Типы позиций: творец, революционер, функционер

Данное выше определение личности позволяет нам сделать важные раз­граничения, имеющие непосредственное отношение к повседневной реальнос­ти. Мы говорили, что личность есть человек, утверждающий новую норму. Всякая новая норма обладает двумя свойствами: во-первых, она отличается от тех

норм, которые были приняты в данном социуме ранее, т.е. она обязательно дру­гая; во-вторых, она рассчитана именно на данный социум. Имеется в виду тот факт, что всякая норма не может быть внедрена изолированно, сама по себе. Она вводится в культуру, т.е. в уже существующее до нее нормативное про­странство и так или иначе соотносится с уже существующей нормативной систе­мой. Важно понять основания возникновения новой нормы. Структурно-диалек­тический метод позволяет нам утверждать, что нормативная система, как и всякая структура, имеет фрактальный и уровневый характер. Соответственно новая норма по отношению к уже существующей системе норм может быть только нормой нового уровня. Включение в систему нормы такого рода предпо­лагает сохранение существовавших до ее возникновения уровней, а значит, и самой системы в целом. Естественно, в силу фрактальности нормативной струк­туры новая норма обладает тремя свойствами: 1) обязательно несет в себе главный принцип нормативной системы; 2) ее уровень; 3) то новое, что отлича­ет данную норму от предыдущих норм. Другими словами, мы говорим о том, что новая норма развивает нормативную систему.

Под развитием системы мы подразумеваем такой процесс, который харак­теризуется не только появлением в ней новых единиц, но и сохранение преды­дущих уровней. Появление нового и сохранение старого и есть, с нашей точки зрения, основной показатель развития. В противном случае мы имеем дело не с развитием системы, но с ее изменением. Итак, новая норма может развивать нормативную систему. Однако новая, норма может быть построена совсем на других основаниях, чем существовавшая до ее возникновения нормативная система. Внешне с ее введением в нормативной системе, как и в случае с развитием, будут происхо­дить изменения, но само развитие прекратится. Новая норма не сможет войти в состав уже сложившейся нормативной системы в силу того, что она не несет на себе се основного нормативного принципа. Удерживание новой нормы в нор­мативном пространстве приведет к вытеснению старой системы из культуры.

Приведем пример из Плутарха. Он описывает результат, к которому приве­ло новое постановление Ликурга. Нововведение заключалось в том, что Ликург намеренно ввел в обращение новую денежную единицу, которая нарушала ос­новной принцип предыдущей единицы - не выполняла функцию сокровища. «Прежде всего он изъял из обращения всю золотую и серебряную монету, при­казав употреблять одну железную, но она была так тяжела, так массивна при малой своей стоимости, что для сбережения дома десяти мин нужно было стро­ить большую кладовую и перевозить их на телеге. Благодаря такой монете в Лаконни исчезло много преступлений: кто решился бы воровать, брать взятку, отнимать деньги другого или грабить, раз нельзя было скрыть своей добычи, которая не представляла ничего завидного и которая даже разбитою в куски не годилась ни на что? Говорят, Ликург велел опускать раскаленное железо в ук­сус. Этим он лишал его твердости, делал ни на что не годным, бесполезным по

своей хрупкости для выделки из него каких-либо вещей. Затем Ликург изгнал из Спарты все бесполезные, лишние ремесла. Впрочем, если б даже он не изгонял их, большая часть из них все равно исчезла бы сама собою вместе с введением новой монеты, так как их вещи не нашли бы себе сбыта, - железные деньги не ходили в других греческих государствах; за них ничего не давали и смеялись над ними, вследствие чего на них нельзя было купить себе ни заграничных товаров, ни предметов роскоши. По той же причине чужеземные корабли не заходили в спартанские гавани. В Спарту не являлись ни ораторы, ни содержатели гетер, ни мастера золотых или серебряных дел - там не было денег. Таким образом, рос­кошь, не имея больше того, что могло поддерживать ее, давать ей средства к существованию, постепенно исчезла сама собой. Богач не имел никакого пре­имущества перед бедным, так как богатством нельзя было похвастаться пуб­лично - его следовало хранить дома, где оно было мертвым грузом»[19]. Из приме­ра видно, как введение Ликургом монет из плохого железа разрушило всю систе­му привычного (нормативного) взаимодействия людей.

