2015-05-22
277
Сверкнул белоснежными зубами на пергаментно-тёмном фоне; руку приложил к сердцу:
– Синдбад.
– Аррк. – Почти автоматический, на манер зеркального отражения, ответ; одна надежда на то, что улыбка вышла не слишком глуповатой.
Вообще впечатление таково, что все и каждый тут без излишних рекомендаций в курсе: кто он и что он.
– Подгонка стыковочного узла на герметичность, вот здесь. – Новый знакомый Синдбад-астронавт уже увлекает за собой, разъясняет, показывает. – Вам такие системы знакомы?
Знакомы ли? – посмотрим-поглядим… С полдюжины симпатичных ребят (мужчины, женщины, гуманоиды, негуманоиды) дружно расцветают приветливыми улыбками, вися по периметру будущего стыковочного шлюза на мономолекулярных канатах. Прямо компания пауков в одной паутине (только очень радушных пауков). Вот кто-то уже щедрой рукой протягивает новообретённому коллеге портативный агрегатик, точно такой же, как у всех: пользуйся, не оскудеем! Исследуем-ка… Обоюдоострый инструмент! Нечто вроде пульверизатора с одного края; нечто вроде лазерного скальпеля с другого; этакий ЭВМ-чик с дисплеем и контрольная шкала со множеством делений посередине…
Невероятно, но факт: и прибор, и производственная операция вправду знакомы. Края стык-шлюза герметизируют особым сверхпрочным квазибиопластом; культура выращивается при большом давлении и разнице температур от абсолютного нуля до внутризвёздной, но собственно напыление можно производить и в обычных условиях. Чем и предстоит заняться. Чуткий электронный мозг продиагностирует состояние покрытия на вверенном тебе участке работы. Где намечается зазор в несколько микрон – там пульверизатором нанести споры в несколько тончайших слоёв. Где образовались по недосмотру лишние несколько микрон изоляции – там пустить в ход скальпель.
Дело, скажем так, не для инженерного гения из тех, какие не во всякое столетие рождаются… шей да пори – не будет пустой поры.
– По всему судя, достойный этшивел, о своей задаче вы неплохо осведомлены. – Это уже – колокольчатым голоском – «подхватывает» его умозаключения девушка-тростинка с самого верха конструкции: просто-таки героиня популярной-фривольной песенки «Рыжая тинксианочка». – Становитесь вот здесь, рядом с Сибби. Заранее благодарны за содействие.
Спасибо, не стали докапываться до источников такой осведомлённости. Дежурная байка про папу-инженера да маму-кибернетика тут явно не пройдёт. Даже помыслить о ней всерьёз – и то риск изрядный: распознают ложь по одному только трёхдюймовому блоку в сознании. Истину же насчёт беспризорно-портового, беспросветно-трудового своего детства – это предпочитаем держать при себе, в качестве личной тайны, на каковую, согласно местному кодексу чести, имеет неприкосновенное право каждый гражданин Конфедерации. Чем другим, а нытиком никогда не был и не стал, и впредь не собирается.
При крайней нужде, впрочем, всегда можно сослаться на мастерство здешних замечательных Наставников… правда, тут уж подстерегает опасность зарекомендоваться не только лжецом, но и подхалимом. Воздержимся-ка от комментариев вообще. Не спрашиваете – не отвечаем.
Синдбад (попросту Сибби), инициатор его боевого крещения, ещё раз приветливым жестом очертил вверенный ему участок, и сам не мешкая принялся за работу. Мол, делай с нами, делай как мы, делай лучше нас. Добро, приступим помолясь… не осрамиться бы при всём честном народе!
