Развалины лаборатории «ДайМар»

Пятница, 21:19

Увидев Ленца и его людей, прибывших словно по заказу, Малдер тут же сообразил, что никакое это не подкрепление, а группа ликвидаторов, ря­довых пешек той самой организации, против кото­рой Малдер и Скалли вели непрекращающуюся борьбу. Именно они гнались за Патрицией и Джоди, именно они устроили кровавую демон­страцию, в результате которой сгорела «ДайМар», именно они обыскали дом Кеннесси и изъяли улики из больничного морга.

Малдер предпочел бы обойтись без такого, с позволения сказать, «подкрепления».

Как только началась пальба, Малдер испугал­ся, что Скалли, Джоди или его самого вот-вот на­стигнет шальная пуля, и бросился в сторону, пря­чась от огня. Своего пистолета он лишился благо­даря Дорману, но Скалли была вооружена.

— Скалли, береги мальчишку! — крикнул он и услышал влажные шлепки пуль, впивающихся в кожу. Нечеловеческим голосом заорал Дорман.

Малдер ринулся в сгущающуюся темноту, ла­вируя среди поваленных столбов и рухнувших стен. Завывания Дормана превратились в нечле­нораздельный звериный крик, и Малдер огля­нулся.

На его глазах Джереми Дорман преображался, становясь кошмарным чудовищем.

Молниеносное неуправляемое деление клеток породило злокачественные раковые метастазы — они разрастались по собственной воле, превращая Дормана в омерзительную тварь, облик которой был намечен самыми примитивными кодами, что содержались в его ДНК.

Словно план жилой застройки города, приня­тый подкупленным муниципалитетом, подумал Малдер.

Вакханалия безумствующих клеточных струк­тур нашла свой выход в хищническом инстинкте, направленном на агрессию и разрушение.

Скалли в этот миг занимала позицию, которая не позволяла ей видеть происходящее во всех де­талях. Она спряталась за ближайшим бульдозе­ром, заслоняя Джоди своим телом. Послышалась отчетливая гулкая дробь пуль, ударивших в сталь­ной бок машины. Скалли нырнула в тень и резким толчком повалила Джоди на землю.

Малдер, низко пригибаясь, мчался вдоль куч кирпичной крошки и упавших деревянных столбов, стремясь укрыться под сомнительной защи­той обгорелых останков лаборатории.

Дорман — точнее, монстр, в которого он пре­вратился, — сумел прикончить еще двух против­ников, пустив в ход руки, щупальца и ту невероят­но смертоносную субстанцию, которая обитала в покрывавшей его кожу слизи.

Пальба не утихала, хлопки выстрелов следова­ли один за другим, напоминая звук автомата по производству воздушной кукурузы. В темноте, словно светлячки, вспыхивали желтые огненные точки. Малдер увидел, что мужчины в черных кос­тюмах бросились врассыпную, окружая здание по периметру, потом стиснули кольцо, загоняя Дормана внутрь развалин.

Как будто это было частью заранее продуман­ного плана.

Малдер нырнул под нависающую арку, рама которой ощетинилась похожими на острые зубья осколками стекла, чудом сохранившимися после пожара и взрыва.

Со стороны бульдозера донесся отчаянный крик Джоди, а его пес разразился отрывистым лаем. Подняв голову, Малдер увидел темную тень Лабрадора, вбегавшего в развалины. Вейдер пре­следовал Джереми Дормана, завывая и щелкая зу­бами.

Люди Ленца крадучись входили внутрь здания, на сей раз соблюдая осторожность. Дорман вы­держал огненный шквал и вдобавок сумел убить нескольких преследователей. Двое агентов вклю­чили фонарики, пронизавшие темноту яркими бе­лыми лучами. С потревоженных Дорманом об­ломков сыпался пепел. Малдер почувствовал едкий запах копоти и горелой пластмассы.

Агент с фонариком нащупал Дормана лучом, надеясь ослепить его, словно оленя, попавшего в поток света автомобильных фар. Мутант фыркнул и метнулся в сторону, наткнулся на опорный столб и повалил его на пол вместе с грудой бетон­ных осколков.

