Современные сравнительно-исторические данные убедительно свидетельствуют, что современные житейские представления о родительстве не являются универсальными, и родительская любовь, как мы ее понимаем, — продукт длительного и весьма противоречивого исторического развития.
Исследователи социологии и истории отцовства видят формирующийся идеал отцовства конца двадцатого столетия как отца, являющегося в такой же равной степени родителем, как и мать. В западных странах проблема исследования отцовства достигла заметного положения в общественных науках во время эры исторически высоких ожиданий мужской вовлеченности в повседневную жизнь своих детей.
Работы социологов и историков по отцовству говорят о том, что отцовство — по существу, социальное явление. Каждое поколение формирует свой культурный идеал отца согласно своему времени и условиям, и каждое поколение имеет дело с неизбежным пробелом между «культурой» отцовства и «поведение» отца в семье.
На ранних этапах развития человеческого общества уход за детьми и их воспитание были делом всей родовой общины. Родительские функции распределялись между широким кругом родственников, и детей поощряли считать себя принадлежащими к группе как к целому. Привязанность между ребенком и его физическими родителями не развивалась.
|
|
В первобытном обществе убийство ребенка (инфантицид) не считалось таким преступлением, как убийство взрослого, похоронный обряд сводился к минимуму или отсутствовал. Но иметь детей считалось почетным. И не только родители и близкие родственники, но и другие взрослые члены общины обычно были ласковы и внимательны к детям.
Даже в античном обществе забота о детях была весьма избирательна. Маленькие дети не вызывали у античных народов чувства умиления, их по большей части не замечали. Ребенок рассматривался как низшее существо, которое принадлежит родителям как прочая собственность.
Например, по данным Ш. Барта в Древнем Египте отношения отцов и детей строились на взаимовыгодном сотрудничестве: дети помогали по дому, отцы их кормили. Дети были полностью подчинены воле отца. Именно отцы обучали своих сыновей, в том числе и тому, что значит быть отцом. [6]
В древней арабской культуре отец был главой семьи и решал все вопросы, в том числе и выбирал брачных партнеров своим детям. Отношения «отец—ребенок» строились на строгости и жесткости. У древних израильтян отец почитался как Бог-творец, был не только защитником и кормильцем, но и карал за проступки.
В Древней Греции отец вообще не принимал участия в воспитании своих детей, однако позднее, во времена полиса, вернулся к своим функциям, т.к. общество осознало, что взаимоотношения родителей и детей передаются на все последующие поколения.
|
|
В Древнем Риме отношения отца и детей строились как отношения владения вещью, а не на основе любви или заботы. У отца были более важные интересы, чем воспитание детей. Отец имел абсолютную власть над детьми, и даже сыновья не могли получить ничего, пока он был жив. Однако в последнее время исследователи изменили мнение относительно отношений отца и детей в Древнем Риме. Отец был не чужд милосердия и не был жесток к своим детям. Право же полновластного распоряжения жизнью и смертью детей было отобрано у отцов только около 390 г. н. э., инфантицид стал считаться преступлением только в 318 г. при императоре Константине, и только в 318 г. был приравнен к человекоубийству. [6]
Раннее христианство привнесло духовность в отношения отца и детей, кроме того, стали четче разграничиться отцовская и материнская функции. В отношениях появилась эмпатия. Однако позднее, в средние века, происходят значительные изменения: появляется новая социальная роль — священник, исповедник, который вмешивается во все внутренние дела семьи и берет на себя функцию отца. При этом сам дает обет безбрачия и не имеет права иметь детей. Таким образом, происходит ущемление отцовства как важнейшей роли в жизни мужчины. Данная тенденция еще более усиливается в XII-XIII веках, когда отцовство связывается с женщиной и грехом. Только в XIV веке церковь начинает почитать материнство и позднее - отцовство, когда, согласно учению Фомы Аквинского, духовные наставления отца становятся важны для воспитания ребенка в духе почитания религии.
Однако формирование стойкой привязанности родителей к детям затруднялось:
Во-первых, из-за высокой смертности и высокой рождаемости — холодное отношение к смерти детей — своеобразная психологическая защита на то, что случалось очень часто.
