Глава 30

Люсен был прав и даже немного преувеличил. До Храма Мотылька Предка они добрались уже после полудня, но до заката еще было далеко. Дорога и впрямь была нелегкой, постоянно вела в гору и петляла из стороны в сторону, что заставило Лейнерил мгновенно замолчать по поводу того, почему они идут пешком, а не верхом. Лошадям бы здесь пришлось достаточно трудно, и наверняка они бы переломали ноги на узкой скользкой тропке, усыпанной валунами различных размеров и пород.

Уведомитель ни разу не спросил о том, что случилось с Габриелем, нужно отдать ему должное. Только однажды, когда Лейнерил свернула с тропки по своим женским делам, оставив их, Люсьен подарил Рэлу один из своих самых красноречивых взглядов, требующий всех ответов и немедленно. Бретонец промолчал, тоже не сводя с него глаз, которые говорили, что Габриель не собирается ничего объяснять. На этом их безмолвная беседа закончилась, и они пошли дальше.

Горы Джералл были невероятно красивы. На них в любое время года лежал снег и дул холодный резкий ветер, заставляющий сильнее кутаться в плащ и терпеть ледяные уколы снежинок, летящих в лицо. Надо сказать, что со своим плащом Габриель расстался почти сразу же, когда данмерка начала жаловаться, что замерзла, и говорить, что жалеет о своем решении помогать идиотам, которые затащили ее на такую высоту в холодные горы. После того, как Рэл снял с себя свою накидку и протянул ей, она сразу же замолчала.

С высоты в двенадцать тысяч футов открывался поистине бесподобный вид. Внизу чернела тонкой ленточкой стена Чейдинхола, причудливо извивающаяся вокруг совсем крохотных домов, которые можно было различить с большим трудом. Ниже струилась Камышовая река, напоминающая причудливую даэдрическую руну йакем, а за ней тоненькой ниткой пролегла Серебрянка, которую уже совершенно не было видно. Правее от всего этого светился, словно жемчужина, Имперский город, в оплетении Красной кольцевой дороги. Он четко делился на девять районов, отделенных друг от друга белыми стенами или мостами и с высоты Джералл казался очаровательнее и прекраснее, чем обычно. Во время короткого полуденного привала Габриель смог внимательно рассмотреть все раскинувшиеся внизу пейзажи и потом еще не раз оборачивался, чтобы взглянуть на эту захватывающую дух красоту. Все-таки в горах ему удается побывать не каждый день.

После того, как они свернули на запад от Храма и прошли по горным, то и дело теряющимся среди снегов тропам еще добрые четыре тысяч футов, Люсьен остановился и внимательно посмотрел на отвесную скалу, которая, словно какой-то неведомый монстр, разинула перед ними свою пасть, а потом коротко бросил: «Пришли».

С первого взгляда гора могла показаться обычным скоплением огромных камней, уходящих своими вершинами куда-то за пределы видимости, но между ними зиял пустотой узкий проход, и Габриель невольно поежился от мысли, что им придется лезть туда. Лейнерил зачарованно смотрела на вход в пещеру, либо предвкушая что-то невероятно интересное, либо уже здесь чувствуя пульсирующую внутри магическую силу.

- Мы так и будем стоять? – почему-то шепотом спросила она, растягивая каждый слог.

- Нет. Идем.

Лашанс первым шагнул в пустоту, предварительно запалив взятый с собой факел и снимая им оплетающие все вокруг серебряные нити паутины. Здесь пахло замерзшей пылью и дымом, тянущимся от их небольшой группы к выходу. Узкий проход с каждым шагом уводил все глубже, постепенно превращаясь в полноценный туннель, по которому без проблем можно было идти всем троим плечо к плечу. Габриель отчаянно всматривался во мрак, убегающий от оранжевого волнующегося света все дальше и дальше. Ему постоянно чудилось, что там, в глубине, таится что-то, чего никак нельзя тревожить. Вообще он сам себе признался, что после сегодняшней ночи стал каким-то нервным. Чему не стоило удивляться.

- А там что? – с почти неуловимым восхищением в голосе задала вопрос Лей, особо не рассчитывая, что ей ответят. По мере их приближения все и так становилось прекрасно видно.

