Смерть от своих

«Одно огнестрельное сквозное ранение головы и шеи», — написал в официальном отчете об очередном произведенном им солдатском вскрытии судмедэксперт 632-й военной судмедлаборатории Северо-Кавказского военного округа майор Игорь Матюхов. И добавил: «Ос­трая массивная кровопотеря. Разрыв левой сонной арте­рии». Это уже о причинах смерти вследствие «одного ог­нестрельного ранения», имевшего место быть 5 февраля 2001 года в Ханкале. Указал судмедэксперт Матюхов и место, где произошла смертельная для солдата Данилы Выпова «травма»: «дислокация отдельного подразделе­ния, в/ч 20004».

Итак, Ханкала, святая святых воюющего на Север­ном Кавказе генералитета, главная военная база, где рас­положен Объединенный штаб группировки. Та самая Ханкала, которая охраняется в несколько кругов и по всем периметрам «колючками», сетями блокпостов, мин­ных полей и пр. и пр. Спрашивается: какие тут, внутри, могут быть фугасы?

Дело в том, что семье Данилы, не дожившего даже до своего 20-летия, из той самой в/ч 20004 (Министерство обороны, Камышинский полк) сообщат совсем другие вещи. А именно: что их сын и брат подорвался на фугасе, что его тело разнесло на кусочки и надо хоронить в запа­янном фобу.

Более того, когда старшие Данилины братья потребо­вали ясности и один из них поехал в военный морг в Ростов-на-Дону, то сам увидел под нижней губой явное входное отверстие от пули! Но никак не от фугасного осколка. И никакого разорванного в клочья тела! 20 фе­враля братья Данилы Выпова, живущие в Санкт-Петер­бурге, написали соответствующие заявления в Главную

военную прокуратуру, в военную прокуратуру Санкт-Петербургского гарнизона, командованию Ленинград­ского военного округа, в военную прокуратуру Чечни, расположенную в Ханкале, а также рассказали обо всем случившемся сотрудникам правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга».

И что? Да ничего! Молчание. Тело Данилы перевезли в Санкт-Петербург... Генералы наложили запрет на про­ведение независимой гражданской судмедэкспертизы, с которой семья связывала надежды на выяснение обстоя­тельств гибели Данилы. Чтобы никто никогда не мог ска­зать, что Данилу застрелили «свои».

22 февраля, когда тело погибшего рядового Выпова перевозили из военного морга в Ростове-на-Дону в во­енный морг Санкт-Петербурга, я летела вертолетом из расположения 119-го парашютно-десантного полка, что в Веденском районе Чечни, в Ханкалу, на ту самую во­енную базу. На полу вертолетного чрева лежало укутан­ное в защитный саван тело очередного погибшего на чеченской войне солдатика. Этим утром его смертельно ранило в полку, и он скончался за несколько минут до взлета вертолета.

Солдатик был 82-го года рождения и родом из Челя­бинска — наши пути пересеклись совсем случайно. И так­же случайно я могла своими глазами видеть, как офицер ФСБ вместе с начальником штаба 119-го полка немыс­лимыми воплями приказывают солдатам, принесшим тело этого очередного скончавшегося от «огнестрельно­го ранения», «выплюнуть» из своих автоматов пули на экспертизу... Так бывает всегда, когда военнослужащих подозревают в том, что это они застрелили своего това­рища...

Процедура «выплевывания» пуль удивила только меня, хотя рядом со мной стояло два десятка офицеров... Они выглядели привыкшими ко всему.

В Чечне творится невообразимое. Армейский разбой. Свои — своих. И правды не найти...

И у американцев, которых мы проклинаем что есть мочи, случается, что из своего же самолета во время учений снаряд падает прямиком на территорию своей же военной базы. Но об этом тут же кричит весь мир, и скорбят генералы, и президент США узнает о трагедии, и при первой же публичной возможности чтит память погибших солдат и офицеров минутой молчания, и тре­бует расследования, и все это становится предметом глас­ности по всему свету...

У нас все по-другому. Солдаты гибнут. Из их тел до­стают пули, выпущенные сослуживцами. Зачем? Чтобы эти пули больше никто не увидел. Потом военное коман­дование занимается тем, что и эти пули, и эти тела скры­вает от родственников, желая похоронить солдат тайно, вместе с причинами их гибели. Если же позже общество все-таки и узнает о некоторых деталях, то совершенно случайно. Впрочем, даже если какая-то правда куда-то просачивается, за этим не следует ничего. Ни первопо-лосных теле- и газетных новостей. Ни разбирательств. Семьям гарантирован информационный вакуум. Обще­ству на все наплевать. Президент как ни в чем не быва­ло — он же не американский президент — катается на лыжах в чудном сибирском местечке. Дума даже и не по­думает приподнять свои откормленные мослы над мяг­кими парламентскими креслами — в память об очеред­ном солдате, погибшем в Чечне от своих. Правительство не обнажит головы — и продолжит делить между собой бюджетные деньги, ничуть не беспокоясь, что одного их месячного финансового вливания в Чечню на «проведе­ние боевых операций» вполне достаточно, чтобы эту разрушенную Чечню восстановить... Генеральный штаб привычным движением припудрит свои еженедельные данные о потерях на Северном Кавказе. Ястржембский съездит на Запад и расскажет о зверствах боевиков... Ту­пик. Страна окончательно разучилась краснеть и испы­тывать какие-либо неудобства перед матерями, чьи сы­новья вернулись из Чечни в цинковых гробах. Забыв, что такую страну победить очень просто.

Что остается добавить? Что ребенком мама поменяла Даниле Выпову Родину — мальчик родился и вырос в Узбекистане, но в связи с невозможностью дальнейше­го проживания русских в городке Ширин Сырдарьин-ской области семья перебралась на историческую Роди­ну. В Волгограде Данила превратился в юношу, и его взя­ли защищать эту новую Родину. Остальное вы уже знаете.