Террор во Франции

(фр. la terreur). - Этим словом обозначается в истории первой французской революции эпоха, не совпадающая ни с историей конвента (см.), ко времени которого она относится, ни с историейякобинцев (см.), к которым принадлежали главные деятели Т. Эпоха Т. простирается с 31 мая 1793 г., когда монтаньяры (см.) с помощью восстания, вызванного ими в Париже, изгнали из конвента партию жирондистов (см.) - до 9 термидора (27 июля) 1794 г., т. е. до падения Робеспьера. Многие придавали понятию Т. более широкий смысл. Так, специальный историк Т., Мортимер-Терно, начал свою "историю Т." с 20 июня 1792 г.; современник революции Малуэ говорит в своих мемуарах, что для всякого беспристрастного человека господство Т. началось с 14 июля 1789 г., т. е. со взятия Бастилии, и что отнести начало Т. можно к еще более раннему моменту. Бесспорно, сентябрьские убийства 1792 г. (см. Француз. революция), происходившие по наущению и под руководством Парижской коммуны, желавшей "нагнать страх на роялистов", представляют собой все признаки "организованного" Т., но это было частное и местное явление; Т. же в вышеуказанную эпоху имел систематический характер, был правительственным режимом, охватившим всю Францию и все проявления государственной деятельности, и потому требует особого изучения. Наступление Т. как режима обусловливалось торжеством якобинцев над их соперниками и захватом ими государственной власти; предшествовавшие вспышки были судорожными движениями якобинской партии, стремившейся к власти, а самый Т. был осуществлением определенной программы с помощью уже захваченной власти. Программа эта не всеми террористами одинаково понималась вследствие разнообразия в составе якобинской партии, который и подлежит прежде всего обсуждению. Затем следует рассмотреть эволюцию принципа террора, его органы, меры, цели и конечные результаты.

Состав террористов

I. Состав террористов представлен в совершенно новом освещении Тэном. До него о террористах 1793-94 г. судили лишь по членам якобинского клуба, и каждый историк полагал в основание своей характеристики Т. и террористов излюбленного им героя из вождей якобинства. Так, для Тьера якобинский Т. олицетворялся в Карно, патриоте и гениальном шефе генерального штаба, видевшем в Т. лишь средство организовать силы Франции в борьбе с Европой. Страстный республиканец и чувствительный народолюбец Мишле оправдывал Т. в лице "народного богатыря" Дантона, способного к диким порывам, но и к великодушию, и видел злого гения Т. в "ксендзе" Робеспьере. Луи Блан, наоборот, возвел Робеспьера в апостола и мученика принципа "братства" и выставлял Т. как начало лучшей эры в истории человечества. Тэн подошел к революции с "позитивным" методом, как враг отвлеченных идей в политике и ложного классицизма, как исследователь научного факта и психолог. Ввиду этого Тэн предпосылает своей характеристике якобинцев тщательно произведенное дознание относительно личного и численного состава заурядных (subalternes) якобинцев (в Париже и в провинциях), составлявших главную опору Т. Основываясь на протоколах революционных комитетов и на другом архивном материале, Тэн выставляет на вид значительную роль, какую играли в Т. патологические и негодные элементы общества, "люди, выбившиеся из жизненной колеи, сумасброды и негодяи всякого рода и всякого слоя, особенно низшего; завистливые и злобные подчиненные, мелкие торгаши, запутавшиеся в долгах, пьянствующие и слоняющиеся без дела рабочие, заседатели кофеен и винных лавок, уличные и деревенские бродяги, мужчины, подбираемые полицией, разгульные женщины, одним словом - все антисоциальные паразиты; среди этого сброда несколько фанатиков, в поврежденном мозгу которых легко укоренилась модная теория; все остальные, в гораздо большем числе, - простые хищники, эксплуатирующие водворившийся порядок и усвоившие себе революционную догму только потому, что она обещает удовлетворить всем их похотям. В этих подонках невежества и порока якобинское правительство набирает личный состав своего штаба и своих кадров". Для характеристики того, что он называет "генеральным штабом якобинской армии", Тэн обращается к психологическому методу. Два свойства лежат, по Тэну, в основе якобинского типа: доктринерство (raisonnement dogmatique) и самонадеянность (см. Якобинцы). Из сочетания доктринерства и самомнения вытекает третье свойство - нетерпимость и злоба к противникам. Так как якобинец в собственных своих глазах воплощает в себе добродетель, то всякий противник его преступен. На добродетели лежит обязанность исправлять порок. Цель якобинского правительства заключается в том, чтобы подавить дурных, против которых все дозволено и похвально. Отсюда идея кровавой расправы (l'id é e homicide), отсюда Т. К основным чертам якобинского типа, обусловливавшим Т., Тэн прибавляет еще одну, вызванную обстоятельствами, при которых пришлось действовать якобинцам, - страх. Французское слово terreur имеет и субъективный, и объективный смысл: оно обозначает и страх или ужас, испытываемый кем-либо, и страх или ужас, нагоняемый на других. На панический страх, охвативший парижское население при известиях о движении прусской армии на Париж, указывали уже прежние историки как на одну из причин сентябрьских убийств. Среди населения ходили самые нелепые рассказы о том, что все жители будут выведены в равнину Сен-Дени и десятый из них расстрелян, вожди - колесованы и вместе с ними казнены 40 пуассардок. Тэну удалось указать на влияние страха там, где этого наименее можно было ожидать, - в душевных тревогах самых яростных террористов, как, например, Каррье, известного палача вандейцев. Когда его просили пощадить сдавшихся вандейцев, он ответил: "разве вы хотите, чтобы я сам попал под гильотину?" Несмотря на свою безумную кровожадность, он неоднократно выражал уверенность, что "мы все будем гильотинированы один за другим". В психологии якобинцев у Тэна нет указания на патриотический мотив, которым многие из них руководились в своей деятельности. Что Тэн высоко ценил этот фактор в истории французской революции - об этом свидетельствует его прекрасное изображение лагеря "добровольцев", поднявшихся на защиту границ отечества. Если он не подчеркнул патриотизма тех, которые называли себя исключительно патриотами, то это объясняется тем, что он считал таких патриотов, как Карно, оппортунистами Т., а может быть, и тем, что его книга должна была служить противовесом прежнему отождествлению террора и патриотизма. Что касается до численности террористов, то, по расчету Тэна, их было накануне Т. во всей Франции не более 300000, т. е. они составляли не более одной пятнадцатой части общего числа избирателей. По отдельным городам (не говоря уже о деревнях) их было еще меньше. Во многих случаях якобинцы сами признаются, что пыл местных патриотов поддерживается лишь присутствием 5-6 парижских террористов. Перечисляя своих людей, террористы находят, что их всего 22 в Труа, 21 в Гренобле, 10 в Бордо, по 7 в Пуатье и Дижоне; "весь персонал Т. мог бы усесться за одним столом". При таких условиях возникает вопрос, каким образом такое меньшинство одолело большинство и захватило власть? Каким способом водворилась система Т.?