Впереди их ждала невероятно изящная дверь из какого-то мутного белого камня, сливающаяся с черной горной породой, из которой состояла стена пещеры. В этих створках не было никаких замочных скважин или ручек для того, чтобы пройти в следующую комнату, но узор на двери поражал воображение. Тонкие жилки, переплетенные между собой виноградными лозами с небольшими листьями из чистых изумрудов, отходили от краев и смыкались в центре, где находился огромный, размером с кулак, черный камень с сияющим огненным цветком внутри. Что это могло быть, Габриель не имел ни малейшего понятия, но реакция Лейнерил давала однозначный ответ, что магия, охраняющая эту дверь, не знает никаких преград. Данмерка тихо пискнула от восхищения и невольно прикрыла рот ладонью.

- Что это? – тихо спросил ее Рэл, и его голос этом разлетелся по всему гроту, отражаясь от стен дрожащим ревером и резонируя на одной частоте. Бретонец невольно вздрогнул, не сумев скрыть своего испуга, за что получил еще один внимательный взгляд от Люсьена. Похоже, ни от кого не удается скрыть того, что с ним происходит.

- Честно? – отозвалась Лейнерил. – Я понятия не имею. Но магию я вижу очень четко и могу сказать, что она удивительна. Посмотрите на эти листья, - она присела на корточки и поднесла руку к одному из изумрудов, не касаясь его. – В каждом из них спит очень могущественное заклинание, будить которое я никому не советую. Вот тут, - она указала на верхний камень, - точно скрывается огненный элементаль. Никогда не видела ничего подобного. Чтобы в одной точке сосредоточить столько различной и противостоящей друг другу силы… я преклоняюсь перед тем магом, который это создал. Наверняка, он потратил всю свою силу и половину жизни на сотворение этого великолепия.

- Ты сможешь ее отрыть? – сразу же перешел к делу Лашанс, которому надоело слушать все эти ненужные восхищения.

- Думаю, что стоит попробовать. Этот камень в центре представляет собой что-то вроде замка, в котором есть такие же пружины и штифты, только магические. Если не полениться потратить на это силы и время, то вполне можно вскрыть эту дверь.

- Неужели тот, кто сделал все это, постоянно возится со своей дверью по нескольку часов, чтобы попасть внутрь? – удивился Габриель.

Данмерка снисходительно засмеялась:

- Да нет же. Создатель знает заклинание-ключ, которое откроет проход. Но оно универсально, и угадать его просто невозможно. Поэтому остальным, тем, у кого нет приглашения, придется поломать голову. Этот замок можно представить как беспорядочное переплетение разноцветных энергетических нитей, связанных между собой в идеальном хаосе, и, чтобы открыть дверь, нужно проникнуть своей энергией внутрь этого замка и соединить нити между собой так, чтобы они совпадали по цвету, а уже потом развязать их.

- Не понял. Как их можно соединить по цвету, не развязывая?

- А вот это уже от тебя зависит. Нити можно двигать, поднимать, опускать, вытягивать вперед, влево, вправо, но… из-за многочисленных силовых узлов это очень проблемно. Наверное, в мире нет головоломки сложнее, чем подобные магические замки. Поэтому они так редко встречаются. Наверное, это место - в Сиродиле единственный экземпляр. Единицы могут создать подобное. И единицы могут такое взломать.

- А что будет, если ты ошибешься?

- То мертвецов в склепе прибавится, - неунывающе ответила она, бросив на Рэла смеющийся взгляд.

- Приступай, - односложно приказал Люсьен, садясь на один из безобразно раскинутых здесь камней. Габриель опустился рядом.

- Это может занять больше времени, чем вы можете представить.

- Мы не спешим, - заверил ее Люсьен, и Лейнерил кивнула, словно говоря, чтобы потом они не жаловались.

Данмерка села напротив двери, поджав под себя ноги, и, прикрыв глаза, опустила голову на грудь. Ее руки, лежащие на коленях ладонями вверх, засветились в темноте белым туманом с вкраплением голубых огоньков, а затем, выпущенная чародейкой энергия устремилась в черно-огненный камень, обволакивая его невесомым облаком и постепенно сливаясь с ним в одно целое. Габриель несколько минут наблюдал за некроманткой, а потом, видя, что она продолжает находиться в неком подобии транса, потерял к ней свой интерес.

- Неужели все это Дафна сделала? – спросил он Лашанса, вырвав из каких-то тяжелых мыслей.

- Нет, - хмуро проговорил имперец. – Не Дафна. Боюсь, на такое ее сил не хватит.

- Тогда?

