Открытость

Стремясь к абсолюту, русская культура оказывается постоянно нацеленной на универсальные цели и решение универсальных проблем, при этом осознавая их как таковые. Поэтому она принципиально не может развиваться в изоляции, даже тогда, когда оказывается в духовно-политической изоляции (в период Московского царства). Но открытость ее еще и в том, что она не навязывает свои ценности и устоявшиеся культурные формы, а дает возможность сосуществования сотворчества другим культурам. В отличие от западно-европейской в русской культуре есть идея особой миссии (как жертвы и долга), но нет представления о своем принципиальном превосходстве над другими культурами.

2.3. Всемирная отзывчивость

Это способность русской культуры и ее носителей понять и глубоко воспринять содержание и формы любой чужой культуры настолько, чтобы обрести способность к органическому творчеству в рамках и в формах другой культуры. По мнению Ф. М. Достоевского, наиболее ярко проявилась эта способность в А. С. Пушкине (например, его "Маленькие трагедии").

2.4. Единство глубокой изменчивости и целостности

Об изменчивости русской культуры и ее причинах уже говорилось выше, но при всех изменениях она остается сама собой, сохраняя свое самобытное содержание. Единство и преемственность ее достигается посредством единства и устойчивости базовых ценностей и ментальных черт как основы культурного мировоззрения, единства смыслового содержания культурного творчества при всех изменениях условий и форм культурного творчества.

2.5. Постоянный культурный синтез как путь русской культуры, как основное средство ее существования и развития в тех культурно-исторических условиях, которые выпали на ее долю.

2.6. Самопознание через самопроявление

В условиях высокой изменчивости и синтетического взаимодействия с иными культурными влияниями перед Россией всегда стоит проблема самосознания, всегда нужно заново осознавать себя во всех изменениях.

Поэтому проблема культурного самоосознания является основной мировоззренческой и теоретической проблемой русской культуры, которая разрешается на всем протяжении ее истории самыми различными средствами художественной и духовной культуры.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОСНОВНЫХ ЭТАПОВ
КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В РОССИИ

Наиболее удачную периодизацию самобытного культурно-исторического процесса в России дает Н. А. Бердяев. Он выделяет пять основных культурно-исторических периодов: Древнерусский, Татарский, Московский (или Московского царства), Петербургский (или имперский) и Советский.

Так же как и в истории западно-европейской культуры, каждый из этих периодов представляет собой законченный и самостоятельный культурный тип, а все вместе, при всех противоречиях, формируют единый и преемственный культурно-исторический процесс.

ДРЕВНЕРУССКИЙ ПЕРИОД (VI - XII вв.)

Начало этого периода связано с процессом формирования славянской общности на территории будущей России и формирования древнерусского этноса.

Этнос - это большая группа людей, проживающих на одной и соседствующих территориях, имеющая общие или близкие формы культурной жизни, говорящая, как правило, на одном или близких языках, которая противопоставляет себя другим таким же группам, исходя не из сознательного расчета, а из чувства комплиментарности - подсознательного ощущения взаимной симпатии и общности людей, определяющего противопоставления: "мы" - "они" и деление на "своих" и "чужих".

Древнерусский этнос как творец и носитель древнерусской культуры не был исключительно славянским. В него входили угро-финские и норманские (русы, варяги) племена.

В начале своего существования Древняя Русь имела развитую и богатую материальную культуру, основанную на языческих верованиях. Она имела свой пантеон языческих богов с богом Родом во главе, систему языческих культов и обрядов. В то же время различные этно-территориальные элементы древнерусского этноса имели явно выраженные особенности в трактовке и обрядах языческого культа.

Вершиной языческого периода развития древнерусской культуры можно считать формирование основ государственности на Руси. Это событие связано с деятельностью варяжского князя Рюрика, установившего княжескую власть в г.г. Новгороде, Изборске и Белоозере в 862 г. Этот процесс был завершен при его сыне Игоре воеводой Олегом захватом г. Киева в 882 г. и Пскова в 883 г. Так обозначились первые границы древнерусского государства с центрами в г.г. Новгороде, Киеве и Пскове.

Но установление княжеской общей власти еще не обеспечивало культурного, социального и прочного государственного единства. При всем богатстве материальной культуры язычество не обеспечивало перехода к единому, целостному и сознательному культурному процессу, ориентированному на глобальные (поэтому универсальные и общие) культурные задачи и ценности, покоящиеся на широком мировоззренческом основании.

Важнейшим этапом формирования основ современной русской культуры и государственности на Руси явилось принятие христианства от Византии.

Свершилось это в 988 г. при князе киевском Владимире.

Принятие христианства не было спонтанным актом, инициированным князем Владимиром, хотя у него и имелся конкретный политический расчет. Знакомство с идеями христианства и сам процесс христианизации Руси начался задолго до него. Своими корнями он восходит к просветительской деятельности в славянских землях Св. братьев Кирилла и Мефодия, начавших свою миссию в славянских землях в 862 г. с православного крещения и культурного просвещения Великой Моравии.

Культурной основой для всей их деятельности стала христианская, греко-славянская, двуязычная культура, сформировавшаяся в северо-западных районах Византийской империи (на Балканах), где с VI в. расселялись славянские племена. Находясь длительное время в тесном соседстве и государственном единстве с греческим населением Византии и ее культурой, славянское население не утратило самобытных черт и особенностей, не забыло языка, но оказалось вовлеченным в своеобразный процесс культурного синтеза. Постепенно происходит трансформация славянской культуры, ее обогащение продуктивными элементами древней и богатой культуры Византии. На основе реального двуязычия происходит обогащение славянского языка, среди славянского и греческого населения формируется большая группа людей, носителей этой двуязычной, симбиозной культуры, одинаково хорошо владеющих достижениями и ценностями обеих культур. Представителями этого культурного слоя Византии и были солунские греки (г. Солунь, ныне Солоники), Св. братья Кирилл и Мефодий.

После христианизации Великой Моравии, в 863 г. Св. братья принесли христианство в Болгарию. Она стала важным центром освоения и развития христианской славянской культуры. Здесь развертывается работа по переводу на славянский язык (в то время общий для всех славянских народов) основных культурных памятников Православной Византии, осваиваются различные искусства и культурные навыки. Основой для переводческой и литературной работы стала славянская письменность (кириллица), специально созданная Кириллом и Мефодием для перевода Священного Писания на славянский язык и для дальнейшего развития самобытной славянской культуры. Перевод Библии Кирилла и Мефодия имеет для всей славянской культуры особую ценность, так как создан людьми органической двуязычной культуры, поэтому он практически равен оригиналам (греческому и древнееврейскому).

Огромная культурная работа была проделана в Болгарии в период царствования Симеона за сто лет после принятия христианства. В течение всего этого времени христианские идеи и книги попадают на Русь. Так что выбор Православной христианской веры в 988 г. был сделан Русью не на пустом месте. Кроме того, эта работа подготовила не только принятие Русью христианства, но и процесс качественного преображения древнерусской культуры через усвоение Православной культуры Византии. К 988 г. были уже переведены на славянский язык практически все основные памятники христианской культуры и античного наследия, имевшиеся в Византии, накоплен опыт переводческой и просветительской работы.

