Грех – удаление от Бога и спасения

Мы рассмотрели понятие греха с двух сторон, но главной является сторона, связанная с понятием спасения. Можно говорить о том, что все эти три эти стороны принадлежат к разным уровням. Глядя с точки зрения вреда для общества, мы говорим, что грех – преступление нравственных законов. Это социальный уровень. Глядя с точки зрения вреда душе, мы говорим, что грех – разрушение души. Это душевный или психологический уровень. Глядя с точки зрения спасения человека, мы говорим, что грех – удаление от Бога. Это духовный уровень.

Говорить о духовности иногда трудно, поскольку часто под спасением понимают благополучное и справедливое устроение земной жизни, а не приближение к Богу.

Во-первых, некоторые судят о духовности по внешним проявлениям нашей жизни. Например, человек творит милостыню или бескорыстно помогает больным. Эти поступки говорят о нравственности человека, но не о духовности. Духовность связана с внутренними побуждениями человека. Например, те же самые добрые поступки человек может совершать по тщеславию или же эти дела могут сопровождаться надменным отношением к тем, кому оказывается милость. Евангелие постоянно подчеркивает различие между внешней праведностью и внутренней. В притче о мытаре и фарисее говорится: Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится. (Лк. 18, 10-14). В притче видно, что надмение удалило от Бога фарисея, который по внешним делам был праведным.

Во-вторых, из той же притчи о мытаре и фарисее мы видим, что для Бога важно не только то, в каком состоянии сейчас находится человек, а то, куда направлено сердце человека, куда он движется. Мытарь хоть и был еще грешником, но каялся в своем грехе. Вспомним евангельского благоразумного разбойника. Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю. (Лк. 23, 39-43). Этот благоразумный разбойник первым вошел а Рай. Но неужели он успел стать высоконравственным человеком? Нет, он не мог успеть исправиться. Если до своего покаяния он был гневливым и жестоким, то на кресте он не успел стать терпеливым и кротким, если он был грубым и развратным, то на кресте он не успел стать учтивым и целомудренным. Чтобы исправить свою нравственную жизнь и избавиться от страстей, которые возрастали в душе в течение всей жизни, нужны годы, а то и десятилетия. Марии Египетской понадобилось семнадцать лет пустынной жизни, чтобы исправить прежнюю греховную жизнь и достичь святости.

Человек может получить прекрасное воспитание и быть человеком высокой нравственности, но при этом за всю свою ничего не прибавить к тому, что он получил от родителей в раннем детстве. В чем духовность такого человека? Нравственность такого человека – не его заслуга, а его родителей, она – не плод его труда над своей душой. Обращаясь к первосвященникам и старейшинам еврейского народа Господь говорил: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие, ибо пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему. (Мф. 21, 31-32). Итак, покаявшийся грешник ближе к Богу, чем надменный праведник. Грешник, познавший свои грехи, начинает устремляться к Богу, праведник, рассматривая свои добрые дела и приписывая их себе, а не Богу, удаляется от Него. Конечно, если праведник приписывает все свои добрые дела не себе, а помощи Божией, никогда не будет надмеваться над другими и будет стремиться к Богу. Такой праведник получает спаение. Но если выбор ограничить только кающимся грешником и надменным праведником, то из этих двоих к Богу будет ближе первый.

Если дать определение греха как безнравственного поступка, то наркомания – это грех, ибо наркомания безнравственна. Если дать определение греха, как поступка, разрушающего душу, то наркомания – грех, ибо она разрушает душу. Но если поставить вопрос так: «Значит, все наркоманы, пьяницы и курильщики не спасутся?» То тут надо будет остановиться и промолчать. С точки зрения спасения все обстоит несколько иначе. Если мы называем курение и прочие явления грехом, то в данном случае для нецерковного человека понятие «грех» будет связано с неким ярлыком, который повесили на всех курильщиков, алкоголиков и наркоманов, и тем самым осудили их. Но понятие «грех» не обязательно связано с осуждением. Православная традиция понимает грех не столько как поступок достойный осуждения, сколько как болезнь души. А болеть можно по разным причинам: один попал в больницу с переломом, потому что на него наехал пьяный водитель, а другой попал с травмами, потому что грубо нарушал правила дорожного движения. Да, лечиться надо обоим, – но один виноват, а другой нет! Также и зависимость от наркотических веществ (в том числе табака и алкоголя) есть болезнь души. Разбираться в том, кто виноват (сам человек, родители, ближайшее окружение или еще кто-либо), не всегда правильно, ибо, во-первых, в глубину души может заглянуть только Бог, Который единственный может знать цену каждого поступка человека, насколько он является результатом свободного выбора или же рабского подчинения внешним обстоятельствам или каким-то своим страстям. А, во-вторых, надо больше думать не о том, как появилась болезнь души, а о том, как вылечиться от нее. История болезни нужна только в том случае, если она поможет вылечиться или не повторить старых ошибок.