- У нее был друг, которого я, к сожалению, знал лишь по рассказам. Но все, кто с ним был знаком, утверждали, что в этом мире нет чародея, который мог бы с ним сравниться. Конечно, это все преувеличения, но я думаю, какая-то доля правды во всем этом есть.

- Его случайно не Элиэр звали?

- Она о нем рассказывала? – в его голосе мелькнуло удивление.

- Нет. Просто мне доводилось встречать это имя. Ты можешь рассказать о нем?

- Зачем? Дафна никому о нем не рассказывает, почему же я должен о чем-то сплетничать?

- Откуда тогда ты о нем знаешь?

- Твой отец рассказывал.

- Элиэр был ее мужем?

- Да. И Матье совершенно не похож на этого альтмера. Я, признаться, не понимаю мышление твоей тетки.

- Я сам ее не понимаю. Что вообще ты надеешься отыскать в этом склепе?

- Ты сам все увидишь. Мне нужно всего лишь еще раз посмотреть на рану Дамира, чтобы подробнее понять, как выглядело это оружие.

- А примерно?

- Примерно? Это был клинок с раскрывающимся лезвием, но он был необычным. Предатель вытащил клинок из тела, не сложив его, потому что раны остались… страшные.

- Ты думаешь, что сможешь по форме раны определить, какой это был клинок?

- Не одной же ей сегодня загадки разгадывать, - он кивнул на Лейнерил, которая до сих пор сидела в прежней позе и не шевелилась. – Ты уверен, что хочешь зайти внутрь?

- Это даже не обсуждается, Люсьен.

Больше Уведомитель ничего не сказал и почему-то стал пристально наблюдать за данмеркой. Вскрытие этого замка и впрямь отняло много времени. Они просидели в этой пещере больше двух часов и даже успели развести небольшой костер из ветвей растущей неподалеку елей. Огонь то и дело выстреливал в потолок снопом искр, но зато от него шло тепло и долгожданный свет, которых так не хватало в этом замерзшем и пропитанном мраком подземелье.

И только когда горы окутала глубокая ночь, Лейнерил вдруг безумно рассмеялась и откинулась назад, упав на холодный каменный пол и возвращая себе свою энергию. Ее звонкий смех разлетался по сводам пещеры и звучал по-своему ужасно, что вновь заставило Габриеля невольно напрячься.

- Великие силы Этериуса! Боги, я сделала это!

Габриель подошел к ней и помог подняться:

- Ты молодец, Лей, но хватит валяться здесь.

Она рассмеялась еще громче:

- Молодец? Это все, что ты скажешь? Да ты даже представить себе не можешь, какая я молодец!

- Да, ты проделала невероятную работу. Вставай.

Она продолжала заливисто хохотать.

К ним осторожно подошел Люсьен:

- Габриель… твоя подружка, часом, не… того?

Лейнерил поднялась, держась за руку Рэла и продолжая содрогаться в смехе, уже ставшем беззвучным.

- Я в полном порядке, мистер Лашанс, - она все еще не могла побороть свой приступ безумия и, с трудом вымолвив это, подошла к двери, положив ладонь на центральный камень и повернув его на сто восемьдесят градусов. – Добро пожаловать, дорогие.

Дверь беззвучно отъехала назад и отклонилась в сторону. Предстающая их взору картина заставила всех затаить дыхание и замолчать, созерцая комнату нечеловеческой красоты. Это было небольшое прямоугольное помещение, пол которого был устлан идеально подогнанными друг к другу темно-синими и голубыми плитами квадратной формы. Шесть тонких длинных колонны, три справа и три слева, сделанных и того же материала, что и дверь, поддерживали сводчатый потолок. У противоположной стены стоял высокий, доходящий до груди, алтарь круглой формы. На нем лежал какой-то грубый и некрасивый камень, совершенно не вписывающийся в царящую здесь атмосферу, однако прикасаться к нему никто не спешил. Лейнерил даже посоветовала им не приближаться к этому древнему артефакту. Удивительным было то, что в этом склепе было светло. Сквозь белые, словно сделанные изо льда стены проникали яркие лучи, искрящиеся и заливающие собой все пространство вокруг.

- Из чего все это?

- Мне кажется, это хрусталь, - скептически заметила Лейнерил, подняв голову вверх и рассматривая кружевной узор на потолке.

- Да брось.

- Лично меня это комната постоянно наталкивает на мысль о фалмерах, - совершенно серьезно сказал Люсьен и подошел к левой стене, где в специальной нише стоял такой же хрустальный саркофаг. Правда, Габриелю не верилось, что все это и впрямь из хрусталя.

