Воронцовский бунт

Церковь в слободе Воронцовке на главной, базарной площади с приделами св. Захария и Елисаветы и архангела Михаила. Слобода Воронцовка получила наименование от своего помещика Воронцова графа Романа Иларионовича, которому императрица Елизавета подарила на реке Осереди в бывшем Добринском, а ныне Павловском уезде земли в количестве 30 тысяч десятин со всеми угодьями и лугами, на этой земле находился лес. Население Воронцовки началось ранее 1758 года, так как в этом году Воронцов прикупал мелкие черезполосные участки по реке Осереди у некоторых тамошних земледельцев. Первоначальные поселенцы слободы были черкасы, или малороссияне, являвшиеся сюда из Черниговской, Харьковской, Курской и других губерний. Подушный оклад сначала был (в пользу помещика) 44 копейки в год с души; кроме денежного оклада на жителях слободы Воронцовки (а затем Александровки и Семеновки) состоял из довольно значительного скотоводства, разведения помещичьих овец, рогатого скота и конского завода, а также из пчеловодства. Уход за скотом, заготовка ему зимнего продовольствия, содержание господских мельниц на реке Осереди, присмотр за помещичьими пасеками, заготовление дичи, гусей, уток, куропаток, перепелок (последних в год приготовлялось более 20 пудов соленых перепелов для графского московского дома), доставка в Москву скота, зернового хлеба и жизненных продуктов (арбузов и прочее) были обязательны для жителей Воронцовки.

В 1766 году, по случаю размежевания помещичьих земель, в Воронцовке был бунт; слабожане взволновались, решились не допустить землемера (Лорлина) к размежеванию земель, отказались платить помещику подушный оклад и отправлять лежавшие на них работы по господской экономии. По доносу управляющего Ал. Снесарева приезжали от Воронежского губернатора для усмирения бунтующих и выходили с увещаниями священники, но волнение продолжалось, а потому вызваны были (4 февраля 1767 года) войска и 9 февраля убито было до смерти и ранено до 200 человек и выжжено 10 дворов, но так как волнение не прекращалось, то 10 февраля еще убито было до 100 душ, многие разбежались, а оставшиеся в живых и со всех сторон окруженные войсками жители (до 700 человек) обязаны были подпискою находиться в подчинении у своего помещика, который, впрочем, уступил их требованию, прекращено в Воронцовке экономическое скотоводство, бывшее в ущерб их хозяйству, 22 июня 1767 года составлен был на мирской сходке акт, по которому жители слободы Воронцовских имений обязывались платить в год с усадьбы по 4 руб. 30 коп., и с каждой хаты по 2 руб. 15 коп. и содержать управителя, конторщика и писарей. Усадеб в 1767 году было 492, а в них было 4257 душ мужского пола, 806 хат и дворов (усадеб) 403 (по 2 хаты во дворе). В 1805 году по высочайшему указу братьям Александру и Семену Романовичу Воронцовым пожаловано было в вечное и потомственное владение из Шипова леса 3 тысячи десятин; в 1806 году по смерти Александра Семеновича Роман Воронцов сделался единственным владельцем Воронцовских земель; в 1834 году ему наследовал граф Михаил Семенович. В 1861 году жители Воронцовки были освобождены от крепостной зависимости.

(Самбикин Димитрий, архимандрит. Указатель храмовых празднеств в Воронежской епархии. Выпуск I (начало с сентября). Воронеж, 1884 г.).

г. Павловск и его окрестности в 1769 году (По описанию доктора С.Г. Гмелина)

Гениальному преобразователю России - Петру Великому принадлежит инициатива первых экспедиций для изучения нашего Отечества в естественно-историческом отношении. При нем доктор Мессершмидт совершил первое ученое путешествие по Сибири. Другой иностранец, служивший в России, по поручению царя исследовал восточную часть Европейской России и открыл нынешние Сергиевские минеральные воды. В 1719 г. была отправлена первая экспедиция для описания Камчатки. Отправляясь в персидский поход, Петр взял с собой для работ с научной целью одного ученого иностранца. При Петре же Великом и по его распоряжению было подготовлено известное путешествие капитана Беринга.

