XXIII. Еще на один год старше

Семнадцатый день рождения Лиры пришел раньше, чем она ожидала. Ее кантерлотская семья не знала точной даты, они просто угадали, и потому ошиблись на несколько недель вперед. Впервые в жизни ее день рождения будет отмечаться в реальную дату.

Эта вечеринка (если ее, конечно, можно так назвать) проходила гораздо тише и в куда более тесном кругу, чем те, что бывали у нее прежде. Жизнь в Понивилле приучила ее к тому, что любой день рождения всегда будет отмечаться огромным гулянием на весь город. Пинки Пай это гарантировала. Впрочем, нельзя сказать, что на такую вечеринку приходил каждый — грандиозные отмечания чьих-нибудь дней рождений случались зачастую раза по два в неделю, так что, очевидно, посетить каждое могли не все.

Ее торт был куплен в магазине — в какой-то городской пекарне. Он был хорош, но не мог сравниться с тем, что пекли в Сахарном Уголке, как по части вкуса, так и по части оформления. Даже близко не мог. Бон-Бон всегда пекла на день рождение Лиры все, что та пожелала бы. В большинстве случаев она считала это достаточно хорошим подарком. Что бы она сейчас только не отдала за домашние шоколадные конфеты Бон-Бон…

Но в этом году она получила кучу всего. Это был первый год с ее человеческой семьей, и на празднике были только они. Да и не сказать, чтобы она достаточно сблизилась хоть с кем-нибудь в городе, чтоб пригласить. Она получила несколько подарков — небольших коробочек. Лира и так обрела за последние несколько месяцев немало, так что она не возражала по поводу их размера и количества. Хотя… ей было интересно, что люди обычно получают на свое семнадцатилетие.

Они сидели вместе в гостиной, Лира по центру дивана между родителями. Она разорвала бумагу на одном из подарков — это оказалась прямоугольная коробочка, почти целиком помещающаяся в одну руку.

— Хм… что это? — спросила Лира, вращая ее в руках и изучая картинки по бокам.

— Это мобильный телефон. Мы подумали, что тебе стоит его иметь, — сказала мать. — Для того, чтобы поддерживать связь с нами, когда ты идешь куда-нибудь одна. Ну и в таком духе.

Лира медленно кивнула, изучая фотографию, напечатанную на коробке. Он выглядел не так, как те, что она видела прежде. Но по-прежнему это была удивительная человеческая технология, и теперь она владела одним из ее продуктов. Как настоящий, нормальный человек.

Воспользовавшись помощью родителей, она распаковала его. Они показали ей, как его подключать — это называлось «зарядка» — и, позже, как им пользоваться.

Этот телефон действительно сильно отличался от тех, которыми ей доводилось пользоваться. Вся его передняя панель была плоской, гладкой поверхностью, которая ожила, когда она нажала на кнопку. Экран отвечал на скользящие касания пальцев к своей поверхности. Она потратила несколько минут, просто разглядывая яркие цветные фигуры, скользящие под ее касаниями.

Мама показала ей, как эта штука работает. Телефон был способен на куда большее, чем ей раньше казалось. По нему не только можно было говорить с другими людьми, но в нем также была камера, музыкальный плеер, часы. Она могла также пользоваться с его помощью Интернетом… Если узнает как. Что само по себе было странно, так как она была довольно твердо уверена, что Интернет — он только в компьютерах, а не в таких маленьких телефонах. Все было по-прежнему слишком сложно для понимания, но, по крайней мере, она знала достаточно, чтобы оценить пользу устройства.

Были также и другие подарки. Вещи попроще. Альбомы рок-групп, которые ей нравились, и которые папа пообещал помочь залить в музыкальный плеер. Лире было интересно, как это можно проделать — диски ведь больше по размеру, чем плеер. Как бы то ни работало, без сомнений, человеческая изобретательность была представлена здесь в лучшем виде.

Хлоя почти заснула на диване, и после того, как ее отнесли наверх, в постель, Лира провела с родителями еще всего несколько минут.

