Критические оценки «Поэтики» Аристотеля и ранние теоретические дискуссии

Критика аристотелевской поэтики содержалась в обширном сочине­нии Франческо Патрици «Поэтика» (1586). Он сомневается в теоретическом значении разрозненных фрагментов трактата Аристотеля и отрицает один из важнейших его принципов — принцип подражания. Дово­ды Патрици сводятся к тому, что у Аристотеля подражание в фабуле огра­ничивается изображением человеческих характеров, страстей и поступ­ков, в сферу же искусства входят и божественное, и практическое, сведе­ния о природе и разнообразные знания. Патрици противопоставлял понятия «подражание» и «выражение» исходя из субъективного понимания творче­ства. По его мысли, не «подражание», а «выражение»внутреннего духовного мира художника является отличительной особенностью поэзии.

Джордано Бруно (1548—1600) в живом, эмоциональном диа­логе «О героическом энтузиазме» (1585) словами одного из персонажей выразил свое отношение к правилам «Поэтики» Аристотеля: «Поэзия меньше всего рождается из правил, но, наоборот, правила происходят из поэзии, потому существует столько родов и видов истинных правил, сколько имеется родов и видов настоящих поэтов...».

На основе античных образцов в Италии в XVI столетии создавались и новая драматургия и новые условия для ее сценического воплощения. Драма обрела сцену в закрытом театральном помещении, появились деко­рации, совершенствовались актерские приемы, неведомые театру прошло­го. Теоретическое осмысление драматургических и театральных новшеств, однако, отставало от драматургической практики.

В этой связи необходимо отметить трактат Торквато Тассо (1544—1595), знаменитого автора «Освобожденного Иерусалима», «Рас­суждения о героической поэме» (1594), в котором обосновывалась зако­номерность возникновения нового смешанного жанра, сочетающего антич­ную эпопею с рыцарской поэмой. Правдоподобие и реальная историческая тематика сочетались здесь с фантастикой.

В истории критической мысли итальянского Ренессанса интересен спор/ возникший по поводу «Освобожденного Иерусалима» Тассо. Критики поэ­мы давали ей различные оценки. Одни находили в ней слишком много свет­ских мотивов, чувственно-любовных сцен. «Если вы хотели создать рели гиозную поэму, — писал Сильвио Антониано, — надо было писать ее так, что­бы книгу могли взять в руки даже монахи» [60, II, 197]. Другие критики указывали на формальные просчеты автора. Они считали, что стиль Тассо — искусственный и претенциозный, язык — грубый и непристойный, что име­ются грамматические нарушения правил. Были и критические выступления, осуждавшие поэта за католический дух его произведения. Под влиянием критики Торквато Тассо переработал поэму, изъял из нее весь языческий элемент, все романические мотивы, усилил богословские тенденции. В творчестве автора «Освобожденного Иерусалима» и критических спорах вокруг поэмы выразилось столкновение подлинных ценностей ренессан-сной культуры и христианского аскетизма.

5. Значение трудов Скалигера и Дю Белле

в самоопределении литературы