Дело, начатое Петром Великим, продолжалось и его преемниками, причем главные заботы по снаряжению экспедиций, по снабжению их инструкциями и всеми необходимыми предметами падали на Академию Наук, учрежденную опять-таки по проекту Петра Великого. В 1768 г. по распоряжению императрицы Екатерины II, Академия Наук снарядила целый ряд экспедиций в разные концы нашего Отечества для исследования вещей, касающихся натуральной истории. Во главе каждой экспедиции стоял ученый иностранец - академик: известный Паласс. отправившийся в Сибирь, А.И. Гильденштедт, на долю которого выпало путешествие по центральной и юго-восточной части России и по Кавказу, С.Г. Гмелин-младший и др. Последний ученый проехал по нашей губернии, долго проживал в Воронеже, посетил г. Острогожск, побывал в г. Павловске и его окрестностях, делая наблюдения над флорой и фауной, и обо всем этом оставил описание, почему мы остановимся в настоящем случае на нем подробнее.

Самуил Георг Гмелин-младший (назывался так в отличие от дяди своего И.Г. Гмелина (1709 -1755), тоже служившего в России и путешествовавшего по Сибири вместе с историком Г.Ф. Миллером) родился в 1744 году, в 1763 г. получил докторскую степень при Тюбингенском университете, в 1767 г. вступил на русскую службу, в Академию Наук, а в следующем году уже стал во главе экспедиции, имевшей целью изучение юго-восточных и Прикаспийских стран. Экспедиция, снаряженная под начальством Гмелина, состояла, кроме его самого, выехавшего с женою, тестем (Н.И. Рентелем) и тещею, из аптекаря Лите, четырех студентов, чучельника, рисовальщика и егеря. Для сопровождения экспедиции и для караула ее вещей отряжалось из тех городов, через которые экспедиция следовала, необходимое число солдат. Экспедиция выехала из Петрограда 23 июня 1768 г. Путь ее шел через Новгород, Тверь, Москву, Тулу, Елец до Воронежа. В Воронеж экспедиция прибыла 1 октября и осталась здесь на зиму, в течение которой Гмелин предпринимал поездки с научной целью в различные места губернии. 10 мая 1769 г. экспедиция Гмелина отправилась далее. По пути Гмелин посетил Павловск, изучил флору и фауну его окрестностей, а затем через землю Войска Донского направился в Азов. Дальнейший путь экспедиции следовал на Царицын и Астрахань. В последний экспедиция прибыла 1 октября и, перезимовав здесь, отплыла на морском боте «Кречет» вниз по Волге, а далее морем до Дербента. Вступив здесь в персидские владения, экспедиция проследовала в Баку. Остановившись здесь, Гмелин делал экскурсии по р. Куре в Шемаху, Мазандеран и др. местности. В феврале 1772 г. экспедиция вернулась в Астрахань, которая с тех пор до конца экспедиции (1775 г.) служила ей постоянным местопребыванием. Оставив в Астрахани семейство, Гмелин сам отправился в экскурсию к Кизляру. Туда же он выехал и после зимы 1773-1774 гг., которую провел в Астрахани. В одну из поездок по окрестностям Кизляра Гмелин был захвачен в плен татарским ханом Усмеем, который держал его в своем улусе, в 30 верстах от Дербента. В плену Гмелин и умер в июле 1774 г. и погребен в деревне Каиткенте, во владении того же Усмея. Получив известие о смерти начальника экспедиции, Академия Наук отправила остальным ее членам приказ возвратиться в Петроград, и 11 апреля 1775 г. экспедиция тронулась из Астрахани в обратный путь. Дневные записки Гмелина о своих наблюдениях и путешествии, присылавшиеся им ежегодно в Академию Наук, а также оказавшиеся после его смерти и доставленные участниками экспедиции, были изданы в 1773-1775 гг. на русском языке в 4 томах под заглавием: «Самуила Георга Гмелина, доктора врачебной науки Императорской Академии Наук, Лондонского, Гарлемского и Вольного Экономического Общества член. Путешествие по России для исследования трех царств естества». В 1806 г. издание это

было повторено. Из первого тома его, носящего заглавие «Путешествие из Санкт-Петербурга до Черкасска, главного города Донских казаков, в 1768 и 1769 годах» (СПб., стр. 6 + 272 + 26 рис. и карта), мы приводим ниже описание г. Павловска и его окрестностей, куда Гмелин выехал из г. Костенска (ныне с. Костенки Воронежского уезда).

25 мая, выехав из Костинска (Костенска), отправился я через Острогожск в Павловск. В Острогожске я продолжал собирать известия... Оттуда поехал я через Михнов, место в 25 верстах от города отстоящее, и через Сагунову слободу, переправившись прежде через реку Дон, в Павловск, которая крепость оттуда лежит в 40 вер. Я приехал туда 7 июня, что считая от Костенска до того места составляет 175 верст. Дорога лежала по плодородным и пристроенным степям, за что должно хвалить малороссиян, которые особливое приложили рачение к разведению хороших пашен. Мне попалось растение, на российском языке бабьими румянами называемое, ибо женский пол на Дону, который также старается о красоте лица, употребляет оную траву вместо румян, натирая свежим ее корнем щеки, так что оные получают оттого изрядный румянец. Самым делом корень сей изобильно наполнен соком кармазинного цвету, так что не бесполезно бы было исследовать надлежащим образом составляющие сию краску частицы и стараться о распространении ее употребления и в рассуждении других вещей, кроме румян.