— В прошлые годы это был непростой для нас день… — сказала мама. — А теперь ты уже почти взрослая.

Почти. Лира неуловимо слабо улыбнулась.

— Я рада, что мне повезло провести с вами этот день. Спасибо вам за все.

— Мы рады, что ты с нами, Лира, — сказал отец.

Лира просидела в кровати до поздней ночи, изучая свой телефон. Он излучал на удивление яркий свет, освещая ее совершенно темную комнату. Так удивительно было узнать, что в одном единственном предмете может крыться такое огромное множество функций. И то, как он управлялся, реагируя на касания кончиков пальцев — это то, что пони никогда не смогли бы достичь, даже будь у них была эта технология сама по себе. Даже на обычных телефонах крохотные кнопки с цифрами уже достаточно впечатляли.

Она пролистала фотографии, сделанные за день и хранящиеся на экране, но при этом не распечатанные и даже не проявленные. Может, завтра она, сможет попросить папу помочь ей записать музыку на телефон.

А пока она положила его на тумбочку и взяла книгу по истории. По ее содержимому она пробиралась медленно, но упорно.

Другую книгу, про единорога, она уже закончила. Ей не потребовалось на это много времени. Покончив с этой ерундой, она счастливо рассказывала Хлое о настоящих пони и магии. Они стали теперь очень даже близкими друзьями. Даже больше того. Сестрами.

И если Последний Единорог был сплошным разочарованием, то человеческая история была сущей пыткой. Этого оказалось даже почти достаточно для того, чтобы убить ее хорошее после дня рождения настроение. Лира хотела уже прекратить чтение, но она не могла просто взять и убедить себя в том, что люди не совершали ничего подобного. Ей придется смириться с этим, если она действительно хочет быть одной из них.

Люди непрерывно дрались друг с другом. Может, это был просто неприятный побочный эффект от разнообразия стран. Хотя то, что случилось в 1860 году, говорило, что причина была скорее не в этом. И каждая война пробуждала собой все больше и больше проявлений поразительной человеческой гениальности, потраченных исключительно на оружие. Действительно, от масштабов их достижений становилось тошно.

Лира глянула на телефон на тумбочке. Люди ведь способны изобретать прекрасные вещи, если хотели. Если бы у пони были подобные штуки, она могла бы связываться со своими родителями в Кантерлоте когда бы ей только ни захотелось. Почта и близко не отличалась такой быстротой, не говоря уж о безличности писем, в отличие от прямого разговора. Чем бы телефонные разговоры ни являлись, они были достаточно близки, по сути, к личному разговору. Ей стало интересно: когда люди изобрели телефоны?

Но, отбросив эти мысли, она вернулась обратно к более сложной и волнующей информации из «Американской истории».

Эта конкретная книга говорила, что войны шли вплоть до 1991-го года… Лира слышала сегодня, буквально совсем недавно, что родилась осенью 1995-го.

Как бы ей узнать, были ли еще войны с тех пор? Книга определенно уже устарела. Все недавние события — практически все, произошедшие в мире с тех пор, как она его покинула, — здесь не описывались.

Но всегда можно было сходить к Монике.

Прозвенел колокольчик, когда на следующее утро Лира открыла дверь магазина. Она заметила Монику с первого же взгляда. Она надеялась, что та и сегодня тоже работает, но затем она заметила еще кое-кого, стоящего и говорящего с ней. Широкая улыбка расползлась у нее по лицу, когда она узнала этого человека.

— Пол? — спросила Лира. Она направилась к стойке, чтобы присоединиться к их разговору.

Он обернулся.

— О, ух ты! Лира? Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Я сюда постоянно захожу, — сказала она.

— Как я тебе и говорила — за последние недели она заходила сюда уже несколько раз, — сказала Моника. — Она много читает. Обычно про единорогов или американскую историю.

— Любопытные вкусы… — сказал Пол. Он поглядел снова на Лиру. — Ну так как у тебя дела? Прошла уже куча времени с тех пор, как ты сюда приехала.

