Другие методы телесной психотерапии

Метод Фельденкрайса

Фельденкрайс (Feldenkrais, 1972) предложил систему телесной психотерапии, которая основана на формировании здоровых привычек, расширении самосознания и повышении самооценки и внутреннего потенциала. Эта система позволяет соотнести принимаемые человеком позы с действующей на него силой тяжести. На протяжении последних десяти лет (книга написана в 1982 году) Моше Фельденкрайс, инженер, чемпион Израиля по дзюдо, был одним из самых популярных пропагандистов психокоррекционных групп и демонстрировал свой метод в Эсалене и других центрах личностного роста. Его методики разумны и оригинальны и обычно применяются в условиях группы. В отличие от Лоуэна и других специалистов по телесной психотерапии, Фельденкрайс не касается эмоциональных источников физического напряжения.

Положения Фельденкрайса сводятся к следующему. Структура человеческого скелета такова, что он может сам выдерживать силу тяжести и таким образом дает мышцам возможность совершать адаптивные движения. Но при «неправильных» позах мышцы берут на себя часть нагрузки, которая должна приходиться на кости. Сформировавшиеся на ранних этапах жизни человека «неправильные» привычки становятся бессознательными. Главным рычагом для изменения таких привычек является их осознание. Обращая внимание на то, как мышцы участвуют в выполнении произвольных действий, мы можем распознать и те мышечные усилия, которые обычно не осознаются.

Предлагаемые Фельденкрайсом упражнения предназначены для того, чтобы уменьшать чрезмерные усилия, которые затрачиваются на совершение отдельных двигательных актов (например, когда человек встает), и освобождать мышцы для полезной работы. Равновесие нашего организма должно поддерживаться без лишних усилий и при участии только низших отделов нервной системы подобно тому, как это происходит с нижней челюстью, которая сама не опускается, и веками, которые остаются поднятыми, несмотря на постоянное действие силы тяжести.

В группах терапии по Фельденкрайсу подчеркивается необходимость нахождения поз, которые в наибольшей степени соответствуют врожденным физическим особенностям конкретного члена группы, что делает его движения осознанными, координированными и плавными. Описываемое ниже упражнение демонстрирует, как движения глаз помогают скоординировать телодвижения. Это упражнение, как и все, разработанные Фельденкрайсом, надо выполнять с легким постоянно осознаваемым усилием.

Сядьте, отведите согнутую правую ногу вправо и назад, а левую прижмите к телу. Поверните туловище влево и обопритесь на левую руку, отставленную влево как можно дальше, но чтобы это было достаточно удобно. Поднимите правую руку до уровня глаз и отведите ее по горизонтали влево. Взгляните на правую руку, а затем поверните голову и переведите глаза в сторону любой точки на стене как можно дальше влево от руки. Снова посмотрите на руку, потом на точку на стене и так около двадцати раз: десять – с закрытым левым глазом, и десять – с закрытым правым, попеременно. Затем попробуйте выполнить все упражнение с открытыми обоими глазами, чтобы определить, насколько увеличится размах разворота влево. Результат часто бывает просто удивительным.

Отведите согнутую левую ногу влево и назад и подтяните к телу правую ногу. Попробуйте потренироваться делать разворот вправо. Не забывайте при выполнении упражнения попеременно закрывать то левый, то правый глаз [Feldenkrais, 1979; р. 149].*

* Воспроизведено с разрешения издательства Harper and Row, Publishers, Inc., Copyright 1972.

По мнению Фельденкрайса, эти безболезненные упражнения по осознанию телодвижений могут сделать любого человека независимо от возраста настолько ловким, что он будет в состоянии коснуться своего лба большим пальцем ноги или заложить стопу себе за голову, не говоря уже об общем увеличении подвижности.

Метод Александера

Второй терапевтический подход, в котором сделан упор на функциональное единство разума и тела – это метод Александера (Barlow, 1973). Его целью является улучшение осанки и привычных поз. В 1890 году австралийский актер Ф. Матиас Александер потерял голос. Такая потеря создаст проблемы любому человеку, но особенно тяжела она для того, чье существование зависит от умения произносить слова громко и звучно. Осуществляя контроль с помощью зеркала, Александер стал исследовать свою манеру говорить и заметил, что у него появилась скверная привычка при разговоре откидывать голову назад, сдавливая при этом гортань и вбирая воздух перед произнесением каждой фразы, что приводило к напряжению голосовых связок. И тогда Александер стал сознательно избавляться от этой привычки. Проявив замечательное упорство, он смог вернуться на сцену, но это произошло не раньше чем он обнаружил, что проблема с горлом у него связана с движениями не только головы, но и всего торса, а также с неправильным дыханием. Так он приобрел репутацию «человека, который дышит» и стал учить других методике, получившей его имя.

