Основной вопрос этики науки

Основной вопрос этики науки — проблема соотношения научного по­знания и ценностного мышления.

Существует распространённая точка зрения, называемая тезисом цен­ностной нейтральности науки. Она состоит в утверждении, что научная деятельность сама по себе безразлична к ценностям. Поэтому ценностные суждения о науке касаются не её самой, а различных внешних факторов. С этой точки зрения ответственности за применение науки в деструктив­ных целях (или с непредвиденными деструктивными последствиями) подлежат другие сферы общественной жизни — власть, промышлен­ность, бизнес. Тезис ценностной нейтральности восходит к известному принципу Д. Юма, согласно которому утверждения о том, что существу­ет, и утверждения о том, что должно быть, — логически разноплановы; из суждений о фактах не следуют какие-либо суждения о должном. Другим выражением тезиса ценностной нейтральности является заявление о том, что наука имеет только инструментальный смысл, т.е. занимается только

13- 1410 Ушаков 385

средствами, а вопросы о целях и смысле человеческих действий следует от­носить к совершенно другим областям — религии, философии, этике и т.п. Будучи последовательно проведённым, тезис ценностной нейтрально­сти науки должен был бы обеспечить полную автономию науки и освобо­дить учёных от обсуждений этических вопросов. Но этот тезис является дискуссионным. Существует ряд аргументов против него.

1. Сам этот тезис возник лишь относительно недавно в связи со ста­новлением большой науки и вовлечением учёных в широкомасштабную модернизацию общества. Этот тезис стал своеобразным идеологическим прикрытием, позволяющим эксплуатировать научное познание в самых различных (в т. ч. морально неприглядных) целях. Если же подойти к науке исторически, то оказывается, что, наоборот, становление науки Нового времени было тесно связано с нравственными принципами. В этом плане интересны исследования Л.М. Косаревой, показывающие, что сама новая наука стала возможной при наличии нравственно самостоятельной лич­ности с высокоразвитым самосознанием¹.

2. Принцип Д. Юма весьма уязвим. Многократно продемонстриро­вано С. Кэвеллом и другими, что существуют контексты, для которых характерно переплетение нормативных и описательных утверждений². Ссылки на факты вполне могут использоваться в моральных дискуссиях. Так, Р. Хеар подчёркивает, что факт может быть основанием для этиче­ских рассуждений для всякого, кто принимает некоторый моральный принцип, из которого в соединении с фактами может быть логически выведено моральное суждение³.

3. Само научное познание насыщено ценностными установками, ведь когнитивные регулятивы тоже в некотором смысле могут считаться пара­метрами ценностного мышления. О значении ценностей для деятельности научного сообщества уже говорилось ранее; так, сама научная рациональ­ность регулируется когнитивными ценностями, такими как простота, про­веряемость, широкая применимость (§ 0.1, 4.5) и т.п.

4. Не соответствует действительности отождествление учёного с не­ким абстрактным субъектом чистого познания. На самом деле учёный не компьютер, он не может быть запрограммирован на узкокогнитивную дея­тельность. Профессия учёного — многопланова (§ 6.1); он выступает не только как исследователь, но и как преподаватель, эксперт, просветитель, общественный деятель и т.п. Никто не освобождает его от общечелове­ческих обязанностей гражданского и нравственного характера.

¹ Косарева Л.М, Социокультурный генезис науки Нового времени. М., 1989. С. 38-59.

² Кун Т. Структура научных революций. С. 270.

³ Hare R.M. Moral Thinking. Oxford, 1981. P. 217-218.

5. Сама попытка выстроить концепцию ценностной нейтральности не только в науке, но в любой области человеческой деятельности (т.е. рассуж­дения в терминах «я всего лишь чиновник», «я всего лишь солдат», «я всего лишь учёный» и т.п.) морально неприемлема. На самом деле она всегда маскирует собой попытку добиться какого-то привилегированного поло­жения в виде некоей ограниченной, суженной ответственности перед обще­ством.

6. Инструментальное мышление не может быть строго изолировано от рассмотрения целей и ценностей. Если даже допустить, что это возможно в отношении достаточно узких вопросов, то применительно к столь ши­рокому предприятию, каким является научная деятельность в целом, это допущение не срабатывает. В ходе научного познания происходит взаим­ное вовлечение различных уровней обсуждения, в т. ч. и ценностного уровня, и их взаимная корректировка (о чем уже говорилось в связи с кон­цепцией сетевой рациональности Л. Лаудана (см. § 4.5)). Кроме того, кон­цепции, пытающиеся изолировать чисто инструментальное мышление, сами неявно опираются на ценностные суждения (например, на такое: вполне оправдано то, что, разрабатывая средства, не стоит задумы­ваться о целях).

7. Научный и этический разум не отгорожены непреодолимой стеной. Именно разум является их общим знаменателем. Принципы и предпосыл­ки любого рационального рассуждения универсальны, вне зависимости от того, обсуждается теоретическая или практическая проблема; мораль­ные вопросы, как и когнитивные, тоже подлежат рациональному обсуж­дению и обоснованию, по мнению К.О. Апеля, Ю. Хабермаса, Р. Хеара и др. Поэтому рациональность в расширенном смысле совмещает обсуж­дение как познавательных вопросов, так и их этического контекста.

Заметим также, что тема разделения науки и этики выглядит несколь­ко натянутой (и отдающей сознательно пропагандируемой идеологией) с той точки зрения, что в действительности подавляющее большинство учёных являются нравственно зрелыми личностями. Крупный учёный — талантливый и увлечённый исследователь, отдающий себя без остатка науке и в своих исследованиях, и в подготовке научной молодёжи, — это, как правило, человек духовно развитый, мыслящий, с широким кругозо­ром. Моральное разложение находит благодатную почву там, где нет духа настоящей науки, где царствует бездарность и праздность.

Итак, если мы отвергаем тезис ценностной нейтральности науки как исходный принцип, противодействующий этическому анализу научного познания, то далее открываются содержательные перспективы рассмот­рения и решения различных социальных, нравственных и прочих проб­лем, связанных с научным познанием.