Данное понятие обозначает совокупность поведенческих явлений и закономерностей, проявляющихся во время выработки и принятия управленческих решений. Они не только сопровождают процессы решения, но и регулируют их ход. В общую феноменологию процессов ПУР входят основные явления, свойственные индивидуальному и групповому выбору. Эти процессы реализуются в социальном и организационном плане, а потому на них распространяются многие общие социально-психологические феномены. Различают четыре основные группы явлений в общей феноменологии процессов ПУР:
В процессах ПУР усиливаются феномены, характерные для индивидуального выбора: деформации выбора (познавательные уклоны — biasis), обусловленные психологическими особенностями информационных процессов человека. К ним относятся эвристики репрезентативности, доступности, конкретности, ошибки социальной перцепции. Имеет место также «инерционный эффект», известный как феномен самоукрепления первой альтернативы. Существуют эффекты познавательного консерватизма и радикализма. Первый характеризуется занижением значимости и достоверности наиболее достоверной альтернативы, второй — противоположной тенденцией. Имеет место феномен «иллюзии квазирегулярности случайных событий». Житейский эквивалент этой установки — «дважды снаряд в ту же воронку не попадет». В процессах выбора наблюдаются такие противоположные по своей направленности феномены, как принцип выравнивания вероятностей (эффект «центрации») и явление вероятностной деформации. Существует «ошибка ложной причины» («после того — значит, вследствие того»). Сходно с ней по смыслу явление «иллюзорной корреляции», когда два случайных события, внешне похожие, расцениваются как взаимокоррелирующие. Типична установка на необходимую разнородность субъективных реакций. Если человек сталкивается с заведомо случайными событиями, то и его ответы на них должны быть случайными, разнородными, а любая однородность реакций рассматривается как ошибка. Кроме того, в процессах индивидуального выбора проявляются и более сложные и комплексные психологические феномены, связанные со сферой личностных особенностей человека.
Еще отчетливее в процессах ПУР проявляются феномены, характеризующие их как коллегиальные, подготовленные в результате межличностного взаимодействия. Среди них наиболее известен феномен «позитивного сдвига риска» (risky schift) P. Стоунера, состоящий в большей рискованности групповых решений по сравнению с индивидуальными. Есть несколько объяснений этого феномена. Первое сводится к тому, что в групповом решении имеет место диффузия ответственности (разделение ответственности между членами группы). Второе основано на положении о том, что риск имеет положительную ценность, а рискованное поведение выше расценивается окружающими. Именно в группе человек начинает проявлять в большей мере рискованное поведение. Р. Кларк впоследствии показал, что группа идет на уровень риска, предлагаемый самым рискованным ее членом. Этот уровень выше среднегруппового, и обозначается он как «эффект потолка». Изучение эффектов в управленческой деятельности обнаружило их важную особенность, которая проявляется именно в профессиональной деятельности руководителя. Это явление назвали «эффектом поляризации риска». Суть его в следующем. Рядовые члены труппы максимизируют риск, а руководитель — минимизирует. «Знак» динамики риска различен для руководителя и подчиненных.
Изучение влияния групповой дискуссии на процесс и результаты решения является важным аспектом исследования феноменологии процессов межличностных решений. Большую роль играет установление двух значимых феноменов: явлений «схождения» (сближения и унификации мнений и позиций членов группы в ходе дискуссии) и «расхождения» (поляризации мнений, оценок и позиций). Во время групповой дискуссии развертывается процесс ролевой дифференциации, в котором, как и в связанном с ним распределении и возложении ответственности, возникает явление «ролевой фасилитации». Состоит оно в том, что само принятие человеком определенной социальной роли как бы снимает с него часть ответственности за свои действия. Основа этого явления заключается в том, что эта роль делегируется субъекту группой, что и переносит на нее часть ответственности. Это оказывает облегчающее («фасилитирующее») влияние на процессы принятия решения. Феномен «выученного диссонанса» — еще один групповой феномен. Каждый член группы осознает невозможность реализации в нем большей части своих предпочтений, поэтому он как бы заранее предвидит будущий диссонанс итогового решения со своими интересами. Закрепление этой установки приводит к снижению активности субъекта в ходе выработки решения и его принятия. Это приводит к появлению феномена «асимметрии в оценке адекватности своих и чужих аргументов». В групповых решениях имеет место «эффект объема» (size-effect). Слишком большие или слишком малые группы характеризуются меньшей эффективностью принятия решения, чем группы оптимального объема (от 4 до 8 человек). Для групповых решений установлен «эффект состава» (assembly-effect). Группы с оптимальной (средней) степенью однородности вырабатывают наиболее эффективные решения. Групповые решения характеризуются большей надежностью, однако индивидуальные решения тоже имеют свои преимущества. Это их-большая экономичность, гибкость, оперативность. Они более оригинальны, лабильны (чувствительны к нюансам ситуаций), креативны. Есть мнение, что в целом более эффективны решения, которые готовятся коллегиально, а принимаются индивидуально. Эффект асимметрии качества решений, описанный в последнее время, имеет двоякое проявление.