Ну да ничего, для начало сошло довольно гладко. Не ахти какая премудрость: знай сверяйся с монитором, напыляй недостающее, удаляй лишнее. Темп выработки, правда, пока ниже среднего… Вон у остальных выходит загляденье как: проворно, лихо и даже весело. Диагностеры-пульверизаторы-скальпели так и оборачиваются в привычных руках. И шутки так в лад и перебрасываются. Не обязательно инженерно-космического происхождения и на злобу момента, в ходу здесь и вполне «сухопутные» анекдотцы из жизни: проделки чьего-то малолетнего племянника, или ручного птеродактиля, или домашнего кибера. Нет-нет да промелькнут и имена – исподволь запоминаешь всех новых знакомых: вон тот здоровяк-сарниец – Гандар; а тот эшрэй – Эстури; а вот ещё птаха-рохи – Фитчерр… а «рыжую тинксианочку» зовут Геома, точно как в песне, и это самая удачная здесь шутка. Эх, под шумок сам бы с удовольствием рассказал парочку политических казусов из своих краёв. Жаль, о тонкостях дипломатии в Империи Тельдаэтлуф здесь мало кто имеет ясное представление. Разве что – с лёгкой руки Шейлы.
Видно, конфедераты знакомятся в работе, как дети – в игре: непреднамеренно, по ходу процесса.
Сравнение, кстати, прямо в яблочко: игра.
Так, одним глазом не отрываемся от дисплея, другим – исподтишка наблюдаем… Вот поблизости ещё одна бригада комсомольцев-добровольцев взялась поставить ещё какой-то тяжеленный узел на место одним ручным волоком – на спор, не иначе. Отыскали подходящую балку, перебросили мономолекулярный канат; и теперь, кто подюжее, дружно впряглись в лямку, такие себе бурлаки новейшей формации, Репина на них нет. Парень-дейм с полураспущенными крыльями; девица-сарнийка с растрёпанными косами; вот ещё одна вроде бы женщина, вэн-гаровской национальности; и ещё дэчей – чёрный богомолище двух с лишним метров роста, не разбери-поймёшь какого пола. И все явно в приподнятом настроении, и тянут в лад что-то ритмичное, на манер «Эй, ухнем!» А народ помелкотравчатей, включая нескольких вездесущих подростков, суетятся вокруг, подправляют траекторию (чтоб ненароком ни обо что не стукнуть хрупкую технику) или же ждут в точке приёма.
Зачем, спрашивается, этакая демонстрация силы, когда уже изобретена автоматическая лебёдка? И зачем главному инженеру, даме солидной, матери двух дочерей почти на выданье, с вакуум-сварочным аппаратом «гусарить на стапелях»? – да где в родной Империи видано, чтоб руководитель предприятия унизился до чёрной, «совсем не-творческой» работы? А здесь, да при конфедеративном уровне механизации-компьютеризации – поди ж ты, зазорным не считается. Точно так же, как на опытном участке разрыхлить землю обыкновенной мотыгой, а то вручную собрать урожай винограда на Земле или чаррфьюорр на Лирулин. Лично видел, и даже участвовал (и при одном воспоминании о ягодах чаррфьюорр опять челюсти свело: уфф, Бету Лебедя видать, или, на языке рохи, солнца-близнецы Фьюорр и Фьюэлл!) Да ещё на любой планете в изобилии водятся всяческие любители экзотики, кустари-одиночки: кузнецы, токари, плотники, бортники, мало ещё кто… Чего ради?
Отчасти, верно, оттого, что сознают умные люди конфедераты главную опасность своего пути развития: выродиться в сообщество «генераторов идей и нажимателей кнопок». И, дабы деградации избежать, предпочитают поддерживать кровообращение в пальцах. Но основная причина всё та же: игра. Игра творческих сил, интеллектуальных и физических; да просто – игра жизни, освобождённой от мышиной возни выживания. Виноград убрать, травы накосить, сваи вбить – и труд, и спорт, и, в конечном итоге, игра.
