Преступность которых исключается

Тема 2. Деяния, преступность которых

Исключается

План:

1. Понятие и общая характеристика деяний, преступность которых исключается.

2. Причинение вреда в состоянии необходимой обороны.

3. Задержание лица, совершившего преступление.

4. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости.

5. Причинение вреда под воздействием физического или психического принуждения.

6. Причинение вреда при обоснованном риске.

7. Причинение вреда во исполнение приказа или распоряжения.

8. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в зарубежном уголовном праве.

Литература:

1. Арямов А.А. Правомерное причинение вреда. – Челябинск, 2004.

2. Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. – Харьков, 1991.

3. Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. – Ставрополь, 2001.

4. Кадников Н.Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. – М., 1998.

5. Обстоятельства, исключающие преступность деяния / Под ред. Землюкова С.В. – Барнаул, 2005.

6. Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. – СПб., 2003.

7. Пархоменко С.В. Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости. – СПб., 2004.

8. Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость. – М., 1962.

9. Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. – Л., 1956.

10. Якубович М.И. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. – М., 1979.

Понятие и общая характеристика деяний,

преступность которых исключается

Как было показано в предыдущей лекции, от всех иных вредоносных действия и бездействий (проявлений негативных социальных отклонений) преступление отличается тремя ключевыми признаками: общественной опасностью, виновностью и уголовной противоправностью. Именно их наличие в деянии лица позволяет оценивать последнее как преступление. Вместе с тем, необходимо заметить, что в целом ряде случаев деяния, связанные с причинением вреда охраняемым общественным отношениям и в силу этого внешне схожие с преступлениями, не признаются преступлениями и не влекут, согласно закону, уголовную ответственность.

Эти случаи являются особыми, исключительными, и как всякое исключение, строго регламентированы в УК РФ. Ю.В. Баулин, детально исследовавший все деяния, не признаваемые преступлениями, классифицирует их на три группы[1]:

1) поступки, которые отличаются присущей преступлению общественной опасностью, но которые по каким-либо причинам не предусмотрены уголовным законом[2] (их возможное наличие обусловлено положениями ст. 3 УК РФ, согласно которой только то общественно опасное деяние признается преступлением, признаки которого прямо зафиксированы в уголовном законе);

2) поступки, формально соответствующие признакам деяния, предусмотренного в УК, но по своему содержанию лишенные общественной опасности (их возможное наличие связано с предписаниями ч. 2 ст. 14 УК РФ о малозначительном деянии);

3) общественно значимые поступки, которые внешне напоминая преступление, в отличие от него характеризуются положительным социально-политическим содержанием, и представляют собой оправданное с социальной и правовой точек зрения причинение вреда

Первые две группы деяний в общем виде были проанализированы в рамках лекции, посвященной понятию преступления. Здесь же необходимо обратить внимание на последнюю из выделенных категорий поступков. В уголовном законе им посвящена Глава 8 «Обстоятельства, исключающие преступность деяния».

УК РФ впервые обособил нормативные предписания об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, на уровне самостоятельной главы закона, а также существенно расширил перечень таких обстоятельств по сравнению с предшествовавшим уголовным законодательством. Ими признаются: необходимая оборона, задержание лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск и исполнение приказа. Повышенное внимание к данной проблеме со стороны законодателя стимулировало и научный поиск специалистов, которые предлагают сегодня самые различные трактовки понятия и юридической природы обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Прежде всего, стоит отметить, что в науке неоднозначно понимается сама сущность обстоятельств, исключающих преступность деяния. С известной долей условности здесь можно выделить три основных подхода.

В рамках первого из них исследователи фактически ставят знак равенства между обстоятельством, исключающим преступность деяния, и поведением лица, причиняющего вред. При этом если Ю.В. Баулин и Р.Р. Галиакбаров определяет об­стоятельства, исключающие преступность деяния, как сознательные и волевые действия (бездействие) лица, сопряженные с причинением какого-либо вреда другим ин­тересам^[3], то С.В. Пархоменко подчеркивает возможность признания обстоятельством, исключающим преступность деяния, также неосознанного и неволевого, но социально полезного или необходимого деяния[4].