Во-вторых, обычай воспитывать детей вне семьи в среде феодальной знати приводил к тому, что взаимоотношения родителей и детей регламентировались не чувствами, а нормой и сознанием родственных обязанностей и правил этикета. В России зависимость детей от родителей была рабской: от отца — главы семьи — находились в зависимости и женщина и дети. Церковные предписания требовали строгости воспитания. Домострой запрещал даже смеяться и играть с ребенком. [13]
В средневековой Франции воспитание детей было жестоким и, одновременно, небрежным. В XV-XVI веках внимание к детям возросло, что означало, однако, усиление требовательности и строгости, а не любви. Вплоть до середины XVIII века, несмотря на то, что книг, посвященных родительским обязанностям, выходило множество, родительские чувства занимают мало места в личной переписке и дневниках. Этому способствовал обычай воспитывать детей в закрытых пансионах и монастырях.
Только во времена Ренессанса отношение к семейным функциям начинает меняться. Эпидемии и высокая смертность привели к тому, что отношения между родителями и детьми стали более близкими, особенно это справедливо для матерей, т.к. отец очень часто находился вне дома из-за войн или работы. Реформация сделала женские роли матери и хозяйки в доме главными и единственными в жизни женщины. Отцовские же функции не контролировались больше церковью, а регулировались обществом.
В конце XVIII — начале XIX веков семья начала отстаивать свое «естественное право» заботиться о детях, экономические трудности доводили людей до полного отрицания нужности детей семье. Дети нужны были не семье, а государству, армии и т.д.
В XVIII веке мать берет на себя еще больше семейных функций, занимаясь только домом. Отец становится кормильцем, работает для того, чтобы мать занималась детьми. Тогда и появляется концепция материнской любви, о любви отца речи не идет. XIX век привнес изменения статуса отца, который потерял свою абсолютную власть. Кроме того, провозглашается незаменимость матери в воспитании детей, появляется теория «материнского инстинкта». Отец постепенно теряет свои функции, так защиту и образование берет на себя государство. Становится возможным обеспечение семьи женщиной, развивается женское движение во многих западных странах.
|
|
Отношение родителей к детям меняется не только со временем, оно зависит от культурных традиций. Важный вклад в изучение традиций культуры внесла М. Мид, изучившая особенности детско-родительских отношений и описавшая непривычные европейцам стили и методы воспитания. Работы М. Мид показали, что родительство заложено в человеке биологическими предпосылками и только социальные установки могут подавить его. Там, например, где беременность наказывается социальным неодобрением, женщины могут идти на все, чтобы не рожать детей. Там, где люди ценят, прежде всего, социальный ранг, женщина может убить собственного ребенка. [17]
Родительские установки в отношении, например, беременности совпадают с установками культуры. Иногда беременность считается неприличным состоянием, о котором нельзя говорить и неприлично замечать. В некоторых культурах к беременным относятся с почтением и наделяют особым статусом. В западных культурах к беременности относятся как к обычному явлению. Существуют культуры, в которых беременность воспринимается как изменение состояния и матери, и отца. [13]
Взаимоотношения между родителями и детьми сильно детерминированы установками общества. Например, в Японии дети до трех лет спят либо с родителями, либо с бабушками или дедушками, либо с братьями или сестрами, но никогда одни. Такая ориентация детского сна способствует установлению близких, гармоничных отношений между детьми и родителями и принятию культуры, где ценятся гармоничные коллективные отношения. Американские дети почти всегда спят в отдельной комнате, что, по мнению родителей, способствует развитию независимости.
|
|
Вырастая, представители разных культур по-разному организуют свое взаимодействие с детьми. Культура формирует отношение к детям и опосредованно — через принятое количество детей, — в маленькой семье родители уделяют гораздо больше внимания ребенку, чем в большой.
Кросскультурные данные И.С. Кона показывают, что национальная принадлежность и социально-классовое положение влияют на отношение родителей к ребенку. Во всех этнических группах родители; из более низших социально-экономических слоев склонны к большей строгости, чем представители средних слоев. Но у разных народов это проявляется по-разному, в зависимости от типа поведения. Существенная разница выявилась между европейским и американским стилем воспитания: американские родители более либеральны и терпимы, нежели европейцы. Но речь идет не столько о большей или меньшей строгости национального стиля, сколько о различном отношении к тем или иным поступкам, т.к. терпимость в одном часто сопровождается повышенной строгостью в другом. Такая же качественная, а не просто количественная разница обнаружилась между отцами и матерями. Родительские установки и стиль воспитания тесно связаны с наличием у данной субкультуры тех или иных мотивационных потребностей.