Принятие Русью христианства было не только принятием веры, но и актом широкой качественной культурной преемственности. Для понимания сути рассматриваемых процессов необходимо отметить, что христианство, к которому приобщилась Русь, – это не Откровение, данное Апостолам, это – сформированный и развитый на его основе, вобравший в себя опыт, достижения и ценности "осевой" эпохи в средиземноморье целостный культурный тип, теоретически широко развитый и обоснованный, выраженный во множестве культурных памятников и произведений. Он претерпел трансформацию на основе культурного опыта восточно-христианской (Православной) церкви (с ее особенностями мировоззрения и церковности) и восточно-средиземноморского культурного сообщества (с его специфическим социокультурным опытом и мировоззрением), отличного от культурного опыта его западно-средиземноморского соседа. Таким образом, Русь встретилась не с абстрактным христианством, а с конкретной Православной верой и культурой (существовавших в неразрывном единстве). Широкое культурное взаимодействие с ними породило новый, самобытный культурный тип, качественно соответствующий "послеосевым" культурам - русскую культуру.

Основой процесса культурной преемственности были: славянская письменность (очень быстро усвоенная как родная), славянский перевод Священного Писания, других богословских, научных и литературных памятников Православной культуры, иконы и произведения искусства.

Недостающее дополнили учителя и мастера по различным искусствам и ремеслам, приезжавшие из Византии.

Несмотря на то, что распространение христианства шло постепенно и неравномерно, что еще длительное время в культуре присутствуют элементы язычества (особенно на бытовом уровне), великое культурное преображение свершилось. Русская культура изменилась качественно. Принятие Русью православного христиансва, усвоение и распространение его культурных норм и ценностей стало "осевым временем" для русской культуры. Русь вышла из языческой ограниченности, обрела новое, вселенское и историческое мировоззрение, культурную основу для сознательного и целенаправленного культурного творчества, для нового этапа общественного и государственного строительства и развертывания индивидуально-личностного культурного процесса. В целом культурные процессы этого периода полностью соответствуют тем критериям наличия "осевого перехода", которые были сформулированы нами в главе о теории К. Ясперса.

То, что это именно так, свидетельствуют многочисленные факты бурного развития культурного творчества в первые же годы после крещения во всех областях культуры. В качестве примера возьмем оригинальный культурный памятник той эпохи "Слово о законе и благодати" митрополита киевского Илариона. Оно было написано, видимо, в 1046 г.(митрополитом он стал, согласно летописи, в 1051 г.). Во многих местах этого произведения мы находим примеры, иллюстрирующие появление универсального (в рамках православной христианской парадигмы) культурного мировоззрения и осознания русской истории как самобытного явления в свете и со смыслом христианского мировоззрения [14, с. 61,63,65,67]. Фактом, доказывающим наличие личностного культурного процесса, является само произведение Илариона оригинальное, авторизованное, несущее отпечаток широкой эрудиции, глубокого понимания и личностного переосмысления христианской веры и идей Православного богословия, исторического места и предназначения Руси в системе христианского исторического мировоззрения и эсхатологии. Кроме того, он свидетельствует о том, что Иларион не был одинок, его работа имеет совершенно конкретный адрес – достаточно представительный слой образованных, самостоятельно мыслящих людей Древней Руси [14, с. 33].

О наличии интенсивного культурного процесса, качественно соответствующего ценностям и формам "осевой" культуры, свидетельствуют и другие факты: активное храмовое строительство в Киеве (хроники Титмара отмечают в Киеве в 1012 - 1018 гг. наличие 400 церквей), быстрое усвоение и распространение новой письменности и активная переводческая деятельность, появление новых рукописных книг и др. В это же время появляется и оригинальная национальная форма исторической рефлексии - русская летопись. Важнейшее доказательство широты и глубины усвоения новых, рациональных форм культурной жизни и мышления - писаный закон - "Русская правда". Все это заложило основание для становления единого древнерусского государства, завершение формирования древнерусского этноса. Все это примеры культурных процессов XI в., в дальнейшем их можно множить и множить.

Принятие Православия и усвоение основных элементов его культурного типа не было простым заимствованием, подавляющим самобытность. Как и всякое посвящение, приобщение к ценностям "осевой" эпохи, оно было усвоением новых культурных форм, нового мировоззрения и средств по новому понятой самореализации русской культуры. Оно по новому оформило (структурировало) языческую древнерусскую культуру, придало ей целесообразную организованность, продуктивную форму культурного мышления и творчества. Новая русская культура сложилась похожей и не похожей на другие "послеосевые" культуры: организованная в универсально-личностных формах, более целесообразно и осознанно реализующая черты и свойства своей неповторимой национальной души. Вот как понимал этот процесс прот. Г. Флоровский: "...Русь приняла крещение от Византии. И это сразу определило ее историческую судьбу, ее культурно-исторический путь. Это сразу включило ее в определенный и уже сложившийся круг связей и воздействий. Крещение было пробуждением русского духа - призыв от "поэтической" мечтательности к духовной трезвости и раздумью. И вместе с тем - через христианство Древняя Русь вступает в творческое и живое взаимодействие со всем окружающим культурным миром...Влияние христианства чувствуется значительно дальше и глубже собственно религиозных тем, чувствуется в самой манере мыслить...".[2, с. 4,6].

Таким образом, специфические формы православной культуры легли в основу формирующейся русской культуры, оформили ее. Они составляют и сегодня не всегда осознаваемые (на уровне культурных архетипов), но действенные ее элементы и механизмы.

Для становления единого общественного порядка и укрепления государственности христианская культура дала единый мировоззренческий и общекультурный контекст, позволивший преодолеть религиозно-бытовые и местнические деления в системе древнерусского этноса, дать единые основания власти, общественности, жизни. Местные особенности остались на этнографическом уровне, но над ними сложилось единое общерусское мировоззрение, центральными элементами которого были принципы единой веры. Кризис, который переживает древнерусское государство в XII - XIII вв., это кризис устаревшей социокультурной формы, системы княжеской власти, покоящейся на вечевой общественности древнерусских городов, а не кризис христианской культуры в целом. События последующего периода истории, ее культуры это подтверждают.

ТАТАРСКИЙ ПЕРИОД

XIII- первая половина XV вв.

Татарский период был не только очень тяжелым и трагическим периодом в истории, но и периодом обостренного осознания Русью себя, своей культуры на основе христианского мировоззрения, новым этапом ее государственного и общекультурного становления.

Как единое государство и как единая этническая общность Древняя Русь перестала фактически существовать еще до установления монголо-татарского господства (в конце XII века, как считает Л. Н. Гумилев, примерно около 1169г.). Сам факт этого господства, или ига, как его принято называть, оценивается сегодня неоднозначно.

Действительно, это было не полное подчинение, подавление и ограничение самостоятельности и самобытного развития Руси со стороны Золотой Орды, а, скорее, форма военной и государственной гегемонии ее на территории части древнерусских земель. Сама эта гегемония была не однообразна.