Отчасти известность Александера связана с его прямым влиянием на некоторых знаменитых современников, например на Олдоса Хаксли и Бернарда Шоу. В 20-х и 30-х годах в среде интеллектуальной элиты Англии и Америки было модно брать уроки у Александера. Его метод применяли люди с самыми разными проблемами, включая неправильную осанку и сопряженные с ограничением подвижности осложнения различных заболеваний, а также те, кому требовалась особая свобода движений – актеры, танцовщики, певцы, спортсмены. С недавних пор интерес к методу Александера вновь возник в связи с распространением групп телесной психотерапии.

Александер утверждал, что человек представляет собой единое целое, так что один дефектный компонент может негативно повлиять на все остальные. Лечение отдельного заболевания может приносить лишь временное облегчение, поскольку многие проблемы со здоровьем возникают в связи с целым комплексом «плохих» привычек. По мнению Александера (Alexander, 1932), функционирование всех систем организма определяется привычками. Привычка – это набор характерных для человека реакций при совершении им любого действия. Привычки закрепляются при многократном повторении действий, однако привычные для человека позы не обязательно правильны. Плохие привычки могут поначалу проявляться в неадекватных двигательных реакциях, мышечных болях, неуклюжести. Со временем это может приводить к более серьезным проблемам, связанным с общим состоянием организма, а также к трудностям при совершении конкретных действий. Разработанные Александером методики направлены на улучшение координации движений и формирование правильных отношений между элементами опорно-двигательной системы. Движения тела должны начинаться от самого верха позвоночника, и тело в своем движении должно следовать за головой, а не наоборот. Позвоночник не должен иметь аномальных изгибов и испытывать аномальные нагрузки, а мышцы, поддерживающие скелет, должны находиться в динамическом равновесии.

По ходу типичной демонстрации методики Александера (Jones, 1976) тренер слегка надавливает рукой на затылок клиента таким образом, чтобы мышцы задней поверхности шеи расслабились. При этом голова немного наклоняется вперед и одновременно приподнимается, что создает новое соотношение между ее весом и мышечным напряжением. Такие манипуляции можно продолжать при совершении обычных движений, когда человек идет, садится или встает. В результате у клиента появляется ощущение «кинестетической легкости» – человек внезапно начинает чувствовать себя свободным и расслабленным, и это чувство сохраняется еще несколько часов или даже дней. В сущности, этот прием тормозит привычные автоматические реакции и растормаживает рефлексы, которые приводят к растяжению тела и облегчению движений. Главное здесь – осознать привычные движения и найти им удачную замену.

Предложенные Александером процедуры, наряду с изменением физических привычек, предполагают коррекцию психических установок. В ходе формирования новой системы привычек тренер отдает клиенту приказания типа «уроните голову на грудь» или «свободно опустите руки». При этом тот должен понять, что от него требуется, подумать, как сделать это наилучшим образом, и только потом выполнить. Тренер помогает клиенту лучше осознать соотношения между разумом и телом, ощутить свою целостность (Rubenfeld, 1978). В психокоррекционных группах метод Александера может быть использован для преодоления участниками своих дурных привычек, таких как ерзание или сжимание кулаков. При этом по мере расслабления мышц высвобождаются и одолевающие участников негативные чувства. Простые комбинации движений повторяются снова и снова, что приводит к значительным изменениям пластики движений и формы тела.

Структурная интеграция

Роль физических контактов в телесной психотерапии особенно подчеркивается в вызывающем противоречивое отношение к себе методе структурной интеграции, известном также как «рольфинг» (по имени его создателя Иды Рольф). В сущности, рольфинг является методом физического воздействия, оказываемого с целью вызвать личностные изменения. В отличие от биоэнергетики, рольфинг подразумевает, что причины напряжения имеют не психический, а физический характер.