Все указанные феномены проявляются в любых групповых решениях, а в группах с иерархической организацией феноменология коллегиальных решений усложняется и обогащается новыми явлениями. Выделяются явления, связанные с феноменом лидерства. Иллюзорно гипертрофированное доверие к лидеру. Здесь проявляется «эффект ореола», описанный в главе 15.2. Этот феномен имеет свой «зеркальный» вариант — при конфронтации лидера и группы формируется установка на недоверие лидеру. Феномен «ложного согласия». Некомпетентность и слабость личной позиции некоторых членов группы обусловливают их переход в эту своеобразную позицию. Человек демонстративно подчеркивает согласие с большинством или с лидером. Противоположная поведенческая установка — стремление подчеркнуть свою роль, «выделиться» — провоцируется феноменом «демонстративного несогласия». Феномен виртуального «решателя» — субъекта, который «должен появиться и решить проблему» по не очень обоснованному мнению части группы. Это — негативный феномен, но он имеет одну положительную сторону. Ожидание «решателя» продлевает подготовку выбора, тем самым группа в допустимых случаях повышает меру развертывания и обоснованности выбора. «Зеркально» этому феномену явление «экспансии области решения», имеющее два основных аспекта: а) иллюзорно преувеличенные представления о роли группы в решении задач, входящих в ее компетенцию; б) подмена решений вышестоящей инстанции решениями группы и расширение тем самым области решаемых задач. В иерархически организованных группах наиболее общим является феномен «замораживания потенциала» организации. Как механизм групповой организации иерархия обеспечивает ее управляемость и структурированность, но одновременно она блокирует проявление креативных способностей ее членов. Это явление иногда принимает форму своей противоположности — группа может облегчать проявление потенциала ее членов в процессах решения, что ведет к «размораживанию» ее потенциала. Механизм иерархии может влиять и на характер проявления результативных феноменов. Группы успешнее решают четко поставленные, «хорошо определенные», детерминистские задачи, чем «шансовые» (вероятностные, неопределенные). В паритетных группах — противоположное соотношение. Для иерархических групп характерна меньшая оригинальность и большая стереотипность решений. В иерархической группе руководитель имеет большие компенсаторные возможности по отношению к некомпетентности группы в решениях, чем группа по отношению к руководителю. Эту закономерность обозначают как «асимметрию компенсации компетентности». Н. Триплетт обнаружил феномен «социальной фасилитации», заключающийся в облегчающем влиянии группы на выполнение индивидуальных решений и действий. Впоследствии было установлено, что этот феномен может приводить к снижению индивидуальной производительности — эффект Рингелъ-мана. Мера проявления как фасилитирующей, так и блокирующей тенденций очень высока именно в процессах принятия решений. Феномен преднамеренной эскалации конфликта. Он заключается в том, что в моменты намеренного нагнетания напряженности возникает ситуация, при которой ведущую роль в принятии решения на его заключительных фазах играют «вне-задачные» факторы — межличностные, эмоциональные, а не содержательные. Этим маскируется некомпетентность некоторых членов группы, использующих данную ситуацию как защитно-компенсаторный механизм. Его часто используют и руководители. Данный феномен оказывает активное влияние на процесс решения, становится одним из его механизмов. Полнее и рельефнее, чем в других ситуациях, в задачах коллегиального управленческого выбора проявляется комплекс общих феноменов, описанных в плане исследования «нормативного поведения большинства и меньшинства» (С. Московией и др.). Процессы принятия решения отличаются стрессо-генностью, поэтому в них усиливаются различия поведенческого стиля большинства и меньшинства. Их влияние на исход выбора различается силой, скоростью и характером ответных реакций на него у членов группы. Феномен идиосинкразического кредита описан Е. Холанде-ром. Это — своеобразное разрешение группы на девиантное поведение (отклоняющееся от общегрупповых норм). Мнение члена группы может отклоняться от норм пропорционально его статусу и вкладу в достижение групповых целей в прошлом. Это явление усиливается в ситуациях инноваций, связанных с групповым развитием. Особенно сильно этот феномен проявляется в деятельности руководителя и в ситуациях выбора, являясь их механизмом. Все рассмотренные феномены взаимосвязаны друг с другом — могут изменять меру своей выраженности и направленность, а также смысл в зависимости от других. Они являются механизмами выработки решений. |