Билет №21

1. Основой идеологии революционного народничества 1870-х гг. была теория «общинного социализма», впервые сформулированная в работах А. И. Герцена: русская крестьянская община с ее коллективным землепользованием и самоуправлением есть зародыш социализма; Россия имеет уникальный шанс перейти к социализму, минуя капитализм, и тем самым показать человечеству путь в новый — справедливый и цивилизованный — мир. В 60-е гг. XIX в. определились различия в решении вопроса о том, как идти к социализму. Сам Герцен, не отрицая революции как «последнего довода угнетенных», предпочитал реформы, проводимые властью под давлением прогрессивного общественного мнения. Н. Г. Чернышевский считал единственно возможным революционный путь к социализму, но утверждал, что для революции должны сложиться определенные политические и экономические условия. Н. А. Ишу-тин, С. Г. Нечаев призывали к немедленному революционному бунту, уверяя, что для революционера нравственно все, «что способствует революции».
В начале 70-х гг. народническое движение вступило в новый этап. Сформировались три основных идейных течения — пропагандистское, бунтарское и заговорщическое.
Идеологом пропагандистского направления был П. Л. Лавров, Критически мыслящие личности, по его мнению, возглавляют и направляют исторический процесс. Интеллигенция должна «идти в народ», просвещать его, готовить к будущей революции.
М. А. Бакунин, вождь бунтарского направления, разделяя представления Лаврова о роли революционной интеллигенции в развязывании революции, определял ее предназначение иначе. Революцию не нужно готовить, бунтарский инстинкт органически свойствен народу: молодежь должна идти в деревню, чтобы «звать к топору».
Идеолог заговорщического направления П. Н. Ткачев не разделял увлечений своих сподвижников: не следует ждать, пока народ созреет к революции, и не нужно «бунтовать» деревню. Российская монархия, по его убеждению, висит в воздухе, не имеет прочных социальных корней, общество ее ненавидит и осуждает. Задача революционеров в том, чтобы создать конспиративную организацию, готовую к перевороту и захвату власти.
В 1874 г. началось массовое движение, в котором приняли участие тысячи молодых людей, — «хождение в народ». Переходя из деревни в деревню, они раздавали пропагандистскую литературу, вели разговоры с крестьянами, убеждали их, что «более терпеть нельзя». Одевались молодые пропагандисты в крестьянскую одежду и говорить пытались так, как должен был, по их мнению, говорить простой народ. Нет ничего удивительного в том, что деревня встретила их настороженно: она с подозрением относилась к чужакам, да и их призывы показались странными, опасными. «Да ведь земля божия? Общая?» — спрашивал крестьян видный впоследствии народник Н. А. Морозов. «Божия там, где никто не живет. А где люди, там она человеческая», — слышал неожиданно в ответ. Участников движения встретил совсем не тот народ, о котором они знали из книг и брошюр. К осени 1874 г. «хождение в народ» пошло на убыль, затем последовали правительственные репрессии.
В 1876 г. была создана организация «Земля и воля». Конечной целью ее члены признали замену монархии республикой, а средством достижения цели — подготовку крестьянской революции. Главным стало пропагандистское направление: народники становились сельскими учителями, фельдшерами, земскими служащими и пытались развернуть пропаганду среди крестьян. Успеха эта деятельность не имела. Кроме пропаганды, программа «Земли и воли» предусматривала «дезорганизаторскую» работу, состоявшую в том числе в подготовке покушений на наиболее выдающихся (а потому считавшихся вредными для революции) представителей власти. Это была тактика индивидуального террора, жертвами которой уже к весне 1879 г. пали шеф жандармов Н. В. Мезенцев, харьковский генерал-губернатор Д. Н. Кропоткин и др. На Дворцовой площади было совершено покушение на Александра П.