Агент с фонариком попытался отступить, но упавший мусор угодил ему в бедро. Обрушилась часть стены, и Малдер услышал гулкий звук лоп­нувшей кости. Человек в черном костюме, до сих пор хладнокровно преследовавший жертву, заво­пил от боли; у него оказался высокий пронзитель­ный голос.

Где-то внутри обгорелого строения залаял пес.

Стараясь укрыться тщательнее, Малдер с шумом принялся возиться среди обломков кирпи­чей и битого стекла. В тот же миг возобновилась стрельба, и он спрятался за сломанным обуглен­ным столом.

В стол ударила пуля, и Малдер изумленно при­свистнул. Отсюда ему была видна Скалли, кото­рую освещала серая туманная луна. Женщина удерживала мальчика, вцепившись в его рваную рубаху, а Джоди продолжал звать собаку. В темно­те отрывисто прозвучали выстрелы, Скалли вновь толкнула мальчика на землю, и на бульдозер обру­шился град свинца.

Еще одна пуля пробила стол совсем рядом с Малдером.

Малдер понял, что эти «шальные» выстрелы никак нельзя объяснить случайным промахом. Люди, пытавшиеся прикончить Джереми, вполне могли счесть удобным для себя, если бы Малдер и Скалли заодно с Дорманом «случайно» оказались на линии огня.

Развалины лаборатории «ДайМар»

Пятница, 21:38

Мышеловка захлопнулась. Правда, не так ловко и изящно, как рассчитывал Адам Ленц, но результат оказался тот же самый... хотя и достался большей кровью.

Но не беда — кровь и грязь можно ликвидиро­вать.

В ночи раздавались отчетливые хлопки вы­стрелов, но ураганный огонь оказался бессилен против Джереми Дормана, которого следовало уничтожить первым. Люди Ленца получили на­стоятельные инструкции взять мальчишку и его собаку живыми, но Джоди оказался под защитой Скалли, и она укрывала его, пустив в ход навыки и умение, полученные в академии ФБР в Квантико.

Ленц и его люди прошли еще более суровую школу в иных, менее известных учебных заведе­ниях.

Как только прозвучали первые выстрелы, Ленцу показалось, что он заметил Малдера, кото­рый спешил укрыться в пустом здании. Впрочем, не важно. О нем позаботятся позже.

Внимание членов группы было поглощено ужасающими трансформациями Джереми Дормана. Увидев гибель своих товарищей от руки взбе­шенного чудовища, они устремились следом за ним с мрачными лицами и ожесточением в душе.

И хотя сам Ленц предпочел держаться подаль­ше от Дормана с его губительной слизью, он с крайним неодобрением наблюдал за действиями своих бойцов, которым так быстро изменила вы­держка, уступившая место жажде мщения. Он считал своих людей самыми хладнокровными и умелыми профессионалами в мире. По-видимому, он в них ошибся.

Ленц услышал доносившийся из глубин здания пронзительный вопль очередной жертвы Дорма­на, и тут же вновь разгорелась пальба. Команда окружила Дормана внутри развалин. Хотя бы в этом отношении все проходило достаточно глад­ко, как и надеялся Ленц.

Ленц подошел к автомобилю, забрался на пас­сажирское сиденье и взял в руки пульт дистанци­онного управления взрывателями. Оставалось лишь улучить подходящий момент.

Его группа оказалась на месте за двадцать пять минут до прибытия Скалли и мальчика, однако Ленц и не подумал выступить раньше времени. Гораздо выгоднее было дождаться приезда всех участников событий.

Искусные пиротехники Ленца смастерили мины из найденных на стройке капсюлей, а также взрывчатки и детонаторов, которые они возили с собой в кузове фургона. В полуразрушенных под­валах были установлены герметичные емкости с напалмом. После взрыва пламя должно было про­рваться сквозь остатки пола и сровнять с землей руины «ДайМар», уничтожая все следы.

Ленц не испытывал особого желания обрекать на гибель своих бойцов, которые столь неосмотри­тельно погнались за Дорманом и затеяли среди полуобвалившихся стен игру в кошки-мышки. Но незаменимых людей не бывает, а каждый член группы, нанимаясь на работу к Ленцу, заранее знал, какие опасности его подстерегают.

