Коммуникация в религиозной сфере

Римская религия имела весьма «утилитарный» характер, что суще­ственно отличало ее от древнегреческой. Римские божества появля­лись так: сначала римляне выделяли какой-либо объект деятельности или отношений, а затем создавали культ его небесного покровителя — так появились «домашние боги» (лары, пенаты и др.). Существовал, в частности, культ богини Фамы («Молвы»), которую можно считать и покровительницей коммуникации. Примечательно, что оскорбление человека (в том числе клевета и распускание слухов) считалось ос­корблением не только его самого, но и его «домашних богов».

Римляне были религиозны гораздо более, чем греки. Все свои действия они соотносили с приметами и знамениями-, и нередко это едва не приво­дило Рим к катастрофам. Так, во время войны с Ганнибалом(218-201 до н. э.) неблагоприятные предзнаменования едва не подорвали боевой дух римлян и не привели к гибели государства; только выдающе­муся полководцу и опытному политику Квинту Фабию Максимуудалось пресечь пораженческие настроения, истолковав приметы в положительном смысле. Любопытно со­общение Цицерона о том, что знамения и чудеса по повелению сената передавались на рассмотрение жрецам: очевидно, сенаторы весьма опа­сались реакции народа на «несанкционированное» толкование знаме­ний! И позднее правители с помощью священнослужителей стремились управлять народом: Сулла, например, придя к власти, увеличил число жрецов.

Не удивительно, что в Риме было большое количество служителей культа. Наибольшим влиянием пользовались три категории жрецов: понтифики — хранители знания и законов, авгуры — толкователи при­мет и знамений и фециалы — ответственные за исполнение ритуалов* связанных с войной и миром, и поэтому непременно включавшиеся в состав римских посольств. Как и другие стороны общественной жиз­ни Рима, религия в полной мере была интегрирована в политическую сферу, и жреческий статус означал скорее не принадлежность к осо­бой касте, изолированной от общества, а своеобразную «обществен­ную нагрузку», которая, впрочем, обеспечивала жрецу большой авто­ритет. В молодости Юлий Цезарь, потерпев неудачу в борьбе за пост наместника провинции, сделался великим понтификом, что не только не вывело его из политической борьбы, но и, напротив, повысило его авторитет в народе.

Римские жрецы проводили церемонии, призывая покровительство богов на город и его жителей, являлись организаторами жертвоприно­шений (в раннем Риме — даже человеческих), массовых празднеств, спортивных игр и других сакральных мероприятий. Еще в больше сте­пени, чем в Греции, в Риме уделялось внимание определению времени и места для проведения акций. Неудачи и трагедии римляне чаще всего объясняли невниманием пострадавших к неблагоприятным знамениям и плохим приметам. Римский историк Гай Светоний (Сагиз 5ие{опшз) описывает последние дни Юлия Цезаря так: «Между тем приближение насильственной смерти было возвещено Цезарю самыми несомненны­ми предзнаменованиями... За несколько дней до смерти он узнал, что табуны коней... упорно отказываются от еды и проливают слезы... уже накануне этого дня в курию Помпея влетела птичка королек с лавро­вой веточкой в клюве, преследуемая стаей разных птиц из ближайшей рощицы, и они ее растерзали. А в последнюю ночь перед убийством ему привиделось во сне, как он летает под облаками и потом как Юпи­тер пожимает ему десницу... Потом он принес в жертву несколько жи­вотных подряд, но благоприятных знамений не добился...»¹ Не удиви­тельно, что умение политика истолковать приметы в выгодном для себя свете нередко могло принести ему значительные политические дивиденды.

После того как Рим превратился в центр мировой империи, в нем стали появляться многочисленные восточные культы, совершенно вы­теснившие почитание римских и греческих богов. Уже в середине I в. в Риме стало распространяться христианство, которое император Кон­стантин I в 313 г. признал государственной религией, но этому предше­ствовало кратковременное господство ряда менее известных сегодня культов, которые нередко исповедовали и сами императоры. Напри­мер, император Варий Авит вошел в историю под име­нем Гелиогабала или Элагабала (218-222 гг.), поскольку являлся главным жрецом одноименного финикийского бога солнца. Уже первые императоры Рима после смерти обожествлялись, а впоследствии эпитет «божественный» стал одним из обращений и к царствующему монарху, сохранившись и в Византийской империи до ее падения.

Ритуальный характер имели и общественные игры («зрелища»): они открывались религиозной церемонией, участники и зрители перед нача­лом игр обращались к жрецам и колдунам, чтобы иметь удачу. Проведе­ние игр также, вероятно, позаимствованное римлянами от греков, превратилось в Риме в настоящую индустрию — участники превратили эти мероприятия в способ заработка, а организаторы работали «на постоян­ной основе». Они создавали специальные объединения (прототипы со­временных оргкомитетов), которые обеспечивали поставку лошадей и колесниц для бегов, гладиаторов и реквизита для игр. Накануне этих ме­роприятий население города оповещалось о времени их проведения спе­циальными глашатаями, и в течение нескольких дней город жил в пред­вкушении очередного зрелища. Неудивительно, что вплоть до самого падения Римской империи игры оставались основным развлечением на­селения, и императоры, идя навстречу знаменитому требованию своих подданных «Хлеба и зрелищ!» и для увеличения собственной популяр­ности устраивали игры с раздачей пищи настолько часто, насколько мог­ли себе позволить.