Так и здесь, на верфях. От мала до велика все работающие здесь вполне сознают, насколько их работа серьёзна, и ответственна, и вопрос жизни и смерти в дальнейшем. (Да, в принципе, летают-пилотируют здесь буквально все; а значит, сотрудники судоверфей тоже). Всё так; но отчего бы самой добросовестной работе не быть одновременно игрой? напряжённой, увлекательной, дарящей радость? Изобрёл новую, более прогрессивную схему, или усовершил прежнюю, чтобы «больше пользы, меньше энтропии», – радость! Учудил какой-то «шедевр полиморфизма», с колёсами для монорельса, – радость! Вручную поставил на место такелажный узел весом тонн в …надцать, да при нормальной гравитации, – радость! Испытываешь последнее слово космической техники, пусть даже с риском летального исхода, – вовсе счастье немерянное! Жизни полной и многогранной, жизни могучей, освобождённой от вериг всего мелочного, суетного, мещански-бытового, хлебонасущенского, – отчего бы не поиграть и со смертью?!
Вот и тебя она, жизнь конфедеративная, свободная, со всем радушием приняла, подхватила, завертела, приобщила, – радуйся, неофит! Работай, как играй: благо – новорожденный! Лет сорок с гаком с плеч долой, вместе с дряхловатым, износившимся прежним телом, – раззудись, плечо! К ситтхам былой расчётливый цинизм, пусть поёт адреналин в крови, – развернись, душа! На творческую работу пока не претендую – но, эх, ребята, что ж вы меня не пустили герметизировать самую вершину шлюза, на шестиметровой высоте?! И что там жалкий десяток метров? сейчас способен – хоть по доске над пульсаром. На стапеля в скафандре, с вакуум-сварочным аппаратом? в рубку опытной модели, пилотом-испытателем? – да без проблем! Чего ещё изволите?– готов исполнить сей же момент, и всё единым духом. Дерево построить, дом родить, сына посадить…
– Ах вот вы где, Ваше Узурпаторское? Успели приобщиться к пульсу эпохи?
Знакомый насмешливый голос мигом возвращает ликующую душу, неуязвимое тело с гребня эйфории на круги своя. В действительном пространстве-времени сводная бригада богатырей успела установить узел на надлежащее место. Вон, принимают шутливые поздравления, все потные, взъерошенные и бесконечно счастливые; и жилистая девчонка-подросток, гадкий утёнок, робко тычет пальцем сарнийке в бицепс. И рядом с недогерметизированным шлюзом (план недо-перевыполнен, гм…) выстроилась вся честная компания, с какой он, помнится, сюда прибыл. И Шейла с немалой долей сарказма почти беззвучно (шёпотом!) аплодирует ему, неофиту.
Ну не стоять же как дурак на всеобщем обозрении, рот разиня, вцепившись в своё гибридное орудие труда, как утопающий в соломинку. Куда разумнее – прижать оное орудие к груди да расшаркаться, тоже не без иронии. Да, приобщился. И не отвергли. Чем горжусь.
Расчёт, как выяснилось, оказался верным. И приятели его новые, и «богатырская бригада», и зрители, кто поближе случился, – дружно рассмеялись его маленькой пантомиме. Что-что, а приобретать популярность ты здорово насобачился, Аррк, старина, за предыдущие-то бурные четверть столетия или около того…
Сибби, добрая душа, первым отвеселившись, готовно выступил вперёд: давать «приобщившемуся» послужные рекомендации.
– Достойные этши… Увлечённый, добросовестный и вполне компетентный работник, ваш друг.
– Рад за тебя, юный Аррк. – Наставник Эндо привычно коснулся пальцами его лица, в ласковой эшрэевской манере, худо-бедно уже переставшей шокировать.
– Ой ли? – Скроив презрительную мину, Шейла, напротив, оборвала аплодисменты, не дав им перейти в овацию. Мол, не рановато ли в восторгах рассыпалась? – Хороший, говорите, работник, неофит-энтузиаст… Саботажа нигде не успел учинить? То-то я прослышала про какой-то дефектный хеттский рубин, да про какие-то нелады в прессовочном цехе…
Недавние коллеги-сотрудники только пожатием плеч обменялись. Спешно бросились, верно, освежать в памяти школьные уроки истории, дабы уточнить значение экзотического термина «саботаж».