— Очень здорово, на самом деле. Лучше не бывает, — сказала Лира, совершенно честно так и считая. — Я просто зашла сюда для кое-каких исследований… то есть, взять чего-нибудь почитать.

Она нервно улыбнулась.

— Конечно, — кивнула Моника. — Я думаю, ты уже неплохо здесь освоилась, и тебе не нужна больше моя помощь, да?

— Ага, думаю, я справлюсь, — сказала Лира.

Может, причина, по которой она любила этот магазинчик, была в том, что он ощущался во многом как дом. Она заходила сюда, и ее приветствовал кто-то, кто ее знает. В данном случае — сразу двое. В других магазинах Филадельфии было куда меньше личного общения. Однажды она зашла в этот магазин вечером, и тут работал другой человек — пожилой, неразговорчивый мужчина — но если она приходила по утрам, то почти всегда заставала здесь Монику.

— Погоди, так значит, ты реально не шутила по поводу своего папы? — сказал Пол, непринужденно ткнув в ее сторону пальцем. — То есть, я был практически уверен, что ты это все придумываешь насчет того, что отец у тебя — знаменитый писатель и все такое. Должно быть, с ума сойти, как круто жить в одном доме с таким мужиком. Сколько он уже написал, шесть книг? Семь? И все как одна успешные.

— Мне кажется, он готов выпустить восьмую, — сказала Моника. — Погоди-ка, Лира, ты об этом точно должна знать. Когда он ее собирается выпускать?

— Я, на самом деле, не знаю, что он сейчас пишет… — призналась она. — По правде говоря, мне кажется, эти его книги довольно странные. Я имею в виду — люди пользующиеся магией и постоянные битвы...

— Это традиционное фэнтези. И я скажу, что такая стандартная тема у него — это практически часть его успеха: она очень прямолинейна, но очень хорошо написана. И качество он держит отличное, — сказала Моника. — И это круто, что он местный.

— Я согласен с Лирой. Я не слишком-то большой читатель фэнтези. Может, разве что Терри Пратчетта время от времени. Если он считается, конечно, — сказал Пол.

— Именно. Я думаю, мне просто не слишком интересно что-нибудь в этом духе, — сказала Лира. — Этот мир и так для меня вполне хорош. Другой мне не нужен.

Она нахмурилась.

— И эти люди в папиных историях постоянно друг с другом дерутся… — что, кстати, напомнило ей ее изначальное намерение. — Я читала ту историческую книжку, которую ты мне дала, и в ней сказано, что Америка воевала. Много раз, на самом деле.

— Вот эт новости, — сказал Пол. — Никогда о таком не слышал.

— Значит… это неправда? — сказала Лира. — То есть, если бы их действительно было бы так много, ты наверняка бы слышал…

— Это был сарказм, Лира.

— О… — ее лицо покраснело. Она ненавидела попадаться на своей нехватке знаний о людях.

Моника слегка подняла бровь.

— Ну, если ты действительно хочешь об этом узнать больше, то здесь есть полки с соответствующей пометкой. Можешь поискать там книги о каких-то конкретных конфликтах, если тебе это интересно.

— Ну, тут дело скорее в самой идее этого. Я ее не понимаю, — сказала Лира, затем, помедлив, продолжила: — Я, наверное, звучу сейчас как совсем тупая, но я никогда не могла, на самом деле, понять значение войн.

— Говорил же, что она хиппи, — пробормотал себе под нос Пол.

— Сейчас ты, мне кажется, углубляешься скорее в… философию, пожалуй, — Моника облокотилась о стойку, приложив руку к подбородку. — Но ты поднимаешь реально сложную тему. Никто на самом деле не понимает.

— Значит, для человека это нормально — не понимать, что это значит — быть человеком?

— Ну… наверно. Я же говорю, философия, ее раздел вон…

— Предположим что… гипотетически, конечно… человек вырос, не зная, что он человек. Будет ли он таким же, как и остальные?

