Глава 1. Половая мораль эпохи Ренессанса

Введение

Вторая половина XV - начало XVI в. - время величайшего взлета изобразительного искусства в Италии, где в этот период лучшие черты гуманизма проявились в произведениях трех великих современников.
Флорентиец Леонардо да Винчи был энциклопедически развитым человеком: гениальным живописцем и ученым, архитектором и скульптором, музыкантом и поэтом. Как художник он больше всего интересовался человеком, его чувствами и мыслями. Всему миру известна картина Леонардо “Мона Лиза” (“Джоконда”) - портрет молодой горожанки. Художник сумел передать не только внешнее сходство, но и характер, настроение женщины. В “Моне Лизе” воплощен размышляющий человек новой эпохи - эпохи Возрождения.

Леонардо да Винчи был и инженером-изобретателем, намного опередившим свое время. Он разрабатывал устройства, которые можно назвать прообразами парашюта и вертолета, подводной лодки и водолазного костюма.

Великим деятелем Возрождения был Микеланджело Буонарроти (1475-1564) - скульптор, живописец, архитектор, военный инженер и поэт. В статуях и картинах художник выразил свою мечту о человеке-борце, о герое, способном на жертвы ради защиты родины. На центральной площади Флоренции был установлен изваянный Микеланджело “Давид”: скульптор изобразил легендарного юношу пастуха, который вывел на поединок с грозным великаном Голиафом и сразил его метким ударом камня, выпущенного из пращи. Микеланджело выполнил грандиозную работу по росписи фресками потолка и стен Сикстинской капеллы в Ватикане. Он также разрабатывал проект огромного купола собора св. Петра в Риме.

Глава 1. Половая мораль эпохи Ренессанса

Эпоха Возрождения внесла большие изменения в искусство живописи. Художники овладели умением тонко передавать свет и тень, пространство, естественными стали позы и жесты их персонажей. С большим мастерством изображали они на своих картинах сложные человеческие чувства.

В живописи Раннего Возрождения, или Кватроченто (XV в.), обычно звучат мажорные ноты; ее отличают чистые цвета, персонажи выстроены в ряд и очерчены темными контурами, отделяющими их от фона и светлых дальних планов. Очень подробно и тщательно выписаны все детали. Хотя живопись Кватроченто еще не столь совершенна, как искусство Высокого и Позднего Возрождения, она до глубины души трогает зрителя своей чистотой и искренностью.

Половая мораль, система нравственных норм, регулирующих все стороны сексуальной жизни человека. Является одной из составных частей системы нравственных ценностей конкретного общества, включает не только правила полового поведения людей, но и этические, эстетические взгляды, обычаи, касающиеся вопросов секса.

Половая мораль как социальное явление носит исторически изменчивый характер. В средневековой Европе официальная христианская мораль была аскетической и антисексуальной и осуждала не только “похоть”, но и индивидуальную любовь. Со 2-го по 14-й век развивались сексуальные обычаи, опирающиеся на христианские представления об интимной жизни. Доктрина христианства навязывала идеи аскетизма, негативные установки относительно секса, тела, супружества, женщины (она рассматривалась как воплощение греха), запрещались сексуальные контакты, не имеющие своей целью зачатие, а также применение противозачаточных средств. Единственным оправданием половой жизни считалось продолжение рода в рамках церковного брака, при этом с тщательной регламентацией (наложен запрет на сношения по праздникам и постам, на наготу и т. д.). Осуждение сексуальных отношений существовало в течение долгого времени, хотя и в этот период имелись течения, одобряющие сексуальные наслаждения (например, в позднем средневековье получила распространение придворная форма любви, имеющая яркую эротическую окраску).

Эпоха Возрождения отвергла монашеский аскетизм и мораль воздержания и положила начало эротизации культуры. Произошла реабилитация тела, его всё свободнее стали изображать в живописи (в том числе запретные сюжеты, такие, как «Леда и лебедь» Леонардо да Винчи), отдавая должное телесным переживаниям, в том числе эротическим. Однако вскоре изображение наготы в природно-физиологическом ключе стало вызывать моральное и эстетическое осуждение. Наступает время господства репрессивной антисексуальной половой морали. Эпидемия сифилиса и страх перед этой болезнью, Реформация и Контрреформация возвратили Европе традиционное недоброжелательное отношение к сексу.

В 16-18 вв. нагота вначале запрещается в общественных местах, а затем становится неприличной даже наедине с собой (отсюда появление различных видов ночной одежды), подавляются юношеские сексуальные желания, резко усиливается религиозное осуждение мастурбации, ужесточается цензура над речью (искореняются слова, выражающие телесные переживания).

