Пик Ленина. Витольд Цверкунов

Снова пришло лето, и снова Толя засобирался в горы. Думал в школу инструкторов поехать, очень уж смущало то обстоятельство, что пытается секцию вести, а сам даже не инструктор. Конечно, и узлы может показать не хуже инструктора, и на скалах кое-кому нос утрет, но разве в этом дело? Вот Шубин. По нынешним меркам, не очень сильный альпинист, наверное. И восхождений рекордных нет. И с крючьями шлямбурными вряд ли когда работал. Да и на обычных высотах не очень крепко себя чувство­вал: чуть поднимется за рубеж 4100, и голова разболится, кровь из носу может пойти... Низкий потолок, словом, у человека, много ли тут нужно говорить. А вот инструктор. Настоящий. У Шубина получалось главное: люди учились видеть чуточку больше, чем позволяли светозащитные очки, разрядные нормативы и ботинки впереди идущих... А у Толи семь классов. И экзамены на аттестат зрелости он сдавал в машинном отделении крейсера «Петропав­ловск», в ночные смены трубонарезного цеха. Месяц, про­житый в Ала-Арче, явился для него университетом, и он намерен продолжить образование. Он едет на Кавказ. В Джан-Туган. В школу инструкторов.

А тут новость. Киргизские альпинисты во главе с Алимом Романовым собираются на пик Ленина. На Балинского пришел из Фрунзе вызов, и скрепя сердце Иван Андреевич пожелал Толе удачи. Через несколько дней Толя бил ступени на ледовых взлетах пика Семенова-Тян-Шанского. К восхождению на пик Ленина допускались лишь те, у кого в послужном списке были «четверки». У Толи «четверок» еще не значилось.

Пик Ленина — «пятерка». Но особая «пятерка», за нее вручался номерной жетон с изображением Владимира Ильича Ленина. 7134 метра. Третья по высоте гора стра­ны. Говорили, что в столь солидной высоте и заключена главная сложность предстоящего восхождения, и разгово­ров о том, насколько трудно преодолевается этот высотный барьер, было предостаточно. И когда после долгой подго­товки, забросок и акклиматизационных выходов группа вышла на маршрут, Толя невольно ожидал, когда придет черед этому моральному спаду, этой физической депрессии, этим приступам горной болезни и обморочного удушья по ночам, о которых так много рассказывалось внизу, на вечерних посиделках за кружкой чая. Особенно удушье. Знатоки рекомендовали спать особым способом, как-то полусидя, что Толя в первую ночь и пытался осуществить Попытка не удалась, он куда-то сползал, и все последую­щие ночи спал как спалось, ничуть от этого не страдая.

Не было и морального спада. Был моральный подъем. Собственно, заслуга в этом принадлежала скорей всего Алиму Романову. Он сумел так подготовить ребят, что с продвижением к вершине пика они приближались и к пику спортивной формы. Все только входили во вкус рабо­ты и у вершинного тура были почти в полном составе — двадцать один человек.

Наверное, действовало и присутствие Витольда Цверкунова; его пригласили в киргизскую экспедицию не только в качестве тренера, скорее как дорогого и почетного гостя. Этот московский альпинист стал известен после трагических событий на пике Победы, где в 1959 году потерпела бедствие экспедиция узбекских горовосходите­лей. Тогда под пиком Победы отсиживалось много групп. И только Витольд Цверкунов и преподаватель физкуль­туры из Алма-Аты Алексей Вододохов нашли в себе мужество выйти в страшную непогоду на поиски попавших в беду людей, пробиться к ним сквозь буран на 6400, на северный гребень этой жестокой вершины, и спасти...

И вот в свободную минуту можно сесть рядом с Ви­тольдом и попросить рассказать про Победу. Это здоро­во, когда рядом идет такой человек. Здорово, что рядом пыхтит Владимир Яковлевич Фрейфельд, которому нелегко хотя бы потому, что он намного старше всех. А вот не сдается... Хорошо, что рядом свои, ошские, ребята: школьный учитель Гена Ахсанов, геолог Паша Зайд, свои, теперь уж свои, фрунзенские ребята: столяр Володя Коче­тов, инженер-геофизик Ольгерд Ленгник, студент-диплом­ник института физкультуры! Володя Аксенов... Вокруг могучие фирновые взлеты, нестерпимо медленно, нехотя они уходят вниз, под ноги, уступая место над головой лишь космически-черному, ослепительно яркому небу.

На 6800 заболел Володя Кургашов. Он даже не смог идти, и его пришлось тащить на себе. Сразу почувствова­ли, насколько губительна может быть высота, как мал у человека запас сил, прочности, насколько надо всегда быть вместе, одним кулаком, от начала и до конца. И еще по­чувствовали, что маленькая живая крохотка, несоизмеримо микроскопическая рядом с громадной белой горой и име­нуемая человеком, эта крохотка может многое.