Приведу отрывок из «Душеполезных поучений» аввы Дорофея, известного подвижника, жившего в Палестине в VI веке. В шестом поучении, озаглавленном «о том, чтобы не осуждать ближнего», авва Дорофей пишет:

Помню, я слышал, что некогда было такое происшествие. В некоторый город пришел корабль с невольниками, а в городе том жила одна святая дева, весьма внимавшая себе. Она, услышав, что пришел оный корабль, очень обрадовалась, ибо желала купить себе маленькую девочку, и думала: возьму и воспитаю её, как хочу, чтобы она вовсе не знала пороков мира сего. Она послала за хозяином корабля того и, призвав его к себе, узнала, что у него есть две маленькие девочки, именно такие, каких она желала, и тотчас с радостию отдала она цену за одну из них и взяла её к себе. Когда же хозяин корабля удалился из того места, где пребывала оная святая, и едва отошёл немного, встретила его одна блудница, совершенно развратная, и, увидев с ним другую девочку, захотела взять её; условившись с ним, отдала цену, взяла девочку и ушла с ней. Видите ли тайну Божию? Видите ли суд Божий? Кто может объяснить это? Итак, святая дева взяла ту малютку, воспитала её в страхе Божием, наставляя её на всякое благое дело, обучая её иноческому житию и, кратко сказать, во всяком благоухании святых заповедей Божиих. Блудница же, взявши ту несчастную, сделала её орудием диавола. Ибо чему могла оная зараза научить её, как не погублению души своей? Итак, что мы можем сказать о страшной сей судьбе? Обе были малы, обе проданы, не зная сами, куда идут, и одна оказалась в руках Божиих, а другая впала в руки диавола. Можно ли сказать, что Бог равно взыщет как с одной, так и с другой? Как это возможно! Если обе впадут в блуд или в иной грех, можно ли сказать, что обе они подвергнутся одному суду, хотя и обе впали в одно и то же согрешение? Возможно ли это? Одна знала о суде, о царстве Божием, день и ночь поучалась в словах Божиих; другая же, несчастная, никогда не видала и не слышала ничего доброго, но всегда, напротив, всё скверное, всё диавольское: как же возможно, чтобы обе были судимы одним судом?

Думаю, чтобы не было путаницы надо выделить для понятия греха как удаления от Бога отдельный термин – «нераскаянный грех». Именно нераскаянный грех (в том числе и надмение или гордость при внешней праведности) лишает человека спасения. Гибельным для души является уже не сам по себе грех, например, курение, а нечто другое. Например, для курильщика гибельным будет нежелание бороться с этой страстью, а для некурящего и воспитанного в благочестии человека, гибельным будет даже желание попробовать курить.

Если подвести итог всему сказанному, то можно заключить следующее. Грех – это преступление против совести и морали, это болезнь души и удаленность от Бога. Человек, находящийся в любой наркотической зависимости, живет в грехе, ибо его душа болит, и он удален от Бога. Близость к Богу делает нас свободными, и наоборот, зависимость является индикатором нашей удаленности от Бога.

Наше спасение зависит от раскаянности в наших грехах. Уверен, что Господь будет нас судить только за то, шли мы к Нему или от Него, а не за то, как далеко от Него мы находились в начале или на каком-то другом этапе пути. С духовной точки зрения, наркомания, алкоголизм и курение – это болезни души, и в зависимости от того, как мы относимся к этой болезни (боремся или наоборот способствуем ее развитию), зависит наше приближение или удаление от Бога, а, значит, и наше спасение.