Агент Малдер скрылся в руинах, и Ленц подо­зревал, что его тоже взяли на мушку и обстреляли, хотя уничтожение всех свидетелей и не входило в первоначальные планы группы.

Ленц получил ясные недвусмысленные указа­ния о том, что агент Малдер должен остаться в живых. Ему и его напарнице Скалли отводилась определенная роль в некоем более обширном за­мысле, но сейчас Ленц был вынужден поступать по обстоятельствам, решать на месте, какая зада­ча является главной, какая — второстепенной. Увидев ужасную тварь, которой обернулся Дорман, Ленц более не колебался. Если придется, он сумеет оправдать свои действия перед начальст­вом. Но не теперь — потом.

В конце концов Малдер и Скалли слишком много знают, а это открытие, это нанотехнологическое проклятие, это дьявольское оружие следу­ет любой ценой держать в узде, и только избран­ные могут владеть такой страшной силой. Наступил решительный миг. К бронированному фургону подбежал один из людей Ленца; его глаза остекленели, по лбу ручья­ми струился пот. Он хватал ртом воздух, затрав­ленно озираясь.

Ленц смерил его взглядом и рявкнул:

— Держите себя в руках!

Казалось, несчастного пронзил электрический удар. Он замер, пошатнулся и судорожно сглот­нул, потом вытянулся в струнку и откашлялся, ожидая дальнейших приказаний.

Ленц показал ему маленькую коробочку пере­датчика, которую вертел в пальцах.

— Надеюсь, все готово? — спросил он. Мужчина в черном костюме бросил взгляд на механизмы управления, установленные в фурго­не, моргнул и заговорил, произнося слова с бы­стротой и отчетливостью выстрелов, раздавав­шихся в ночи:

— Так точно, сэр, нажатие на красную кнопку вызовет подрыв детонаторов и воспламенение на­палма. Вам лишь остается нажать кнопку, сэр.

— Благодарю вас, — ответил Ленц, коротко кивнул и, бросив последний взгляд на почернев­шие руины, нажал указанную кнопку.

Лаборатория «ДайМар» полыхнула яростным огнем.

Развалины лаборатории «ДайМар»

Пятница, 21:47

Ударная волна повалила уцелевшие столбы и казавшийся незыблемым кусок бетонной стены. Металлическая столешница уберегла Малдера от огненной вспышки, однако напор горячего воз­духа, притиснувшего стол к стене, едва не раз­давил его.

Вверх взметнулись яркие желто-оранжевые языки пламени, которое распространялось с фан­тастической быстротой. До сих пор Малдеру каза­лось: все, что могло гореть, выгорело еще две не­дели назад. Заслонив глаза от яркого света и жара, он осмотрелся и по силе огня определил, что на сей раз поджигатели твердо вознамерились унич­тожить развалины, превратив их в пылающий ад.

В этом и состоял замысел людей в черных кос­тюмах.

Услышав вопль ужаса и боли, Малдер осто­рожно приподнял голову и, моргая слезящимися глазами, посмотрел в адское пекло. Он увидел мужчину, который только что преследовал его. Тот пробирался сквозь обломки, а по его костюму бегали огненные язычки. Сквозь крики и вопли слышались выстрелы, потом раздался собачий лай.

Пламя поднималось кверху по деревянным столбам. Жар был настолько силен, что, казалось, запылали даже стекло и бетон. Черный Лабрадор ворвался в здание, и взрыв отбросил его к стене. Шерсть Вейдера дымилась, но пес продолжал ме­таться из стороны в сторону, что-то выискивая.

В кучу мусора с треском повалилась объятая пламенем потолочная балка.

Малдер поднялся из-за стола, прикрывая глаза ладонью.

— Вейдер! — крикнул он. — Вейдер, ко мне!

Черный пес был важной уликой. В его крови содержались действующие наномашины, способ­ные помочь множеству людей, не оказывая ужас­ных мутаций, жертвой которых стал Джереми Дорман.