Но, независимо от меры всеобщего понимания, – остатки эйфорической полноты жизни улетучились безвозвратно, как атмосфера из развороченного торпедой истребителя. Взамен накатила тоска черней энтропии: от недостижимости тех, прежних, собственных его верфей. Не лишне бы сейчас иметь под рукой весь свой, потом и кровью накопленный военный потенциал. Чтобы массированным ударом шарахнуть… Нет, не по Конфедерации, она-то что плохого ему сделала?! – единственно по этой вот острячке-самоучке. Кто, во имя всех демонов галактики, дал ей право обращаться с ним, как с беглым каторжником? да не наедине – прилюдно?!
Похоже, не до конца проконтролировал он свой взгляд, политикан-неудачник, начавший терять квалификацию. Мелькнуло, видно, в нём нечто такое-этакое, что во время оно заставляло трепетать как приспешников его, так и противников, не взирая на ранги. Потому что на миг как-то странно притихли вокруг бойкие, шумные, кипучие энергией элиффянские судоверфи. Словно все разом поёжились от зябкого сквознячка харизмы, которым невесть откуда потянуло в их благодатной атмосфере свободного творчества.
Одной Шейле, собственно объекту узурпаторского гнева, – как с гуся вода, по сложившейся традиции. Мы-де свой лимит в жизни отпугались… зыркай, не зыркай тут исподлобья, как юный Эни Скайуокер из допотопного блокбастера…
– Вы бы правда перепроверили тут всё, сограждане, предупреждаю по-доброму, – продолжила невозмутимо. – Тут у нас таков жук, сами понимаете. Что там вот-вот со стапелей сходит? – «Тайресс Ойра»? Великолепно, пассажирский лайнер, есть где разгуляться террористу. Там и поищите внимательно: вдруг да обнаружится какой-никакой сюрприз по-узурпаторски. Тик-такер в двиг-отсеке, или вирус в навигационной системе…
– Не всякая шутка и не всюду уместна, юная Шейла, – очень мягко, но пресёк сей шквал чёрного юмора Эндомаро.
– Вправду, зачем такие чудовищные, оскорбительные подозрения, – поддержала с самой верхушки шлюза Геома-тростиночка, рыжая тинксианочка.
– Его сознание было открыто для нас, – вставил ещё кто-то незнакомый из вэн-гаров, признанных здесь спецов по части телепатии, – но враждебности в нём я ни намёка не усмотрел.
Дожили! в защиту его, Аррк Сета, сроду за словом в карман не лезшего, теперь поднимают голос – другие. Но кто бы знал, что от самой обычной, привычной, банальной несправедливости такая буря горечи поднимется в душе, и так насущно понадобится сцепить челюсти – до вздувшихся желваков, до скрежета зубовного? И немотой запечатать горло: вдруг злые слёзы прорвутся в словах?!
Вот так приобщился. Стоит только воспарить свободным, творческим духом – и тут же тебя прикладывают мордой в грязь, из которой сюда явился. Неужто не судьба вырваться из трясины прошлого – до окончания века своего? И всегда так мучительно – возвращаться в грязь после того, как познал иную, светлую, вольную долю?
Единственный, пожалуй, в такой ситуации способ хоть как-то сохранить лицо: молча перебросить свой злосчастный агрегат славному парню Синдбаду; и так же молча отправиться восвояси, равно минуя как новообретённых коллег, так и прежних спутников. Дай-то Светлое Небо ещё найти свой ангар со своим же катером…
– Ну, Аррк… ну, хочешь, модель нашу покажу? – робко пискнула Диса в спину.
Нашёл-таки в себе силу воли: остановиться, обернуться, взглянуть уже вполне спокойно, разве что чуть печально. На что-то полезное ведь и здесь сгодится многолетняя выучка политикана… не такое барское у нас воспитание, чтобы позволить пропасть хоть мало-мальскому, хоть самому сомнительному добру.
– Извини, малыш, в другой раз. Не то настроение.
И поскорее, только-только на грани суеты и паники, проследовать дальше: безмолвным – сквозь безмолвие. Не ровен час, окликнет ещё драгоценнейший Наставник Эндо, нагонит, примется мурлыкать на ухо что-то нечленораздельное, но успокоительное, в своём эшрэевско-терапевтическом стиле…
Впрочем, он-то как раз этого не сделает. Недаром Наставник! – хорошо знает, как нужно щадить чужую гордость.