Новгородское княжество, как известно, было почти полностью свободно, т.е. более чем другие. Оно только платило дань Орде. Но и Орда имела определенные обязательства перед Новгородом: прежде всего в вопросах защиты княжества от внешних посягательств. Общественная и культурная системы новгородской земли не были затронуты. Что позволило ей не только активно развиваться экономически, но и вести успешную войну против экспансии шведов и германских рыцарских орденов. В то же время положение других княжеств, сильно пострадавших в войне против Золотой Орды, было более несвободным. Но и там золотоордынская гегемония не выходила за рамки военной и политической сферы.

Но общее состояние Руси в это время было тягостным. Не было единства русских земель, междуусобицы и войны истощили и разорили хозяйство, различные части прежней Руси оказались под контролем различных государств, искусство и зодчество находились в глубоком упадке, национальное чувство было ущемлено. И на фоне этого тяжелого состояния мы видим подъем национального самосознания и напряженную работу по формированию новых, самобытных форм жизни, культурного творчества и социально-государственного устройства.

Как это ни парадоксально, но одной из предпосылок будущего национального и культурного подъема было то, что большая часть русских земель оказалась под контролем Золотой Орды. Как отмечает Л. Н. Гумилев и ряд других авторов, опасность угрожала Руси не только с Востока, но и с Запада. Уже с конца XI века раскол между Западной (Католической) и Восточной (Православной) христианскими церквями оформился полностью и непримиримо. При этом активно стремящаяся к полному господству в Европе Католическая церковь начинает рассматривать всех православных как еретиков и бороться с ними наравне с язычниками или мусульманами.

Об этом свидетельствует поведение крестоносцев в Византии, разграбление Константинополя в 1204 г., формирование рыцарских монашествующих орденов на границах православных государств (например, в Прибалтике) с явной целью борьбы с ними. Необходимо особо отметить, что целью католической Европы было не только военное и экономическое подчинение новых земель и народов, но и их духовное уничтожение и культурное нивелирование. В восточной Европе эта политика уже привела к гибели и насильственному обращению в католичество народов Великой Моравии, других славянских народов и народностей. Аналогичные действия проводились и в отношении народов тех древнерусских земель, которые оказались в зависимости от Литвы и Польши (воссоединившихся в рамках единой Речи Посполитой).

Все это хорошо знали и понимали на Руси. Отношения с Золотой Ордой строились с учетом этой реальности. Тем более, что Орда не требовала большего, чем дань и военно-политическое подчинение, давая взамен мощную военную поддержку на случай угрозы с Запада. Более того, золотоордынские ханы с уважением относились к христианству и Православной церкви, не облагали ее и подчиненных ей данью. Таким образом, подчинение Орде не означало порабощения, тем более не являлось ущемлением духовного и культурного своеобразия. Именно поэтому Л. Н. Гумилев и говорит о том, что иго, по существу, было формой военно-политического союза, в котором главенствующая роль принадлежала более сильному - Золотой Орде.

В свете этих обстоятельств необходимо рассматривать деятельность наиболее яркой фигуры начала Татарского периода - князя Александра Невского. Он был не только выдающимся полководцем, но и мудрым государственным деятелем, совершившим важнейший исторический выбор и определившим основное направление политического и государственного развития Руси на несколько веков вперед. С его именем связано начало политики союза с Ордой, как выбора меньшего из зол, угрожавших Руси. И этот выбор был сделан им как выбор патриота и христианина, для которого допустима потеря имущества и даже политической независимости, но неприемлема утрата Истины, Веры и правды, сущности национального культурного бытия.

Политика А. Невского позволила сосредоточить силы для борьбы с Западной католической экспансией, опираясь на военную мощь не только Руси, но и Золотой Орды; позволила Руси сохранить себя и обеспечила ее дальнейшее развитие в новом самобытном культурном виде.

Потеря самостоятельности, горечь перенесенных страданий и понесенных потерь, вынужденное сосуществование с Ордой, осознаваемые как нечто чуждое Руси – все это породило мощную тенденцию национально-освободительного подъема и с особой остротой поставило вопрос о том, что же такое Русь, какой ей надлежит стать, чтобы обрести вновь самостоятельность и мощь. Размышление над этими вопросами показывало, что сущность русского национального самосознания неразрывно связана с Православием, дающим русскому человеку опору в жизненных невзгодах, смысл историческому действию и самому существованию в мире. Об этом же свидетельствует та важнейшая роль, которую сыграла церковь в этот критический для Руси период истории, ее активная и плодотворная культурная и просветительская деятельность, не позволившая прерваться продуктивной культурной традиции.

Н. А. Бердяев отмечал, что Татарский период был самым лучшим в истории русской церкви. В условиях деградации единого государства и серьезных потрясений в обществе, что вызывало неизбежное брожение в умах и утрату четких нравственных ориентиров, церковь стала центром культурной жизни и нравственным авторитетом на Руси.

Особое место в истории принадлежит Преподобному Сергию Радонежскому, активному защитнику веры и христианских основ жизни народа, деятельному строителю монастырского общежития как центров церковной и культурной жизни на Руси. Он не только собственноручно выстроил первую церковь на Маковце и основал здесь Троице-Сергиеву лавру, но на рубеже XIV - XV вв. он и его ученики основали более 150 монастырей. О. Сергий был не только сам духовным и нравственным авторитетом на Руси, но и воплощением духовно-нравственного авторитета церкви. Не случайно такое большое значение имело для всех участников Куликовской битвы благословение, данное накануне Сергием князю Московскому Дмитрию Донскому и всему русскому войску.

Именно Православие дало в этот период обоснование идеи единения русских земель, так необходимого для возрождения Руси. Дало идеал универсального гармонизирующего начала миропонимания и нравственной ориентации, наполняющий универсальным, вселенским смыслом личное и национальное существование; идеал преодоления всех различий и противоречий ради единой и абсолютной цели: утверждения Истины и Правды на земле. Выразительным символом этого объединяющего и гармонизирующего начала стала Святая Троица, как универсальное единство разнообразного в Едином, многообразное единство как залог плодотворности. Не случайно свою первую обитель о. Сергий назвал именем животворящей Троицы. Этот идеал и его образно-символическое воплощение были понятны и близки русскому народу. Как подтверждение значимости Св. Троицы для русской культуры можно указать на широкую распространенность этого сюжета в иконописи данного периода. Вершиной воплощения образа Св. Троицы является, безусловно, знаменитая икона Андрея Рублева. Рублев как бы принимает от Пр. Сергия эстафету утверждения этого важнейшего для Руси символа и воплощает его как идеал Света, Истины и Красоты.

Трудами Пр. Сергия и его последователей монастыри становятся подлинными культурными и хозяйственными центрами русских земель, где пишутся летописи, хранятся и читаются книги, организуется высококультурное хозяйствование, где можно найти утешение и защиту, услышать мудрое слово и облегчить душу, здесь создаются школы и больницы. В течение всего Татарского периода все лучшее, наиболее ценное для русского человека сосредоточилось в Православной церкви и в ее монастырях.