Суть утверждений Иды Рольф состоит в том, что нормально функционирующее тело человека должно в вертикальном положении оставаться прямым при минимальном расходе энергии. Но бывает, что возникающее вследствие нагрузок напряжение приводит к нарушению нормального функционирования. Сильнее всего, по мнению Рольф, страдают мышечные фасции – мышечные оболочки из соединительной ткани (Rolf, 1976). Обычно фасции легкорастяжимы, но под влиянием напряжения они деформируются и даже претерпевают химические изменения.

Цель структурной интеграции состоит в том, чтобы манипуляционными воздействиями расслабить мышечные фасции и обеспечить «правильное» прилегание окружающей ткани к мышцам. Терапевтический процесс состоит в глубоком массаже тела с использованием кончиков и костяшек пальцев, а также локтей. Это очень болезненная процедура. Чем значительнее напряжение, тем больше необходимость в массаже и сильнее связанная с ним боль. Поскольку все фасции в теле образуют единую систему, их напряжение в одной части тела может вызывать выраженные функциональные и компенсаторные эффекты в других частях. Например, напряжение в мышцах ног может привести к прогрессирующему напряжению в мышцах спины и шеи, которое вызвано необходимостью сохранять равновесие и вертикальное положение тела. В таком случае массаж шеи может принести только временное облегчение, а основные точки для массажа, как и для акупунктуры, на самом деле расположены на ногах.

Полный курс рольфинга состоит из десяти сеансов, в ходе которых в определенной последовательности осуществляется освобождение и реорганизация движений суставов. Когда терапевт работает с мышечными фасциями, мягкие ткани суставов занимают естественное положение, суставы приобретают нормальную подвижность, а мышцы начинают сокращаться более согласованно. Задача первого сеанса – снять напряжение с грудной клетки, чтобы усилить ток крови к сердцу и от сердца (Schutz, 1971). Во время следующего сеанса внимание концентрируется на стопах и лодыжках, которые влияют на тазовую область, спину, бока и все туловище. И так вплоть до десятого сеанса, когда прорабатываются главные суставы – голеностопные, коленные, тазобедренные и плечевые. Как и в терапевтической системе Райха, в рольфинге наиболее важной считается тазовая область.

Самый большой вклад в дело внедрения рольфинга в практику работы с психокоррекционными группами внес Шютц. Он утверждает, что состояние определенных областей тела часто бывает связано с определенными эмоциональными проблемами. Например, если, фигурально выражаясь, человек крадется по жизни на цыпочках или если он, наоборот, при ходьбе впечатывает пятки в пол так, словно хочет подчеркнуть свою готовность противостоять любому давлению, у него действительно могут возникнуть проблемы с суставами ног или распределением веса тела при ходьбе. При рольфинге вызванное массажем расслабление отдельных участков тела может сопровождаться эмоциональной разрядкой. Поскольку эта процедура сопровождается значительными болевыми ощущениями и связана с определенным риском, ее должны выполнять только специально подготовленные профессионалы. Особенно полезным рольфинг может оказаться при наличии выраженной, существующей много лет мышечной брони и связанного с ней сильного мышечного напряжения. Тогда в дальнейшем положительные сдвиги в физическом состоянии могут сделать более эффективными психологические методы терапевтического воздействия.

Первичная терапия

Методы высвобождения негативных эмоций, применяющиеся в группах биоэнергетической психотерапии, во многих отношениях сходны с первичной терапией. Из всех видов телесной психотерапии этот метод, обычно связываемый с именем психолога Артура Янова из Лос-Анджелеса, не только приобрел наибольшую известность, но и является самым спорным. Внимание средств массовой информации к первичной терапии отчасти можно объяснить тем, что к ней в свое время прибегали Джон Леннон и другие знаменитости.

Наиболее тесно биоэнергетика смыкается с первичной терапией, когда, в соответствии с методикой Лоуэна, клиенту предлагают лечь на спину и войти в контакт с самыми своими примитивными чувствами, направленными на тех, кто играл значительную роль на ранних этапах его жизни. По мнению Янова, заблокированные болезненные чувства являются главной причиной невротического поведения, а единственный способ излечения в таком случае состоит в том, чтобы вновь пережить эти чувства (Janov, 1972).