Малдер взмахнул рукой, чтобы привлечь вни­мание собаки, но вместо Вейдера к нему повер­нулся один из преследователей, застигнутых огнем. Он выстрелил в Малдера, пуля ударила в стол, отрикошетила и угодила в треснувшую бе­тонную стену.

Мужчина приготовился выстрелить вторично, и в тот же миг из-за куч мусора показалась по­терявшая человеческий облик фигура Дормана.

Мужчина с пистолетом отвернулся от Малдера в сторону чудовищного создания. Он не успел даже вскрикнуть — несколько щупалец Дормана сразу обвили его тело, а скрюченная, но сильная рука мутанта сломала ему шею и швырнула труп на пол.

В эту секунду Малдер и не подумал обращать­ся к своему уродливому спасителю со словами благодарности. Прикрывая глаза рукой, полуослепшии от дыма и нестерпимого света, он ринул­ся к выходу, желая лишь одного — выбраться наружу.

Вейдер безнадежно заплутал в дебрях разва­лин. Малдер никак не мог понять, зачем пес побе­жал именно сюда, в такое опасное место.

Шаткий пол охватило пламя. Горели стены, мусор... и даже воздух обжигал легкие Малдера при каждом жадном натужном вдохе.

Малдер не помнил, как ему удалось выбраться живым.

Скалли ухватила Джоди за рубашку, но ткань порвалась, и мальчик, высвободившись, бросился следом за своим псом.

— Джоди, не смей! — крикнула Скалли, но мальчик пропустил ее слова мимо ушей.

Мужчины в костюмах, попавшие в западню, продолжали стрелять, и Дорман приканчивал их одного за другим. Черный пес угодил под пере­крестный огонь, а несколько секунд спустя в той же точке оказался Джоди — как и любой другой двенадцатилетний подросток, он был уверен в собственном бессмертии чуть-чуть больше, чем следовало.

Скалли уронила на землю бесполезную тряпку и, охваченная отчаянием, высунулась из-за буль­дозера. Она увидела мальчика, который каким-то чудом уцелел и продолжал мчаться к обугленным стенам строения. От тракторной гусеницы с гром­ким звуком отрикошетила очередная пуля, но Скалли и не подумала спрятаться.

Сверху на Джоди сыпался дождь обломков, но он лишь наклонил голову и продолжал бежать вперед. Остановившись у стены, он закричал, вглядываясь в сплошной огненный барьер, потом низко пригнулся и попытался пробраться в разва­лины. Скалли услышала голос Малдера, зовущего собаку, потом вновь разгорелась стрельба. Здание «ДайМар» и все, что было внутри, продолжало пылать.

— Малдер! — крикнула она, не имея ни ма­лейшего понятия о том, где находится ее напар­ник и может ли он выбраться из огня. Джоди очертя голову бросился внутрь лаборатории. — Джоди! Вернись! — позвала Скалли.

Подбежав к входному проему, она прищури­лась и вгляделась в дымную пелену. Из осевшего потолка выпала балка, рассыпая искры. В полу зияли дыры и щели, оттуда било пламя, подточив­шее опоры, которые начинали обрушиваться сек­ция за секцией, будто карточный домик.

Джоди стоял, с трудом сохраняя равновесие, и кричал:

— Вейдер! Где ты? Вейдер!

Скалли позабыла об осторожности и бросилась в огонь спасать мальчика, как будто от этого зави­села ее собственная жизнь. Она продвигалась впе­ред, часто и неглубоко дыша. Большую часть вре­мени она держала веки закрытыми, лишь изредка бросая короткий взгляд.

Джоди исчез из виду, но Скалли услышала, как он зовет Вейдера. В конце концов она подобра­лась к мальчику, схватила его за руку.

— Пора уходить, Джоди. Прочь отсюда! Зда­ние вот-вот рухнет.

— Скалли! — крикнул Малдер сиплым, ох­рипшим от дыма и жара голосом. Скалли поверну­лась и увидела, как он пробирается среди облом­ков, ступая в огонь. Его брюки задымились, и Малдер захлопал по ткани ладонями, сбивая пламя.