Другой стороной культурного подъема было начало нового государственного строительства, объединение русских земель. Центром этого процесса стало Московское княжество. Это, чуть ли не самое захолустное в XIII в. княжество Владимиро-Суздальской земли к концу XV в. превращается в мощную Московскую державу, объединившую все русские земли, не занятые западными государствами.

В 1312 г. московский князь Юрий получает от хана Золотой Орды Узбека ярлык на Великое княжение на Руси (и право сбора дани для Орды). Москва формально становится центром власти на ордынских территориях Древней Руси. После смерти Юрия княжить в Москве стал Иван Калита. Основной его политикой было собирание земель вокруг Москвы, расширение владений. Частью из них он их покупал, часть – присоединял другими средствами.

Иван Калита придавал укреплению православия особое значение. При нем Москва стала центром православной ориентации на Руси. Закономерно, что в начале ХIV века в Москву переносит свой престол митрополит всея Руси (глава Православной церкви).

Результатом политики Ивана Калиты и его потомков стало привлечение в Москву, на службу к князю, многих активных людей из Золотой Орды, Литвы, Польши, Прибалтики и даже Западной Европы, которые на родине подверглись этническим или религиозным гонениям.

Московская же держава строилась на основе веротерпимости, отдавая предпочтение личным и деловым качествам. Политика Ивана Калиты и его потомков позволила укрепить государство и войско, объединить русские земли и создать основу для нового этапа развития Руси.

Опыт общения с Золотой Ордой наложил отпечаток на формирование новой русской государственности и нового социального устройства на Руси. На смену княжеско-вечевой системы социальной организации приходит сословная организация общества и формируются основы централизованной самодержавной власти Великого князя Московского.

Меняется принцип социокультурной идентичности, на смену родовых форм которой утверждается принцип вероисповедания как основа осознания и определения принадлежности к России и русской культуре. Отныне русское общество - это общество православных, а если православный, то "свой", независимо от национальной принадлежности того или иного человека. Русское общество, таким образом, строится на основе принципа национальной терпимости, что сыграло очень важную роль в его развитии и формировании единого государства. Как отмечает Л. Н. Гумилев, происходит процесс смены этнической общности на Руси, на месте распавшегося древнерусского этноса, на новых принципах социокультурной идентичности формируется великорусский этнос. Основным элементом формирования нового этноса и нового качественного состояния русской культуры является православие.

Самосознание и культурное мировоззрение человека на Руси в XIV - XV вв. определяется принципами Православного христианства. Это религиозное мировоззрение. При этом Православие, в условиях жесткого политического и мировоззренческого противостояния с католическим Западом и Золотой Ордой, все более и более понимается как исконно русская вера и мировоззрение. Формируется и ныне присутствующее мнение, что Православие и Россия - неделимое целое.

На основе такого мировоззрения, развивающегося свободно как форма общекультурного мировоззрения, а не идеологии, формируется своеобразная художественная культура. Важнейшим элементом ее является иконопись. В русской культуре Татарского и Московского периодов она играет очень важную роль, далеко выходящую за пределы собственно художественной культуры. Иконопись оказывается большим, нежели только формой художественного творчества. Философ кн. Е. Н. Трубецкой убедительно показывает, что в указанный период иконопись замещает в русской культуре место теоретических форм мировоззрения (богословия и философии). Она есть подлинное "умозрение в красках".

В иконописи, ее символическими средствами, русский человек выражал свое понимание Бога и мира, свое отношение к ним, понимание правды и представление о справедливости и долге. Для Руси, где образно-символическое миропонимание было всегда сильнее логически-понятийного, это, действительно, была общепонятная и общедоступная форма понимания мира и культурной рефлексии.

К уже вышесказанному о роли церкви и монастырей для русской культуры можно добавить, что посредством храмового искусства они были центрами как духовно-нравственного, так и художественного общения и воспитания.

Традиция взаимоотношений церкви и великокняжеской власти в Татарский период складывается наиболее благоприятным образом. Две "ветви власти", мирской и духовной, существуют в обществе совместно, но не слиянно, сохраняя самостоятельность в рамках единой социокультурной системы. Они иногда спорят, даже конфликтуют, но в основе их единая система ценностных ориентиров и критериев - Православная вера, единая цель - независимость и могущество России.

Как уже отмечалось, великокняжеская власть начинает развиваться в Москве на основе христианских принципов существования верховной светской власти, т.е. на основе принципа "священной империи".

Исследователь русской государственности Л. А. Тихомиров подчеркивал, что с этого периода и до Смуты XVII в. в России сложилась система власти, в наибольшей степени соответствующая христианскому принципу организации. Не случайно уже в XVI в. в России утверждается принцип самодержавной власти царя.

Важнейшим подспорьем развития новых тенденций в русской культуре были постоянные контакты в культурной и религиозной сферах между Русью и Византией. В России были знакомы со всем новым и значительным, что происходило в Константинополе, шел активный приток литературы, икон, личное общение, особенно в монашеской среде.

Таким образом, несмотря на все тяготы и проблемы войн, междуусобиц, зависимого положения Руси, Татарский период в истории русской культуры был одним из самых значительных и плодотворных.

Россия внутренне и внешне переоформилась, по новому начала осознавать себя, испытывая разнообразные внешние влияния и воздействия. Были заложены основы и созданы предпосылки для будущего развития, призванного реализовать новое качественное состояние и новые тенденции в жизни русской культуры.

ПЕРИОД МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА (XV - XVII вв.)

Начало нового культурно-исторического периода в истории русской культуры связано с фактическим и формальным обретением независимости Московской Руси от Золотой Орды в XV в. Формально это произошло в 1480 г. после известных событий на р. Угре, но фактически еще за 50 лет до этого Русь перестала платить дань Орде.

Обретение независимости было прямым следствием общего укрепления и усиления Руси, объединенной вокруг Москвы и преобразившейся на основе нового культурного самосознания, опирающегося на Православие как форму национальной веры и основу культурного мировоззрения.

Культура периода Московского царства развилась как реализация тенденций, которые сформировались в предшествующий Татарский период.

Укрепление великокняжеской власти в Москве, обретение политической независимости и реальной военной силы позволило не только завершить к концу XV в. объединение русских земель (присоединив к Москве Новгородское княжество), но и установить на Руси царскую власть. Так расширившееся Московское княжество стало Московским царством.

Все эти изменения были тесно связаны с ростом национального культурного самосознания и с развитием военной, политической и хозяйственной активности. Россия осознает себя как вселенскую христианскую державу, занимающую особое место в мире и имеющую особое предназначение в истории. Проявления этого нового самосознания были неоднородны.

С одной стороны, оно обусловило активное распространение России на Восток, "встреч солнцу", что привело к значительному расширению границ Российского государства, которое к концу XVII в. расположилось на огромной территории от Балтики до Камчатки и Тихого океана.