Специалисты, отстаивающие второй подход, не уравнивает, а в некоторой мере противопоставляет понятия «обстоятельства, исключающие преступность деяния», и «деяния, причиняющее вред при этих обстоятельствах». И если С.Г. Келина и А.Б. Сахаров допускают тавтологию, понимая под исследуемыми обстоятельствами такие «обстоятельства», при которых деяние, хотя и причиняет вред интересам личности, общества или государства, но не является преступлением^[5]; то В.А. Блинников прямо пишет, что любое из обстоятельств, исключающих преступность деяния, по существу, есть внешний по отношению к вредоносному деянию фактор, наличие которого дает юридическое дозволение на причинение вреда[6].

Наконец, приверженцы третьего подхода (В.В. Орехов) указывают, что обстоятельства, исключающие преступность деяния, это не само вредоносное действие или бездействие, и не «внешний фактор», а установленные уголовным законом условия, при соблюдении которых совершенное деяние, сопряженное с причинением вреда тем или иным интересам, не рассматривается в качестве преступления.[7]

Представляется, что дискуссия вызвана, в первую очередь, несовершенством юридической техники уголовного закона, которое в свою очередь, отражает не вполне адекватное понимание сути анализируемой проблемы. В статьях Главы 8 УК РФ описываются условия, которые характеризуют как внешний фактор, вызвавший к жизни вредоносное деяние, так и само это деяние. Совокупность этих условий позволяет оценить внешний фактор как обстоятельство, оправдывающее вредоносное деяние, а само деяние и причиняемый им вред – как не превышающие разумных пределов причинения вреда при таких обстоятельствах. Такое законодательное решение служит нормативной основой для существования трех изложенных подходов, каждый из которых высвечивает лишь одну сторону исследуемой проблемы. Они, на наш взгляд, не противоречат друг другу, но требуют адекватной терминологии; соответственно: деяния, преступность которых исключается; обстоятельства, исключающие преступность деяния; условия правомерности причинения вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния.

При этом стоит принять во внимание, что уголовно-правовой оценке подлежат не обстоятельства, с которыми закон связывает возможность причинения оправданного вреда (они вообще могут не подлежать правовой оценке, например в ситуации крайней необходимости или обоснованного риска), и не условия правомерности причинения вреда (они служат не предметом, а критерием оценки). Уголовно-правовой оценке подлежат всегда вредоносные деяния, совершенные при наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния. В этой связи представляется теоретически оправданным сместить акценты в законодательной формуле «обстоятельства, исключающие преступность деяния» с «обстоятельств» на сами «деяния» и говорить о «деяниях, совершенных при обстоятельствах, исключающих их преступность», или «деяниях, преступность которых исключается»[8], или о «правомерном причинении вреда»[9].

В рамках теоретического анализа деяний, преступность которых исключается, важно обратить внимание на вопрос о том, какой именно признак, характеризующий деяние как преступление, отсутствует при указанных в Главе 8 УК РФ обстоятельствах. Наука не дает на него однозначного ответа.

Некоторые специалисты стремятся установить определенные общие моменты для всех деяний, совершенных при обстоятельствах, исключающих преступность; определить общий для них, отсутствующий признак преступления. Так, В.А. Блинников, В.В. Орехов, А.Г. Кибальник утверждают, что при наличии «внешних факторов», «условий», описанных в статьях Главы 8 УК РФ, исключается признак уголовной противоправности объективно общественно опасного (т.е. причиняющего вред охраняемым законом ценностям), а в ряде случаев и виновного, деяния[10]. М.А. Кауфман полагает, что во всех анализируемых деяниях отсутствует уже два признака преступления: общественная опасность и противоправность[11]. А.В. Наумов указывает, что все предусмотренные Главой 8 УК РФ обстоятельства исключают и уголовную противоправность, и общественную опасность, и виновность, и наказуемость деяния, а следовательно, и его преступность[12].