Павловск лежит подле самой реки Дона, на восточном ее берегу, и как он несколько высок, то и дома не низко построены. Однако, место сие больше ровным, нежели гористым назваться может. Строение в нем такое же, какое обыкновенно бывает в России. Крепость стоит при конце другой части города, в расстоянии на половину версты, имеет хороший вал, рогатки, палисадник, довольно для обороны пушек и небольшое адмиралтейство, что все состоит под командою премьер-майора. Она построена блаженные и вечно достойные памяти Петром Великим. Сей Государь, построив 1702 года крепость Троицкую, которая ныне называется Таганрогом и, присовокупив под свою державу Азов, вызвал именным указом в сии города многих из разных мест Российской империи купцов, для населения и устроения здешних пустых мест. А как в 1711 г. обе упомянутые крепости отданы назад туркам и дома купцов при них сожжены были, то с тем же намерением, с каким и в Азов, переведены были они сюда в 1712 году, которую крепость, по велению императора, уже начали строить 1708 года и называли ее, во имя апостола Павла, Павловской. Сие место должно прикрывать границы против турок и татар, ибо тогда пределы турецкие были в тех местах, где ныне стоит крепость с. Димитрия (ныне г. Ростов-на-Дону), до которой считается по прямой дороге через степи 613 вер.; а татарские простирались до того места, где ныне лежит Бахмут; и так отсюда считалось до них 350 верст. Но набегов неприятельских Павловск никогда не видел. Таким образом, жители по большей части суть купцы, которые сюда перешли 1711 года и в девять лет принуждены были дважды жительством снова располагаться. А чтобы им несколько в том пособить, то дано им в 1715 и 1734 годах позволение за понесенный ими убыток пользоваться наилучшим образом всеми около лежащими полями. Немного лет тому назад, как они, лишась оной вольности, жаловались на генерала-поручика и кавалера Михайлу Ивановича Сафонова, что он, присвоив себе упомянутые поля в околичности Павловска, не оставил для их употребления ничего, как только что они могли присвоивать по найму. Сначала число их простиралось до 550 душ, но из того умерло 1738 года больше 200 человек заразительною некоторою болезнию, кою здесь за моровое поветрие почитали, так что ныне всех жителей вообще не более 347 человек считается. Товары их состоят как в домашних, так и в привозимых из других земель мелочах, кои они, закупив в Москве, продают в Лебедяни и в лежащих по реке Хопру казацких станицах. Потом торгуют они разными плодами, как-то: арбузами, огурцами, дынями и другими овощами, кои они рассаживают на наемной земле, продают в Москву и другие места, и таким образом скудное пропитание имеют.

При том же крепость подвержена была частым пожарам, отчего сии люди великий убыток претерпели, так что они достойны всякого сожаления. Кроме купцов, живет здесь также несколько штаб- и обер-офицеров, солдат, жен их и вдов; притом поселились здесь малороссияне и однодворцы, из коих первые платят надлежащую подать в Острогожск, а сии последние в те деревни, к которым они приписаны. Петр Первый завел такожде и здесь при строении сей

крепости сад в том намерений, чтобы в нем насадить виноград, овощные и другие полезные дерева. Но, к сожалению, осталось только одно место, и лучше бы было, когда бы то дело уже совсем уничтожено было: ибо хотя изрядный климат сей земли и подает немалую надежду, однако нет потребного о том рачения, способных садовников и довольной суммы денег. Теперь на самые нужные расходы берутся деньги из той суммы, которая сходит с малого количества плодов, здесь произрастающих. Но она не больше 20 рублей составляет, да еще из оной же суммы надзиратель должен получать жалованье.