Показательно, что только начало этого движения на Восток связано с целенаправленными военными действиями регулярных войск Московского царства (завоевание Казанского и Астраханского ханств). В дальнейшем же процесс шел инициативой и усилиями частных лиц: казаков, землепроходцев, переселенцев, купцов и т.п., отправлявшихся на свой страх и риск открывать и осваивать новые земли. Примечательно, что свои территориальные приобретения, уже хозяйственно освоенные и обжитые, эти люди рассматривали не как свою собственность, а как законную территорию России, а себя – как подданных русского царя. При этом никаких формальных обязательств перед государством эти люди не имели, напротив, многие из них просто бежали на новые земли от его произвола и притеснения. На новых землях стихийно устанавливались традиционные формы хозяйственной и социальной культурной организации.

Так, практически повсеместно в земледельческих областях Сибири на новых землях стихийно устанавливается общинная форма владения и обработки земли, традиционный общинный уклад организации жизни в крестьянской среде.

С другой стороны, в культуре периода Московского царства были нередки проявления застойных тенденций, негативного традиционализма, самодовольного чванства и изоляционизма.

Осознанную основу всей культурной деятельности в период Московского царства составляла идеология "Святой Руси", идеал Руси, как последнего прибежища христианской истины и мирской правды. Идея эта, ставшая обобщенным идеологическим принципом и общим убеждением вплоть до периода Смуты и религиозного Раскола XVII века, возникла как реакция на сложную политическую и мировоззренческую ситуацию, которая сложилась после падения Константинополя в 1453 г. и исчезновения Византии как государства.

По своей сути, идея "Святой Руси" была обобщенной и упрощенной формой богословской концепции "Москва - III Рим", сформулированной игуменом Псковского Елизарова монастыря Филофеем в его посланиях Великому князю Московскому Василию III, написанных между 1517 - 1524 гг. Концепция эта наиболее полно выражает особенности самосознания и системы ценностной организации в русской культуре указанного периода.

Значение ее трудно переоценить, она оставила столь глубокий отпечаток в русской ментальности, что ее отдаленные проявления мы видим и сегодня.

Важнейшими предпосылками для формирования концепции "Москва - III Рим" были:

- богословское учение о странствующем Граде Господнем, распространенное и популярное в христианском мире;

- исторические обстоятельства, связанные с падением Византии, самого мощного и авторитетного Православного государства.

Концепция странствующего Града возникла еще в первые века христианства и выражала мысль о принципиальной внемирности Истины Божьей, которая не может полностью и адекватно воплотиться в обществе и государстве. Истинное христианское общество и государство ("Град Божий") не имеет постоянного места в мире, а мистически присутствует там, где торжествует истинная вера и Дело Христово. Когда же оно терпит ущерб, то "Град Божий" перемещается (странствует) в другое место, где торжествует христианская Истина и Благочестие. Византийские богословы, авторы этой теории, считали, что только три раза может перемещаться "Град Божий" за время человеческой истории. Вскоре же, после третьего перемещения Града, наступит конец света, человеческая история окончится, и будет "Страшный суд". Первым "Градом Божьим" считался Рим, но он пал от рук язычников, вторым - Константинополь.

Концепция эта была хорошо известна и популярна на Руси.

Из исторических событий, связанных с падением Византии, имело значение не только падение Константинополя, но и более ранние, связанные с заключением Ферраро-Флорентийской унии (объединения) между католической церковью и частью духовенства византийской Православной церкви. Уния эта была, по существу, формой капитуляции Православной церкви перед католицизмом в надежде на помощь Запада в борьбе против турок. Но помощь так и не пришла, а сам факт унии, хоть и отвергнутой народом Византии, стал основанием для недоверия ко всему византийскому и разрыва отношений между Россией и Византией. Уния была расценена как предательство и отступление от истинной веры, а последовавшее вскоре падение Византии было воспринято в России как наказание, Божья кара за отступничество.

После 1453 г. Россия оказалась единственным самостоятельным Православным государством и единственной территорией, где Православие не притеснялось и презиралось, а господствовало и утверждалось. Это новое положение в условиях духовной и политической изоляции требовало осмысления и идейного выражения. Оно и последовало в соответствующей характеру духовной культуры форме - старец Филофей формулирует богословскую концепцию, главным тезисом которой является утверждение, что после падения II Рима - Константинополя, Москва становится III Римом, как единственное истинно христианское царство, как место, где пребывает отныне "Град Божий". С этой точки зрения кардинально изменялись все культурно-исторические самооценки России, ее места и предназначения в мире. Ведь теперь русский народ - единственный истинно христианский народ, русский Московский царь - единственный истинный царь, имеющий Божественную санкцию на власть, он выше всех других царей, праведнее их, он царствует в истинно христианском государстве. А так как "III Рим" - он и последний, то России, русскому народу и русскому царю уготована особая миссия в истории человечества - сохранить Истину Христову в чистоте и почитании, сохранить Град Божий на земле до второго пришествия Христа и тем самым обеспечить прощение и спасение для всех христиан, живущих под властью еретиков и неверных.

Россия, ее народ и ее царь оказывались в ответе за все человечество, за всю его историю. Так рождалась традиция русского мессианства, формировалось русское мессианское сознание, во многом определившее культурные процессы периода Московского царства и закрепившееся в русской ментальности в форме культурного архитипа.

Исторически концепция "Москва - III Рим" имела два варианта истолкования и практических выводов.

Первый, который можно назвать эсхотологическим, принадлежал самому Филофею. Если Москва есть III Рим, то и последний, историческая перспектива человечества чрезвычайно сокращается, скоро "конец света".

Поэтому истинный Православный царь и народ должны покаяться в грехах, еще более чем прежде хранить благочестие во всем, готовиться в чистоте предстать перед судом Божьим.

Второй, который можно назвать национально-мессианским, постепенно формируется в официальной идеологии и распространяется среди населения. Этот вариант подчеркивает уникальность России, ее царя и народа в современности и в истории. Из этого делались выводы о превосходстве всего русского над всем остальным в мире, что приводило к формированию изоляционизма, традиционализма, бездеятельного высокомерия, национального чванства, так и наоборот, делались выводы об особой роли, которую должна играть Россия в мировой политике, особенно в отношении защиты интересов всех православных, где бы они ни находились.

Оба варианта интерпретации реализовались в культуре Московского царства, что и придает такой сложный, неоднозначный и трагически противоречивый характер культурным процессам этого периода.

В соответствии с новым самосознанием и мессианским мировосприятием преобразуются социокультурные формы Московского царства. После обретения независимости с особой остротой стал вопрос о форме организации общества и о том, какой должна быть власть в истинно Православном государстве. Закончилась борьба за внешнее единство страны (русские земли были в основном объединены), началась работа по внутреннему объединению общества и борьба против тех социальных элементов, которые нарушали единство общества и целостность государства. Воодушевленная идеалами "Святой Руси" значительная часть общества стремилась к универсализации всех социальных процессов в соответствии с ними. Особая роль отводилась форме и характеру власти Царя как "Божьего помазанника", значение которого, в соответствии с концепцией "Москва - III Рим", еще более возрастало. Противостоящими царю и универсалистским тенденциям в организации его власти было боярство с его родовыми привилегиями и сепаратистскими амбициями.