Скалли взмахнула рукой, подгоняя его, и в тот же миг стена за ее спиной рассыпалась на куски. Бетонные блоки повалились в кучу тлеющих углей, а деревянная колонна треснула.

— Привет, Джоди, — с натугой произнес Джереми Дорман, шагая сквозь пламя и мусор, в кото­рый превратилась только что обрушенная им стена. Уродливый мутант остановился, не обра­щая внимания на жаркое пламя, бушевавшее во­круг. По его телу барабанили угольки, оставляя на коже Дормана дымящиеся черные ямки, которые двигались, оплывали и затягивались. Поверхность его тела напоминала плавящуюся восковую свечу. Одежда Дормана пылала, однако его кожа про­должала шевелиться и пучиться зловещими при­датками и щупальцами.

Дорман загораживал дорогу к выходу.

— Джоди, ты отказался помочь мне, когда я просил, — смотри же, чем все кончилось.

Джоди подавил рвущийся из горла вопль, не отрывая взгляда от чудовищного создания.

— Ты убил моего папу! — выпалил он.

— А теперь мы все погибнем в огне, — ото­звался Дорман.

Скалли сомневалась, что даже кишащие в крови Джоди нанокриттеры могут спасти его от воздействия высокой температуры. И уж, во вся­ком случае, они с Малдером были лишены даже такой защиты. Простые смертные, неспособные выдерживать огонь и дым, они непременно погиб­нут, если не сумеют обойти мутанта стороной.

Малдер споткнулся и упал на колено, угодив в кучу горячих стеклянных осколков, но тут же под­нялся на ноги, даже не вскрикнув. Скалли все еще сжимала в руке пистолет, хотя и понимала, что ее выстрелы вряд ли представляют серьезную угрозу для Дормана. Он попросту не заметит ее пуль, как не замечал шквального перекрестного огня муж­чин в костюмах... как в эту самую секунду не заме­чал пылающего вокруг огня.

— Джоди, иди ко мне, — сказал Дорман, под­ходя ближе. Его кожа подрагивала, покрывалась рябью и поблескивала слизью, которая, казалось, сочилась из каждой поры его тела.

Джоди придвинулся к Скалли. Она заметила на его коже ожоги, шрамы и кровоточащие царапи­ны на тех местах, куда при взрыве угодили оскол­ки, и у нее в голове мимоходом мелькнуло удивле­ние — отчего эти мелкие повреждения не зараста­ют словно по волшебству, как затянулась огне­стрельная рана? Может быть, что-то случилось с нанокриттерами? Может быть, механизмы отказа­ли либо попросту выключились?

Скалли понимала, что она не в силах защитить мальчика. Дорман рывком приблизился к Джоди и протянул к нему руку, объятую огнем.

Внезапно сбоку, из-за куч горящего мусора, над которыми стояла совершенно непрозрачная стена дыма и пламени, вылетел черный Лабрадор и устремился к своей цели.

Дорман развернулся, подергивая и раскачивая головой. Его извивающиеся, будто сломанные во многих местах руки приподнялись и зашевели­лись. Щупальца и опухоли трепыхались, похожие на змеиный клубок. Пес, словно мохнатый бульдо­зер, столкнул Дормана с места.

— Вейдер! — воскликнул Джоди.

Пес толкал Дормана в огонь, в яркий скручива­ющийся столб пламени, которое вырывалось из неуклонно расширяющихся брешей в полу, отче­го казалось, что где-то там, под опорной платфор­мой, находится адская жаровня.

Дорман взревел и обвил собаку щупальцами. То здесь, то там на шкуре Лабрадора вспыхивали огоньки, но пес не замечал их. Невосприимчивый к инфекции Дормана, Вейдер щелкал челюстями, глубоко погружая клыки в мягкую податливую плоть, зараженную нанотехнологической чумой.

Дорман схватился с тяжелой собакой, и они вдвоем упали на скрипящие треснувшие полови­цы. Левая нога Дормана угодила в дыру, про­жженную огнем.

Дорман закричал, размахивая щупальцами. Пес яростно вцепился зубами ему в лицо.