Вкратце суть теории Янова такова. Если не удовлетворять потребности маленького ребенка в том, чтобы его кормили, согревали, держали на руках, развлекали, давали ему возможность развиваться, его обида трансформируется в «первичную боль», которая впоследствии скрывается под броней психического и физического напряжения. Невроз представляет собой проявление этой первичной боли – человек находит такой выход своему внутреннему напряжению, который позволяет ему не осознавать болезненные переживания. Этот выход обязательно представляет собой какую-либо весьма симптоматичную форму саморазрушающего поведения, целью которого является уменьшение непрестанной внутренней тревоги. Подобные формы поведения постоянно воспроизводятся при бесконечных и тщетных попытках избавиться от нераспознанного источника внутренней боли (Harper, 1975). К несчастью, простой разрядки внутренней напряженности недостаточно в случаях, когда необходимо в полной мере пережить исходную боль и связать свой актуальный опыт с самыми ранними воспоминаниями (Janov, 1972). Все формы телесной психотерапии направлены на осознание клиентом своих самых глубоких внутренних ощущений и потребностей, но первичная терапия ограничивает повторное переживание событий прошлого лишь наиболее эмоционально нагруженными воспоминаниями, которые относятся к самым ранним этапам жизни.

Наиболее важным нововведением Янова стал разработанный им комплекс терапевтических приемов, цель которых – подтолкнуть клиента к воспроизведению в памяти ранних событий жизни, которые наиболее трудны для повторного переживания и воспоминания о которых поэтому наиболее важны для избавления от первичной боли. В течение первых трех недель терапевт проводит с клиентами индивидуальные сеансы лечения. При этом пациенты полностью лишены привычных средств снятия внутреннего напряжения: у них нет сигарет, телевизора и книг, их не посещают друзья, телефонная связь есть только с терапевтом. А терапевт упорно наводит клиента на воспоминания о его прошлых переживаниях. При каждом намеке на незавершенные отношения с каким-либо персонажем из прошлого терапевт побуждает клиента символически обратиться к этому человеку с любыми заявлениями, какие он сочтет нужными. При первых же признаках растущего чувства тревоги или огорчения пациент получает инструкции удерживать это чувство в себе, дышать глубоко, задействуя диафрагму, и издавать звуки, которыми можно это чувство выразить. Пациент может вопить, корчиться, его может стошнить. При этом доктор без обиняков, а порой и в самой грубой форме требует, чтобы пациент выразил всю свою злость на брата или сестру или стал просить родителей помочь ему и таким образом пережил бы заново ключевые сцены своего прошлого, которые лежат в основе его неотреагированных чувств. И только когда они пережиты полностью, пациент может уже на уровне рассудка связать испытываемую им боль с ее источником. Но ни в коем случае нельзя допускать, чтобы пациент в целях психологической защиты прибегал к рационализации, что-либо интерпретировал или чего-либо избегал. При этом терапевт следит за тем, чтобы в физическом отношении клиент оставался в полной безопасности.

Процесс первичной терапии можно проиллюстрировать случаем с мужчиной, которого в детстве мать держала под полным контролем, постоянно вмешиваясь в его жизнь (Brown, 1973). Пациенту было предложено лечь навзничь, вспомнить ситуацию, когда мать вела себя особенно деспотично, и обратиться к ее образу со словами, какие придут на ум. Воспоминания о подавляющем влиянии матери, связанные с ними отрицательные эмоции в сочетании с физическим воздействием со стороны терапевта – все это трансформирует силу долгое время сдерживаемых чувств в огромный энергетический потенциал. Весь скопившийся гнев изливается в виде потока самой примитивной ярости, которая выражается в телодвижениях, потому что одних слов здесь недостаточно.

Резюмируя, можно сказать, что первичная терапия посредством вербальной конфронтации и дыхательных упражнений соединяет ассоциативные цепи, уводящие в далекое прошлое, с энергетическими потоками в настоящем (Brown, 1973). В отличие от других психотерапевтов, практикующих приемы телесной терапии, Янов не останавливается на простом высвобождении заблокированной энергии, а настаивает на продолжении терапевтического процесса, чтобы боль стала еще сильнее. Эта боль отражает осознание пациентом того, что в детстве он не получил от родителей достаточно безусловной любви и что, став взрослым, он должен оставить попытки найти любовь, которая компенсировала бы ему эту депривацию (Brown, 1973).