В русской публицистике XVI в. активно обсуждался вопрос о том, какой должна быть верховная власть, о допустимости и оправданности насилия в государственных делах и вопросах веры. Сущностью проблемы было различное понимание степени универсализации общества и государства, соотношение в их жизни религиозно-нравственного и государственно-административного элементов. На рубеже XV - XVI вв. ярко обозначились две тенденции в развитии русского общества и культуры.

Одна тенденция продолжала традиции совместного, но неслиянного существования Царства, как формы мирской власти, основанной на христианских принципах и нравственных нормах, соотносящая с ними свои деяния по светскому управлению обществом, и Церкви как института духовно-нравственной власти и авторитета, осуществляющей служение Богу и духовное окормление всего общества, в том числе и Царства, выступающего независимым от власти (а только от Бога) духовным и нравственным авторитетом и заступником за всех обиженных и обделенных.

Другая, новая универсалистская тенденция, рассматривающая идеал "Святой Руси" как основу единения всех элементов общества и государства в рамках универсальной, взаимосвязанной системы, где важнейшая роль будет принадлежать царской власти и где церковь будет выполнять только свою, особую функцию в общей работе по утверждению и защите Московского царства как воплощенного идеала "Святой Руси".

Наиболее ярко и конкретно эти тенденции воплотились в противостоянии двух основных духовных направлений этого времени, "нестяжателей" Св. Нила Сорского и "иосифлян" Св. Иосифа Волоцкого.

Внешними обстоятельствами спора были: проблема церковной собственности, различного понимания задач организации экономической деятельности монастырей и задач церкви по духовному окормлению мирян, а так же вопрос о формах и методах борьбы с еретиками.

"Нестяжатели" выступали за экономическую и административную автономию церкви, за отказ от всякой собственности, кроме той, которая обслуживается и создается самими монахами и служителями церкви, за утверждение, в качестве основной, обязанности церкви блюсти чистоту веры и быть нравственным авторитетом, независимым от государства, обличающим, если это нужно, его грехи. Они были против административного, тем более, физического преследования и наказания еретиков. Считали, что с ними нужно бороться правдой и убеждением.

"Иосифляне" же считали необходимым более полное объединение всех элементов общества и государства для практического утверждения идеалов Православия и "Святой Руси". Эта позиция была выражена Св. Иосифом Волоцким в виде принципа "единого тягла", единой работы, обязанности всего общества, Царства и Церкви. Они так же считали, что церковь должна блюсти чистоту веры и нравственности в государстве, но, в отличие от "нестяжателей", призывали к решению этой задачи административными и карательными средствами, наказанием и насилием (по примеру католической инквизиции). К прегрешениям же Царей они относились терпимо, если они приносили пользу "общему православному делу". Так, например, Иосиф Волоцкий разрешил Василию III развод с неплодной женой и освятил новый брак в интересах утверждения великокняжеской династии, в то время, как представители "нестяжателей" категорически отвергли и осудили такой "целесообразный" шаг Великого князя, как противоречащий канонам и принципам христианства.

Окончание этого спора было жестким и неестественным. Поддержанные властью государства и его силой "иосифляне" вытеснили "нестяжателей" из основного потока духовной жизни Московского царства. Многие авторитетные "нестяжатели" были заточены в монастырские тюрьмы или высланы в дальние монастыри. Другие сами бежали дальше, на Север, где власть была слаба, а просторы и густые леса, обширны и неприступны.

На развитие русской духовной культуры, как и на все культурные процессы в целом, такие события повлияли самым негативным образом. Дух свободы и творчества постепенно уходит из официальной церкви, углубленная религиозность все более вытесняется внешним благочестием, утверждение истины все чаще заменяется физическим преследованием неугодных. Духовная традиция продолжает теплиться на окраинах государства, в пустынях, где селятся отшельники, в кельях дальних монастырей. В народном понимании идеала "Святой Руси" окончательно утверждается убеждение, что он уже реализован, полностью воплощен в ныне существующей Московской Руси, в Царской власти и в официальной освящающей власть церкви. Последствия такого понимания были катастрофичными для русской культуры.

В обществе все более утверждается идеал самодержавной царской, власти, конкретные черты которого отразила публицистика XVI в. Самодержавный Православный царь должен быть человеком мудрым и глубоко религиозным, справедливым и милосердным, но непримиримым и даже жестоким к еретикам и врагам государства, наделенный свыше правом "добрых жаловати, а лихих казнити".

Но основным теоретиком и практиком утверждения самодержавной царской власти на Руси стал первый законный русский царь Иван IV (Грозный). В своей полемике с бежавшим из России кн. А. Курбским он обосновывал основные принципы самодержавия, а в политике "опричнины" попытался осуществить их на практике.

Идейными источниками теории "самодержавства" были:

- представление об особой роли Православного царя в теории "Москва - III Рим";

- идея «общего тягла» Св. Иосифа Волоцкого. Самодержавное государство Иван Грозный понимал как единый духовно-государственный организм, главой которого является Царь как Божий избранник, который не несет перед людьми никакой ответственности за свои действия, а только перед Богом. На него не распространяются даже некоторые христианские заповеди (прежде всего заповедь о непротивлении злу насилием). Ему же принадлежит приоритет в мессианском служении делу Христову и утверждения его заветов в мире.

Несмотря на то, что политика "опричнины" принесла многие беды и потерпела неудачу, идеал самодержавия, хотя и не столь радикально понятый, надолго утвердился в русском культурном сознании.

Утверждение самодержавия и сословно-родовой системы организации общества завершило, в основном, процесс переформирования социокультурной сферы. Русская культура достигла состояния относительной целостности и универсализации культурного процесса на основе нового религиозно-мессианского мировоззрения. Это позволило в XVII в. осуществить процесс освоения новых территорий на Востоке, включить их в состав России вместе с населяющими их народами.

Расширение границ государства и культуры шло не за счет подчинения и подавления, а посредствам включения новых элементов в единый государственный и общественный процесс - в единое культурное пространство. Происходит расширение великорусского этноса до нового, суперэтнического качественного состояния.

Принципы организации русской культуры и российского государства оказались достаточно универсальными для того, чтобы гибко трансформироваться и достаточно органично включать новые самобытные культурные процессы в единый, универсальный суперэтнический процесс, опираясь на адекватные механизмы социального и государственного слияния. При таком соединении социальная и культурная системы новых областей не подвергались разрушению или радикальной трансформации, а, по возможности, подключались к соответствующей системе суперэтнического целого, что позволяло обеспечить наилучшую адаптацию.

Нельзя сказать, что в этом процессе не возникало проблем. Они были, не все и не всегда шло гладко, но в целом эти проблемы не носили принципиального и катастрофического характера, что и подтвердила многовековая история России, сохранившей свою территориальную и культурную целостность, несмотря на все испытания, выпавшие на ее долю.

Но процесс универсализации русской культуры шел и за счет освоения переселенцами из центральных областей России элементов культуры коренных народов. Особое место в нем занимает история и опыт казачества.