Но получить в спину прощальный заряд Шейлиного остроумия – уж точно не приведи Светлое Небо. Последствий сам Высший Разум не предугадает.
Не говоря уж – предотвратить.
10.
– …А теперь тебе, Диса, исторический вопрос на засыпку: Тилувенар Третий был – законный правитель, или же узурпатор?
– Тилувенар Третий, ага… – Кроха насупила бровки, разыскивая в памяти нужное среди бездны новых для себя фактов. – Брукт, Виэлла, годы 1562-1586 от Основания Династии… Тот Тилувенар, чьих родителей свергли и убили, а его самого втайне от новой королевы Эргиолы воспитал экс-канцлер Иверет? и затем он вернул себе трон в четырнадцатилетнем возрасте?
– Он самый.
– Узурпатор здесь – леди Эргиола. Тилувенар отвоевал то, что принадлежало ему по праву.
– Но не бескровным путём?
– Да, имел место дворцовый переворот, даже гражданская война…
– Значит, строго говоря, узурпатор, верно? И всё же – как ты оцениваешь историческую роль этого правителя?
– В целом как прогрессивную. Тилувенар Третий обуздал феодалов, объединил империю… вернул ей пограничные владения – и больше завоеваний не вёл, сосредоточился на внутреннем развитии страны… Дал народу парламент и даже основы конституции; покровительствовал развитию ремёсел, торговли, наук, искусств… Собственно, с того времени Виэлла приобретает ведущую роль в мировой политике, а в дальнейшем – статус супердержавы… что дало самые богатые плоды шестьсот лет спустя, когда президент Виэллы Эльгимер Тайл, первым из бруктийских лидеров, поддержал Контакт и Реформу…
– И если копнуть ещё на два миллиона лет вперёд, уже одна из Реформаторов Земли – тоже из рода Тайлов… Вот ты и сама доказала, Диса, что иная узурпация – двигатель прогресса, причём весьма долгосрочный.
Добровольный рефери Хейтсо несколько раз ударил в ладоши, вынудив Афину на своём плече возмущёно взъерошиться.
– Браво, Аррк, Диса! В глубине знаний, диалектическом мышлении и способности к нестандартным обобщениям вам обоим отказать трудно.
Широко улыбнувшись, Аррк Сет прижал ладонь к груди и скромно поклонился каждому из присутствующих, включая сову. Диса же, вопреки всем лестным отзывам о своём интеллекте, явно чувствовала свою загнанность в угол и насущную потребность прорываться оттуда с боем.
– Никакой Тилувенар не узурпатор! – ещё раз запальчиво настояла она, – и чего бы он стоил без ближайших своих советников, без лорда Иверета и леди Вайлу?!
– Вот ещё одно доказательство государственной мудрости: умение прислушиваться к дельным вассалам… Хорошо, возьмём несомненных узурпаторов: Ринна и Орта Льюрские, великие шэммуни Вэндорские. – Титулы любимых исторических деятельниц Аррк Сет провозгласил сочно, по-герольдовски, с явным удовольствием. – Не была ли их роль в истории Элкорна прогрессивной, в точности сходной с ролью Тилувенара в истории Брукта? Плюс ещё обуздание духовенства, прекращение открытых религиозных распрей Льюра с Ширденом, создание флота, почти равнозначного сарнийскому… Кроме того, на них же прервалась выродившаяся династия Дерьенов. И разве умаляет заслуги королев тот факт, что они почтительно преклоняли свой ум к советам отца Одольдо?
– Что не избавило Льюр от срыва с вершины почти свободы – в пропасть инквизиции и тирании, после лимийского переворота! – выпалила Диса почти с торжеством. – И на смену Тилувенару Справедливому довольно скоро пришёл Эльгимер Кровавый. А на смену инквизиции, как правило, неизбежно грядёт фашизм, знаете ли, достойные этши…
– Знаем, – очень мягко согласился Аррк Сет. – И отнюдь не отрицаем существование в природе таких узурпаторов, как Владычица Лима или, скажем, Иосиф Сталин.