Люди, в этнической культуре которых сильнее выражена потребность в достижении, склонны больше опекать детей, незамедлительно откликаясь на их просьбы о внимании, но они гораздо острее реагируют на проявление дерзости, нежели люди, которые больше ценят групповую принадлежность и дружественные отношения с окружающими. [6]
В большинстве культур признается решающая роль матери в выхаживании и воспитании ребенка, об этом единодушно свидетельствуют и этнографические, и исторические данные. Даже когда мать заменяется нянькой или кормилицей, это не меняет принципиального различия мужских и женских функций. Однако в некоторых обществах, в которых очень важную роль играют традиции, отцовская роль, ассоциирующаяся с властью и статусом вождя, структурируется и символизируется детальнее, чем материнская, рождение ребенка не ритуализировано и не дает женщине особого престижа, а генеалогические и личные связи ребенка с отцом социально более значимы. [13]
Но у многих народов существуют строгие правила избегания, ограничивающие контакт между отцом и детьми, делающие их взаимоотношения чрезвычайно сдержанными и суровыми, исключающими проявления нежности. Культ мужчины всегда был культом силы и суровости, а «невостребованные», подавленные чувства атрофируются.
Соответственно, отцовство в разных культурах зависит от факторов половых различий и жизненного цикла мужчин и женщин, культурного регулирования сексуальности, интернализации социальных норм и правил поведения, мотивов аффилиации, предприимчивости, достижения и соревнования, особенностей традиций ухода за младенцами, и даже языка и экологических условий. [6]
Патриарх – глава рода, отец семейства, выполняющий по совместительству функции вождя. Слияние ролей Отца и Вождя – характернейшая черта патриархальной культуры. Члены семьи повинуются отцу. Отцам приписываются качества: сочетание строгости и справедливости, умение разрешить все конфликты «по-семейному».
В традиционной китайской семье почтение к отцу распространяется и на сына, особенно старшего; уже с 4_летнего возраста он пользуется большим уважением женщин. Недаром в Китае выражение «старший брат» может служить в качестве почтительного обращения к любому мужчине.
В традиционной японской семье отец еще более отдален от детей.Он почетный гость в своей собственной семье. Через отца идет духовная нить, связывающая человека с Императором, носителем божественной сущности. Таким образом, в традиционно восточной семье преобладает почтительность и поклонение.
Традиционная латиноамериканская семья - доминирование властного, грубого, жестокого отца основано на специфическом культе мужественной силы Отец с презрением относится к «возне с детьми», считая это занятие недостойным настоящего мужчины
Отец в патриархальной немецкой семье проводит с детьми много времени, отдыхает, играет с ними, постоянно заботится о них. Это не мешает ему не упускать из виду строгость и дисциплину. Отец не может быть не прав, и его слово является законом. Мать также подчиняется ему беспрекословно, в его присутствии одобряя его дисциплинарные меры, хотя в отсутствие отца она добра и ласкова с детьми.
Роль наказания, особенно физического, значительно выше в западных патриархальных семьях, чем в восточных. Связь с детьми – от почти полного пренебрежения ими, как в традиционной мексиканской семье, до внимания и постоянной заботы – в германской. Однако во всех случаях есть одна общая черта: отец находится на недосягаемой высоте для ребенка, отец – прежде всего авторитет, прообраз и олицетворение той власти, которой ребенок беспрекословно будет подчиняться, когда вырастет и сам станет отцом.
Переход к капиталистическому способу производства ознаменовал собой первый удар по традиционной семье. Произошло освобождение отца от всякой ответственности за содержание семьи. На раннекапиталистических фабриках и заводах женщины подвергались изнурительной эксплуатации наравне с мужчинами; широко использовался и детский труд. Это делало разделение семейных ролей на мужскую и женскую формальным и в какой-то мере приближало ребенка к отцу.
По мере улучшения материальной стороны жизни рабочих индустриальных стран, развития законодательства, запрещающего детский и ограничивающего женский труд, положение отца и матери в отношении детей вновь стало асимметричным. Традиции патриархальности, подчеркивающие значение отца как главы семьи, кормильца и защитника, и матери как хранительницы очага и воспитательницы детей, за это время не были забыты. Они сохранялись в первую очередь в крестьянской среде и в какой-то степени могли быть восстановлены. При этом, с одной стороны, отец получил возможность общаться с детьми вне работы: играть с малышом, возиться с дочерью – тогда как раньше отец был главным образом воспитателем сына и то лишь с того момента, когда сын становился достаточно взрослым, чтобы продолжать отцовское дело. С другой стороны, именно эта функция отца в воспитании мальчика, функция, выражающаяся словами «делай, как я», – эта функция в развитых обществахXX векаявно утеряна.
