Сцена с доктором

ЕРМОЛАЕВ. Многоуважаемый профессор, вылечите мою правую руку. Ее оторвал мой приятель Петр Павлович и обратно не отдает.

Петр Павлович стояли в прихожей профессора и демонически хохотали. Под мышкой у них была рука Андрея Семеновича, которую они держали презрительно, наподобие портфеля.

ДОКТОР. Это крупная шшадина.

ЕРМОЛАЕВ. Простите, как вы сказали?

ДОКТОР. Сшадина.

ЕРМОЛАЕВ. Ссадина?

ДОКТОР. Да, да, да. Шатина. Ша-тин-на!

ЕРМОЛАЕВ. Хороша ссадина, когда руки-то нет! Одну руку в карман сунул, и головы почесать нечем.

Из прихожей послышался смех.

ДОКТОР. Ой! Кто там шмиется?

ЕРМОЛАЕВ. Это так просто. Вы не обращайте внимания.

ДОКТОР. Хо! Ш удовольствием. Хотите, что-нибудь почитаем?

ЕРМОЛАЕВ. А вы меня полечите.

ДОКТОР. Да, да, да. Почитаем, а потом я вас полечу. Садитесь.

Оба садятся.

ДОКТОР. Хотите, я вам прочту свою науку?

ЕРМОЛАЕВ. Пожалуйста! Очень интересно.

ДОКТОР. Вот, хе-хе, я вам прочту отсюда досюда. Тут вот о внутренних органах, а тут уже о суставах. «Надо бросить курить, чтобы хвастаться своей силой воли».

ЕРМОЛАЕВ. Я был у Блинова, он показал мне свою силу. Ничего подобного я никогда не видел. Это сила зверя! Мне стало страшно. Блинов поднял письменный стол, раскачал его и отбросил от себя метра на четыре.

ДОКТОР. Интересно было бы исследовать это явление. Науке известны такие факты, но причины их непонятны. Откуда такая мышечная сила ученые еще сказать не могут. Познакомьте меня с Блиновым: я дам ему исследовательскую пилюлю.

ЕРМОЛАЕВ. А что это за пилюля, которую вы собираетесь дать Блинову.

ДОКТОР. Как пилюля? Я не собираюсь давать ему пилюлю.

ЕРМОЛАЕВ. Но вы же сами только только что сказали, что собираетесь дать ему пилюлю.

ДОКТОР. Нет, нет, вы ошибаетесь.Про пилюлю я не говорил.

ЕРМОЛАЕВ. Ну уж извините, я-то слышал, как вы сказали про пилюлю.

ДОКТОР. Нет.

ЕРМОЛАЕВ. Что нет?

ДОКТОР. Не говорил!

ЕРМОЛАЕВ. Кто не говорил?

ДОКТОР. Вы не говорили.

ЕРМОЛАЕВ. Чего я не говорил?

ДОКТОР. Вы, по-моему, чего-то недоговариваете.

ЕРМОЛАЕВ. Я ничего не понимаю. Чего я недоговариваю?

ДОКТОР. Ваша речь очень типична. Вы проглатываете слова, недоговариваете начатой мысли, торопитесь и заикаетесь.

ЕРМОЛАЕВ. Когда же я заикался? Я говорю довольно гладко.

ДОКТОР. Вот в этом-то и есть ваша ошибка. Видите? Вы даже от напряжения начинаете покрываться красными пятнами. У вас еще не похолодели руки?

ЕРМОЛАЕВ. Нет. А что?

ДОКТОР. Так. Это мое предположение. Мне кажется, вам уже тяжело дышать. Лучше сядьте, а то вы можете упасть. Ну вот. Теперь вы отдохните.

ЕРМОЛАЕВ. Да зачем же это?

ДОКТОР. Тсс. Не напрягайте голосовых связок. Сейчас я вам постараюсь облегчить вашу участь.

ЕРМОЛАЕВ. Доктор! Вы меня пугаете.

ДОКТОР. Дружочек милый! Я хочу вам помочь. Вот возьмите это. Глотайте.

ЕРМОЛАЕВ. Ой! Фу! Какой сладкий отвратительный вкус! Что это вы мне дали?

ДОКТОР. Ничего, ничего. Успокойтесь. Это средство верное.

ЕРМОЛАЕВ. Мне жарко и все кажется зеленого цвета.

ДОКТОР. Да, да, да, дружочек милый, сечас вы умрете.

ЕРМОЛАЕВ. Что вы говорите? Доктор! Ой, не могу! Доктор! Что вы мне дали? Ой, доктор!

ДОКТОР. Вы проглотили исследоватескую пилюлю.

ЕРМОЛАЕВ. Спасите. Ой. Спасите. Ой. Дайте дышать. Ой. Спас… Ой. Дышать…

ДОКТОР. Замолчал. И не дышит. Значит уже умер. Умер, не найдя на земле ответов на свои вопросы. Да, мы, врачи, должны всесторонне исследовать явление смерти.