Подранки

А. Т.

Плыл небосвод – тяжелый, тучный,

как задник театральной сцены.

В уют, обыденный и скучный,

спешили люди после смены.

А возле Вечного огня,

тихонько, скорбно, как на тризне,

неловко жались, снег браня,

бездомные «бутоны» жизни.

Плела поземка кружева,

и заносило снегом плиты.

От бед людских едва жива,

Земля не стронулась с орбиты.

Спешил народ, метель кляня,

на труд, на службу спозаранок.

Согрел ли душу у огня

промокший, маленький подранок?

Вам

О, мне ль не знать... Когда жилось легко?

То горек хлеб, то ночь длинна; без песен

и дом был пуст! Теперь же явно тесно,

когда душа гостит в том «далеко».

Вам, бросившим птенцов своих (за что?),

тепло жилось в чужих далеких ниццах?

Я помню, как из школы единицу

несла за кляксу, путаясь в пальто.

(А где-то солнце плавило песок...)

Но я несла свое полусиротство

с улыбкою. О нищее актерство! –

фальшивое, как куклы от Тюссо.

Не жгло ли грудь, сгорая, молоко

вам, бросившим детей на Божью волю?

Уставшие судьбу носить в подоле,

почийте с миром. Будет пусть легко

прощенным,

вам...

ПЕРЕЕЗД

Вот переезд в небольшую квартиру –

кроху-шкатулку...этажного дома:

втиснув меж стенами нужную мебель,

важное что-то случайно оставить

в старом домишке, ночами над садом

тихо плывущим корабликом детства...

Все б ничего, но исчезла возможность,

встав на рассвете, расчистить крылечко,

крошек насыпать озябшим синицам;

мебель, как прежде, с утра переставить,

чтоб, новизной в зеркалах отражаясь,

день начинался, как с новой страницы.

Кружит бессонница, мысли швыряя

к дому, в котором полночные вздохи

ветра под кровлей звучали альтово.

Что же надрывный гудок полустанка

в дом-муравейник пытается втиснуть:

близость дороги, тревожное эхо?

Здесь поезда меня будят ночами:

боязно им, чтоб не вздумала... в спячку?

Спятить – не спячу. Ведь есть перспектива –

пятый этаж: значит, к звездам поближе,

и от земли с ее бедами – дальше...

Это ли нужно, чтоб ближе быть к Богу?

* * *

Болит, как рана ножевая,

сознанье – некуда идти...

Себя по капле раздавая,

живем, пока еще в пути.

И все преграды и извивы

когда-то пройденных дорог

до той поры пребудут живы,

покуда зов в душе сберег.

Зов необъятного пространства,

судьбы – нелегкой и простой...

Пригубим вечного бунтарства,

чтоб воспарить над суетой!