– Чему же всё это нас учит? – вмешался Хейти на правах третейского судии.
– Что в докосмических общественных формациях узурпаторы, может, допустимы и даже необходимы; но в космических – вовсе без надобности! Взять Тимофея Снегирёва в нашей Конфедерации, или Зай-Грира – в Большом Магеллановом.
И, в азарте дискуссии даже привскочив из уютного кресла, кроха триумфально тряхнула кудряшками в адрес оппонента. Язык, правда, уже не высунула: повзрослела, что ли? «В нашей Конфедерации», поди ж ты… Блаженны малые годами, ибо легко адаптируются они.
Сонно лепетал знаменитый рукотворный фонтанчик в гостиной Хейти. Зелёное солнце Элиффы творило причудливые световые эффекты на приглушённо-палевом квазибиопласте. «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля в стенной нише, как отметил Аррк Сет, сменила новая репродукция: «Не меч, но мир» Томирелы Ратлин… что ж, дело вкуса хозяина.
И душка Афина, видимо наскучив пустопорожним разговором разумных (кому какое дело до призраков давно минувших дней!), по-строевому вышагивает по полу, погружённая в размышления о более насущном. О лунном свете и мышиной возне в палых листьях, можно предположить.
– Вот опять, друг Хейти, выхожу кругом виноват. – Аррк Сет вздохнул глубоко, но без особого покаяния.
– Неизвестно ещё, Аррк, каков бы из тебя получился правитель, не вмешайся Шелли, – заметил зейранец примирительно. – Может, не столь и законный, но лучший.
– Как раз известно, – котёнком фыркнула Диса, – лезущий по трупам лишь к собственной выгоде. Причём тут забота о благе подданных?
– Видишь, Хейти, – Аррк Сет развёл руками, – грамотной нашей молодёжи всё наперёд внятно.
Всё-таки – подумалось с отрадой – приживается и он здесь, медленно, но верно. Вон с весёлым зейранцем-санбиолийцем они давно на «ты» и по именам; и, похоже, их отношения вправе претендовать на высокое звание дружбы. С Дисой тоже – хочется верить, что их взаимные наскоки есть лишь приятельская пикировка. К Эндомаро отношение (кто бы мог подумать!) даже трепетно-возвышенное: как-никак, спаситель жизни и Наставник.
И только (в который раз сердце защемило от непрошеной мысли-бумеранга…) только с Шейлой общение традиционно-нескладистое, и конца этакой путаной враждебности-близости не предвидится.
Стремясь поскорее избавиться от непонятной то ли горечи, то ли сладости, накатывающей всё чаще при воспоминании о землянке (томленье духа, футы-нуты, прерогатива едва вылезающего из скорлупы поэта!), Аррк Сет откинулся в кресле ещё комфортабельней. Квазибиопластовая обивка услужливо повторила новый контур его тела… приятно, чёрт возьми, жить цивилизованно!
– Хорошо у тебя, Хейти. Скромно, но со вкусом. В моих узурпаторских апартаментах такой обстановки не водилось.
– Кто ж тебе злобный хомяк, – не преминула встрять Диса. – Никто за язык не тянул, сам клич бросил: всё для фронта, всё для победы… и для манипуляции людьми, заметим не для протокола.
– Но ведь в своём роде талантливо получилось, не отрицай. – Аррк Сет позволил себе слегка покрасоваться перед новоиспечённой юной конфедераткой, словно перед светской пустышкой. (Хотя, если начистоту, сам толком не представлял, чем и как следует очаровывать светских пустышек: не его специализация…) – Причём в главную заслугу себе вменяю – то, что всё обставил собственноручно. Сам себе агитатор, сам себе имиджмейкер, сам себе полководец, сам себе репортёр… словом, сам себя пропиарил, и куда успешней, чем законный император. Если б не всякие визитёры незваные-непрошеные… последний бы ход: похитить принца под предлогом освобождения, любым путём выведать тайну Звёздного Молота, – и я в дамках!
