Король-лягушонок, или Железный Гейнрих

Первоначальная редакция

«Жила-была однажды королевна, которая пошла в лес и села у прохладного колодца. У нее был золотой шар, это была ее любимая игрушка, она подбрасывала его вверх и снова ловила его в воздухе, и eй это очень нравилось. Однажды шар залетел очень высоко, она уже было вытянула руку и сжала пальцы, чтобы его снова поймать, но он упал мимо нее наземь, катился-катился и укатился в воду».

Душенная жизнь человека бездонно глубока, особенно там,где она похожа на колодец, в котором берет свое начало созидательная сила истока. Королевна-душа близка этой силе истока, пока она пребывает в первоначальном состоянии детства. Тогда она еще играет с той космической мудростью, которая неосознанно живет в ребенке (с золотым шаром). «О, детские уста... радующиеся неосознанной мудрости, искусные в языке птиц, как Соломон», - говорит об этой мудрости Фридрих Рюкерт. Но однажды она тонет, душа не может больше схватывать и постигать ее.

«Королевна в ужасе посмотрела ему вслед, но колодец был так глубок, что дна не было видно. Тогда начала она горько плакать и сетовать:

— Ах если бы у меня снова был мой шар, я бы все за это отдала: мои платья, мои драгоценные камни, мои жемчуга и все, что только существует на свете.

Пока она так горевала, из воды высунул голову лягушонок и сказал:

- Королевна, почему ты горюешь так жалобно?

— Ах, — сказала она, — ты, мерзкий лягушонок, разве ты можешь мне помочь! Мой золотой шар упал в колодец.

Лягушонок сказал:

— Не надо мне твоих жемчугов, твоих драгоценных камней и платьев, но если бы я стал твоим спутником, и сидел бы рядом с тобой, и ел бы из твоей золотой тарелочки, и спал бы в твоей постельке, а ты бы меня полюбила, тогда я принес бы тебе твой шар...

Королевна подумала: пусть болтает себе глупый лягушо­нок, он должен оставаться в своей воде, но, может быть, он принесет мне мой шар, скажу-ка я «да», и сказала:

— Да, пожалуй, принеси мне сначала мой золотой шар, я тебе все обещаю.

Лягушонок засунул свою голову обратно в воду и ныр­нул вниз, не долго это продолжалось, вот он снова появил­ся на поверхности, держа шар во рту, и бросил его на зем­лю. Как только королевна снова увидела свой шар, тут же быстро подбежала к нему, подняла его и так радовалась тому, что он снова у нее в руках, что она ни о чем другом не думала, а поспешила с ним домой. Лягушонок крикнул ей вдогонку:

— Постой, королевна, возьми меня с собой, как ты обе­щала!

Но она не слышала его слов».

Королевну охватывает боль, но боль творит изменение. Глубоко спрятанная, в душевном покоится другая сущност­ная сила. В детстве она еще не проявляется, она таится в том или ином инстинкте, душа не осознает ее. Но если кос­мическая мудрость погрузилась вглубь и душа испытывает боль от этой потери, то та сущностная сила встает в челове­ке. В этой сказке она предстает в образе лягушонка. Это снова — Я.

Лягушка живет в двух мирах, в воде и на суше, и облада­ет тонким чутьем на атмосферные явления. Она предсказа­тельница погоды. Мы называем мечтателем человека, который как личность в меньшей степени передвигается по «почве фактов», легко «погружается» в себя и часто ходит «как в воду опущенный». Если же мечтателю присуще чувство ат­мосферы и он знает, чего хочет время, то он похож на ля­гушку.

Я хочет стать спутником души: должно начаться личнос­тное Я-развитие. Спутник предстает в образе лягушонка. Королевна по праву испытывает отвращение. Она должна отклонить предложение жить вместе с сущностной силой, которая сначала может выразить себя лишь как нечто жи­вотное, то есть влеченческое. Но господствующая сила в душевном, король, знает больше. Душа должна быть готова к Я-становлению, даже если это и ведет к кризисам. Нужно открыть дверь лягушонку.

«На другой день, когда королевна сидела за столом, ус­лышала она, как кто-то взбирается по мраморной лестнице: топ-шлеп-топ-шлеп! Вскоре кто-то постучал в дверь и крик­нул:

— Королевна, самая младшая, открой мне дверь!

Она побежала и открыла дверь, а это был лягушонок, про которого она больше и не думала. В ужасе она поспеш­но захлопнула дверь и снова села за стол. Король, однако, увидел, как у нее сердце билось, и сказал:

— Чего ты боишься?

