Исследования советских историков по дореволюционной Сибири в значительной степени тенденциозно представляли социальный состав общины, степень расслоения крестьян на бедных и зажиточных и противостояние социальных групп. Классовый подход предопределил главенство аспектов классовой борьбы и вывод о складывании предреволюционной ситуации в начале XX в. Однако сохранилось множество свидетельств и оценок исследований современников о превалировании взаимосогласия, социального мира в среде старожилов. Особенно контрастно это выглядит в сравнении с действительным процессом нарастания социальной напряженности и раскола в общине Европейской России.
Крестьянские выступления в Сибири не отличались массовостью, обширностью и выраженными насильственными действиями. Они были направлены на предотвращение попыток распространения на сибирские земли помещичьего землевладения, усиление самовластья чиновников. Особый протест вызывали действия властей по ущемлению основ хозяйственной самостоятельности, традиций «захватного» права на заимочные угодья, ограничение размеров земельных владений общины. Сибиряки препятствовали насильственному водворению переселенцев на возделанные трудом их предков, но превышающие официальные размеры наделов пашни, покосы, выпаса. Социальные конфликты поэтому происходили на рубежах: старожилы — переселенцы, старожильческая община — властные структуры.
|
|
На глазах старожилов во второй половине XIX в. шел быстрый процесс вторжения рыночных отношений в замкнутый, самодостаточный мир. На бытовом уровне это проявлялось в увеличении числа тунеядцев, пьяниц, разрушении нравственных устоев, ином отношении к «заветам предков». Это, естественно, связывалось с увеличивающимся наплывом переселенцев. Здесь справедливо полагали, что новоселы должны своим трудом обустроиться, утвердиться и добиться права на сытую благополучную жизнь. Старожилов возмущали действия властей по предоставлению льгот, безвозмездных выплат, ссуд переселенцам при одновременном увеличении повинностей крестьян-общинников.
Масштабное переселение в начале XX в. еще более усилило раскол мира старожилов и новоселов. Одновременно зарождается мощное кооперативное движение, как форма защиты интересов крестьян от произвола торговцев, ростовщиков. Нормы традиций («обычного права») часто используются в целях защиты прав старожилов, для обоснования критики неправомерности действий властей и притязаний новоселов. Так, за недоимки по-прежнему, согласно традициям, нельзя было изъять засеянную пашню или закошенный покос.
|
|
Таким образом, особенность конфликтности в Сибири можно четко выразить словами из документа Енисейского жандармского отделения о том, что крестьянские выступления выражались в «форме неплатежа податей и неповиновения властям, в основном... против изъятия земель при землеустройстве». Здесь не было «вины» одних социальных групп в бедности других, прежде всего в малоземелье. Даже в начале XX в. С.П. Шведов в журнале «Русское богатство» отмечал, что размеры пашни в Сибири «ограничиваются исключительно индивидуальными силами ее хозяина... Но разница не так давно была не особенно чувствительна, и в общем все жили более или менее зажиточно». Водораздел же между зажиточностью и бедностью проходил не внутри старожильческого мира, а более между старожилами и переселенцами.