Доктор фараона

- Заткнись, сосунок!

Досадно было слышать такое, особенно перед девочками, но было лучше замолчать. Сказать так мог только Нино. И это был действительно он. Как в суде, лучше было подчиниться, но в этот раз инцидента было не избежать. Когда Рейналдо осознал, что происходит, слова уже слетели с его уст:

- Я не заткнусь.

Время остановилось.

- Что?! Со мной заговорил маменькин сыночек?

- Да. И сосунок здесь ты.

Напряжение росло на детской площадке государственной школы Стелио Кико. Никто не смел обозвать Нино. Масло в огонь подлито. И Нино, управляемый ненавистью поймал добычу:

- Хорошо, давай решим эту проблему там. Жди меня на выходе, у третьих ворот. Ах, да... И не пытайся сбежать, я найду тебя.

12 – летний Рейналдо Джаникини вернулся в класс с бьющимся сердцем. Одноклассники смотрели на него искоса, не понимая, зачем он собирается совершить самоубийственный акт. Или Рейнальдо решил сбежать из Биригуи? Если это было так, то лучше уходить сейчас, пока не закончились уроки.

Но он не сбежал. В этот час весь школьный двор был полон детей. Ближайшие друзья пришли предупредить его, что Нино, который учился в другом классе, уже двигался в сторону третьих ворот, которые находились недалеко от дома Рейналдо в том же квартале. Большая часть школьников направилась туда же. Некоторые беспокоились о нем, другие просто жаждали увидеть кровь.

Не так то просто было ударить Нино, коренастого и сильного. Блондин с голубыми глазами был всегда в центре внимания, как известно, девочки любили плохих мальчиков. Рейнальдо никогда ни с кем не дрался, получал хорошие оценки, и просто был правильным ребенком. Он был стеснительным. Но вдруг в нем созрело желание избавить школу от ужаса, который наводил Нино.

Теперь он шел к месту дуэли в тишине, как робот. Он не знал, что ему делать, он в жизни ни разу не дрался. Ему было страшно. Но он продолжал идти, не останавливаясь. Как ни странно, страх, казалось, толкал его вперед.

Рейнальдо была выше, чем Нино, и это было плохо. В эстетике Биригуи, красивый значит коренастый. В связи с этим мальчик плохо себя чувствовал.

"Черт, почему я не могу перестать расти...", ругал он себя, с ужасом вспоминая, что его отец 1,83 м.

Чувствуя свое превосходство, Нино шел к воротам боя, где уже собралась большая аудитория зрителей. Когда Рейналдо увидел такое количество свидетелей, то понял, что у него не было другого выбора, либо убить, либо быть убитым. Больше шансов было, что он станет кандидатом для второго варианта.

Плохой мальчик стоял на "Арене" и ждал свою жертву. В то время он заработал большую часть своих побед запугиванием противника - дрожа, они отступали. Нино начал словесную битву ("сейчас мы посмотрим, кто тут сосунок") и не подумал о том, чтобы защищаться. Это была его ошибка.

Чувствуя, как закипала кровь в его жилах, Рейнальдо вошел на арену с такой скоростью и силой, что даже сам от себя не ожидал. Пропустив словесную прелюдию, он ударил Нино прямо в челюсть, из которой мгновенно выступила кровь. Сильно. Он носил брекеты, которые способствовали болевым ощущениям. Толпа обезумела. Злодей не мог сдвинуться с места, и тут же получил следующий удар под правый глаз, после чего он упал на землю. Бывший сосунок набросился на него, схватив его за галстук, ожидая яростную реакцию палача. Но палач лежал неподвижно, как ягненок. Его знаменитые мышцы не двигались, рот был залит кровью. Нокаут, как физический, так и моральный.

Одноклассники, которые выглядели мрачными, когда Рейнальдо шел на бой с Нино, теперь подходили, чтобы поздравить его, в эйфории. Только тогда он понял, как многим людям плохой мальчик стоял поперек горла. Избиение отмыло душу школы.

Теперь победителя ждал еще один поединок, когда он вернется домой. Его мать, которая была категорически против насилия, должна была узнать о случившемся.