В тоже время иные авторы допускают существование различных критериев для исключения преступности деяния при наличии тех или иных обстоятельств. А.Б. Сахаров, С.Г. Келина полагают, что в зависимости от содержания самого обстоятельства, оно может исключать либо общественную опасность, либо противоправность, либо вину причинителя вреда^[13]. Н.Г. Иванов утверждает, что некоторые деяния (совершенные в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости и при задержании лица, совершившего преступление) являются социально полезными, полностью правомерными (надо полагать, в них отсутствует в силу этого признак общественной опасности), в то время как другие (деяния, совершенные в состоянии риска, во исполнение приказа или под воздействием принуждения) полезными не являются, а их преступность исключается в виду отсутствия противоправности[14].

Представляется, что использование множества критериев для определения сущности деяний, преступность которых исключается неоправданно. Это «размывает» анализируемый уголовно-правовой феномен, позволяет включать в число таких деяний общественно опасные поступки невменяемых (как совершенные при отсутствии вины), малозначительное деяние (как не обладающее общественной опасностью), деяние, совершенное при отсутствии состава (как не обладающее признаком уголовной противоправности). Действительно, преступность деяний может исключаться в самых различных ситуациях и при отсутствии любого признака преступления. Однако деяния, преступность которых исключается в силу требований Главы 8 УК РФ, обладают некоторыми общими характерными особенностями, отличающими их от всех иных непреступных деяний.

Эти особенности состоят в том, что причиняемый вред является:

- во-первых, вынужденным, вызванным каким-либо внешним обстоятельством, которое побуждает субъекта к причинению вреда; в силу чего вредоносное деяние отражает не «злую волю» субъекта, а его вполне закономерную реакцию на тот или иной внешний раздражитель;

- во-вторых, вред представляется оправданным с моральной и естественно-правовой точек зрения, поскольку защита личных или иных интересов от грозящей опасности, рискованная инициативность – это действия, продиктованные биологической и социальной природой человека, присущие ему как представителю биологического вида и члену общества;

- в-третьих, причиненный вред не является самоцелью, он отражает стремление субъекта путем причинения вреда достичь строго определенного положительного, социально полезного результата.

Вынужденность, оправданность и полезность – вот три основные характеристики, которые, с одной стороны, отличают непреступные деяния, описанные в Главе 8 УК РФ, от иных деяний, не влекущих уголовной ответственности; а с другой стороны, - отличают их от преступлений. Именно они дают законодателю основание для признания причиненного вреда правомерным; они же позволяют установить отсутствующий в этих деяниях признак преступления.

Надо признать, что деяния, преступность которых исключается в силу требований Главы 8 УК РФ, все же являются общественно опасными. Общественная опасность, как было показано в предыдущей лекции, - объективный признак деяния, не зависящий от его правовой оценки; она определяется самой возможностью причинения вреда охраняемым законом ценностям. Рассматриваемые деяния опасны, но при этом опасность здесь оправданная и необходимая. Она сродни опасности хирургического вмешательства: последнее тоже причиняет вред, но это вред во благо, отсутствие которого способно вызвать еще более негативные последствия.

Это обстоятельство находит отражение и в сознании лица, причиняющего вред при обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Во время причинения правомерного вреда субъект осознает характер своих действий (бездействия), предвидит возможность или неизбежность наступления последствий и желает либо допускает их наступления. Но эта совокупность сознательно-волевых процессов не может быть определена как вина, так как во время учинения деяния лицо осознает не опасность, а, напротив, полезность и ценность своего поступка.

Сознательно-волевое и опасное деяние, причиняющее вред, тем не менее, не признается по закону преступлением. Очевидное обоснование этому дает сам УК РФ, который используя оборот «не является преступлением причинение вреда» при тех или иных обстоятельствах, описанных в Главе 8, прямо исключает признак его противоправности.