Подобно тому как каждый гейзер порождает образование других точек выброса подземной энергии, успех Янова и его первичной терапии обусловил появление множества других благодетелей аналогичного толка. Свою «холистическую первичную терапию» психиатр Том Верни (Verny, 1978) рассматривает как способ объединить внимание к чувствам, которое столь ярко выражено в подходе Янова, с работой над тем, что Верни называет когнитивной функцией, внутренними ощущениями, интуицией и творческими потенциями пациента. Роль внутренних ощущений особенно важна, поскольку они могут вызывать эмоциональные переживания. У Верни подход к работе с телом (пациента) более индивидуален, чем у Райха, который пользовался стандартным набором упражнений, и менее директивен, чем у Янова, поскольку Верни ожидает инициативы от пациента подобно тому, как любитель серфинга поджидает подходящую волну, чтобы встать на свою доску. Для выявления важных событий прошлого необходимо как можно более точно воссоздать исходные условия. Так, если клиент сообщает о давящем чувстве в области шеи, Верни давит на шею, чтобы усилить это чувство. Усиливать телесные ощущения – значит усиливать эмоциональные переживания. Если клиент жалуется на боль в груди, Верни может надавить на грудь и при этом разбудить соответствующие ранние воспоминания, преодолеть сопротивление пациента терапевтическим воздействиям и интенсифицировать его переживания.

Наиболее прямое отношение к групповой психотерапии имеет тот период курса первичной терапии по Янову, который следует за тремя вводными неделями индивидуальной психотерапии. По их окончании пациент переводится в группу первичной терапии, встречи в которой происходят по меньшей мере раз в неделю. Задачей участников группы является поддержка и помощь друг другу в достижении и преодолении первичной боли. Сам факт драматического переживания сильных эмоций членом группы заразителен для других участников и заставляет их сопереживать его усилиям.

Однако во многих группах первичной терапии между участниками практически никакого взаимодействия не происходит, и их недвусмысленно предостерегают от вмешательства в дела других (Verny, 1979). В таком случае группа оказывается просто местом общей встречи, куда клиенты приходят для независимой работы с несколькими терапевтами. В любой момент несколько пациентов могут переживать и выражать сильные чувства, в то время как другие продолжают тихо лежать в задумчивости или беседовать с терапевтом о своих реальных жизненных проблемах.

Зачем в таком случае вообще нужна группа? Верни (Verny, 1979) указывает три причины, по которым создаваемая в группе обстановка может быть полезной. Во-первых, когда пациентов дюжина, расходы на лечение у каждого сокращаются. Во-вторых, 'группа генерирует энергетическое поле, которое помогает пациентам в их работе над собой. В частности, пассивные участники принимают от других «эмоциональный посыл», помогающий им погрузиться в собственные воспоминания и чувства. Это как в футболе, где игрок оказывается перед прямой необходимостью что-то делать с мячом, когда получает пас от другого футболиста. Наконец, в присутствии других людей возникают конкретные чувства и темы для размышлений. Например, тема соперничества с братом может возникнуть в сознании пациента, когда он видит, что терапевт уделяет ему меньше внимания, чем кому-то другому в группе.

Нежелание профессиональных психотерапевтов согласиться с тем, что первичная терапия обладает очевидной эффективностью, отчасти может объясняться излишним первоначальным энтузиазмом Янова и его нежеланием признавать чье-либо влияние на свои взгляды. То, что сам Янов пишет о своем методе, часто носит экстремистский характер. Например, он утверждает, что практически все методы психотерапии, кроме первичной терапии, сами себя обрекают на неудачу. Причем все его самовосхваления не имеют никаких оснований. Результаты одного из немногих исследований, посвященных проблеме эффективности первичной терапии, изложены в серии статей Карле, Корриере и Харта (Karle, Corriere, and Hart, 1973). Полученные данные создают впечатление, что утверждения Янова справедливы: через первые три недели курса первичной терапии у пациентов обнаруживаются физиологические изменения, включая снижение частоты сердечных сокращений и температуры тела, и сдвиги в электроэнцефалограмме. Хотя на первый взгляд эти факты впечатляют, не помешало бы выяснить, насколько стойки полученные эффекты и не будут ли они наблюдаться при других психотерапевтических воздействиях, ведущих к катарсису (Harper, 1975). К счастью, другие приверженцы первичной терапии держатся скромнее, чем Янов.