- Как ты оказался здесь в тот раз?

- Это я доставил сюда тело Дамира, - отозвался Люсьен. – По просьбе Дафны. Сначала его действительно хотели похоронить в Лейавине.

Габриель не отозвался и медленно обошел склеп по кругу, внимательно вглядываясь в тела за мутным стеклом и стараясь оттянуть встречу с саркофагом своего отца. Всего здесь было шесть гробов, два из которых были пустыми. В одном Габриель увидел бледное лицо альтмера, с острыми правильными чертами лица и волосами, цвета золотистых осенних листьев, которые спадали на грудь. Конечно, Рэл догадался, что это может быть только Элиэр, эльф, который научил Дафну всему, что она знает, который стал ее первой, самой неистовой любовью и самым верным, надежным другом. Габриель не знал, как умер этот мер и что случилось потом с Дафной. Может, когда-нибудь она ему все-таки расскажет об этом.

- Помоги поставить саркофаг на пол, - позвал его Люсьен, который, похоже, больше не мог ждать.

Габриель робко подошел к нему. Он испытывал странные чувства, видя за полупрозрачной крышкой лицо своего отца. Лицо, которое практически стерлось из памяти и осталось только мутной тенью. Габриель был чем-то похож на отца. Конечно, темные волосы и смуглая кожа ему достались от матери, но эти острые скулы, прямой неширокий нос, серые небольшие глаза и какие-то другие, совершенно неуловимые черты Рэл получил от своего отца.

- Габриель, - вновь дернул его Люсьен.

- Да, прости.

Они взялись за прочные ручки и вынули саркофаг из ниши, поставив его на пол. Затем вдвоем сняли крышку и несколько минут молчали. Легко ли видеть труп близкого тебе человека, который умер уже столько лет назад? Люсьен, помедлив некоторое время, приподнял белую рубашку на теле, открывая всеобщему взору ужасную рану в животе. Габриель нервно сглотнул. Лейнерил испуганно ахнула:

- Рэл, это твой отец? Кто его так?..

- Вот и я хочу узнать, - с трудом вымолвил Габриель. – Неужели, Черная Рука поверила, что его убили дреморы?

- Ей было выгодно так думать, тут же отозвался Люсьен. – Ты можешь сказать, каким клинком его пронзили?

- Ты прав, это и впрямь что-то необычное, - Габриель внимательно пригляделся к извилистой длинной ране, симметрично отходящим из одной точки змеевидным лучам. – Клинок вонзили под углом, снизу вверх?

- А потом раскрыли и вытащили, - продолжил Люсьен.

- Раскрытым?

- Как ты видишь.

- Здесь что-то не сходится. Удар был нанесен под углом, а вытащили клинок строго горизонтально.

Люсьен с каким-то непониманием взглянул на Рэла:

- Ты неплохо разбираешься в этом, да?

- Я с детства в кузне работал, - Габриель просто пожал плечами. – И немного соображаю, что здесь к чему.

- И что, по-твоему, здесь не сходится?

- Чтобы вытащить клинок плашмя, пришлось бы разорвать кожу, а здесь она просто разрезана.

Габриель посмотрел на молчащего Люсьена, поражаясь тому, что он до сих пор не понял, о чем он пытается ему сказать.

- Это может быть только четырехгранный клинок, но при этом раскрывающийся, - продолжил он.

- Четырехгранный раскрывающийся клинок со змеевидным лезвием?

- Действительно, странно. Но иначе никак не получается.

- Думаешь, клинок тройной?

- Скорее всего, потому что сделать двойной невероятно сложно, учитывая количество граней и форму.

- Постойте-ка, ребятки, - подошла к ним молчавшая до этого времени Лейнерил. – Переверните его.

- Зачем это?

- Надо! – резко ответила она и уставилась на обоих алыми глазами.

Люсьену это, определенно, не понравилось, но спорить он не стал. После того, как тело перевернули спиной верх, данмерка коснулась холодной кожи и легко провелась по ней пальцами, в какой-то миг резко одернув руку.

- Вы в курсе, что клинок откололся?

- То есть?

- В этом теле остался стальной осколок. Поверьте, как некромант, я умею чувствовать в плоти то, чего там не должно быть.

Люсьен с подозрением покосился на Габриеля, который не упоминал, что Лейнерил изучает черную магию.

- Ты уверена? – осторожно спросил он, за что сразу же словил злобный взгляд.

