Хеда и Ислам

Из соседней комнаты вынесли маленькую и краси­вую девочку Хеду с тем же серьезным и пристальным взглядом, как почти у всех нормальных чеченских детей последнего десятилетия.

— Ей — одиннадцать месяцев, — сказала Хедина тетя, качающая ее на руках. — Она родилась уже после того, как похитили Ислама.

Хеда придирчиво оглядывает столпившихся в комна­те сумрачных людей и начинает плакать — как старушка, бесшумно. Но не от того, что почти сирота — она вряд ли это понимает. Просто ей настроение передалось. Тут, вда­ли от тех мест, куда не забредает нога европейских пра­возащитников-туристов, — в доме № 22 по улице Гага­рина чеченского селения Алхан-Юрт Урус-Мартановс­кого района — мы говорим о сплошной череде трагедий, постигших большую семью Дениевых.

— К гадалкам ходили. К ясновидящим. Говорят, жи­вой он, — произносят Нурсет и Зара, сестры Ислама.

— И вы верите?..

Жмут плечами, бесстрастно смотря в пол, и равно­душно отвечают:

— А куда нам еще ходить? Все остальное давно исхо­жено.

Перед плачущей Хедой трясут погремушками. Но до того ли ей? Чеченские младенцы, рожденные в войну, редко реагируют на погремушки как универсальное сред­ство утешения детских слез. Слезы у них не детские...

Семья Дениевых — одна из тысяч чеченских семей, попавших в ситуацию, когда «ни мира, ни войны» — «ни тела, ни человека». Хоть кричи, хоть вой, хоть письма

пиши президенту каждый день... Ислама больше нет. Куда ни обращались — ни слова о нем. Ни в одном списке арестованных, задержанных или осужденных не значится. Нет его. Будто и не было. Будто не от него Хеда. Будто инопланетяне забрали.

При этом юридически точно известно и зафиксиро­вано, как выглядели те самые «инопланетяне» для Исла­ма Дениева. Обычно, по-местному — в «масках», каму­фляжах, с «Калашниковыми», и стояли на блокпосту поселка Черноречье (микрорайон Грозного), мимо ко­торого 24 ноября 2000 года, примерно в 11 часов дня, проезжал автомобиль, в котором три друга (Ислам Де-ниев, Хизир Ахмадов и Саид-Ахмет Сааев) ехали на похороны в селение Мартан-Чу.

«Инопланетяне» машину остановили, при свидетелях всех из нее высадили и увезли трех друзей в неизвестном направлении. Тут свидетели расходятся: одни говорят, на БТРе с замазанными номерами. Другие — на таком же «замазанном» УРАЛе.

Дальше, вроде бы, дело следователей. Кто увез? Бое­вики? Ваххабиты из вотчины Бараева — соседнего с Ал-хан-Юртом селения Алхан-Кала, которым все трое про­павших были лютые многолетние враги? Но куда тогда смотрели охранники Чернореченского блокпоста? Средь бела-то дня?.. Значит, федералы? Иначе откуда же БТР и УРАЛ?.. Увы. Ответы на вопросы отсутствуют, все под­разделения, дислоцированные на территории Чечни, к этому дню подтвердили свою непричастность.

Однако таким «подтверждениям» верить нельзя. Они— только слова, фикция юриспруденции. По типу:

— Ты похитил людей? -Нет.

— Видите? Он не виноват.

Никаких серьезных следственных действий по делам о массовых похищениях людей в Чечне не проводилось. И не ведется. За год с лишним после пропажи Ислама Дениева и двух его товарищей произошло только одно: 28 ноября 2000 года пастух из Наурского района — а это приличное расстояние от Черноречья — нашел сожжен­ной ту самую машину, из которой высадили похищен-

ных. И накануне, 27-го, он же видел, как эта машина шла в общей армейской колонне с номерами 15-го и 21-го регионов (Внутренние войска) и уже была обве­шана бронежилетами, как обычно делают военные во­дители, спасаясь от шальных пуль. В тот момент в маши­не еще сидели двое — видел пастух. 28-го он же нашел два обезображенных трупа у обгоревшего остова маши­ны. Но трупы так никто и не признал. И где они сейчас — неизвестно.

А вот пропавших Ислама, Хизира и Саид-Ахмета — нет. Десяток их полусирот теперь ходят по земле безот­цовщиной, жены-вдовы руками разводят, раскладывая перед собой кипы бумаг-отписок, ничего не значащих и не объясняющих, которыми можно растапливать кост­ры, и хватит надолго. «Ваше обращение о похищении неизвестными лицами... рассмотрено и направлено...»

И под этой галиматьей без единого факта и даже на­мека на ведущиеся поиски — сплошь подписи очень серь­езных господ. Тут — и госсоветники юстиции, и старшие помощники Генерального прокурора России, и замести­тели министров...

И что? Ничего.

— Сидим с вечера до утра, ждем федералов, что при­дут и отомстят за то, что мы пишем и ищем... — говорит Альберт Дениев, брат Ислама. — А с утра до вечера тря­семся, что это произойдет днем. Вот и вся наша жизнь.

Хеду уже унесли прочь из дома, и теперь плачут муж­чины Дениевы. Хотя плакать мужчинам тут совсем уж не положено.