2015-05-27
272
В.К. РАЙХЕР (доцент Политехнического института в Ленинграде.)
Посвящается
моему многоуважаемому учителю
Михаилу Яковлевичу Пергаменту,
профессору права в государственном
университете в Ленинграде
с искренней благодарностью
и верной любовью
Предисловие
Данная книга является немецким переводом работы автора, изданной на русском языке <1>. Этим объясняется то обстоятельство, что автор в основном - если не исключительно - работал с материалом советского права. Конечно, при переводе с русского языка были опущены некоторые детали, относящиеся к советскому праву. В остальном автор считает, что содержащиеся в его книге положения советского права будут интересны также и для западноевропейского юриста.
--------------------------------
<1> Частично опубликованной в Ведомостях экономического факультета Ленинградского политехнического института. 1928. Том 1 (XXV). Стр. 273 - 306.
И еще одно обстоятельство. Автору очень хорошо известно, что его работа должна была бы быть расширена не только по объему, но в особенности и по глубине исследования. Тем не менее неблагоприятные личные обстоятельства заставляют его отдать книгу в печать в настоящем, едва готовом виде. Тем не менее он надеется, что ему еще когда-либо удастся продолжить нить исследований, чтобы представить ее читателю в другой, законченной обработке.
Ленинград, январь 1929 г.
Владимир Райхер
I. Вводные замечания
Значение и современное состояние проблемы
Центральной проблемой современной гражданско-правовой систематики является проблема деления гражданских прав на вещные и обязательственные.
При этом никакой другой вопрос, никакая другая проблема гражданского права не требует, быть может, пересмотра с такою настоятельностью и столь решительного, как именно эта проблема.
В вопросе о делении гражданских прав, - на первый взгляд имеющем лишь внешнее, чисто классификационное значение, - сплетаются, как в узловой точке, нити многочисленных, более частных проблем. Мало того, в данном вопросе отражаются глубочайшие основы теории и методологии права, в частности права гражданского. Всякое деление должно соответствовать в известной мере определению, т.е. тому или иному пониманию подразделяемых явлений. А именно в этом отношении современное положение рассматриваемой проблемы, хотя и имеющее за собой прочность долголетней традиции, отнюдь не стоит (и уже по этой самой причине) на уровне современного понимания права.
Ввиду этого пересмотр указанной проблемы, - в области коего настоящая работа является лишь одним из начальных шагов, - имеет значение не столько догматическое, сколько теоретическое, а вместе с тем, несомненно, и практическое. Этот пересмотр должен послужить к углублению социального и хозяйственного понимания гражданского права в целом и его отдельных институтов, к превращению его в подлинно хозяйственное право. Он должен также привести к созданию стройной научной и законодательной системы хозяйственных прав, основанной не на формально-догматических, а на социально-экономических признаках.
Современное состояние рассматриваемой проблемы характеризуется господством двух противостоящих друг другу теорий, давно уже разделяющих между собою общее признание в науке.
Согласно одной из них (более ранней), вещные права отличаются от обязательственных тем, что они дают управомоченному непосредственное господство над телесными вещами, являясь "юридической невидимой связью между вещью и субъектом" <2>, " формою юридических отношений лиц к вещам" <3>, в то время как обязательственные права "устанавливают только отношение одного лица к другому" <4>, являются "формой юридических отношений лиц к лицам" <5>.
--------------------------------
<2> Dernburg. Pandekten. 7 Aufl. I. § 192; II. § 1.
<3> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. 1917. Стр. 226.
<4> Dernburg. Ibid. II. § 1.
<5> Покровский. Там же.
Согласно другой (более поздней) теории, "все права существуют между лицами, а не между лицом и вещью" <6>, и различие между вещными и обязательственными правами состоит в том, что последние действуют лишь между определенными лицами (относительные права), в то время как первые действуют в пользу управомоченного, против всех, совершенно безотносительно к каким-либо определенным лицам, "безлично, против каждого одинаковым образом" (абсолютные права) <7>.
--------------------------------
<6> Windscheid, Kipp. Lehrbuch des Pandektenrechts. 9 Aufl. I, § 38.
<7> Wendt. Lehrbuch der Pandekten. § 9.
Впрочем, обе теории, несмотря на указанное принципиальное разногласие, совершенно солидарны друг с другом практически, в самой группировке гражданско-правового материала по рубрикам вещных и обязательственных прав <8>. В частности, право застройки, право залога, сервитуты и другие "ограниченные права на чужую вещь" ("jura in re aliena") обе спорящие теории относят к числу вещных прав, а имущественный наем, ссуду и т.п. права пользования - к числу прав обязательственных.
--------------------------------
<8> О некоторых отклонениях от общепризнанной систематики см. далее.
Быть может, этим отсутствием практических разногласий между обеими господствующими теориями объясняется в известной мере то обстоятельство, что нет недостатка в стремлениях примирить их и теоретически соединить их исходные положения воедино то на началах подчинения одной теории другой <9>, то, напротив, на началах равноправия <10>.
--------------------------------
<9> Так, например, Vangerow, который определяет вещные права как права влиять непосредственно на определенные вещи (в смысле первой из вышеприведенных теорий), одновременно признает, что вещным правам соответствует обязанность "всех остальных, кроме управомоченного лица", но с оговоркой, что данная обязанность является не сутью, а только следствием вещного права (Lehrbuch der Pandekten, 7 Aufl., I, § 113, 3, d). Во французской литературе Aubry и Ran (Cours de droit civil francais, 5 ed., II, § 172), которые также определяют вещное право как господство над вещью и непосредственное отношение к вещи, упоминают возможность противопоставить данное право каждому третьему лицу как дополнительное свойство вещного права. В российской литературе проф. И.А. Покровский и проф. В.Б. Ельяшевич видят в вещных правах как непосредственное отношение ("власть", "господство") к вещи, так и наличие отношения "со всеми членами гражданского общества". Но в данном последнем отношении они видят лишь "отражение права на вещь, дополнение и косвенный результат данного права" (Покровский. Там же) или "только следствие осуществляемого правопорядком разделения имущественных благ между отдельными субъектами" (Ельяшевич. Законы гражданские. Практ. и теор. комментарий. Вып. 2. Стр. 260).
С другой стороны, "господство над вещью" признается существенным элементом вещного права также и сторонниками другой теории (которая исходит из того, что любое правоотношение есть отношение не между человеком и вещью, но между лицами). Тем не менее указанное господство признается только результатом запретов, которые возлагаются на все лица, противостоящие управомоченному (см.: Kipp в Windscheid, Kipp. Там же. Прим. 3).
<10> Так, например, Gierke (Deutsches Privatrecht. I. § 29. S. 259) признает, что вещное право есть право против всех, "господство над всеми в отношении конкретной вещи", но при этом требует признать и другое мнение как логически равноценное, а именно определение: "господство над вещью против всех". Последнему воззрению Gierke даже отдает предпочтение из-за его соответствия укоренившемуся общепризнанному представлению (см. также: Kipp. Там же).
Таким образом, положение нашего вопроса в науке характеризуется на первый взгляд известной устойчивостью. Но эта устойчивость только внешняя. Она не идет далее поверхности современной правовой жизни, не распространяется на ее внутренние, более глубокие, слои. В них, напротив, замечаются явления, порождающие кризис установившихся понятий, ощущаются сдвиги целых институтов, ломающие рамки привычных категорий вещного и обязательственного права.
Общепризнанные различия