- Конечно, я уверена! Могу достать его, если вам так хочется!

- Нет, - остановил ее Рэл. – Это уже будет слишком. Люсьен, давай уходить отсюда. Я так больше не могу.

Лашанс не стал ничего отрицать. Они быстро привели могилу в порядок и вышли из этой ослепительно-яркой хрустальной усыпальницы. Габриеля начало мутить. Он не думал, что все это окажется так трудно для него. Сознание расплывалось, будто от невыносимой жары, застилая глаза белесой пеленой и размывая все вокруг в одно темное пятно. В горле стоял горький корм, а в груди все до боли сжалось в тугой клубок, терпеть который было невыносимо. Рэл понимал, что видеть труп отца будет нелегко, но он не учел, что ему может стать от этого так плохо.

- Ты как? – с понимание спросил Лашанс, неожиданно по-дружески положив руку ему на плечо.

- Нормально, - соврал Рэл. – Лей, дверь можно закрыть?

- Уже, - отозвалась данмерка. – Замок сам сплетется в прежние узлы, потому что их нельзя навеки распутать.

- Хорошо.

- Мы можем переночевать здесь, - предложил Уведомитель. – А можем добраться до Брумы, до нее не так далеко.

- Может, здесь? – почти что взмолилась Лейнерил, уставшая и измотанная такой сложной дорогой и проделанной работой.

- Нет. Давайте доберемся до Брумы.

Габриелю не хотелось оставаться здесь, и все это поняли, потому не стали возражать. Потом он и сам пожалел об этом. Они шли невероятно медленно, даже освещаемая лунами и факелом дорога все равно была темной и постоянно петляла, то здесь, то там неожиданно уходя из-под ног в сторону. В итоге добрались они уже ближе к рассвету, может часа за два или за три.

Габриель с Лей сняли две свободные комнаты в дешевом трактире «Кружка и ложка», а Люсьен исчез куда-то, сказав, что заглянет к ним ближе к обеду, чтобы обсудить их дальнейшие действия. Насколько Рэл мог судить, у имперца так и не сложилось определенного мнения о клинке, которым убили Дамира. Но сам Габриель кое-что понял. Ему доводилось видеть что-то похожее однажды. Но все равно нужно было многое обдумать.

Как только Габриель лег на кровать, к нему вновь вернулось ощущение чьего-то присутствия и неописуемый страх, овладевающий сознанием и сковывающий все тело. Рэл не мог заснуть, когда в памяти то и дело всплывают картины прошлой ночи или лицо покойного отца, погребенного в полупрозрачном саркофаге в магической крипте. Ему пришлось зажечь лампу и ближе подвинуть к себе кинжал. После тщательного осмотра комнаты внимательным взглядом Габриель убедился, что в ней все-таки никого нет. Но если он заснет, Ярость может вернуться. Он не верил в то, что ему удалось победить ее, как это сделала Леонсия.

Габриель шумно выдохнул и сжал голову руками. Такими темпами он точно сойдет с ума, чего в ближайшее время ему не очень хотелось. Он открыл ящик стоящей рядом тумбочки и достал пергамент с чернилами. Если сегодня сон ему не гарантирован, то он решил хотя бы сделать примерный чертеж этого проклятого клинка. Лезвие было нешироким, выкованным настоящим мастером, потому что сделать четырехгранный змеевидный клинок и правильно его заточить достаточно сложно. Далеко не каждому кузнецу удастся такое. Наверняка кинжал раскрывается двумя извилистыми лепестками, оставляя посередине гладкий стилет. Вопрос только в том, как клинок мог сломаться. Если кто-то выковал подобное, то он не допустил бы такой наиглупейшей ошибки, как, допустим, перегревание металла, и сталь чисто теоретически не могла треснуть. Только если так не было задумано. Рэлу было известно о кинжалах с так называемым отстреливающим концом клинка, который приводил в движение небольшой рычажок на гарде. Но он даже с трудом мог представить, как такое оружие работало, потому что никогда не видел ничего подобного. Но какой же талантливый мастер мог выковать такое, объединив раскрывающееся лезвие с отъединяющимся острием? Возможно ли такое вообще? Однако объяснения лучше Рэл придумать не смог. Он был уверен, что убийца вонзил кинжал в живот снизу и раскрыл лезвие, а потом, может, потому что отец дернулся или поздно попытался уклониться, предатель отстегнул конец «внутреннего» стилета, оставив его в теле и, возможно, из-за нехватки времени, выхватил оружие не так, как вонзил, а просто рванул его на себя, и острые грани разрезали кожу, оставив после себя ужасную рану – рисунок, практически точно копирующий этот кинжал.