На теоретическом уровне Янова критиковали за то, что его понятия о первичной боли и воспоминаниях не соответствуют данным, полученным в исследованиях по психологии развития (Brown, 1973). У исследователей, которые работают в этой области, имеются значительные разногласия по вопросу о том, способны ли вообще младенцы понимать, что их самые глубокие первичные потребности в любви и внимании со стороны родителей не находят удовлетворения (Winnicot, 1965). Кроме того, трудно поверить, что, даже если все это и осознается ребенком на когнитивном уровне, соответствующие воспоминания в дальнейшем будут доступны взрослому человеку до такой степени, что он в процессе терапевтической регрессии сможет воспроизвести все мельчайшие подробности своих детских переживаний. Более вероятно, что маленькие дети начинают реагировать на неприятные ситуации автоматически, посредством ухода от них, а также при помощи других механизмов психологической защиты, еще до того, как у них полностью сформируется система памяти. Переживание первичной боли в значительной степени может быть следствием того, что взрослый, имеющий свои собственные представления о детских переживаниях, идентифицирует себя с ребенком. Представления Янова о механизмах образования первичной боли и о трансформации воспоминаний о ней относятся к числу его наиболее новаторских идей, но в настоящее время нет свидетельств, которые могли бы подтвердить верность этих гипотез.

Подход Янова критиковали и за его односторонность, поскольку он направлен лишь на то, чтобы самыми грубыми способами нагромоздить побольше отрицательных эмоций, и совершенно пренебрегает любыми положительными чувствами и целительной силой человеческих взаимоотношений. Янов описывает свой терапевтический метод как «не направленный на взаимоотношения» в том смысле, что терапевт – это просто «продавец боли», а не человек, с которым можно установить межличностные отношения. При таком подходе пациент может привыкнуть к «первичным» способам справляться с психологическими затруднениями. А это значит, что некоторые особо уязвимые пациенты при столкновении с обстоятельствами, которые вызывают у них тревогу, попадают в зависимость от условий, создаваемых при проведении первичной терапии, а не приобретают новые жизненные навыки на основе той боли, которую они испытывают в процессе лечения.

Критики описывают конечный результат первичной терапии как превращение человека в самодостаточный автомат, отстраненный от родителей, семьи и собственной карьеры. В том, что пишет Янов, трудно найти поощрение проявлений человечности, но, если на то пошло, там нет и указаний на то, каким должен стать характер человека после первичной терапии. В мире, свободном от бактерий, прививки были бы ни к чему. Похоже, однако, что в реальной жизни каждый нуждается хоть в какой-то «броне», чтобы справляться с трудными ситуациями и достигать поставленных целей.

Оценка

Большинство людей стесняются своего физического начала и плохо знают, как функционирует их тело и как особенности его функционирования соотносятся с особенностями личности. В западной культуре, в общем, принято избегать физических соприкосновений. Телесная психотерапия включает физический параметр в групповой опыт и является противовесом подходам, в которых делается акцент на первой половине формулы «разум–тело». Поэтому приемы телесной терапии применяют в качестве вспомогательных при лечении, ориентированном на вербальное взаимодействие терапевта и пациента.

Терапия Райха, биоэнергетическая психотерапия, рольфинг, первичная терапия и другие вариации методов телесной терапии являются мощными психотерапевтическими инструментами, которые используются с целью вызвать эмоциональную разрядку и радикальные изменения в организме человека, его чувствах и личности в целом. Действенность этих методов и возможность злоупотребления ими являются причинами того, что вокруг психокоррекционных групп, где они практикуются, возникает множество домыслов и споров. Однако задачи этих групп не так уж отличаются от тех, что стоят перед группами, где используют другие психотерапевтические подходы, например перед гештальт-группами, в которых чувства постигаются через их осознание.

Телесная психотерапия пригодна для большинства участников, считающих, что она может принести им пользу. Исключение составляют малообщительные люди, которые могут стремиться к телесной психотерапии, чтобы избежать необходимости совершенствовать свои навыки традиционного общения. Еще одним исключением являются индивиды с патологической потребностью в физических контактах и даже в причинении боли другим людям. Они могут расценивать группы телесной психотерапии как место, где удовлетворение таких потребностей санкционировано (Verny, 1979). При ведении групп телесной психотерапии очень важно понимать, кого, когда и как можно трогать. Именно к этим группам в первую очередь относятся те этические соображения, которые были рассмотрены в главе 1.