Пол поднял руку, показывая, что сдается.

— К слову о понимании. Я совершенно запутался уже.

— Ага… — тихо сказала Лира и нервно усмехнулась. — Наверное, у меня просто странные мысли ходят, в последнее время. Все было как-то слишком необычно.

Он кивнул.

— И что же для тебя нормально?

— Это… непросто объяснить, — Лира опустила глаза на свои туфли.

Пол пожал плечами.

— Могу себе представить.

— О, кстати, посмотрите! — Лира достала телефон. Ее родители посоветовали ей носить его с собой везде. — Я тут заносила номера некоторых своих друзей. Родители мне показали, как это делать. У вас, ребята, есть телефонные номера?

— Конечно. Давай я его сама тебе введу, — сказала Моника. Лира дала телефон ей. Когда та закончила, то передала его Полу.

— Мне почему-то кажется, что я об этом пожалею, но… хорошо, — сказал он, быстро стуча пальцем по экрану. Он, похоже, куда лучше Лиры умел им пользоваться, как бы та ни считала, что уже освоилась.

Она забрала телефон, когда он закончил, и положила обратно в карман.

— Извините, что я задаю вам странные вопросы. Мне просто любопытно.

— Да нет, все нормально, — сказала Моника.

— Спасибо. Думаю, я сама найду то, за чем пришла. Я сказала папе, что вышла ненадолго.

Лира направилась к задней части магазина, ища исторический раздел. Люди определенно лучше хранили записи о своем прошлом, чем пони… к лучшему ли, или к худшему. Она осознала, что ей странным образом хотелось принимать на веру абсолютно все, что эти книги ей говорили, в отличие от истории Эквестрии. Ведь если бы они хотели придумывать ложь, они бы не стали писать такие вещи.

Несколько минут она осматривала полки, доставала книги и прочитывала по нескольку первых страниц из каждой и набрала тем самым богатый ассортимент. Не все из них были о войне — она нашла книги об изобретателях и популярной культуре. Потому как эти вещи были столь же человеческими, как и все остальное.

Неся книги обратно к стойке, она задумалась, что бы Твайлайт подумала, обнаружив столько источников невиданных знаний у себя под носом. Что ее другой отец — Дьюи — подумал бы. Он, скорее всего, начал бы о ней беспокоиться…

— Вау. Думаешь, тебе этого хватит, Лира? — сказал Пол, оглядывая стопку книг у нее в руках. Лира поставила их на стойку с глухим стуком.

— Пока хватит, — просто сказала Лира.

— Кто бы говорил. Ты нехудожественные книжки не читаешь, даже когда тебе их задают, — сказала Моника.

— Ну, да… — он почесал себе затылок. — Кстати говоря, в какую школу ты пойдешь, Лира? Я не знаю, в каком районе ты живешь.

— Школу…? — сказала она. — Ну… пока ни в какую. Родители не уверены, что я готова. Они говорили что-то о домашнем обучении.

— Думаю, в этом есть смысл. Сложные обстоятельства и все такое.

Она кивнула, но ее это обеспокоило — то была еще одна область, с которой у нее были трудности. Она думала, что получила все необходимое ей образование еще пять лет назад. Конечно, магические уроки сейчас совершенно бесполезны, но все остальное по-прежнему помогало. У людей бывают уроки использования рук, или это слишком инстинктивное действие, и того не требует?

Лира оплатила книги, попрощалась и направилась обратно домой. Пол подождал, пока она не выйдет за дверь, затем повернулся обратно к Монике.

— Путешествия во времени, — сказал он, вдруг.

— Что?

— Я точно тебе говорю. Путешествия во времени. Она изучает историю, чтобы узнать, что произошло после того времени, в котором она жила.

— И кто-то тут не читает фэнтези… — пробормотала Моника.

— Это, вообще-то, научная фантастика. Не то чтоб я ее тоже особо читаю. Но тебе разве не кажется, будто она как из какого-нибудь фильма? Как у Тима Бертона, только если бы странного чужака играл не Джонни Депп, а девчонка-подросток.#

Она вздохнула.