Принцип национальной терпимости дополнился признанием права на существование других вероисповеданий и самобытных форм религиозной организации у вновь присоединенных народов. И хотя определяющая роль в культурном процессе оставалась за Православием, политика насильственной христианизации никогда не проводилась, права крупных традиционных вероисповеданий (ислама и ламаизма) уважались.

Несмотря на неоднородность и противоречивость культурного процесса в период Московского царства, на проявления изоляционизма, традиционализма и национального чванства, здесь происходит ряд важнейших событий и продуктивных достижений. Постепенно расширяется сфера светской культуры, развивается светская книжность, образованность. Актуальные проблемы общественной и религиозной жизни активно обсуждаются в публицистических произведениях (Максим Грек, Ю. Скрижанич, Ф. Карпов, И. Пересветов и др.).

Постепенно утрачивает свое значение летопись, появляются первые попытки формирования научно-исторической традиции.

В архитектуре утверждается своеобразный стиль русского барокко – синтез традиций древнерусской архитектуры и элементов архитектуры, привнесенной итальянскими мастерами, работавшими в России.

Но важно отметить, что в отличие от Западной Европы светская культура в России развивается не как секуляризованная, а как религиозно-ориентированная светская культура, опирающаяся на основные принципы религиозного мировоззрения, религиозный опыт и духовно-нравственные ценности, но развивающаяся в светских формах культуры и в светской части общества. Поэтому расширение сферы светской культуры не вызывало нарушения целостного культурного процесса в России, а лишь расширяло диапазон форм развития единой русской Православной культуры.

Последний век периода Московского царства - XVII. Это время великих потрясений в истории России, которые затронули все стороны жизни и культуры. Г. Флоровский отмечает, что, вопреки устоявшемуся представлению, XVII в. - это уже век начала перемен. Еще многое идет по-старому, господствуют устаревшие формы жизни, но в них уже нет органичности, простоты и непосредственности. "Старое" уже не существует само по себе, традиционно, а требует специального, целенаправленного усилия, умысла, продуманности. И, прежде всего, это относится к бытовым формам культуры, обычно наиболее устойчивым. Из жизни уходит прежний внутренний смысл, смещается интерпретация системы ценностных ориентаций, остаются только старые формы, за которые держатся как за спасительную соломинку в эпоху перемен. Особое значение для этих изменений Г. Флоровский отводит периоду "Смутного времени":"...Смута была не только политическим кризисом и не только социальной катастрофой. Это было еще и духовное потрясение, или нравственный перелом. В Смуте перерождается сама народная стихия. Из Смуты народ выходит изменившимся, встревоженным и очень взволнованным, по-новому впечатлительным, очень недоверчивым, даже подозрительным.

Это была недоверчивость от неуверенности…" В этой атмосфере и рождается понимание необходимости изменений, исправлений в организации жизни. Понималось оно скорее как возвращение к истине, покаяние и нравственная собранность, чем частичное новаторство. Но само стремление к "исправлению" делает этот период временем событий, а не быта (традиции).

Если бы культура Московского периода не была столь универсалистской, если бы идеал "Святой Руси" не отождествился полностью с уже существующим государством и обществом, то, возможно, династические неурядицы и не вызвали столь широкого кризиса в обществе и духовной культуре. Но все было так, как было. В Смуте была утрачена органичность культурного самосознания, преемственность социальных и политических отношений, органичность идеала "Святой Руси", появились первые сомнения, пока не в идеале, но в праведности частных политических событий, вызванных интригами при смене династии. Но и этого оказалось достаточно, чтобы вызвать невиданный и беспредельный разгул страстей и беззаконий, как у А. С. Пушкина, "бессмысленный и беспощадный". Сущность этого, чисто русского, явления позднее выразит Ф. М. Достоевский: "Если Бога нет, то все дозволено!" – ибо все бессмысленно и ведет к гибели. В универсалистской, религиозно-мессиански окрашенной русской культуре периода Московского царства сомнение даже в частности жизненного устройства страшно, ибо подрывает основы идеала и всей жизни. "Скитальческой и страдальческой русская душа становится именно в Смуте", - утверждает Г.Флоровский.

Смута, почти чудесным образом, улеглась. Новая царская династия Романовых и все общество вынуждено было восстанавливать пошатнувшиеся традиции, создавая их как бы заново. Но новой органичности обрести не удалось. Потеря единого внутреннего смысла, недоверчивость и взволнованность мессианского сознания сыграли свою роль. Трагической развязкой всего Московского периода истории русской культуры стал религиозный раскол.

Внешне раскол выглядит формальным спором по вопросам богослужебных обрядов и ритуалов, то есть некоторых внешних, традиционных форм. Но не стоит забывать, что все существующее в «Москве - III Риме» есть воплощение Истины, свято. Так что верно отмечает Н.А. Бердяев: "...Раскол XVII века имел для всей русской истории гораздо большее значение, чем принято думать". В нем окончательно утрачивается целостность и органичность культуры, сам идеал "Святой Руси" в той форме, в какой он существовал в Московском царстве.

Логика раскола развивается в соответствии с принципами концепции "Москва - III Рим". Сущность его в сомнении, что Москва - это действительно земной "Град Божий", "III Рим". Но если это так, то это означает для русского человека XVII века катастрофу вселенского масштаба. Ведь "III Рим" - последний, после его падения и до "страшного суда" Истина и Благодать Божья уходят из мира, и нет спасения тому, кто остался в мире, оставленном Богом. Глубокий эсхатологический страх и трепет вызывало это сомнение, а убеждение в верности сомнения - самые крайние и категорические выводы. Раскол для тех, кто его принял, стал формой бегства из мира, из общества и из истории, уходом в духовную и физическую пустыню. Самые же твердые в своем убеждении нашли еще более радикальный "выход" - через огненное очищение, через самосожжение. Раскольники бегут от мира, от настоящего, замыкаются в традиционных, неизменных формах жизни, не надеясь более на Бога, на его помощь, надеются отныне только на себя, да на милость Божью во время "страшного суда".

Раскол ясно продемонстрировал, что в русской культуре нет более единого мировоззрения, нет единого смысла в понимании системы культурных ценностей. Русская культура на рубеже XVII- XVIII вв. переживает глубокий кризис, преодоление которого потребовало глобальных преобразований во всех сферах культуры и длительного процесса самопереосмысления и обретения нового смысла в духовных основаниях культуры. Но уже никогда русская культура не будет такой органичной и целостной, как прежде, в ней всегда будут присутствовать элементы поляризованности и противоречивости.

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПЕРИОД
XVIII, начало XX вв.

Петербургский период в истории русской культуры один из самых значительных, но и самый противоречивый. В культуре этого периода присутствуют как многообразные и мощные внешние влияния (особенно западной культуры), так и тенденция преемственного развития самобытных национальных культурных традиций и свойств. Именно в этот период проявился синтетический характер русской культуры, способной в своем творческом развитии переплавить внешние влияния и традиционные ценности в новый, универсальный строй русской культуры. В этот период культура не только преображается и развивается, но и приобретает всемирно-историческое значение, начинает зримо влиять на мировой культурный процесс.