Рэл посмотрел на пергамент, оценивая, ничего ли он не пропустил. Кажется, он воспроизвел все верно. Может даже, если научится делать все эти пружины и рычажки, то когда-нибудь выкует такой же. Вообще на него произвело сильное впечатление такое оружие. Он даже представить раньше не мог, что подобное вообще может существовать.

Рассвет уже медленно прокрадывался в окно, и его лучи сегодня были какими-то острыми, надсмехающимися, колкими. Габриель отвратительно себя чувствовал. Он все-таки предпринял попытку заснуть, но как только он закрывал глаза, его вновь охватывал уже знакомый ужас. Это было невыносимо.

Через несколько часов в его дверь постучали. Наверняка это был Люсьен, и Габриель, даже не спрашивая, открыл. Уведомитель, подарив ему осуждающий взгляд, прошел в комнату и сел на стул, заметив чертеж клинка. Он отложил пергамент в сторону, изучив его беглым взглядом, и строго спросил:

- Что с тобой случилось, Рэл?

Странно, раньше Люсьен никогда не называл его так. Наверное, подслушал у Лейнерил. Габриель усмехнулся такой мысли, присаживаясь рядом на кровать, и спокойно ответил:

- Ничего, Люсьен. Все нормально.

- Когда я видел тебя в последний раз, ты был совсем другим человеком и даже иногда шутил. В Чейдинхол ты вернулся полуживым. И ты думаешь, я просто так отстану от тебя? Это как-то связано с этой некроманткой?

- Нет, - поспешил его заверить Габриель. – Она никогда бы не сделала мне ничего плохого. Это не из-за нее.

- Тогда из-за чего?

Габриель промолчал.

- Какую ночь ты не спишь?

- Вторую.

- Мне не нужен ходячий мертвец, Габриель.

- И что ты предлагаешь? – Габриель поймал себя на том, что начинает злиться.

- Для начала рассказать все, - все тем же спокойным голосом ответил Люсьен, не отводя взгляда.

- Ты думаешь, что чем-то мне поможешь?

- Я этого не исключаю.

- Да ни хрена ты мне ничем не поможешь, - вспылил Габриель. – Если ты думаешь, что настолько крут, то мне придется тебя огорчить: есть вещи, которые не в твоей власти! А есть то, о чем тебе знать не нужно! У меня уже поперек горла твое отношение ко всему происходящему. Ты хочешь знать все обо всех, совершенно не беспокоясь о чужих мыслях, чувствах, и думаешь, что все тебе это простят, стоит лишь сделать взгляд строже и напомнить, что ты Уведомитель этого чертова Темного Братства! Меня уже достало это дело с предателем. Какого даэдрота я оказался во всем этом замешан?

- Вижу, бессонные ночи сказались на твоей нервной системе, - Люсьен наконец-то нашел возможность его перебить.

Габриель только сейчас понял, чего наговорил ему. Он даже не заметил, когда успел встать и подойти к окну. Люсьен был прав: Рэл стал слишком нервным. Он самому себе уже не нравился.

- Прости, Люсьен.

- Да ничего, - слишком просто ответил он. – Я понимаю тебя, не извиняйся. На твои плечи и впрямь свалилось слишком многое, другие бы давно уже сломались. А ты держался, и держался очень хорошо. До вчерашнего дня. Вот я и хочу понять, что же изменилось.

Габриель замолчал. Он не мог обо всем рассказать Люсьену, а может, просто не хотел. Он вновь посмотрел в окно, за которым уже бурлила жизнь, а потом тихо ответил:

- Ничего, Люсьен. Думаю, нам нужно обсудить другое. Как ты хочешь найти этот клинок?

Лашанс специально вздохнул и, рассмотрев чертеж, сказал:

- Мы обыщем резиденции остальных Уведомителей. То, что ты здесь нарисовал, никто не стал бы выкидывать после убийства. Я уверен, что это оружие еще хранится у предателя.

- А если нет?

- “Если” мы будем обсуждать после того, как убедимся, что обсуждать его действительно стоит. Я пошарю у Белизариуса, а потом заскочу к Аркуэн. Ты будешь учувствовать во всем этом?

