Площадка 7100. Сидоренко

Лев Добровольский стоял в центре площадки с кино­камерой в руках. Еще во Фрунзе его уговорили снять для «Киргизфильма» приземление на 7100, и Леве стоило не­малого труда затащить увесистую «каэску» на главную вершину Заалайского хребта. Он было изготовился к съемке, глянул в видоискатель, но десант ушел за преде­лы видимости, и сразу стало не до кино. Возвращаться к палаткам было некогда, и Лева положил камеру прямо в снег. Но и при такой спешке они подошли к месту при­земления лишь через сорок минут.

Коля Черный в момент выброски сидел на кресте. Иначе легкую ткань снесло бы поднявшимся к полудню ветром. Как ни готовились альпинисты к возможным сюр­призам, однако такой поворот дела застал их в какой-то степени врасплох.

Конечно, все были уверены в том, что вскоре вернутся к палаткам, и потому спешили к месту приземления почти налегке, взяв только самое необходимое. Да и как в ту ми­нуту было думать о каких-то спальных мешках или о за­пасе бензина для примуса?

Коля Черный нашел Эрика Севостьянова на самой кромке скального обрыва; его контейнер свисал в пропасть. Коля закрепил фал, спустился по фалу к контейнеру, но извлечь из контейнера смог только пуховые брюки, кисло­родный баллон вытащить не удалось. Эрик страшно мерз. Пуховка продралась о скалы, весь пух выпотрошило вет­ром. Совсем окоченели руки. Коля отдал Эрику пуховые рукавицы, повел к площадке. Тут подошли Егор Кусов, Гена Курочкин, у площадки встретили Прокопова и Чи­жика. Ребята приземлились благополучно, разве что Чи­жика немного «попотрошило» о скалы, и теперь он тоже страдал от холода. С кислородом у них было все в по­рядке, и они по очереди стали давать Эрику загубник мас­ки. Черный «нанизал» парашютистов на одну веревку, пе­редал Кусову и Курочкину. Ребята тотчас начали спуск к палаткам. Сам задержался. Надо было идти за гребень южного склона, на восток. Оттуда взлетали сигнальные ракеты, и там мог быть только терпящий бедствие пара­шютист.

Им оказался Саша Сидоренко. Собственно, беды с ним особенной не случилось, если не считать того, что его унесло дальше всех, и, очутившись наедине с горой, он просто не знал, как себя вести. Впрочем, инструкция на этот счет была предельно ясной: «Не рыпаться», сидеть на месте, пускать ракеты. Этим Саша и занялся, тем бо­лее что карнизный гребень, к которому ему удалось при­лепиться, к прогулкам в одиночестве не располагал. При ударе о снег контейнер вырыл довольно вместительную яму, и Саша, немного расширив ее, смог надежно укрыться от ветра. Тут он залез в спальный мешок, за­кутался в пуховку. Теперь можно было ждать. Альпини­сты найдут его, Саша не сомневался.

Они набрели на него уже в сумерках. Это были Божуков и Петрук. На фирновых полях только что отгорел за­катный румянец. Мороз начал хватать сквозь пуховку. Но деваться некуда, все выходило таким образом, что «хо­лодной ночевки» никак не избежать. «Схватить холодную» не очень приятно и на четырех тысячах. На пяти делать этого не рекомендуется вовсе, не говоря уже о шести ты­сячах, а тем более о семи, как получалось у них. Расши­рили пещерку, закопались в снег. Счастье, что хоть у Си­доренко есть мешок, хотя и в мешке, по всей видимости, жарко не будет. Какое сегодня число? Неужели все еще 27-е?

КАК БЫТЬ С МОРОЗОВЫМ!

Первым, кого увидел Леша Шиндяйкин, перевалив за гребень южного склона, был Слава Томарович. Он лежал лицом вверх, на снегу чернели пятна крови. Ребята уже ушли дальше, надежд не было, но «док» опустился на ко­лени перед телом товарища. Егор Кусов, добравшийся к Томаровичу раньше всех, пытался делать искусственное дыхание, непрямой массаж сердца, давал кислород — все тщетно. Но как в это поверить?

«Док» поднялся, окинул взглядом площадку. Погасший купол парашюта. Разбитый контейнер. Леша подобрал шо­колад, колбасу, сунул их в клапан анарак. Взвалил рюкзак, пошел на голоса... Следы приводят к Юматову, Мекаеву, Глагольеву. Но... никаких признаков жизни.

Беда нарастала как обвал. Теперь кричали откуда-то снизу. Стоять было некогда. «Док» натянул капюшон, по­шел на крик. Звали к Морозову. Симптомы сотрясения мозга, боль в голени, вероятно, перелом. Пока подполков­ник лежал без сознания, обморозил лицо, руки. Но глав­ное, жив. Теперь ему нужно только помочь. Быстро холо­дало, новокаин в ампулах замерз, но это дело привычное, отогрел во рту. Противошоковые мероприятия. Шина. Бинты. Тепло. Потеплей укутать пострадавшую ногу, ведь она неподвижна. Но чем? Во что еще можно одеть Моро­зова?

Ребята поставили палатку. Палатка одна на весь спас-отряд... Возвращаться к лагерю на 7100? Нет ни сил, ни времени, да и как быть с Морозовым? Они находятся мет­рах в двухстах ниже вершины, они просто физически не смогут вытащить его через верх, значит, вниз? Но этот путь выведет в верховья Большой Саук-Дары, где еще не было ни одного альпиниста. Как решиться на неизведан­ный маршрут с беспомощным человеком на руках?