Вздохнул позаметнее, жертва слепого случая: не судьба, мол, и хаос с ним, есть и другие пути во Вселенной.
– По крайней мере, будет о чём писать мемуары на старости лет.
Как раз при слове «мемуары» Хейтсо расплылся в широчайшей, сугубо конфедеративной улыбке. Означающей одновременно: озарение – и радость за ближнего.
– Роскошная идея, Аррк! И зачем на старости лет? – можешь воплотить в самое ближайшее время. Ведь мы, историки Конфедерации, в какой-то мере плоховато знаем механизм диктатуры. Именно – со стороны психологии самого диктатора. Почему бы тебе, дружище, не написать исследование по данному вопросу? не поделиться своим опытом – обогатив тем самым исторический опыт Конфедерации?
Привстав с кресла, богатырь-зейранец доверительно пожал плечо собеседника: аккуратненько так, в десятую долю силы.
– С чего-то ведь нужно начинать самостоятельное творчество. И лучше – с того, что сердцу ближе.
– Сделай уж милость, – поддела и Диса, увлечённо болтая ногами в кресле, – просвети здешних неучей, включая Наставников, Координаторов и Старейшин: что такое «пиар», «харизма» и прочие инструменты для оболванивания социологически неграмотного населения. Предлагаю для твоего труда рабочее название: «Фабрика макаронных изделий».
От души рассмеявшись, Хейтсо без усилий подхватил приосанившуюся кроху, особым образом подбросил в воздух; та, сделав сальто, ловко приземлилась на диван, сама вовсю вереща от восторга. Аррк Сет лишь хмыкнул, переводя глаза с веселящихся друзей на Афину, забившуюся под самый потолок: доблесть не исключает осторожности, ещё растопчут – не заметят. Вот они, учёные диспуты в Конфедерации: так легко переходят в дуракаваляние и хождение на головах – и вспять.
Вздорная мысль промелькнула: Светлое Небо избавь от этакой дочки… С чего бы промелькнула? – Светлое Небо, опять же, ведает. Здесь, в Конфедерации, ещё не то взбредёт на ум.
Или, может, напротив: жаль, что чадо не моё. Иной раз дорого бы дал, чтобы вот так же запросто повозиться с нею, ершистой… да, похоже, до этой степени доверия у них – как от Элиффы до Энсили. В одну телепортацию не перемахнёшь, не тот уровень мастерства. Что же до снисходительно-интеллектуально-вздорных её выходок лично в твой адрес… так они – единый источник и досады, и потехи, и отеческой гордости. Ребёнок должен быть бесёнком: естественный порядок вещей.
Впору приревновать девчонку – и к Хейти, и к Наставнику Эндо… и к Шейле. В особенности – к Шейле.
Похоже, отныне и до конца жизни над каждым его делом, над каждым помыслом будет довлеть – Шейла. Не отвертеться.
– Однако, достойные этши… – Пришлось откашляться и чуть повысить голос, хотя хохот, визг и возмущённое уханье давно улеглись, – и среди дипломатов имеются Опередившие Время, если не ошибаюсь. Неужто принц Дэйра Вэндорский, или королева Раффида Реватская, – или, наипаче, их дочери Ринна и Орта – не поделились с Конфедерацией опытом, «как приобретать союзников и оказывать влияние на толпу»?
– Сравнил! они не только обещали, но и выполняли, – первой отреагировала Диса, уютной кошечкой свернувшаяся теперь на диване. – По крайней мере, в рамках своих исторических условий. В отличие от тебя, кто сладко пел, да всех имел в виду, кроме себя родимого. Вот почему королевы Ринна и Орта – Опередившие Время, а наш общий друг Аррк Сет – заурядный самодур с несоразмерным аппетитом.
– С нами действительно нечасто соглашаются сотрудничать… гмм… узурпаторы галактического масштаба, – поспешил смягчить Хейти.