Учитель истории и гуманист по убеждениям, Элоиза не сомневалась, что закон сильнейших - прибежище глупых. Их дом был всегда полон детей, постоянно что-то ломали, но она никогда не придавала этому значения. И никто никогда ничего не скрывал от нее.

Всегда искренне сын признавался, глядя прямо в лицо, что он совершил. Элоиза избавила его от длинной ннравооучительной беседы:

- Ты хорошо поступил. Этот парень хотел причинить тебе вред, и ты наказал его.

Уже будучи взрослым, Джаникини продолжали поздравлять с победой в поединке школы Стелиу Лоурейру всякий раз, как он приезжал в Биригуи. Знаменитый поединок, который заслужил единственное одобрение насилия его матерью, пришел ему в голову перед сеансом химиотерапии – один бой из нескольких раундов, продолжительностью примерно шесть месяцев. Неужели он будет действительно таким разрушительным, как все говорили? Хочешь увидеть - плати. Опасность снова взволновала его.

Три дня спустя, Джани был в нокауте, как и когда – то Нино. Бомбардировка химией была гораздо сильнее, чем драка с тем блондином с голубыми глазами. Храбрость скорпиона была не больше, чем его искренность: "Если все шесть месяцев будет так я сойду с ума."

Мать задала вопрос врачу, какие шансы, чтобы выжить у ее сына.

- Пока он здесь, передо мной, и мы оба живы, я говорю, что шансы составляют 100%.

Пациент был 2-летний мальчик Джоау Пиколу, а врач гематолог Вандерсон Роша. После выполнения трансплантации костного мозга Джоау, д-р Вандерсон присоединиться к доктору Яне Новис для подготовки трансплантации Рейналдо Джаникини.

Задача операции состояла в том, чтобы убить костный мозг пациента после тяжелой химиотерапии, которая уничтожала раковые клетки (и здоровые тоже). Затем идеально подобранную инъекцию из стволовых клеток введут для размножения новых клеток костного мозга.

Проблема была в том, что новые клетки могут не присоединиться к новому телу – или, как говорят врачи "не прижиться". В этом случае, старый костный мозг уже убит, а новые клетки еще не родились, чтобы производить белые и красные кровяные тельца (вырабатываемые в костном мозге), дни пациента сочтены.

Когда появился этот тип трансплантации клеток пуповинной крови в конце 80-х, из каждых десяти прооперированных взрослых семь умирали. 20 лет спустя счет изменился в обратную сторону: теперь, семь выживали после трансплантация, но не было гарантии, что рак не вернется снова. Тем не мене, это был серьезный прорыв в медицине, и среди лиц, ответственных за него, был бразильский ученый Парижского Университета - Вандерсон Роша.

Маленькому Джоау, у которого был лейкоз, провели трансплантацию. И пересадка не помогла. Несмотря на широкий международный опыт, у доктора Вандерсона был один единственный недостаток, по мнению многих его коллег: он эмоционально привязывался к пациенту. Каждую смерть он воспринимал, как личную потерю, а не как естественное течение жизни. Мать Джоуа Пиколо, Вивиан, рыдая, спросила его не потеряли ли они время, которое не должны были потерять. На что доктор Вандерсон сказал только два слова:

- Нет. Выиграли…

Но в начале было неизвестно, что делать. Клетки пуповинной крови, выбранные в качестве совместимых не были адаптированы к организму мальчика. Не было никакой альтернативы на данный момент: Вандерсон понимал, что надо как-то активизироваться. Только не знал, как.

Услышав положительный ответ врача, неожиданный и, казалось бы, нелогичный, Вивиан не рискнула спрашивать еще что-то. Единственное, что она произнесла:

- Я верю в вас.

Он ответил:

- Я тоже верю в себя.

После оценки ситуации под всеми возможными углами, гематолог решил пойти на радикальный шаг.

Собранные клетки костного мозга матери Джоуа не были совместимы с ребенком, но он решил пересадить их в любом случае. После чего Джоуа необходимо было еще раз подвергнуть химиотерапии, еще более интенсивной, что с медицинской точки зрения считалось сумасшествием. Какой смысл вводить новые клетки, а затем снова убивать их.