В пятнадцати верстах отсюда, при речке Серион (Осереди), находится государевый лес, который называется Шиповым лесом. Из оного возят рекою Доном ежегодно много дерева в крепость с. Димитрия, где оное употребляют на всякие надобности. В прошлую Турецкую войну много построено было и военных кораблей из сего леса, и блаженныя памяти государь Петр Великий положил намерение, переведши оттуда, учредить здесь корабельное строение. А как еще и ныне много дерева возят в прочие две при Черном море лежащие крепости, то уже в 1736 году приказано было от Императорской Экономической коллегии смотреть прилежно за оным лесом. Но здесь не взирают ни на сие повеление, ни на другие понуждающие обстоятельства; ибо поселившийся подле его вольный малороссийский народ уже большую часть оного совсем вырубил, так что в скором времени немного будет остатка от сего леса, ежели им не запретят того делать. В сем лесу и в околичных степях водятся медведи, волки, лисицы, куницы, зайцы, русаки (род зайцев, которые зимой шерсти своей не переменяют), горностаи | векши (белки).

Из птиц, кои для своей редкости в Европе достойны примечания, попались мне здесь следующие: баба-птица - водится только в больших озерах, но хотя она по всему Дону в нарочитом множестве попадается, однако же я объявить здесь должен, что после ее нигде больше не видел, как при устье реки Дона, а именно у Черкасска, откуда она весною приходит сюда через Азовское и Черное море и куда осенью назад возвращается; весу в ней будет 30 фунтов и больше; черный аист - он водится здесь в великом множестве по всему Дону; кваква - гнезда вьет она на самых высоких вершинах дерев и питается рыбою. Черепахи попались мне здесь в первый раз. Они бывают посредственной величины и малы, а самых больших трудно можно сыскать. Геометрические фигуры у нее на черепе представляют квадрат или параллелограмм.

Водяной папоротник и каменный зверобой только одни растут в здешних лесах. Но и во всем моем путешествии по реке Дону не попадалось мне другое оной травы отродие, и сии две становились час от часу реже. Плоды на дереве, называемом вязок, уже созревали. Я видел еще другое дерево, которое тем от прежнего разнится, что имеет цветы с обыкновенными сте-бельками; оно называется берест. Трава перекати-поле цвела в весьма великом множестве, и по всей реке Дону почти нет ни одной травы, которой бы больше ее росло. Некоторая порода ягодичной мокрицы также нередко попадалась, и она растет в вышину слишком в фут. Травы clematisvitalba, pectaи integrifoiiaцвели, перемешавшись между собою в лесах. Также нашел я здесь особливую некую породу смолевки. Трава, по-латински называемая Aiceaficifolia, во многих местах цвела в человеческую вышину. Не реже попадался мне и настоящий проскурняк. Итак не нужно рассаживать вместо его разноцветную рожу, которой также множество растет в лесах у Павловска. Некоторая порода чертополоха также начала цвести, и я по его цветам узнал, что от Воронежа до Черкасска его довольно растет. Я почел сию траву новою и назвал ее сомнительною, затем что она есть нечто среднее между сею породою и календулою. Но, рассуждая по шелухе, на чашке имеет она сходство с чертополохом. Так называемый дикий аврин растет здесь и по всему Дону в столь великом множестве, что можно его набрат ь несколько возов для аптек. Он цветет во все лето по покрытым тению и недалеко от воды отстоящим местам, бывает разной величины, а иногда собирается большими пучками. Много попадалось также и свинушки, которую казаки называют колюшкою. Они варят ее цветки в воде и пьют ее вместо чаю с хорошим от колотья и других подобных болезней действием. Полевой синеголовник начал здесь равным образом попадаться. Укроп, который употребляют в кушанье вместо пряного коренья. Зверобой начинал цвести. Дикий дягипьникназывается здесь снитью. До моего отъезду из сей крепости случилось мне описать стручковую траву.

Она надлежит до класса той стручковой травы, у коей стебли с листьями и не прямы и сходствует больше с астрагалом. Сия стручковая трава росла вместе с другими, которые я описал, с онобрихиею, с рогатым лотом, с луговою и луковичною дятлиною.