Страшный удар, нанесенный патриархальной семье в России в конце 20-х – 30-е годы, имел множество причин и еще больше следствий. Для ускоренной индустриализации требовались миллионы женских рабочих рук; женщина была оторвана от детей и брошена на производство. Сиротство при живых родителях стало массовым явлением. Колоссальные репрессии, затем неслыханная по числу жертв война, вновь вихрь репрессий – все это обрушилось в первую очередь на мужскую часть населения. Очевидно, что в этих условиях семья без мужчины стала нормой. Женщина поняла, что со всеми функциями в семье она может справиться одна. Впрочем, другого выхода у нее просто не было.
История 20–40-х годов представляет широкий спектр разнообразных преступлений против отцов. На одном краю спектра – отцеубийство. На другом краю – отрикание от отцов.
В настоящее время роль мужчины во многих семьях сведена если не к нулю, то к минимуму. С одной стороны, он утратил прежний авторитет, с другой – лишившись патриархальной высоты и недоступности, он сплошь и рядом не стал ближе к детям. Не так уж мало семей, где отец – просто «чужой среди своих».
Итак, можно заключить, что существуют очевидные генетически запрограммированные предпосылки отцовства, однако биология не объясняет всю специфику родительского поведения, его мотивации и институциализации у человека, многие проблемы и кризис семьи в конце двадцатого века имеют достаточно длительную историю, и чтобы понять современные сложности отношений отца и ребенка, нужно рассматривать их не изолированно, а в широкой сравнительно-исторической и кросскультурной перспективе. [6]
1.2 Позиция отцовского и материнского отношения к ребенку
С точки зрения Э. Фромма, отцовская любовь по сравнению с материнской - любовь «требовательная», условная, которую ребенок должен заслужить. Отцовская любовь не является врожденной, а формируется на протяжении первых лет жизни ребенка. Для того чтобы заслужить отцовскую любовь, ребенок должен соответствовать определенным социальным требованиям и отцовским ожиданиям в отношении способностей, достижений, успешности. Любовь отца служит как бы наградой за успехи и хорошее поведение. В ребенке для отца воплощена возможность продолжения рода, поскольку в соответствии с традиционными нормами мужчина должен воспитать наследника как продолжателя рода, хранителя традиций и родовой памяти. Таким образом, отец выполняет функцию социального контроля и является носителем требований, дисциплины и санкций. [22]
Согласно представлениям А. Адлера, роль отца в воспитании заключается в поощрении активности, направленной на развитие социальной компетентности. Если мать предоставляет ребенку возможность ощутить интимность человеческой любви, то отец проторяет ему путь к человеческому обществу. Отец является для детей источником познаний о мире, труде, технике, способствует формированию социально полезных целей и идеалов, профессиональной ориентации. [3]
А. Греймс отмечает: «Материнская забота обеспечивает возможность принятия, отцовская же забота побуждает к отдаче. И то и другое необходимо для развития личности».
Психологи отмечают также, что отношение к младенцам отцов, стремящихся принять активное участие в заботе о ребенке, отличается от отношения матерей. Отцы преимущественно играют с ребенком, тогда как матери обычно пеленают, купают и кормят его. Даже ухаживая за ребенком, отцы предпочитают делать это в игровой манере. При этом они играют с детьми иначе, чем матери. Отцы больше склонны к энергичным играм, направленным в первую очередь на физическое развитие ребенка: они подбрасывают малышей, двигают их руками и ногами, качают на ноге, кружат, катают на спине... Матери же обращаются с малышами более осторожно, нежно разговаривают, поглаживают, бережно носят на руках. [1]
Тем не менее, полученные данные показывают, что не только на Западе, но и в России отцы все чаще привлекаются к уходу за грудными детьми и участвуют в их воспитании наряду с матерями, причем в семьях возникает сотрудничество, какого прошлые поколения не знали.
Таким образом, функции отца в семье претерпевают сравнительно быстрые изменения, складывается новая модель отцовства, сочетающая в себе две формы эмоционального отношения к ребенку - условную отцовскую и безусловно-принимающую материнскую любовь.