И в тот же миг пол начал оседать, превращаясь в кучу пылающих обломков. Вверх взметнулись дым и искры, как будто взорвалась противопехот­ная мина. Дорман и Вейдер, один — вопя, дру­гой — лая, исчезли в бурлящем огнем чреве под­вала.

Джоди взвизгнул и сделал движение, как будто собираясь последовать за собакой, но Скалли крепко ухватила его за руку и потащила к выходу. Малдер шел сзади, подволакивая ноги и откашли­ваясь.

Пламя поднялось выше, и с потолка упало еще несколько перекладин. Еще одна бетонная стена рассыпалась на куски, и тут же целая секция пола разом рухнула в подвал, едва не потянув за собой беглецов.

Когда они ступили на порог здания, Скалли думала только о том, как побыстрее выбраться на свежий воздух, в благословенную прохладу. По­дальше от огня.

После яркого света и страшного жара ночь ка­залась невероятно темной и холодной. Резь в гла­зах и слезы мешали Скалли рассмотреть окружаю­щее. Она придерживала плачущего мальчика,

взяв его пальцы в свои. Наконец они втроем вышли из пылающих развалин, и Скалли очну­лась, почувствовав на своем плече ладонь Малдера.

Она подняла голову и увидела поджидавшую их толпу мужчин. Это были остатки подразделе­ния Ленца. Они бросали на Скалли, Малдера и Джоди ледяные взгляды, наводя на них стволы автоматических пистолетов.

— Давайте сюда мальчишку, — сказал Адам Ленц.

Развалины лаборатории «ДайМар»

Пятница, 21:58

Малдер должен был заранее знать, что их под­стерегают мужчины в костюмах, притаившиеся по периметру развалин. Наверняка в группе «под­крепления» нашлись люди, которые понимали, что нет никакой необходимости подвергать себя опасности, и будет куда проще окружить пожари­ще и дождаться, когда уцелевшие «объекты» сами придут к ним в руки.

— Агенты Малдер и Скалли, остановитесь, — велел мужчина, возглавлявший группу. — У нас еще есть возможность достичь удовлетворитель­ного решения.

— Нас не интересуют ваши удовлетворитель­ные решения, — отозвался Малдер, захлебываясь кашлем.

Скалли сверкнула глазами и прижала мальчика к себе.

— Вы не получите Джоди, — сказала она. — Мы знаем, зачем он вам нужен.

— В таком случае вам известно, какую опас­ность он представляет, — заметил Ленц. — Наш приятель Дорман только что продемон­стрировал, чем все это может кончиться. Нанотехнология не подлежит бесконтрольному рас­пространению. У нас нет иного выбора. — Он растянул губы в улыбке, но его глаза оставались серьезными. — Не вздумайте чинить нам пре­пятствия.

— Вы не получите Джоди! — с нажимом по­вторила Скалли и выпрямилась, как бы желая придать своим словам больше убедительности. Ее лицо покрывала сажа, от одежды несло дымом и запахом горелой ткани. Женщина вызывающе вы­ступила вперед, загораживая Джоди, встав между ним и автоматическими пистолетами. Малдер со­мневался в том, что ее тело способно противосто­ять огню мощного оружия, но упрямая решитель­ность женщины вполне могла остановить против­ника.

— Я не знаю, кто вы такой, господин Ленц, — заговорил Малдер, становясь рядом со Скалли, — но вот этот юный джентльмен находится под нашей защитой.

— Я лишь хочу помочь ему, — бесцветным го­лосом ответил Ленц. — Мы отвезем его в клинику, в специальное учреждение, где за ним будут на­блюдать специалисты... способные разобраться в его хворях. Вы прекрасно знаете, что традицион­ная медицина здесь бессильна. Скалли не клюнула на эту удочку.

— Я уверена, что мальчик не переживет ваше­го лечения, — отрезала она.

Наконец Малдер услышал доносящиеся от подножия холма сирены и звук моторов прибли­жающихся машин. По окраинным улочкам мча­лись пожарные и полицейские автомобили, свер­кая красными проблесковыми маячками. На вер­шине утеса продолжала полыхать лаборатория, охваченная вторым в своей истории пожаром. Малдер отступил назад, приближаясь к Скалли вплотную.