Итак, мы можем сделать вывод, что новая норма может как развивать су­ществующую нормативную систему, так и разрушать ее.

Внешне же этот процесс на начальном этапе может выглядеть весьма при­влекательно для лиц, вовлеченных в него, хотя бы потому, что, как мы уже отмечали, нормативная ситуация и вся нормативная система в целом содержит внутри себя известное свернутую напряжение, которое готово к тому, чтобы разрушить саму систему.

Обратимся к историческому примеру из нашего времени. Достаточно вспом­нить, с каким энтузиазмом бывшие члены КПСС публично сжигали свои партий­ные билеты. Смысл происшедшего заключался в том, что, конечно, КПСС была организована как жесткая нормативная система с нормами, весьма сурово ог­раничивавшими именно эгоцетрические тенденции ее членов. Например, осуж­дались внебрачные сексуальные связи. Вообще осуждалось все, что противо­речило линии партии, т.е. шло не от системы, a oт отдельных индивидов. Созда­валось известное напряжение: люди сидели на партсобраниях, ходили на раз­личные мероприятия, выполняли принятые решения и т.п. Поэтому освобожде­ние от напряжения и вылилось в акт сожжения билетов. Хотя, строго говоря, бывших членов КПСС никто не заставлял демонстрировать свое отрицание прошлого. Это был именно внутренний энтузиазм. М.Захаров, принимавший в этом действии участие, в интервью но прошествии времени оценил его отрица­тельно, как пошлый и дешевый акт. Тем самым он подчеркнул: что то, что первоначально воспринималось как положительное (ибо он сам в этом участво­вал), в дальнейшем было оценено иначе, более сдержанно.

Итак, повторяем, что новая норма может как развивать существующую нор­мативную систему, так и разрушать ее. Но так как новую норму создаст конк-

ретная личность, то она и может занимать различные позиции по отношению к нормативной системе. Представителем первой позиции является функционер. Его главная черта состоит в том, что он не создаст никаких новых норм, а воспроизводит уже существующие. Его активность носит репродуктивный ха­рактер. Он удерживает существующую нормативную систему. Функционер в нашем понимании не является личностью, но он необходим для того, чтобы личности были возможны.

Вторая позиция - революционер. Она характеризуется тем, что человек создает новую норму и тем самым развивает нормативную систему, переводя ее на другой (а значит, новый качественный) уровень.

Третья позиция - творец. Творец сохраняет существующую систему, со­здаст новую норму и тем самым развивает нормативную систему, переводя ее на другой (а значит, новый качественный) уровень.

В качестве итога отметим, что в данном контексте функционер, революцио­нер и творец представляют собой именно позиции, в которых может оказывать­ся человек. Действительно, выполняя те или иные установленные нормы, чело­век обезличен, он функционирует, т.е. выступает как функционер. Кардинально меняя нормативную систему, например как Ликург, он выступает как револю­ционер. Но дальше, после того как смена произошла, он становится функционе­ром в новой системе. Точно так же и творец, придумав норму, например про­фессиональную (новый метод исследования какого-то явления или новый тер­мин и т.п.), после того как норма была присвоена профессиональным сообще­ством, он сам начинает подчиняться этой норме, переходя на позицию функци­онера. Конечно, наша цель не может быть ограничена только определением названных позиций, она включает и изучение тех психологических следствий, которые из них вытекаю г. Но, прежде чем рассматривать их, нам важно более подробно остановиться на анализе строения самой нормативной системы.