– Проще говоря, – с видом покорности судьбе подытожил Аррк Сет, – меня здесь единодушно роднят скорее с Иосифом Сталиным, нежели с Тилувенаром Третьим или там с леди Джяст, президентом мятежного острова Кэрт.
– Я бы уточнил, Аррк, что в созданном тобою «Союзе» царил воистину «культ личности», но не «культ ничтожества», – Хейтсо ободряюще улыбнулся. – А потому сравнил бы тебя скорее с Зай-Гриром… причём не в пользу последнего. Он-то с нами сотрудничать наотрез отказался, к прискорбию для всех.
– Спасибо, что не с Тимофеем Снегирёвым… не терплю типов, устраивающих много шума из ничего. – Воспоминание заставило Аррк Сета дрогнуть углами губ – совсем незаметно. – Не было на него одной моей новой знакомой, которая бы попеняла: мол, больше пользы, меньше энтропии.
– Это у Гэррит Барнэр, из нашей школы, всегда такая присказка, – сразу опознала Диса.
Аррк Сет лишь кивнул задумчиво.
Уж эти ему Дисины однокашники! тоже ведь ожидали от него – лекций «о тоталитарных системах в космическом масштабе». Ведь и верно, именно на этом месте у коллективного опыта Конфедерации «провал в памяти»… отчего бы не восполнить при оказии? Верный путь к полноценному гражданству, и становлению на собственные ноги в новой жизни, в новом мире… пресловутое самостоятельное творчество, единственное здесь мерило духовной зрелости. Шанс утвердиться не только в собственных глазах – но даже, язык не поворачивается, во мнении Шейлы?!
– Идея, в общем, свежая… – само собою додумалось вслух.
– Горький опыт научил меня побаиваться свежих идей, если таковые зарождаются в блестящем уме Вашего Узурпаторского.
Знакомый язвительный голос, подобный ушату ледяной воды на уязвлённое самолюбие…
Приятного разнообразия ради, на сей раз леди Шейла соизволили прибыть обычным порядком – через дверь, а не попросту выткавшись их воздуха. И, разумеется, Диса, бывшая наша портовая Золушка, не преминула, издав радостный взвизг, чуть ли не на шее повиснуть у своей доброй феи-крёстной. И Хейти (ох, всяко-разно между ними с Шейлой бывало! – подумалось с внезапным ожесточением) кивнул с искренней приязнью.
– Всегда рад тебя видеть, Шелли.
– Что тут за шум, а драки нет? – Всегда желанная гостья по обыкновению невозмутима.
– Определялись с научно-исследовательскими интересами Аррка, – охотно пояснил зейранец.
В сторону «определившегося» Шейла только бровью повела – выжидательно-иронически.
– Ну, и?..
– Собрался работу писать. По диктатурам. – Заранее чувствуя себя болваном, по крайней мере можно попытаться сохранить хорошую мину: привычное с юности дело.
Так и есть: предугаданная реакция – присвист, полный сценического разочарования.
– Чего бы полезное… а то – диктатуры!
– С каких пор история и флюктуативная психология у нас стали «факультетом ненужных вещей»? – В тоне Хейтсо прорезалась укоризна.
Даже Диса, кажется, повела носиком не слишком одобрительно. Ей-то уже успели втолковать, что история – наука полезная, даже более чем.
Тяжёлый гнев поднимался в груди, грозя перехлестнуть через ненадёжную дамбу въевшейся политиканской выучки.
Чтобы кое-кто здесь посчитал его за человека – что такого полезного он должен здесь изобрести? Эликсир бессмертия? – так скучнейшая штука это бессмертие, даже (или тем более?!) для конфедерата. Бескровный метод докосмического развития цивилизаций? – так цивилизациям необходим разнообразный исторический опыт, иначе никогда не повзрослеют. Может, не лишне в Старейшины выбиться, подобно коллеге-авантюристке Вахиште Юэ-Лиссе? – так что можно Юпитеру…
Иногда неплохо, напротив, не совершать кое-каких гадостей в прошлом, – заявила бы, скорее всего, Шейла, сделай он свой крик души достоянием публики.