Люсьен действительно все прекрасно понимал. Рэл сейчас не в той форме, чтобы заниматься кражами и вообще выполнять какую-либо работу. Но беспокоился имперец, наверное, больше за себя, чем за него. Ведь если Белламон поймает Габриеля в своей резиденции, то Лашанса точно посчитают предателем и убьют. Чего ему, ясное дело, не хочется.

- Буду, - отвел Габриель. – Я проникну к Матье и попробую отыскать этот кинжал. Почему-то я уверен, что мне удастся его найти.

Люсьен кивнул:

- Хорошо. Я надеюсь, ты меня не подведешь.

- Не подведу. Ты можешь взять чертеж.

- Не нужно. Ты точно думаешь, что клинок выглядит именно так?

- Люсьен… я еще не окончательно рехнулся. Я не знаю, как он может выглядеть, если не так.

- Я поверю тебе. Это похоже на правду. Абсурдную, но все же правду. А сейчас я должен идти. В Фаррагуте я буду дней через десять, не раньше. Если справишься раньше, дождись меня, - Люсьен встал и направился к двери. – Удачи тебе с Матье.

- Подожди. Аркуэн и Мэри… от них по-прежнему никаких вестей? – Люсьен только развел руками. – Ладно. И тебе удачи.

Когда Люсьен ушел, Рэл тоже начал собираться в дорогу. Он очень много думал по поводу того, что ему вновь придется нарушить догмат, если клинок и впрямь окажется у Матье. Воровать у Темных Братьев нельзя, это карается Ситисом. Да и себе он уже не верил. Он сомневался, что сможет пробраться к Матье и остаться незамеченным. Он знал, к кому можно обратиться, только не был уверен, что таким образом ему удастся обмануть Ярость Ситиса. Но так он хотя бы не влипнет в бóльшие неприятности, чем сейчас.

Они вышли из города вместе с Лейнерил, поскольку их путь лежал в одном направлении. Она нисколько не жалела о том, что пегой остался в Чейдинхоле, утверждая, что пешком получается даже быстрее. Габриель нашел в себе сил посмеяться над этим. Он тоже особо не думал о верховой прогулке, потому что в Чейдинхол он вернется уже скоро. Данмерка разговаривала мало, что было очень удивительно, и находилась в каком-то подавленном настроении. Ей, конечно, было неловко находиться рядом, и Габриель знал, что это из-за него.

- Почему там не гниют тела? – решил спросить Габриель, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Лейнерил с радостью ответила:

- Во-первых, банально из-за низкой температуры и полной защищенности от различных жуков, червяков и прочих падальщиков. А во-вторых, из-за камня, из которого там все сделано. Я даже не назвала бы это темной магией. Тот камень на пьедестале излучает высокий звук, который не может быть слышен человеческому уху. Этот звук отражается от потолка, стен, плит на полу, множится, содрогается, и из-за него прекращаются все жизненные процессы.

- Это происходит из-за обычного звука?

- Это, дорогой мой, уже магия. Этот звук не дает магии, парящей в усыпальнице, угаснуть, умереть. Он поддерживает ее, и она уже делает свое дело.

- Почему тогда мы не умерли, если там останавливаются все жизненные функции?

- Потому что в нас нет магии, царящей там. Прежде чем поместить труп в саркофаг, чародей, так сказать, обработал его, чтобы магия, поддерживаемая звуком, могла с ним контактировать.

- Я ничего не понял, - безнадежно сознался Габриель.

Темная эльфийка невесело посмеялась:

- Ты и не поймешь. Это, наверное, находится за пределами твоих возможностей и твоего понимания. Но, если объяснить на пальцах, то мертвая магия соединяется только с мертвой, а мы с тобой – живая.

- Никогда не слышал, чтобы магия так делилась.

- Она так и не делится! Я просто пытаюсь тебе объяснить.

- А ты тоже так делаешь?

- Как? Сооружаю такие гробницы? Нет, это требует очень много времени и сил. Мне куда проще заковать зомби в кусок льда.

- Ты не думала вступить в Гильдию?

- К магам? – она как-то сразу поникла. – Ну… думала.

- Серьезно?

- Серьезно. Просто там наверняка рано или поздно узнают о том, чем я занимаюсь, а мне бы очень этого не хотелось.

- И что, так и будешь жить отшельницей? Я думаю, ты бы даже смогла поступить в Университет.

- Не знаю, Габриель. Честно сказать, я немного боюсь.

- И зря.

Они еще долго разговаривали о самом разном, пока не дошли до таверны «Ваунет», находящейся перед Имперским городом. Здесь им пришлось расстаться, и Габриель думал, что вряд ли они когда-нибудь еще встретятся.