— Мы же о настоящем человеке говорим…

Лира сидела на диване перед телевизором, хотя он был выключен. Ее внимание было приковано к маленькому экранчику у нее в руках. Она обнаружила, где у него включается интернет, но вот пользоваться им было совсем другим делом. Это был главный информационный ресурс для людей, он даже помог ей найти ее семью — но чем же он на самом деле являлся?

Рядом с ней села Хлоя.

— Расскажи мне еще о Флаттершай, — сказала она. — Пожалуйста.

Услышав это имя, Лира вздрогнула, но это было нормально. Она уже рассказала Хлое несколько историй о ее старых друзьях.

— О Флаттершай? Дай подумать… — как бы то странным ни казалось, по правде говоря, она ждала этих разговоров с таким же нетерпением, как и Хлоя. Ей становилось со временем проще расслабляться, изливать свою тайну. И для людей обыденная жизнь в Эквестрии должна была бы звучать захватывающе. Она была иной, это точно… Но Лира все равно была уверена, что человеческий мир лучше. — Я когда-нибудь тебе рассказывала о драконе?

— О Спайке?

Лира помотала головой.

— Это был гораздо больший дракон. Он спал на горе прямо рядом с Понивиллем и создавал облако дыма. Флаттершай первая увидела это облако и побежала в парк, рассказать всем… всем пони.

Говорить это сочетание слов по-прежнему требовало к себе привыкания. И Лира была уверена, что никогда более его не услышит, когда прибыла сюда. А Хлое, похоже, казалось, что оно звучит круто.

Она продолжила:

— Но Флаттершай не может слишком громко говорить. Потому, когда она пришла в парк, никт… — Лира вздохнула, поправив себя во второй раз. — Ни один пони ее не услышал и мы… то есть, все были слишком заняты своими делами, чтобы самим посмотреть наверх.

— И что произошло?

Хорошо, что она не заметила маленькую промашку Лиры. Она была в тот день в парке. Практиковалась в игре на лире и, просто отдыхая, наслаждалась хорошей погодой и разговором с другими пони. Еще одна из особенностей Понивилля — там очень просто было общаться с другими, но, в то же время, спустя всего пару недель жизни в Филадельфии она уже нашла себе пару друзей.

— И тогда пришла Твайлайт и всем сказала, что Принцесса Селестия написала ей, что просит ее убедить этого дракона уйти, — продолжила Лира. — Флаттершай страшно разволновалась, потому что она, на самом деле, очень боится драконов.

— Я думала, она любит животных.

— Да, но драконы — совсем другое дело… — сказала Лира. — Помнишь эту картину в прихожей? Которую мама написала.

— Ага.

— Вот таким он и был. Огромным. Наверное, больше, чем наш дом, — она сказала это приблизительно, так как сама этого дракона не видела, но наслушалась постоянных рассказов Рейнбоу Дэш об этом за многие недели подряд.

— А зачем ему все это золото? Что драконы с ним делают?

— Они строят в нем свои гнезда. И они едят драгоценные камни. Помнишь, я рассказывала тебе, что Спайк их любит?

— Интересно, какие они на вкус, — сказала Хлоя.

Лира улыбнулась.

— Они, скорее всего, для дракона вкуснее, чем для нас. Пони их не едят, — сказала она. — И люди.

Вошел отец.

— Уже поздно. Хлоя, тебе не надо в кровать? Ты же помнишь, у тебя завтра школа.

— Но я хочу дослушать историю Лиры!

Лира улыбнулась.

— Папа прав. Уже темно. Я тебе дорасскажу ее завтра, — она почувствовала, на самом деле, некоторое облегчение — она уже рассказала ей все, что знала лично, из своего опыта. Ей придется хорошенько покопаться в памяти, чтобы вспомнить, что рассказывали про сам поход. Рейнбоу определенно раздувала своими рассказами из мухи слона.

— Обещаешь?

