На ту лазейку, через которую они смеют впредь на собственный страх и риск и

с изысканнейшими научными манерами следовать "велениям своего сердца".

Равным образом: кто бы смог упрекнуть нынче агностиков, когда они, будучи

Почитателями Неведомого и Таинственного как такового, поклоняются нынче как

Богу самому вопросительному знаку? (Ксавье Дудан говорит где-то о ravages,

которые причинила "l'habitude d'admirer l'inintelligible au lieu de rester

tout simplement dans l'inconnu"; он считает, что древние обошлись без

этого.) При условии, что все, что "познает" человек, не удовлетворяет его

Желаниям, напротив, противоречит им и приводит его в трепет, какая

божественная увертка - быть вправе искать вину за это не в "желании", а в

"познании"!.. "Нет никакого познания; следовательно, - есть какой-то Бог":

что за новая elegantia syllogismi! что за триумф аскетического идеала! -

- Или вся нынешняя историография нет-нет да и приняла более

Жизнеуверенную, более идеалоуверенную позу? Ее благороднейшая претензия

Сводится нынче к тому, чтобы быть зеркалом; она отклоняет всяческую

телеологию; она не желает больше ничего "доказывать"; ей претит разыгрывать

Судейскую роль, и в этом сказывается ее хороший вкус - она столь же мало

утверждает, как и отрицает, она констатирует, она "описывает"... Все это в

Высокой степени аскетично; но в то же время и в еще более высокой степени

нигилистично, пусть не обманываются на сей счет! Видишь скорбный, суровый,

Но полный решимости взгляд - глаз, который приглядывается, как

Приглядывается одинокий полярник (должно быть, для того, чтобы не

вглядываться? чтобы не оглядываться?..). Здесь снег, здесь онемела жизнь;

последние вороны, слышимые здесь, называются: "К чему?", "Напрасно!",

"Nada!" - здесь ничего больше не преуспевает и не растет, разве что

петербургская метаполитика и толстовское "сострадание". Что же касается

другого рода историков, должно быть, еще "более современного" рода,

Сластолюбивого, похотливого, делающего глазки как жизни, так и аскетическому

идеалу, рода, пользующегося словом "артист", точно перчаткой, и целиком

Заарендовавшего себе нынче похвалу контемпляции, - о, после этих сладких

остроумцев испытаешь еще не ту жажду по аскетам и зимним ландшафтам! Нет!

черт бы побрал эту "созерцательную" братию! Насколько охотнее готов я еще

Бродить с теми историческими нигилистами в самом мрачном, сером, промозглом

тумане! - да, я не остановлюсь даже перед тем - допустив, что мне пришлось