Летом 1879 г. «Земля и воля» раскололась на две организации — «Черный передел» (Г. В. Плеханов и др.), выступавший за продолжение пропагандистскои деятельности, и «Народную волю» (А. И. Желябов, А. Д. Михайлов, С. Л. Перовская и др.)> выдвинувшую на первый план политический террор против власти. В 1879—1881 гг. была развернута настоящая «охота на царя»: покушения на Украине и в Москве, взрыв в Зимнем дворце (погибло более 60 человек из обслуги и охраны). К общему благу народа, к свободе и республике народовольцы считали возможным идти через кровь, убийства, страх.
В обществе возникла паника. Власть дрогнула. Была создана Верховная распорядительная комиссия во главе с М. Т. Лорис-Меликовым (1880). «Бархатный диктатор», усилив борьбу с подрывной деятельностью, предложил царю проект преобразований, допускавших элементы представительного правления. 4 марта 1881 г. этот проект должен был утвердить Александр II. 1 марта 1881 г. император был убит народовольцами. На престол взошел его сын Александр III. Эпоха «великих реформ» закончилась. Почти все члены Исполнительного комитета «Народной воли» были арестованы и казнены по приговору суда.
Террор, развернутый народовольцами, не привел и не мог привести к тем целям, которые они ставили перед собой. В этом противоречии целей и средств — их личная трагедия и их вина. В том, что власть не нашла в себе сил твердо осуществлять начатые преобразования, — ее трагедия и ее вина. Жертвой было общество, дезориентированное, запуганное, отчаявшееся.

2. Духовная атмосфера второй половины 50-х — первой половины 60-х гг. — атмосфера «оттепели». Явление «оттепели» многогранно: это и надежды на обновление социализма, порожденные XX съездом КПСС, и стремление к творческой свободе, и жажда понять страну, в которой живешь, и романтическое увлечение ленинизмом, освобожденным от сталинских искажений, и попытки выйти за пределы привычного круга идей и стереотипов, и вера в то, что можно и нужно думать, жить, писать, творить честно, не дожидаясь указаний, не боясь окриков, не оглядываясь на авторитеты. Совершенно очевидно, что эти настроения и ожидания вызывали у власти тревогу. Она не хотела и не могла отказаться от руководства культурой, искусством и наукой, продолжала жить представлениями о необходимости управлять культурным процессом. В конце концов со времени принятия знаменитых постановлений по вопросам литературы, музыки, науки прошло меньше десяти лет.
В годы «оттепели» к читателям вернулись запрещенные в прежние годы С. А. Есенин, А. А. Ахматова, М. И. Цветаева, И. Э. Бабель, Б. А. Пильняк, М. М. Зощенко, стало возможным изучать творчество В. Э. Мейерхольда и А. Я. Таирова, слушать не звучавшие ранее произведения Д. Д. Шостаковича, С. С. Прокофьева, А. И. Хачатуряна и др. Были опубликованы «Русский лес» Л. М. Леонова, «Не хлебом единым» В. В. Дудинцева, «Искатели» Д. А. Гранина, «Братья и сестры» Ф. А. Абрамова, «Теркин на том свете» А. Т. Твардовского, «Один день Ивана Денисовича» А. И. Солженицына. Значительным явлением литературной и политической жизни стал журнал «Новый мир», возглавляемый Твардовским. В Москве открылся театр «Современник», постановки которого («Вечно живые», «Голый король» и др.) вызывали восторг и споры публики. Кинофильм М. К. Калатозова «Летят журавли» был триумфально показан на Каннском фестивале. А еще были вечера поэзии в Политехническом музее, собиравшие сотни почитателей молодых Е. А. Евтушенко, А. А. Вознесенского, Р. И. Рождественского, песни Б. Ш. Окуджавы и В. С. Высоцкого. Творческая свобода между тем имела определенные границы. В 1957, 1962 и 1963 гг. на ставших знаменитыми встречах с интеллигенцией Н. С. Хрущев весьма недвусмысленно и даже грубо напомнил писателям, поэтам, художникам об их месте в обществе: «Центральный комитет партии будет добиваться от всех... неуклонного проведения партийной линии». Цензура запрещала публикацию романов «Котлован» и «Чевенгур» А. П. Платонова, «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова, «Жизнь и судьба» В. С. Гроссмана и др. Апогеем «антиоттепели» стали гонения на Б. Л. Пастернака за опубликованный на Западе роман «Доктор Живаго», удостоенный Нобелевской премии в области литературы; скандальный разнос, устроенный Хрущевым художникам-абстракционистам на выставке в Манеже.
