Историографический обзор

С одной стороны эту главу можно считать второстепенной, с другой- чуть ли не основной. Почему так? В первую очередь я позиционирую себя как исследователя, значит, я должен, прежде всего, исследовать источник, находить в нем нужные моменты и анализировать их. Но могу ли я соперничать с признанными экспертами в этом вопросе? Конечно же, нет, но я могу высказать свое мнение по этому вопросу, и подтвердить свои догадки, читая историографию. В итоге, после прочтения источников и монографий у меня должно было появиться отдельное мнение, отличное от всех остальных, так как просто невозможно соглашаться со всем без исключения, тогда просто теряется смысл работы. Ведь именно поэтому я и выбрал эту тему, что чисто по ней написано достаточно немного работ. Все что я нашел, пришлось выяснять и ретушировать, за редким исключением, адаптировать к работе. Теперь, когда я объяснил то, зачем и как я использовал монографии, следует к конкретному обзоры авторских работ.

Обзор историографии я считаю нужным начать с обзора Владимира Кучмы. Его работа написана в конце XX века и сильно выделяются тем, что не смотря на то, что в конце 80ых и начале 90ых упоминать цитаты Ленина в исторических работах перестали Владимир Владимирович продолжал следовать этому негласному правилу, преподавая на кафедре теории государства и права в Волгограде.

Собственно, логично, что автор опирается на работы Ленина, так как Кучма акцентирует внимание на несколько отстраненной теме взаимоотношении на психологическом уровне власти и простых граждан, а классиком изучение таких вопросов обоснованно считается В.И.Ленин. В списке моей историографии он занимает ключевую позицию по нескольким причинам. Первая и наиглавнейшая -это то, что именно темы его монографий наиболее близки и актуальны для меня, сходность тем неоспорима. К тому же, используя одни и те же источники глубина изучения вопроса углубляется и становится более продуктивной. Во многом я согласен с В.В. Кучмой, а мелкие разночтения можно списать на различные личные предпочтения. Но все же есть определенный момент, на который необходимо обратить внимание, моя тема более общая чем, например та же работа Кучмы «Идеологические принципы ранневизантийской военной доктрины». Мне необходимо было рассмотреть не только отношение войск к битвам и сражениям и идеологическую подготовку войск. Психологический фактор пролегает глубже. Тем более военная стратегия и доктрина - не совсем одно и то же. Так что работы Кучмы, не смотря на все свои плюсы явно недостаточны для того, чтобы опираться исключительно на него. Все же она раскрывает лишь внутреннее состояние византийских войск, лишь косвенно затрагивается психологическое воздействие самих византийцев на противника.

Вторым большим боком признаю работы Шувалова. Петр Валерьевич, кандидат исторических наук, особо внимание уделяющий военной истории славян и других народов восточной Европы, которые непрерывно в ранневизантийский период осаждали ее границы. В своих работах он исходит их византийских источников, но через призму их взгляда изучает варваров. Это так же важно для моей работы, как и монографии Кучмы. Отношения к врагам Ромеев - это львиная часть моей работы, которой я уделяли, целую главу. Как Византия строила отношения с захватчиками и врагами, почему она так делала? На все эти вопросы можно найти ответы у Петра Шувалова. Так же структура и тактика Византийской армии описано у него доходчиво и ясно, что упрощает дальнейшую работу с источником. Работы Шувалова приоткрывают перед читателем тот образ, которые ромеи создавали для варваров. Как варвары воспринимали Империю Ромеев? По Шувалову варвары безусловно уважали и боялись Византию, но это скорее были лишь номинальные чувства.[6] Боялись-то, боялись, но грабить тоже хотелось. Но только ли зависть и алчность двигала теми, кто посягал на границы империи? Заявлять так было бы не вполне верно, племенными вождями двигало еще и желание прославиться, показать свою удаль, дать понять окружающим племенам, что они сильны настолько, что могут бросить вызов Византии. Конечно, большая часть таких захватнических планов была остановлена в зародыше, благодаря Византийским дипломатам, которое манипулировали своими примитивными противниками, стравливали их друг с другом.[7]

Тем более, по общему мнению, Шувалова и Кучмы у Византии просто на просто не было сил, чтобы воевать на два фронта, ресурсы были не те, брожения в верхах элиты мешали консолидации. В поддержку этой точки зрения можно упомянуть еще одну работу, которую я использовал в своей работе, это работы Осареса. Известный французский автор, во многом писавший с целью сравнения военной стратегии Западных и Восточных стран, ставящий перед собой такую цель, анализ и обработка данных, с целью создания объективной картины ситуации. И это, безусловно важно, так как в последнее время резко возросло количество малоавторитетных исследований, которые могут навязать читателю необъективную и не имеющую связь с реальностью точку зрения.

В своей работе исследователь рассматривает Византийскую армию раннего периода, когда большая ее часть еще не составлялась из наемников. Но в такой работе невозможно полностью абстрагироваться от общей ситуации в империи, ведь от взаимодействия всех государственных организмов зависят успехи армии. И Осарес детально исследует причины успехов и неудач Византийской армии, и во многом приходит к выводу, что основным из столпов, на котором стояла армия, это была психологическая подготовка.[8] Еще по источникам становится понятно, что Византийская армия достаточно редко бежала с поля боя. Да, отступления случались, перед лицом превосходящего противника, но это было организованное отступление, а не бегство. Византийские полководцы умели мотивировать свои войска, и делали они это по-другому, чем к примеру те же варварские вожди. Они не обещали славную смерть в бою, награбленные кучи золота, нет… Полководцы Ромеев говорили о другом, они говорили о том, кто был всегда рядом с ними, о том, кто был в них самих, о Боге, с чьей помощью они смогут одолеть любого врага.[9] И в этом и есть отличительная черта Византийской армии, ее наивная вера, что безусловно играло только позитивную роль на поле боя, но не всегда. Не изжили себя еще веры в различные приметы, а солдат всегда суеверен, вне зависимости от религии или времени.[10] И по ходу исследование действительно попадались моменты, когда казалось бы незначительная случайность, оказывало влияние на ход всей битвы. И именно на работы Осареса я буду ссылаться в тех фрагментах своей работы, где буду рассматривать структуру и поведение Византийских войск на поле боя.

В заключении я хочу сказать, что помимо вышеперечисленной литературы, я конечно использовал и другие вспомогательные материалы, но перечислять те вещи, которые оказали лишь фрагментарное влияние, или не оказали его вообще я не вижу смысла упоминать их, это лишь затянет работу и сделает ее излишне громоздкой. Закончив с историографией, мы наконец переходим к основному массиву моей работы, а именно к первой главе.