2015-05-30
1189
Города и рынки в Европе делали свою разрушительную работу и расчищали место для появления на экономическом пространстве новой социальной силы — капиталиста, т.е. частного собственника накопленных ресурсов, которые инвестируются в производственную или финансовую сферы с целью получения прибыли.
И если первыми сферами приложения капитала были торговля и кредит (ростовщичество), то уже в XIII в. капитал проникает в промышленность, где появляется особая переходная предындустриальная форма производства — мануфактурная.
Мануфактурное производство отличается от цехового ремесла, во-первых, тем, что ремесленник, как правило, изготовляет производимое изделие сам от начала до конца, используя на подсобных операциях труд подмастерья и учеников. Мануфактура функционирует на базе продвинутого детального разделения труда, когда работник превращается в «частичного рабочего»: либо изготовляет какую-нибудь деталь будущего продукта, либо совершает какую-то одну операцию.
Не стоит думать, что такого рода мануфактурное разделение труда — изобретение Средневековья. Еще великий греческий мыслитель Ксенофонт (445—355 до н.э.), между прочим, принципиальный противник рыночных отношений, но добросовестный ученый, прекрасно понимал роль разделения труда в процессе развития рыночных связей (и, напротив, значение объема рынка для развития разделения труда): «В небольших городах один и тот же мастер делает ложе, дверь, плуг, стол, а нередко тот же человек сооружает и дом, причем он рад, если хоть так найдет достаточно заказчиков, чтобы прокормиться. Конечно, такому человеку, занимающемуся многими ремеслами, невозможно изготовлять все одинаково хорошо. Напротив, в крупных городах благодаря тому, что в каждом предмете нужду испытывают многие, каждому мастеру довольно для своего пропитания и одного ремесла. А нередко довольно даже части этого ремесла; так, один мастер шьет мужскую обувь, а другой — женскую. А иногда даже человек зарабатывает себе на жизнь единственно тем, что шьет заготовки для башмаков, другой — тем, что вырезает подошвы, третий — только тем, что выкраивает передки, а четвертый, — не делая ничего из этого, а только сшивая все вместе.
Разумеется, кто проводит время за столь ограниченной работой, тот в состоянии выполнять ее наилучшим образом». Таким образом, Ксенофонт в зачаточной форме высказывал идеи, детально разработанные через 2200 лет Адамом Смитом.
А теперь послушаем самого Адама Смита, наблюдающего за производством обычных английских булавок в 1770-х гг.: «Работнику, необученному этому делу,...при всем старании не удалось бы за день изготовить, пожалуй, и одной булавки и уж заведомо не сделать двадцати. Но при том способе, как это делается теперь, особую профессию составляет не только вся работа как таковая, но она сама подразделяется на ряд специальностей, которые большей частью также являются особыми профессиями. Один тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трех самостоятельных операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка булавки — другую; самостоятельной операцией является также завертывание готовых булавок в пакетики. Таким образом, сложная работа по изготовлению булавки разделена приблизительно на восемнадцать отдельных операций, которые в некоторых мастерских все выполняются различными рабочими». По подсчетам А. Смита, в этих условиях на каждого рабочего приходится около 4800 булавок в день! В результате разделения труда гигантски вырастает его производительность.
В чем же отличие процессов, описанных Ксенофонтом и Смитом? Только в степени распространенности. Подчеркнем главное: в обоих случаях, судя по всему, речь шла о мануфактуре, организованной частным капиталистом. И это вторая особенность мануфактурного производства: оно организуется на деньги частного лица, которое независимо от сословной принадлежности является настоящим капиталистом — инвестирующим капитал, рискующим своими средствами и осуществляющим производство товаров, т.е. производство благ, предназначенных для продажи. Но и здесь придется сделать привычную оговорку — как правило. Потому что и во Франции, и в России, и тем более на Востоке в Средние века развивались и казенные мануфактуры.
Наконец, третья особенность мануфактуры: она, как правило, организуется на базе наемного труда. И опять-таки здесь не должно быть никаких преувеличений. Во-первых, мануфактура может быть организована и на базе принудительного труда. Во-вторых, наемный работник по своему социальному статусу вовсе не обязательно должен быть свободным человеком; он может быть и зависимым вольноотпущенником, и крепостным крестьянином, платящим денежный оброк, и социальным маргиналом, приведенным в «работный дом» полицейским.
Значение этой предындустриальной формы производства сводится к следующему.
1. Мануфактура позволяла довести производительность труда до предельных высот, возможных'при ручном труде, благодаря его разделению.
2. Детальное разделение тяжелого и монотонного труда невольно вызывало к жизни инженерную, изобретательскую и конструкторскую мысль в попытках механизировать труд. И.И. Ползунов, создатель русский паровой машины (1763), одним из мотивов своей изобретательской деятельности назвал стремление «облегчить труд по нас грядущим».
3. Мануфактура привязывала работника к частному (и государственному) капиталу, ибо работник мануфактур терял ремесленные навыки и становился «частичным рабочим».
4. Мануфактурное производство порождало новый социальный слой (класс) — наемных рабочих. Правда, работники иной раз и не подозревали, что они работают по найму, особенно в деревенской рассеянной мануфактуре, когда крестьяне в свободное от сельскохозяйственных работ время совершали ту или иную операцию по заказу странствующего купца-промышленника. Например, купец поручал крестьянской семье за плату мыть и расчесывать шерсть, потом давал другим крестьянам эту шерсть для прядения, третьим поручал красить пряжу, четвертым — ткать. Крестьяне не выходили за пределы своего дома, но в то же время становились рабочими, осуществлявшими «частичные операции», отличавшиеся от операций в булавочной мануфактуре только тем, что булавки производились под одной крышей, на так называемых централизованных
предприятиях.
5. Мануфактура давала возможность обогащаться предпринимательским силам как из «третьего сословия» и крестьянства, так и из привилегированных страт «нового дворянства», которые в недалеком будущем становились подлинными промышленными капиталистами.
6. Мануфактура разрушала рутинный цеховой строй, создавала возможность развивать конкуренцию на внутренних и внешних рынках, развивала предпринимательский дух в обществе.
7. Мануфактуры внесли новые нюансы в политическую жизнь европейских обществ. Возникли пока нечетко выраженные, но явные тенденции: одни мануфактуристы искали поддержки у королевской власти против феодального господства, другие видели выход в муниципальном сепаратизме и местных вольностях.
К XVI столетию мелкое ремесленное производство исчерпало свои возможности. Цеховой строй стал препятствием техническому прогрессу и рыночной конкуренции. Развитие внутреннего рынка и расширение внешнеэкономических связей потребовали новых объемов производства относительно стандартизированных цродук-. тов. Мануфактуры стали паллиативным и временным способом разрешения проблемы. Несмотря на длительность существования мануфактур, период их бурного развития в различных отраслях (текстильной, деревообрабатывающей, металлургической, производстве огнестрельного оружия, часов, книгопечатании) приходится на XV—XVIII вв. И именно этот период в Европе может быть назван временем предындустриальной цивилизации.