— Вот теперь ты заговорила точь-в-точь как я, — сказал он ей.

— Немедленно отдайте мальчика, — велел Ленц. Сирены звучали все громче и громче.

— Черта с два, — ответила Скалли. Пожарные и полицейские машины, завывая, поднимались по склону. Еще несколько секунд — и они достигнут вершины, и если Ленц что-то за­думал, он должен действовать немедленно. Одна­ко Малдер понимал, что он не станет стрелять — у него не было времени на ликвидацию последст­вий, прежде чем на территории «ДайМар» станет слишком людно.

— Господин Ленц... — пробормотал один из его уцелевших людей.

Скалли шагнула в сторону, остановилась и после паузы, которая показалась ей вечностью, медленно двинулась прочь. Ее решительность ни­чуть не поколебалась.

Ленц пристально смотрел на нее. Мужчины в костюмах все еще держали оружие наготове. Спасатели и пожарники открыли ворота сетча­того забора и широко раздвинули их створки, чтобы машины могли въехать внутрь.

— Вы сами не понимаете, что делаете, — ледя­ным тоном произнес Ленц и бросил взгляд в сто­рону подъезжавших автомобилей, как бы решая, успеет ли он расстрелять упрямцев и уничтожить их тела под самым носом пожарных и полицей­ских. Он и его люди, растерянные и злые, стояли в ярком свете разгорающегося пожара, который вот-вот должен был смести с лица земли руины лаборатории «ДайМар».

Но Скалли знала, что она спасает жизнь маль­чика, и продолжала идти, держа Джоди за руку, а мальчик, обернувшись, бросал отчаянные взгляды на стену пламени. Как только люди в форме бросились к маши­нам, чтобы присоединить к ним шланги, группа Ленца отступила назад, исчезая в темноте леса.

Малдеру, Скалли и Джоди удалось пробиться к автомобилю, взятому напрокат.

— Пусти меня за руль, Скалли, — сказал Мал­дер. — Ты слишком взвинчена.

— Я буду присматривать за Джоди, — ответи­ла она.

Малдер завел двигатель, ожидая, что из-за де­ревьев вот-вот полетят пули и лобовое стекло, по­крывшись паутиной трещин, разлетится на куски. Все же ему удалось беспрепятственно тронуться с места, и автомобиль, разбрасывая шинами гравий, покатил прочь от «ДайМар», спускаясь по пологому склону. По пути Малдеру пришлось несколько раз показать удостоверение сгрудившимся на пло­щадке представителям власти. Он продолжал га­дать, каким образом Ленц намерен объяснить свое присутствие здесь... если, конечно, его группу найдут в окружающих лесах.

Благотворительная клиника.

Портленд, штат Орегон.

Суббота, 12:16

Сидя в больничном кабинете, Скалли вновь и вновь проверяла и перепроверяла результаты ана­лизов Джоди и даже спустя час после начала рабо­ты пребывала в том же недоумении, как после первого прочтения документов.

Во время перерыва на ленч Скалли устроилась в шумном кафетерии, потягивая горький кофе. Вокруг сновали врачи и медсестры, обсуждая ис­тории болезни с азартом футбольных болельщи­ков, спорящих о своих любимых командах; паци­енты убивали время, сидя в душных палатах со своими домочадцами.

В конце концов, понимая, что таблицы и диа­граммы уже не скажут ей ничего нового, Скалли отправилась на встречу с Малдером, который стоял на страже у дверей палаты Джоди.

Скалли вышла из лифта в холл, помахивая за­жатым в руке картонным скоросшивателем. Малдер вопросительно поднял взгляд, ожидая, что Скалли подтвердит обнаружение наномашин в крови мальчика. Он сложил журнал и сунул его в конверт из оберточной бумаги. Дверь в палату Джоди была приоткрыта, изнутри доносилось бормотание телевизора. До сих пор никто из по­сторонних не потревожил мальчика.

— Уж и не знаю, чему больше удивляться — данным о существовании работающих нанома­шин или отсутствию таковых. — Скалли покачала головой и протянула Малдеру распечатанные на матричном принтере изображения, полученные на лабораторных сканерах.