Один из спорных вопросов, имеющих отношение к телесной психотерапии, касается катарсиса (Nichols and Zax, 1977). Большинство адептов этого метода полагают, что, пока эмоции не получили разрядку, они накапливаются где-то в теле. Таким образом создается впечатление, что эмоции – это некая субстанция, этакий джинн в бутылке, который эффектно появляется из нее, как только складываются подходящие условия. Однако более вероятно, что в нервной системе хранятся не эмоции, а воспоминания, и, когда они всплывают, то вызывают соответствующие им чувства. В таком случае катарсис связан не с энергетической разрядкой, а с воспроизведением того, что хранится в памяти, с возникновением эмоций, которые соответствуют этим воспоминаниям, и с физиологическими реакциями на эти эмоции. Когда эмоции выражаются в физических действиях, это, разумеется, сопровождается и некоторым снижением напряжения в теле. Но гораздо важнее то, что переживание глубоко запрятанных эмоций помогает преодолеть привычку их избегать. Этот процесс расширяет эмоциональный репертуар человека и учит тому, что контроль над чувствами может быть ослаблен без каких-либо ужасных последствий. Последующая интеграция всего полученного опыта помогает достичь нового уровня самопонимания.

На Лоуэна сильное влияние оказали понятия Райха об энергетической разрядке, и он уделяет слишком большое внимание «абсолютному количеству» той энергии, которая может быть мобилизована человеком, считая, что это количество само по себе является показателем душевного здоровья. Согласно недоказанной гипотезе Райха, «мышечная броня» в конечном счете существует только для того, чтобы не дать телу ощутить оргазм в полной мере. Райх считал тотальный оргазм единственным эффективным средством избавления от тревоги и других эмоциональных затруднений. Райх пренебрегал многими другими потребностями человека, удовлетворение которых может способствовать росту личности и, согласно Роджерсу и Маслоу, необходимо для самоактуализации.

С другой стороны, Лоуэн во многом преодолел узость взглядов Райха, и это позволило ему на сегодняшний день стать одним из наиболее известных представителей направления телесной психотерапии. Своим пациентам Лоуэн предлагает принимать напряженные позы и выполнять физические упражнения, которые должны снимать мышечное напряжение. Некоторые упражнения могут потребовать специальной спортивной подготовки и превратиться в подобие гимнастических упражнений, вместо того чтобы стать инструментом для исследования эмоций и внутренних конфликтов (Brown, 1973). При этом спонтанные экскурсы пациента в свой внутренний мир игнорируются и основной упор делается на способности терапевта диагностировать участки хронического мышечного напряжения и связывать их с проблемными чертами личности пациента.

Наконец, критика лоуэновской биоэнергетической концепции касается и предположения о прямой связи между функциями тела и психическими процессами. Можно ли, например, считать, что человек «сгибается под грузом ответственности», только потому, что у него сутулые плечи? У Лоуэна есть тенденция понимать метафоры буквально и таким образом сверх всякой меры упрощать соотношение между характером и телосложением. Завидное здоровье, энергичность и способность к тотальному оргазму отнюдь не исключают наличия психологических проблем.

Подводя итог, можно сказать, что в телесной психотерапии многие действия имеют характер ритуалов, которые не выполняют целительной функции. В телесной терапии трудно выделить действительно полезные компоненты, которые приводят к реальным изменениям. Многие современные психотерапевты, работающие с группами, продвинулись значительно дальше того, что можно найти в работах Райха, которые вдохновили их на поиски. Одно из новых направлений работы с психокоррекционными группами предусматривает интеграцию приемов телесной психотерапии с вербальными воздействиями. Еще одно направление развития телесной психотерапии состоит в замене слишком болезненных физических воздействий на более мягкие, гуманные и притом столь же эффективные.

Резюме

Системы телесной психотерапии включают биоэнергетику, метод Фельденкрайса, метод Александера, структурную интеграцию, первичную терапию и некоторые другие подходы к работе с психокоррекционными группами, в которых подчеркивается значение физических характеристик их участников. Большой вклад в развитие телесной терапии внес Вильгельм Райх, который впервые описал, каким образом защитное поведение отражается в хроническом мышечном напряжении («телесной броне») и стесненном дыхании. Основные понятия телесной психотерапии сформулированы учеником Райха и «отцом» биоэнергетики Александром Лоуэном – это энергия, мышечная броня и заземление. Считается, что хроническая блокировка спонтанного тока энергии отражается в позах, движениях и телосложении, а между физическими параметрами человека и складом его характера и личности имеется тесная связь.