Лира кивнула, и Хлоя направилась наверх, в кровать, а папа сел рядом с Лирой на диван.

— Знаешь, я в последнее время много наслышан от Хлои об этой Эквестрии. Каждый раз, когда я везу ее в школу, она мне рассказывает что-нибудь новенькое.

— Ага, я как раз ей рассказывала одну из историй… — сказала Лира. Казалось странным быть столь открытой о своем прошлом. Но все считали, что она это сочиняет, так же, как тот, другой писатель, который сочинил ту раздражающе неправильную повесть о единороге. — Что она тебе рассказывала?

— О, всякое разное о пони, магии, принцессах, — он улыбнулся. — Похоже на то, что как раз ей нравится. Ты сама это все придумала?

— Конечно, — сказала Лира, бегая взглядом.

— Ты весьма талантлива. Может, тебе стоит написать что-нибудь когда-нибудь — книгу для детей, например.

Лира помотала головой.

— Думаю, я лучше буду придерживаться музыки. Она — действительно мой особый талант, — она осознала, что говорит об этом, как будто это ее Метка. Что Хлоя об этом знает? Она упоминала их отцу? — То есть, мне всегда говорили…

— Кто говорил?

— О… — сказала Лира. — Мне говорили… Ну… — ее разум лихорадочно работал. Она не могла ему сказать, что ее другая семья (и Бон-Бон) хотела, чтобы она следовала музыкальной карьере. — Одри… сказала, что я очень хорошо играю на гитаре. Она сказала, что для меня в этом будущее. Присоединиться однажды к настоящей группе.

Это было отчасти правдой — Одри действительно была впечатлена талантом Лиры, но все же не подталкивала ее столь старательно к ее карьере.

Он тяжело вздохнул.

— Я думал, ты что-то вспомнила.

— Извини… Может быть и вспомнила самую малость, но я не могу сказать, что именно, — Лира опустила глаза. — Значит, ты думаешь, что Эквестрия хорошо подойдет для детских историй?

Она жаждала сменить тему. И мнение ее папы о настоящей магии было бы очень интересно услышать, даже если он и не осознавал ее реальность.

— Конечно. Явно не слишком в моем вкусе, но Хлое они нравятся. Я постоянно слышу об одном персонаже… Флаттершай?

Лира кивнула. Хлое нравились истории о Флаттершай больше, чем о Хартстрингс, и это было, на самом деле, большое облегчение. Рассказывать о собственных переживаниях было бы нелегко. Рассказывать о других помогало, особенно поначалу.

— Ага. Я видела картинку, которую нарисовала Хлоя. Получилось очень похоже, — она быстро добавила: — Ну, как я ее представляла, в смысле. Наверное, я хорошо умею описывать.

Он рассмеялся.

— Может, мать с этим сможет что-нибудь сделать. Она ищет материал.

Лира легко улыбнулась.

— Может быть.

Они поговорили еще немного. Тема отошла от историй Лиры к более серьезным вещам — к началу учебного года, по поводу которого пора было принимать важные решения. Или Лира пойдет вместе со своими ровесниками в государственную школу, или она будет получать индивидуальное образование дома.

Мысли ее по-прежнему кружили вокруг того, что папа думал об Эквестрии. Значит, действительно, все, чем Эквестрия была для людей, — лишь сказками для маленьких детей. Что ж, именно так ее Лира и описывала. Она не упоминала большую часть действительно плохих вещей. Только лишь несколько упоминаний драконов вскользь, описание параспрайтов как чего-то смешного. Восстановление того, что после них осталось от их дома, явно смешным не было. Лире повезло, что параспрайты не сожрали ничего ценного.

Но вот кого она даже не упомянула… так это Дискорда. Он в последнее время не покидал мыслей Лиры.Читая о войнах в прошлом Америки, она не могла выкинуть его из головы.Но он был заперт в камне, в Эквестрии. Ни к чему о нем волноваться. Люди полностью контролировали этот мир. Даже если в другом мире он довел их до самоистребления… Никому об этом знать не следовало.