Истина Идеала

В размышлениях о логике большое внимание уделяется истине. Хотя в самой логике истина не имеет самодержавия. Для логической правильности (при двузначном подходе) равные права принадлежат истине и лжи. Логическая правильность не пострадает ни от ложности, ни от истинности посылок или выводов. Логическая правильность фундирована правотой мышления, вывода, правильностью чистой импликации. Логическая истина появляется лишь в контексте посылок и заключений, определяется ими и формами мышления. В логике «истина становится достоверностью»[19], правдоподобием. Напротив, чистая импликация не нуждается в определениях, сама задает мышление и истину в его контексте.

Истина-алетейя сияет в бытии. Уход от хайдеггеровской алетейи отнимает силы истины хранить красоту определения бытийного существования. Истина меркнет перед блеском правильности и правил – там, где никто не тоскует о ней. Научившееся подстраиваться и аподиктовать мышление ускользает от подчинения истине. Истина там, где она имеет силу.

Перевод Я к Истине происходит в экзистенциальной редукции. При этом Ego не входит в область своих интенциальных владений, где его права не больше прав другого, не подстраивается под правила очевидности, а становится единственным властвующим, скидывает оковы условий, само диктует аподиктичность. Экзистенциальная редукция – это оставление себя в себе и всеохватывание собой всего. Но это не комфортное путешествие по бытию в себе, скорее, взрыв, стирание границ себя, будоражащие внепространственные, неозаконенные структуры экзистенции присутствия. Таким Я открывается Истине.

Сущность истины (как и сущность всего мыслимого) всегда подразумевается в размышлении о ней. Но не выявленная как идея в логосе сущность истины остается сокрытой в пафосе как идеал.

Идеал сберегает для Истины ее царство в бытии. Несокрытость сущего для присутствия – идеал истины или сама Истина, хранимая заботой Идеала.