В группах телесной терапии применяются дыхательные упражнения, имеющие целью усилить циркуляцию энергии и высвободить подавляемые чувства. Проблемы с подвижностью можно выявлять с помощью напряженных поз, например лоуэновской арки. Выполняя двигательные упражнения, например просто брыкаясь, можно добиться высвобождения примитивных чувств. Многие руководители групп телесной психотерапии используют физический контакт с участниками, например в форме массажа, для снятия у них напряжения.

В методе Фельденкрайса основное внимание уделяется позам, и его целью является выработка «правильных» привычек, развитие самосознания и повышение самооценки. В методе Александера предусматривается исследование клиентом своих привычных поз и осанки и содействие ему в их изменении путем формирования у него правильных психических установок. В структурной интеграции, иначе называемой рольфингом, применяются прямые манипуляции с телом, имеющие целью изменить состояние мышечных фасций и добиться соответствующих изменений во всем теле. Первичная терапия, разработанная Артуром Яновом, направляет усилия участников на высвобождение примитивных чувств, которые были заблокированы в раннем детстве. Одно время Янов был очень влиятельной фигурой, но его теория развития личности и необоснованные претензии подвергались резкой критике.

Методы телесной психотерапии представляют собой альтернативу тем подходам к работе с психокоррекционными группами, которые делают акцент исключительно на когнитивные функции. Эти альтернативные методы способствуют эмоциональной разрядке, и в группе они побуждают к переживаниям и размышлениям даже тех участников, которые просто наблюдают за более активными партнерами. Критики телесной психотерапии указывают на исключительно ритуальный характер и грубость некоторых ее методов и отрицают катарсис как ее теоретическую основу.

Литература

Alexander, F. M. The use of the self. New York: Button, 1932.

Barlow, W. The Alexander principle. London: Camelot Press, 1973.

Bean, O. Me and the orgone. New York: St. Martin's Press, 1971.

Bellis, J. M. Emotional flooding and bioenergetic analysis. In P. Olsen (Ed.), Emotional flooding. New York: Human Sciences Press, 1976.

Brown, M. The new body psychotherapies. Psychotherapy: Theory, Research, and Practice, 1973, 10, 98-116.

Feldenkrais, M. Awareness through movement. New York: Harper & Row, 1972.

Harper, R. A. The new psychotherapies. New York: Prentice-Hall, 1975.

Janov, A. The primal revolution. New York: Simon & Schuster, 1972.

Jones, F. P. Body awareness in action. New York: Schocken Books, 1976.

Karle, W., Corriere, R., & Hart, J. Psychophysiological changes in abreactive therapy–study 1: Primal therapy. Psychotherapy: Theory, Research and Practice, 1973, 10, 117-122.

Keleman, S. The human ground. New York: Science & Behavior Books, 1975.

Lowen, A, The betrayal of the body. New York: Macmillan, 1967.

Lowen, A. Bio-energetic group therapy. In H. M. Ruitenbeek (Ed.), Group therapy today. New York: Atherton Press, 1969.

Lowen, A. Bioenergetics. New York: Coward, McCann& Geoghegan, 1975.

Mann, W. E. Orgone, Reich, and eros. New York: Farrar, Straus, & Giroux, 1973.

Mintz, E. E. Marathon groups: Reality and symbol. New York: Appleton-Century-Crofts, 1971.

Nichols, M. P., & Zax, M. Catharsis in psychotherapy. New York: Gardner Press, 1977.

Olsen, P. Emotional flooding. New York: Human Sciences Press, 1976.

Pierrakos, J. C. Core-energetic processes in group therapy. In H. Mullan & M. Rosenbaum (Eds.), Group psychotherapy theory and practice. New York: Free Press, 1978.

Reich, W. Character analysis. New York: Orgone Press, 1949.

Rolf, I. Structural integration: Counterpart of psychological integration. In P. Olsen (Ed.), Emotional flooding. New York: Human Sciences Press, 1976.

Rubenfeld, I. The Alexander technique and Gestalt therapy (Gestalt synergy). In H. H. Grayson & C. Loew (Eds.), Changing approaches to the psychotherapies. Jamaica, N. Y.: Spectrum Publications, 1978.

Schutz, W. C. Here comes everybody. New York: Harper & Row, 1971.

Verny, T. An introduction to holistic primal therapy. Canadian Psychiatric Association Journal, 1978, 23, 381-387.

Verny, T. Personal communication, May 31, 1979.

Winnicott, D. W. The maturational processes and the facilitating environment. New York: International Universities, Press, 1965.