Изучив последние исследования, однако, Вандерсон заметил, что есть шанс. Химиотерапия только разрушит антитела матери, которые нападают на клетки ребенка и могут убить его, но не затрагивает стволовые клетки вновь полученные. Если бы это произошло, не было бы ожидаемого отторжения и трансплантации с "несовместимым" донором могла сработать. Серебряная пуля врача хирургическим путем попала точно в цель. Джоуа Пиколо был спасен.

После двух десятилетий, проведенных за рубежом, Вандерсон Роша оказался в Бразилии почти случайно. Из-за профессионального удара в Париже, связанного с политической проблемой с французским врачом – из-за власти и тщеславия, чего бразилец терпеть не мог. Не смотря на то, что заработал себе всемирную репутацию в своей области знаний, он всегда работал в государственном секторе, поэтому не имел баснословных доходов. Его наследием был его авторитет.

Когда он потерял терпение из-за политической игры Европейской группы по трансплантации, получил приглашение из Бразилии.

В Сирийско-ливанской больнице будет создано отделение трансплантации костного мозга, и он хотел согласовать проект с доктором Яной Новис.

Вандерсон решил начать свою первую работу в частном секторе. И после битвы за Джоуа Пикало, появился новый случай - Джаникини.

Потом ураган. При всем своем опыте, он никогда не видел ничего подобного. В течение двух дней пресса нашла номер его телефона, и журналисты желали в любое время дня и ночи знать, какие актер принимал лекарства или хорошо ли он спал. Пройдя все виды давления в медицине, такого он еще не втречал. Было ощущение, что он в Древнем Египте, врач фараона. Каждый чих пациента был в национальных интересах. Вандерсона это беспокоило.

Не только из-за концентрации, необходимой для его работы, но особенно из-за эмоциональной устойчивости Джаникини. Хотя это и не было научно установлено, он считал, что эмоциональное состояние больного играло решающую роль в выздоровлении. И с этой точки зрения дела актера, к сожалению, обстояли не очень хорошо.

Правда, которую доктор Вандерсон, не говорил не только пациенту или его семье – но и не хотел бы повторить даже самому себе - в том, что в этому редком типе лимфомы выживаемость составляла лишь 30%.

Сам факт редкой формы рака, однако, принес положительный аспект для прогноза. Этот показатель был основан на статистике ЕС с низким числом случаев. Другими словами, новый случай имел больше шансов на победу. Вандерсон установил свой победный флаг на данном этапе. И то, что он сказал Вивиан, теперь повторил и Элоизе: Ее сын имел 100% шанс на исцеления пока они были там, лицом к лицу, живые.

В этом гигантском мире, иногда таком пугающем, встретить доктора Вандерсона – было хоть каким-то облегчением для Элоизы. В первом разговоре на эту нелегкую тему, в промежутке между деликатными вопросами и еще более деликатными ответами, он повернулся к ней, и с почти мальчишеской улыбкой спросил: “Вы из Минаса?” Он был в из Белу-Оризонти, и его взгляд говорил “бьюсь об заклад, что вы тоже из Минаса."

Она была – из Уберабы - но своими словами выдающийся врач заставил ее чувствовать себя, как дома. С его тонкой козлиной бородкой, раскосыми глазами и заразительной улыбкой с ямочками на щеках, Вандерсон выглядел, как тибетский монах. Предано спокойный, с чувством юмора – вселяющий абсолютную уверенность во все, что он говорил. Ей было легко говорить с ним, не теряя концентрации.

В этот момент, его концентрация была 100% на указаной цели - подготовить Рейналдо Джаникини к пересадке костного мозга. И первым делом нужно было выяснить был ли эффект от химиотерапии. Некоторые пациенты просто не реагировали на это лечение - лимфома игнорировала яд.

Для врача ответ на этот вопрос имел решающее значение. А его телефон продолжал звонить, непереставая. Прессу интересовал еще один важный вопрос – когда Джаникини покинет больницу? После почти двух месяцев госпитализации, с длинным сценарием неизвестности, опасности и драмы, Джани должен был выйти на улицу снова. Каждый хотел увидеть звезду в реальном трагическом образн. Цирк был установлен снаружи.