В 19 в. развивается несколько направлений в отношении к интимной жизни. При дворе французского короля расцветает новая придворная нравственность, свободная от запретов в сексуальном отношении, развиваются романтическое направление, пуританство, викторианизм и др. Одновременно насаждается двойной стандарт половой морали, проявляющийся в подавлении сексуальной активности женщины и терпимом отношении общества к проявлению мужской сексуальности (см. Двойная мораль).

Творческие эпохи насквозь проникнуты и насыщены эротикой и чувственностью. Ибо понятия "творческий" и "чувственный" равнозначащи. Эротика и чувственность лишь физическое выражение творческой силы. Каждая революционная эпоха является поэтому вместе с тем эпохой огромной эротической напряженности, и поэтому Ренессанс был, несмотря на многочисленные противоположные, перекрещивавшиеся тенденции, совершенно исключительным веком чувственности. Этот факт должен, естественно, отражаться во всех жизненных формах, во всех духовных областях, должен отражаться одинаково отчетливо как в важнейших, так и во второстепенных явлениях.

Все, в чем обнаруживается для чувств творческая способность, приковывает внимание эпохи. Только ею она в конце концов интересуется.
Чувственность становится, таким образом, единственным явлением, соответствующим природе. Она, так сказать, единственная категория познания, допускаемая разумом, логикой. Вне ее люди Ренессанса не могли себе представлять вещи. Она - единственный разум эпохи. Конечно, это положение не было сознательным актом, программой, которую защищали и осуществляли. Но чего бы ни касалась эпоха, что бы она ни создавала - во всем чувственность звучит как непременный и явственный аккомпанемент. А так как способность к творчеству составляет самую суть жизненного процесса, то этим объясняется и та тайна, что все продукты революционной эпохи носят печать вечной ценности. Все, что дышит истинной жизнью, бессмертно, непроходяще. И эта бессмертность тем выше, чем больше была сумма чувственной энергии, насыщавшей время зарождения этих созданий.

Само собой понятно, что и все духовные рефлексы эпохи Ренессанса должны быть насыщены чувственностью. Так оно и было на самом деле. Показать, как эта всеобщая чувственная тенденция отражалась во взглядах на физическую красоту, - такова задача этой главы.

Каждая эпоха, каждое общество кристаллизуют свою сущность в идеологиях, и притом во всех духовных откровениях. Они идеологически выражают себя в философии, в науке, в системах права, в литературе, в искусстве, в правилах поведения, а также в своих представлениях о телесной красоте, провозглашая известные законы красоты, конструируя таким образом тип, который они считают идеалом. Так как все идеологии эпохи зависят от ее сущности - ибо идеологии не что иное, как другое выражение для особых жизненных законов и жизненных интересов эпохи в их главной тенденции, - то они тем величественнее и смелее, чем грандиознее победа человечества, воплощающаяся в данной эпохе, и чем разнообразнее и многочисленнее открытые этой победой возможности. Все идеологии, созданные Ренессансом, должны были поэтому дышать величием. Свое выражение это величие нашло в художественном изображении человека, а последнее было лишь отражением общих представлений о человеческом теле.

В этой области Ренессанс сызнова открыл человека в его физическом проявлении. В аскетическом мировоззрении, не связанном с какой-нибудь определенной территорией, а охватывавшем всю домену католической церкви, тело играло роль лишь мимолетной и преходящей оболочки бессмертной души. Так как средневековое мировоззрение провозгласило сверхземную душу высшим понятием и единственной целью жизни, то телесная оболочка, мешавшая осуществлению этой последней, должна была превратиться в простой, достойный презрения придаток.

«Что можно потерять, того не стоит желать. Думай о непреходящем, о сердце! Стремись к небесам! Блажен на свете тот, кто в состоянии презирать свет»[1].

Так пел Бернард Клервоский, один из самых блестящих поэтов аскетизма, в середине XII в. Тело в глазах средневекового человека - только пища для червей. Средневековая идеология отвергала поэтому человеческое тело или, лучше, относилась к нему отрицательно, допускала его лишь в той степени, в какой оно менее всего могло мешать осуществлению его сверхземного содержания, лишь как видение, как видение души.

Это не значит, что чувственное начало было совершенно упразднено Средними веками не только потому, что во все времена "плоть была сильнее духа", но и потому, что феодальное общество, как и всякое другое, не представляло однородной величины. Во всех странах оно распадалось на различные классы. И так как господствующий класс, как выше было указано, часто навязывает массам идеологию, постулаты которой он для себя не считает обязательными, то суровое аскетическое учение церкви не помешало феодальной знати создать в рыцарской любви специфическую классовую идеологию, исключительно сосредоточенную на чувственном наслаждении.