Государственной власти в современном мире

В научной литературе выделяется ряд таких наиболее харак­терных тенденций. В социально-политическом плане могут быть выделены тенденции к тоталитаризму и демократизации. С точки зрения содержания конкретных способов достижения единства можно выделить тенденции к концентрации и цент­рализации государственной власти, а также к ее деконцентрации и децентрализации.

Перечисленные тенденции проявляются в самых разных со­четаниях и последовательности, сменяются под влиянием са­мых разнообразных причин.

Степень централизации и концентрации власти в том или ином обществе зависит от уровня развития экономики; поли­тических, духовно-нравственных качеств людей; правосозна­ния и правовой культуры данного народа; конкретного содер­жания задач, решаемых им в конкретный период своего разви­тия. Поэтому в истории каждого народа можно найти как пери­оды высокой концентрации власти, так и периоды резкой ее деконцентрации вплоть до полной ее дезорганизации.

Весьма важно выяснить причины таких резких колебаний в состояниях власти, одинаково опасных для любого общества; конкретное содержание ее в такие периоды, с тем, чтобы со­здать необходимую базу данных для прогнозирования состоя­ния власти и определения ее объективных моделей и парамет­ров, адекватных данному состоянию общества и государства, с учетом многообразия разновидностей социальной власти и важности обеспечения их гармоничного взаимодействия.

Необходимость деконцентрации и децентрализации власти диктуется важностью приближения механизмов удовлетворе­ния потребностей и интересов людей к тем условиям, в которых они формируются. Современный человек должен быть актив­ным субъектом или участником производства и потребления всех видов развивающихся социальных услуг, направленных на удовлетворение растущих потребностей и интересов. Общий смысл деконцентрации и децентрализации власти, таким обра­зом, может быть сведен к проблеме становления более адекват­ной развитому состоянию общества системы власти, для кото­рой права и свободы человека во всех их разновидностях (пра­ва человека как индивида, права социальных общностей, в том числе народа, нации, местных сообществ и т.д.). их закрепление и осуществление определяют внутреннюю организацию, смысл и содержание ее деятельности с учетом набирающей силу тенденции к расширению состава прав и свобод человека, видовой дифференцированности, обогащению их содержания, адекват­ному росту человеческих потребностей и качественной диффе­ренциации интересов людей, получающих признание и закреп­ление в виде особых прав человека.

Жестко централизованная власть в любом государстве, как правило, остается безответственной. Деконцентрация и децен­трализация власти имеют смысл только тогда, когда власть в ре­зультате их проведения перестает быть безответственной, когда возникает возможность ответственного достижения ею кон­кретного позитивного, социально-полезного результата.

Права народа и его составных частей, в том числе и местных сообществ, вытекают из его суверенитета, выступают как юри­дическое выражение последнего. Необходимо четко осознать, что публичная закрепленность прав народа и его составных ча­стей есть фактическое непризнание его суверенитета, фактиче­ское противопоставление суверенитета государства суверени­тету народа. Наделе это означает отрицание государством суве­ренитета народа и его составных частей, выставление государ­ства как символа отчуждения власти от народа.

Здесь следует вернуться к глубокой идее Гегеля о недопусти­мости противопоставления суверенитета народа и суверенитета государства. Гегель не был противником идеи суверенитета на­рода. Он доказывал, что противопоставление суверенитета на­рода суверенитету, воплощаемому в монархе (государстве), со­держит пустое представление о народе. Народу принадлежит естественное право на создание собственного государства, но его часто «отлучают» от этого права. Народ же, не организован­ный как государство, перестает быть народом, превращаясь в толпу, которая уже не может обладать суверенитетом.

В унитарном или федеративном, тоталитарном или демокра­тическом государстве процессы деконцентрации и децентрали­зации власти приобретают специфическое содержание. В Рос­сийской Федерации, в состав которой входят государства—рес­публики, объявившие о своем государственном суверенитете, являющиеся формами государственно-правового бытия наро­дов, деконцентрация государственной власти не только не мо­жет не учитывать формирующееся международное право наро­дов, но неизбежно в качестве своей фундаментальной политико-правовой основы должно иметь права народов, а децентра­лизация власти — права местных сообществ и муниципальные права граждан, если, конечно, эти процессы идут в русле фор­мирования правового государства и правового общества.

Идея деконцентрации и особенно децентрализации власти заключается в возвращении власти (учредительной, норматив­ной, контрольной) народу и его составляющим, в том числе местным сообществам. Особенность же современных процес­сов деконцентрации и децентрализации власти заключается в передаче властных полномочий территориальным государст­венным органам и органам местного самоуправления, но не на­роду и его составным частям.

В связи с этим можно сказать, что не совпадающая с общест­вом власть через деконцентрацию и децентралиазцию делает очередной весьма существенный шаг к тому, чтобы стать ближе к объекту своего воздействия, но остается достаточно далеко от него, чтобы избежать опасности с ним слиться.