- Береги себя, - шепнула ему Лей, обняв за шею. – Ты классный, Рэл.

Он улыбнулся:

- И ты береги себя. Подумай о Гильдии. У тебя ведь действительно талант.

Габриель не стал больше ничего говорить и свернул в город. Данмерка, улыбнувшись на прощание, тоже ушла в своем направлении. Было немного грустно прощаться с ней. Он успел полюбить ее безработный характер и выдающийся ум. Все-таки он ничуть не жалел о том, что в тот раз не выполнил контракт и не убил ее.

Имперский город как обычно встретил шумом улиц, самыми различными запахами, недоброжелательными взглядами и светом бело-грязных стен. Габриель, не обращая на все это внимания, прошел мимо Храма Единого в порт и свернул в такой знакомый сад Дарелота. Нищий, постоянно ошивающийся здесь, нашелся сразу, и Рэл, решив не медлить, вложил ему в ладонь пять золотых септимов.

- Пароль?

- Какой пароль? – решил прикинуться старик, которому плата показалась слишком маленькой. Пришлось расстаться еще с пятью монетами. – Три коротких, длинный и еще шесть коротких.

Габриель, потеряв к нищему всякий интерес, подошел к двери и постучал так, как было сказано. Открыла какая-то напыщенная красноволосая босмерка с хитрым прищуром глаз.

- Кого тебе? – резко поинтересовалась она, презрительным взглядом осматривая странного гостя.

- С Джейром можно поговорить?

- Я позову его.

Дверь перед носом Габриеля вновь закрылась, и ему пришлось дожидаться во дворе, когда придет его старый друг. Если, конечно, придет. Однако редгард не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут он вышел во двор и поздоровался с Рэлом крепким рукопожатием.

- Паршиво выглядишь, брат, - первым дело заметил он. – По делу?

- У меня заказ.

- Это все меняет. Что-то серьезное?

- Даже более чем. Если коротко, то нужно пробраться в дом к ассасину и попытаться найти у него вот этот клинок, - Рэл достал из кармана сложенный чертеж.

Джейр нахмурился, раздумывая, потом попросил:

- Коротко я понял. Теперь давай в деталях.

- Этого человека зовут Матье Белламон. И он сначала отрубает голову, а потом спрашивает. Я не знаю, где он живет, могу сказать лишь то, что в графстве Анвил, не знаю, где он хранит кинжал, и есть ли он у него вообще. Мне именно это и нужно узнать.

- И если кинжал есть, то изъять его.

- Возьметесь?

- Думаю, это не дешевле тысячи, - назвал свою цену старый вор.

Габриель не стал спорить:

- Я заплачу. Если кинжал не будет найден, то я должен быть уверен, что вы обыскали все.

- Не сомневайся, Рэл. Это мы тебе гарантируем. Работа кажется вполне выполнимой.

- Хорошо. У тебя есть человек, который с ней справится?

- Смеешься? – он странно улыбнулся. – Твоя девчонка справится с этим за кратчайшие сроки.

- Моя… чего?

До Габриеля бы так и не дошло то, о чем говорит ему Джейр, если бы сзади кто-то не сорвал с пояса кошель с деньгами, заставив его обернуться.

- Думаю, тут тысячи две, - поигрывая мешочком в ладони, с улыбкой предположила Нериэль.

Габриель удивленно уставился на нее, честно сказать, он совсем не возлагал на нее надежд и думал, что она уже гниет в Имперской тюрьме. Но босмерская девчонка, кажется, даже повзрослела за это время. Она похорошела, превратившись из девчонки в девушку, довольно симпатичную и привлекательную. Ее пухлые губки растягивались в соблазнительной улыбке, а большие глаза были хитро прищурены. Короткие волосы пребывали все в том же беспорядке. На Нериэль были невзрачные темные одежды, а грудь защищал кожаный доспех, выполненный на заказ. За поясом виднелась рукоятка острого кинжала, небольшого, наверное, длинной всего в полторы ладони, рядом была пристегнута небольшая сумочка, в которой хранилось все необходимое вору. Заметив на ее шее длинную золотую цепочку простого плетения, Габриель не смог сдержать улыбки.

- Я слышала условия контракта. И я берусь за него, - лесная эльфийка подошла к Рэлу и, поднявшись на носочках, поцеловала его в щеку.

Он тоже был рад ее видеть.