Главным и наиболее ярким событием начала Петербургского периода была преобразовательная деятельность Петра I, реализация широких и многоплановых реформ. Оценка этих преобразований неоднозначна и сегодня. В конце же XVII - начале XVIII вв. мнения современников были еще более полярны. Одни почитали его спасителем и великим преобразователем России, другие же - царем-антихристом. Основания для подобных суждений были и у одних, и у других.

Петр I, действительно, смог совершить великое преобразование России. И дело не столько в том, что он посредством энергичного введения в культурный процесс элементов европейской культуры смог укрепить Россию в военно-политическом плане, сделал ее значительной европейской державой. Общекультурное значение его деяний более в том, что он дал России новую социокультурную форму и, хотя и формальную, неорганическую, но эффективную систему ценностных ориентиров и норм социального действия, позволивших объединить общество на новых основаниях, мобилизовать и направить силы наиболее деятельной части его на решение продуктивных социально-политических и общекультурных задач: создание по новому образцу армии, флота и всей системы государства, борьба за национальные интересы России во всех областях жизни, развитие науки, искусства, деятельное служение отечеству как смысл жизни.

После Смуты, подорвавшей социально-политические традиции, и глубокого духовного кризиса, вызванного религиозным Расколом, и утраты целостности и универсальной ценности единого культурного мировоззрения, основу которого составляла религиозно-мессианская идея "Святой Руси", русская культура нуждалась в глубоких преобразованиях, как внешнего (социального и военно-политического), так и внутреннего (духовно-мировоззренческого) характера. Необходимость преобразований достаточно хорошо осознавалась в русском обществе, поэтому у реформ была широкая социальная база в различных сословиях допетровской России, прежде всего среди служилого дворянства. Так что идеи порядка, правильного государственного и общественного устройства не были вызваны впечатлениями от посещения Голландии или вычитаны из книг, они были выстраданы Россией в трагических событиях "бунташного" XVII века.

Петр I подошел к решению стоявших задач с помощью внешнего воздействия. Он поступил как человек нового времени, ориентируясь не на традицию, а на практическую пользу и здравый смысл. В своих реформах он исходил из необходимости решения практических задач. Для укрепления и возвышения России нужна была сильная армия и дееспособное государство. А для решения этих задач необходимо было изменить существующую систему организации государственной власти и создание, вместо сословного ополчения (дворянская конница, стрельцы, казаки), регулярной армии современного "европейского строя". Не трудно проследить, как необходимость решения одной такой практической задачи влечет за собой потребность в решении других задач, как социально-экономического, так и общекультурного характера.

Главным итогом петровских реформ было создание единого централизованного, "регулярного"(т.е. правильного, где вся жизнь регламентирована, подчинена правилам, единым пропорциям, сведена к единым, однолинейным отношениям) государства и новой системы организации русского общества, которое структурировалось теперь не на основе родовых и хозяйственных характеристик, но исключительно на основе служебного места, занимаемого каждым человеком в соответствие с единым государственным "Табелем о рангах". А так же утверждение в обществе новой системы ценностной ориентации и норм социального поведения, основанной на том же "Табеле" и обеспечивающей функционирование новой социокультурной системы.

Конечно, идеал "регулярного государства" никогда не мог быть полностью осуществлен, жизнь нельзя вогнать в систему механического единообразия, поэтому идеал постоянно размывался. С другой стороны, отрицательным следствием введения "регулярности" в общественную и государственную жизнь было быстрое распространение бюрократизма, ставшего очень скоро одним из основных зол и основных характерных черт русской жизни, начиная с петровских времен и до наших дней.

Распространение и усвоение элементов и культурных форм европейской науки и искусства можно считать лишь следствием этих главных преобразований Петра I, хотя позднее они и имели такое большое значение для нового этапа развития русской культуры.

В своей преобразовательной деятельности Петр I сознательно и демонстративно отбрасывает старые формы жизни и элементы традиционной культуры. Прежние идеалы "Святой Руси", казалось бы, не имеют для него никакой ценности. Он сознательно противопоставляет им новые принципы практического дела, полезных умений, рационального и сознательного служения общим государственным интересам. На первый план выходят ценности общественного служения единой и общей для всех пользе. Царь-работник сам дает образец такого служения.

Новая социокультурная форма в России XVIII в. создается, на первый взгляд, по аналогии с западным светским общественно-государственным устройством, основанным на договорной системе власти, рациональной системе отношений и ответственности социальных слоев. Но, воссозданная в России, она имеет совершенно другую принципиальную основу и мировоззренческую сущность. Как отмечает Ю. М. Лотман, она является лишь трансформацией прежней государственно-религиозной модели самодержавной власти. В понимании роли царской власти, государства и церкви происходит трансформация, соответствующая изменениям в системе ценностных ориентаций. Не отказываясь от Православной веры, но и не желая следовать прежней традиции, Петр I строит новое государство, отводя ему то место, которое ранее в социокультурной системе занимала церковь, а церкви –прежнее место государства. Таким образом, государство распространяет свою юрисдикцию практически на все формы жизни и социальной деятельности, включая и идеологию, и мораль, и формы бытового поведения, а церковь получает в ведение только вопросы культа и внешней обрядности, своеобразную роль "духовного департамента государства". Тем более, что церковь перестает быть самостоятельным институтом общества, а занимает свое место в системе государства, лишается патриаршества (как системы самостоятельного управления), замененного светским управлением - священным синодом. Все эти перемены были отражены и закреплены в новом "Духовном регламенте", подготовленном Феофаном Прокоповичем.

В то же время так понятая государственность, как и прежняя, требовала не просто уважения и подчинения (как в договорных системах), а веры в себя и полного в себе растворения. Человек должен был вверять себя ему полностью, так же как подданный Православному царю в Московский период. Создается светская религия государственности, где место религиозно-символической значимости заменяется практическими ценностями общего интереса и полезных умений, а идеал Царя, божьего наместника, заменяется образцом царя-работника в интересах общего блага, грозно и беспощадно преследующего бездельников и отступников, так же как Православный царь - грешников и еретиков. Так что внешняя секуляризация общества и государства сопровождалась их сакрализацией в новых формах, но уже без того религиозно-символического смысла, который присутствовал в Московский период.

При всем внешнем разрыве с прошлым эта социокультурная система была глубоко пронизана его (этого прошлого) духом. Заменив церковь государством и обожествив его главу, русская государственность сохранила основную структуру прежней религиозной модели самодержавия.

Светская идеология Российской Империи, созданная Петром I, требовала религиозного поклонения государству.

Примечательно, что сразу после создания основ нового государства и новой идеологии развиваются и соответствующие формы теоретической рефлексии (социально-политические теории) этого процесса на основе европейских теорий общественного договора и естественного права. Но и эти теории имеют свои, специфически-российские аспекты интерпретации известных европейских идей в трудах Сумарокова, Ломоносова и, особенно, Радищева.

Прежняя религиозно-мессианская идеология вытесняется, уходит на пер