В России и в Украйне есть некоторая болезнь, которая известна под именем волосца.Чтобы иметь о ней хорошее понятие, то надлежит непременно принять в рассуждение разные обстоятельства. Свидетельствами древних и новых славных врачей подтверждено, что как во внутренних, так и в наружных частях человеческого тела при вередах или застарелых ядовитых чирьях могут от неосторожности в пище родиться волосы. Итак легко видеть можно, что сей случай и в здешних местах быть может. Здесь в Павловске сам я видел, как старая баба сию болезнь врачевала. Орудия ее состояли в наполненном теплою чистою водою блюде и в пучке Колосов, который она, держа рукою, колосы положила осторожно промеж губ вереда, который был на руке. Блюдо с водою стояло подле пучка. В одну четверть часа она набрала из него ладонью столько мокроты в колосы, сколько ей надобно казалось. Потом, обернув тряпками рану, смотрела к свету на колосы, вытащили ли они несколько волос. Нашедши действительно несколько спутавшихся в них, обещалась придти опять на другой день, чтобы повторить свое врачевание. Можно думать, что вода в гнезде, где завелись волосы, производит беспорядок, а волосы посредствам своих концов причиняют зуд; чего ради должно выбирать такие колосы, которые бы были свежи, вылущены и не весьма остроконечны. Сколько я, спрашивая о том у других, мог наведаться, то завсегда поступают при сей болезни почти одиноким образом. Но я должен напомянуть, что притом много и обманов происходит. Когда ни случится у простолюдина застарелый веред, то завсегда надлежит приписывать сие противоестественным в нем находящимся волосом, а ежели оных нет, то их делают. От беспрестанной простуды никакою болезнею россияне и казаки так часто и много не страждут, как рожею, и понеже они на сие мало взирают или превратным образом пользуются, то происходят от того вонючие и долговременные чирьи. А как, по мнению их, причина оным должна быть непременно в волосах, то осторожный врач знает их наперед тайно в оные впускать и потом с великим удивлением помощью своего искусства вытаскивать оттуда, отчего, правду сказать, мало бывает помощи больному, ибо веред, несмотря на то, сильнее вкореняется, так что иные лишаются оттого и жизни.

От 14 до 16 июня. В вечеру, в девятом часу, выехав из сей крепости, прибыл я на другой день поутру в малороссийскую слободу Казинку, которая оттуда отстоит в 20 верстах и нарочито велика. Подле ней течет река Казинка, начинающаяся в 15 верстах оттуда из горы, от которой она и имя себе получила, а впадает в Дон. Здесь переменили мы лошадей, и через несколько часов поехал я в Гороховку, большую государственную деревню, где живет 550 человек однодворцев, из коих 500 человек за семь только лет перед сим переселились туда из городов Курска, Лебедяни, Нового и Старого Оскола и тем привели в толикую знать сию слободу. Она лежит при реке Доне и отделяется от нее одною токмо приятною рощею. Здесь я отобедал и приметил, между прочим, особливо следующие травы: шишковатое медвежье ухо, которое растение еще не довольно исследовано; ветреная трава, которой здесь много цвело; трава царский скипетр и другая ее порода покрывали поля в чрезвычайном множестве. У первой стебли сучковаты и сучья по большей части мохнатые, другая имеет одинакий стебель, который бывает почасту в четыре аршина в вышину и чрезмерно толст; цветки были весьма довольной длины. Некоторая порода вербейника, песий язык, обыкновенный лен, колокольчатый и саморослый росли вместе без разбору. Сей имеет почасту три фута в длину, и цветки превосходят величиною другие породы сего растения. Вешнего и осеннего болотникуросло много по болотистым и топким местам. Епоним с узкими и широкими листами почитаю я за два особливые растения, понеже я их нахожу и диких. Различие в них постоянное.

В четвертом часу по полудни отправился я отсюда и прибыл чрез три часа в село Мамоно- во. Оно надлежит до Великой России, и река Мамон, от которой ему дано название, протекает подле его. Сия река начинается в семи верстах от села с степи и, прошед в течении своем 14 верст, впадает в Дон. Река Ольховка выходит в четырех верстах от Мамона из одного рва и впадает у оного в реку Дон. Оставив сие место, поехали мы степью, которая мне особливо плодородною и травами изобильною казалась, в малороссийскую слободу Журавку. Место, на котором она построена, славно было потому, что там водились во множестве журавли и вили себе гнезда, от коих она и имя себе получила. Я имел здесь желаемый случай увидеть особливую породу мышей. Они называются на российском языке слепцами, потому что глаза у них так малы, что их никоим образом не можно видеть.

Из Журавки поехал я в Бычок, где также живут малороссиане, коих число простирается до 800 душ. Домов здесь считается тридцать. Река Бычок, начавшись отсюда в одной версте в степи, течет через растущий при реке Дон лес и впадает в нее у сей слободы. Другая, также рыбою изобильная, река, именем Тулучеева, достойна особливого примечания. Она, начавшись в Новохоперской крепости, простирает течение свое многими излучинами на 300 верст и подле Бычка, через тот же самый лес протекая с вышеупомянутой небольшою речкою, вливается, наконец, в реку Дон. Из Бычка ехали мы через Гореловку в Казанку, куда прибыли семнадцатого числа; а всей дороги от Павловска до сего места было 130 верст. Сия есть первая станица Донских казаков...

(Литературный сборник «Помощь», Коротояк, 1916 г., стр. 33-41.)