Рассмотрим следующий пример

Гражданка Г. Обратилась в суд с иском о возмещении вреда, причиненного здоровью стоматологом К., работающим в НОУ УЦ «Полипроф».

Как было установлено судом, врач-стоматолог К. произвел удаление молочного и ретинированного зуба у пациентки Г. В отсутствие необходимого для производства операции хирургического инструмента, используя подручные средства, причиняя боль и страдания, что в дальнейшем привело к развитию воспалительного процесса, длительному курсу последующего лечения, а также значительным материальным затратам.

Вред, вызванный неквалифицированными действиями, говорит сам за себя. Необходимая квалификация врача – надежный заслон для такого вреда.

В.И. Петров и Н.Н. Седова приводят следующий клинический пример: «Ребенок 12 лет во время игры в хоккей получил травму челюстно-лицевой области, в результате которой произошел полный вывих двух резцов верхней челюсти. Обратились к дежурному врачу поликлиники по месту жительства, так как в специализированно стоматологической поликлинике был выходной день. Врач обработал рану, наложил шов на верхнюю губу. Зубы, которые пациент принес с собой, выбросил вместе с мусором»

В данном случае зубы можно было реимплантировать, что осуществляется в условиях специализированной стоматологической клиники. От врача-неспециалиста требовалось указать на такую возможность, порекомендовать обратиться к специалисту.

Отмеченное со всей очевидностью свидетельствует о неоднозначности категории «вред здоровью» применительно к медицинскому вмешательству. Здесь требуется учет всех нюансов. Однако в юриспруденции категории вреда не являются до настоящего времени однозначно определенными, а в биоэтике имеет место смещение вреда с формами вины, в медицине этим вопросам просто не уделяется должного внимания. Поэтому, исследуя категорию «вред», нельзя не обратить внимания на тот факт, что медицинское вмешательство само по себе несет угрозу причинения вреда, а отдельными манипуляциями причиняется реальный вред здоровью или жизни пациента.

 Например, операционный доступ в брюшную полость – это не что иное, как нарушение целостности передней брюшной стенки (кож, подкожная клетчатка, фасции, мышцы, брюшина), подкожная инъекция – это нарушение целостности кожи.

Иногда при осуществлении медицинского вмешательства могут развиваться осложнения, которые непосредственно не обусловлены его особенностями.

Следовательно, применительно к медицинской деятельности следует различать: «обычный», или естественный, вред здоровью; чрезмерный, или излишний, вред; случайный вред.

Обычный вред – это такой вред, который причиняется медицинским работником в силу особенностей самого медицинского вмешательства. Он, конечно же, неестественен в обыденном общечеловеческом понимании, но воспринимается как естественный, должный, «само собой разумеющийся» применительно к определенному медицинскому вмешательству. Иными словами, осуществить вмешательство для достижения диагностической или лечебной задачи, не причинив такого вреда здоровью с учетом имеющихся достижений медицинской науки, техники и практики (с учетом места вмешательства, уровня клиники, квалификации ее персонала), невозможно. Понятно, что если требуется инъекция то она может быть произведена лишь путем нарушения целостности кожи и других тканей пациента в зависимости от категории инъекции (подкожная, внутримышечная, внутривенная).

Чрезмерный, или излишний, вред – это вред, который также причиняется в связи с проведением лечебно-диагностических манипуляций, медицинского вмешательства в целом, но не является адекватным тем целевым установкам, которые имели место до вмешательства.

Например, в связи с характером имевшегося заболевания, поставленным диагнозом и утвержденной концепцией на операцию гинеколог должен был провести операцию в объеме надвлагалищной ампутации матки с придатками, но провел операцию в объеме экстирпации матки с придатками, т.е. в большем объеме.

Такое расширение объема оперативного вмешательства может быть как обоснованным с учетом проведенных оператором исследований матки, маточных труб, в целом органов малого таза, так и необоснованным, т.е. не подтверждаться объективными данными в пользу расширения объема операции. Именно в таком случае врач причиняет излишний вред здоровью пациента.

Случайный вред – это вред, который не обусловлен особенностями самого медицинского вмешательства, не предполагается медицинским работником и возникает в силу индивидуальных психофизиологических и иных особенностей лица. Он обусловлен рисковым характером медицинской деятельности, недостатком существующих медицинских знаний о человеке и (или) практических возможностей по его прогнозированию либо предотвращению.

Для правоприменительной и медицинской практики также не может не представлять интереса вопрос об опасности причинения либо развития вреда для здоровья и жизни пациента в будущем. В ст.1065 ГК РФ упоминается об опасности причинения либо развития вреда в будущем и о предупреждении причинения вреда.

Ошибочное лечение, оставление в теле пациента инородных тел, назначение ненужных лекарств, умолчание о неблагоприятном прогнозе заболевания, отсутствие надлежащих рекомендаций по профилактике и лечению тех или иных заболеваний могут не только причинить реальный вред в период оказания медицинской помощи или в ближайшее по ее завершении время, но и создать угрозу причинения вреда в будущем.

Бездействие медицинского корпуса также может создать вполне реальную угрозу для здоровья или жизни пациента в будущем, что также требует четкой правовой оценки таких деяний.

Рассмотрим следующий пример.

Больная К. обратилась за консультацией в Областной онкологический диспансер по поводу опухолевидного образования твердого неба диаметром около одного сантиметра с предварительным направительным диагнозом: «Папиллома твердого неба справа».

По данным проведенного осмотра, предварительный диагноз был подтвержден, при этом при осмотре конструкции полного съемного протеза верхней челюсти было обращено внимание на овальное отверстие, находящееся на протезном ложе в проекции опухолевидного образования.

В результате опроса удалось установить, что данное отверстие было выпилено врачом-ортопедом по просьбе больной К. для того, чтобы не травмировать опухолевидное образование. Данной ортопедической конструкцией пациентка пользовалась около двух лет до обращения в онкологический диспансер по настоятельной просьбе доктора Н.

С клинической точки зрения обращает на себя внимание полное отсутствие онкологической настороженности. Врач обязан проявлять онкологическую настороженность, под которой следует понимать: знание симптомов предраковых заболеваний и злокачественных новообразований в ранних стадиях; тщательное обследование всех больных, обращающихся к стоматологам любого профиля с целью выявления возможного онкологического заболевания; знание системы онкологической помощи больным.

С позиций действующего законодательства очевидно нарушение права пациентка на информацию о состоянии здоровья, закрепленное в ст.31 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. Наличие полной и достоверной информации об имеющемся патологическом процессе, а также прогнозе заболевания, методах лечения и т.п. вряд ли затянуло бы обращение больной К. в онкологических диспансер на два года.