— Там мерзкий лягушонок, — сказала она, — он достал мне из воды мой золотой шар, за это я обещала ему, что он станет моим спутником, но я никогда бы не подумала, что он сможет выбраться из воды, а вот теперь он там, за дверью и хочет войти.

Тем временем стук раздался во второй раз, и голос про­кричал:

Здравствуй, королевна,

Дверь открой!

Неужель забыла,

Что вчера сулила,

Помнишь, у колодца?

- Король сказал:

— Ты должна сдержать слово и сделать все, что обещала, ступай и открой лягушонку дверь.

Она послушалась, и лягушонок впрыгнул в комнату и поскакал за ней до ее стула, а когда она снова села, вос­кликнул:

— Подними меня и посади на стул рядом с собой. Королевна не хотела этого делать, но король приказал ей это. Когда лягушонок был уже наверху, он сказал:

— Ну а теперь придвинь поближе твою золотую тарелочку, я хочу поесть из нее.

И это она тоже должна была сделать. А когда он досыта наелся, сказал:

— Ну теперь я устал и хочу спать, отнеси меня наверх в твою комнатку, расстели твою постельку, и давай ляжем в нее.

Королевна пришла в ужас, услышав это, она боялась хо­лодного лягушонка и не решалась дотронуться до него, а теперь он должен был лежать с нею в ее постели, она нача­ла плакать и ни за что не хотела выполнить его просьбу. Тогда разгневался король и приказал ей под страхом его немилости сделать то, что она обещала».

«Подними меня к себе», — говорит лягушонок, «подними меня и посади па стул рядом с собой»: я не хочу жить внизу в тайне, как смутный инстинкт — я хочу достичь твоего уровня, уровня душевной сознаваемости — так гово­рит Я. «Ну а теперь придвинь поближе твою золотую таре­лочку, я хочу поесть из нее». Золото — это металл, соотне­сенный с Солнцем, с сияющим, дарящим жизнь дневным светилом. Его прочность, его благородный блеск позволяют ему стать символом благородного постоянства, символом родства с Солнцем души. Это же — истинная мудрость, потому что она согревает и освещает. Она не берет взаймы и не рефлектирует; все, что она дарит, она создает из собственной субстанции. Мудрость должна подготовить основу того, что вберут в себя Я-дух и душа. Это золотая тарелка, кото­рая подходит обоим.

«Отнеси меня наверх в твою комнатку, расстели твою постельку, и давай ляжем в нее». Под этой комнаткой под­разумевается сердце, то духовное место, где должны встре­титься Я и душа, чтобы познать друг друга.

«Ничто не помогло, она должна была сделать, что хотел ее отец, но в глубине сердца она очень рассердилась. Она взяла лягушонка двумя пальцами и отнесла его наверх в свою комнату, легла в постель, но вместо того, чтобы пол­ожить его рядом с собой, ударила его — шлеп! — о стену. — Теперь-то ты оставишь меня в покое, гадкий лягушо­нок!

Но лягушонок не упал замертво наземь, наоборот, когда он подошел к постели, то был это прекрасный юный принц. Это был ее милый спутник, и она полюбила его, как и обе­щала, и, радостные, они заснули.

А на другое утро прибыла роскошная карета, запряжен­ная восьмеркой лошадей, украшенная султанами и отлива­ющая золотом, при ней был верный Гейнрих, слуга принца, который так был опечален его превращением в лягушонка, что велел положить на свое сердце три железных обруча, чтобы оно не разорвалось от печали.

Принц и королевна сели в карету, верный слуга же встал сзади, и так хотели они ехать в свое королевство.

Вот проехали они часть дороги, как услышал принц за собой громкий треск, тогда он обернулся и воскликнул:

— Гейнрих, треснула карета!

— Дело, господин, не в этом,

— Это обруч с сердца спал.

— Что тоской меня сжимал,

— Когда вы в колодце жили,

— Лягушонком сами были.

Еще раз и еще раз услышал принц треск и подумал, что это карета трещит, а были это лишь обручи, которые соско­чили с сердца верного Геннриха, потому что его господни избавился от заклятия и снова стал счастливым».

Господствующая сила в душевном, король, должен вме­шаться еще раз, чтобы Я и душа могли познать друг друга. К этому познанию принадлежит обязательное превращение и возвышение Я. Оно должно превратиться из влеченческого внутреннего переживания в образе животного в разум­ное, основанное на здравом смысле мыслящее Я, обращен­ное к миру. Оттуда он добывает для души оплодотворяю­щую мысль, и спутник превращается в супруга. Можно иг­рать королевскую свадьбу (толкование «железного Гейнриха» оставлено здесь в стороне, потому что в данной связи оно не имеет значения).