С середины 60-х гг. идеологическое давление на культуру усилилось. Власть поддерживала официозные, идейно выдержанные, но весьма несовершенные в художественном отношении произведения. Преследования тех, кто в своем творчестве нарушал установленные рамки, приобрели весьма жесткие формы. В середине 60-х гг. был устроен судебный процесс над А. Синявским и Ю. Даниэлем, к высылке за «тунеядство» приговорили поэта И. А. Бродского, в будущем лауреата Нобелевской премии. В 70-х гг. страну покинули А. И. Солженицын, В. П. Некрасов, В. Н. Войнович, А. А. Тарковский, М. Л. Ростропо-вич и др. К счастью, творческая жизнь продолжалась. Писатели В. П. Астафьев («Последний поклон», «Пастух и пастушка»), Ю. В. Трифонов («Другая жизнь», «Дом на набережной», «Старик»), В. Г. Распутин («Живи и помни», «Прощание с Матёрой»), Ф. А. Абрамов (тетралогия о Пряслиных), В. М. Шукшин («Я пришел дать вам волю»), В. В. Быков («Обелиск», «Сотников»), театральные режиссеры Г. А. Товстоногов, О. Н. Ефремов, А. В. Эфрос, Ю. П. Любимов, А. А. Гончаров, кинорежиссеры С. Ф. Бондарчук, Л. И. Гайдай, С. И. Ростоцкий, Э. А. Рязанов, Л. А. Кулиджанов создавали произведения высочайшего художественного и нравственного уровня. Культурный процесс развивался, преодолевая сопротивление системы. Знамением времени было возникновение целого сектора нонконформистской, отрицающей официальные догмы культуры, появление так называемого «самиздата», практика публикации запрещенных произведений за рубежом.
Столь же противоречивым было развитие науки. К середине 50-х гг. руководство страны осознало, что в условиях начавшейся научно-технической революции поддержка науки становится условием сохранения за СССР статуса великой державы. К середине 60-х гг. расходы на науку выросли в 4 раза, более чем в два раза увеличилось количество научных работников. Эта тенденция сохранилась в последующие годы: с 1960 по 1980 г. расходы государства на науку выросли в общей сложности в 6 раз. Серьезно улучшилось материальное положение ученых. Были созданы новые научные центры в Новосибирске, Свердловске, Уфе, Иркутске, Владивостоке, Красноярске и др. В 1957 г. был запущен первый в мире синхрофазотрон, спущен на воду первый атомный ледокол, осуществлен первый старт искусственного спутника Земли. В 1961 г. советский космонавт Юрий Гагарин совершил первый в мире пилотируемый полет в космос. Получили признание исследования в области физики высоких и сверхвысоких энергий (Б. М. Понтекорво), химии цепных реакций (Н. Н. Семенов, Нобелевская премия), теории сверхтекучести (Л. Д. Ландау, Нобелевская премия), исследований молекулярных квантовых генераторов (Н. Г. Басов, А. М. Прохоров, Нобелевская премия), космонавтики (С. П. Королев, В. Н. Челомей). Этот список можно продолжить. По ряду направлений советская наука занимала ведущие позиции, обгоняя соответствующие научные школы на Западе.
К сожалению, нарастали и негативные тенденции. Прикладные исследования существенно отставали от фундаментальных. По некоторым ключевым направлениям (вычислительная техника и информатика, с конца 60-х гг. — освоение космоса, самолетостроение, генетика и микробиология, ядерные исследования и др.) отставание нашей науки было значительным. Что касается общественных наук, то после некоторого оживления, связанного с «оттепелью», их развитие вновь затормозилось. Идеологический диктат был в этой сфере особенно ощутим. Боязнь оказаться под подозрением в инакомыслии (диссидентстве) сковывала творческий поиск многих ученых-гуманитариев.