Вместе с тем, отсутствие противоправности в рассматриваемых деяниях требует адекватного понимания. Некоторые авторы видят в нем следствие законодательного решения и утверждают, что именно законодатель, обеспечивая непривлечение к уголовной ответственности, дает право на причинение вреда объектам уголовно-правовой охраны в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, обоснованного риска и т.п. В силу этого, уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с причинением вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, предлагается именовать управомочивающими[15].

На наш взгляд, с таким подходом сложно согласиться. Защита самого себя или третьих лиц, как уже отмечалось, изначально присущи человеку как биосоциальному существу. Они продиктованы его природой, а не предписаны «сверху» государством. В силу этого и право на причинение вреда при обстоятельствах, обозначенных в Главе 8 УК РФ, справедливо рассматривать не как «предоставленное законодателем», а как естественное право человека. Именно оно, а не законодательная воля обуславливает отсутствие уголовной ответственности за причинение вреда в состоянии обороны, при крайней необходимости и т.д. Это естественное право лишь признается, но не устанавливается государством. Его признание и защита находят отражение, прежде всего, в Конституции России, а затем уже и уголовном законе, который устанавливает запрет на привлечение к ответственности лиц, которые причиняют вред в рамках реализации своего естественного права. В силу этого, стоит согласиться со специалистами, которые усматривают в отношениях, возникающих в связи с анализируемыми фактами причинения непреступного вреда, не уголовно-правовой, а конституционный характер[16].

Таким образом, обусловленное фактом реализации естественного права отсутствие уголовной противоправности в совокупности с вынужденностью, оправданностью и полезностью с социальной и правовой точек зрения полностью характеризует деяния, преступность которых исключается в силу предписаний Главы 8 УК РФ.

Эти характеристики позволяют правильно решить еще один принципиальный вопрос, связанный с определением процессуального основания для отказа в возбуждении уголовного дела и уголовного преследования. УПК РФ, как известно, среди прочих оснований в ст. 24 предусматривает «отсутствие события преступления» и «отсутствие в деянии состава преступления». В связи с чем важно установить, преступление или состав преступления отсутствует в ситуации причинения вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Большая часть отечественных специалистов[17] полагает, что такое причинение вреда не содержит в себе признаков состава преступления. Однако говорить об отсутствии в деянии признаков состава преступления можно лишь в том случае, если уголовным законом соответствующий состав предусмотрен. В рассматриваемой же ситуации законодатель не признает деяния преступными и не формулирует признаков соответствующих составов. Устанавливать в деянии отсутствие признаков отсутствующего состава преступления бессмысленно. В силу этого, предпочтительней выглядит позиция специалистов (В.А. Блинников, С.В. Пархоменко), которые утверждают, что основанием для отказа в возбуждении уголовного дела и уголовного преследования в ситуации причинения вреда при обстоятельствах, исключающих преступность деяния, является отсутствие именно самого события преступления.

В рамках общей характеристики деяний, преступность которых исключается, целесообразно заметить, что их перечень, установленный в Главе 8 УК РФ, является исчерпывающим. Вместе с тем, в уголовно-правовой литературе наблюдается отчетливая тенденция к обоснованию расширения круга таких деяний; причем, как правило, речь идет о необходимости включения в уголовный закон предписаний о непреступности причинения вреда при согласии потерпевшего, при реализации лицом своего законного права и при осуществлении профессиональных функций.[18] Представляется все же, что вековая дискуссия по этому вопросу не привела к появлению убедительных и бесспорных аргументов в пользу законодательного урегулирования указанных деяний. Некоторые из них (согласие потерпевшего) с неизбежностью противоречат публичному характеру отрасли уголовного права, а потому могут иметь уголовно-правовое значение лишь в рамках охранительных уголовно-правовых отношений как основание для освобождения от уголовной ответственности; другие (реализация своего права) настолько очевидны, что не требуют особой регламентации в уголовном законодательстве; третьи (осуществление профессиональных функций), по сути, представляют собой виды крайней необходимости. Не отрицая саму возможность дальнейшего развития системы деяний, преступность которых исключается, сегодня следует констатировать ее закрытый, и как представляется, достаточный, характер.