Малдер взял их, бросил взгляд на колонки цифр, графики и таблицы, но было видно, что они ничего ему не говорят.

— Как я понимаю, эти результаты явились для тебя полной неожиданностью.

— Я не обнаружила в крови Джоди ни малей­шего следа наномашин. — Скалли скрестила руки на груди и предложила: — Взгляни на результаты анализов.

Малдер взъерошил темные волосы.

— Как же так? — спросил он. — Ты ведь соб­ственными глазами видела, как он исцелился от смертельного огнестрельного ранения.

— Может быть, я ошиблась, — ответила Скал­ли. — Наверное, пуля миновала жизненно важ­ные органы.

— Но, Скалли, ты только посмотри, каким здо­ровым выглядит Джоди! Ты видела его фотогра­фии с явными симптомами лейкемии. Ему остава­лось жить месяц-другой. Мы-то с тобой точно знаем, что Дэвид Кеннесси испытал на нем свое лекарство.

Скалли пожала плечами:

— В организме Джоди нет наномашин. По­мнишь образец собачьей крови, взятый в ветери­нарной лечебнице? Наличие остатков нанокриттеров не вызывало сомнений. Доктор Квинтон, изучавший жидкость, полученную во время вскрытия трупа Вернона Ракмена, сказал то же самое. Когда криттеров много, их совсем нетруд­но обнаружить, а для того, чтобы произвести столь радикальную перестройку клеток, свидете­лями которой мы были, в крови Джоди их должно было насчитываться многие миллионы.

Впрочем, первые подозрения возникли у Скал­ли еще в тот миг, когда она увидела на теле маль­чика свежие шрамы, царапины и ожоги. Сколь незначительными ни казались эти повреждения, они заживали с обычной скоростью. Невзирая на все то, что Скалли знала о Джоди Кеннесси, те­перь он выглядел самым обычным мальчиком.

— Куда же девались нанокриттеры? — спро­сил Малдер. — Может быть, Джоди каким-то об­разом вывел их из своего организма?

Скалли не знала, как объяснить этот феномен Они вошли в палату. Джоди сидел в кровати, скучающе поглядывая на экран телевизора, вклю­ченного на полную громкость. Учитывая все то, что ему довелось пережить, можно было сказать, что Джоди с честью вышел из тяжелого испыта­ния. Увидев Скалли, он тепло улыбнулся ей.

Несколько секунд спустя в помещение ворвал­ся главный онколог, держа в руках блокнот на дощечке. Он покачал головой, посмотрел на Джоди и перевел взгляд на Скалли. Малдера он словно бы не заметил.

— Я не усматриваю ни малейших признаков лейкемии, — заявил он. — Агент Скалли, вы уве­рены, что это тот самый мальчик?

— Мы не сомневаемся в этом. Онколог вздохнул:

— Я видел результаты предыдущих анализов, но теперь в крови нет и следа раковых клеток. Мы провели пункцию спинного мозга — и тоже ниче­го не обнаружили. Это стандартные процедуры, как правило, дающие надежный результат, ведь в таком запущенном случае симптомы должны быть видны невооруженным глазом — а я, Господь тому свидетель, видывал немало случаев! — В конце концов он посмотрел на Джоди и доба­вил: — Молодой человек излечился от лейкемии, и это не просто ремиссия, а полное выздоров­ление.

Скалли ничуть не удивилась.

Онколог моргнул и опустил руки, державшие блокнот.

— Я знаю, порой медицина сталкивается с чу­десами... нечасто, но если учесть, сколько пациен­тов проходит через наши руки, иногда случаются вещи, которые наука не в силах объяснить. Как бы то ни было, этот мальчик, еще два месяца назад страдавший острейшей формой рака, теперь не проявляет ни малейшего признака лейкемии. —

Врач приподнял брови и посмотрел на Джоди, который безучастно наблюдал за разговором, словно заранее знал ответы на все вопросы. — Мистер Кеннесси, вы здоровы. Понимаете ли вы, что означает этот диагноз? Вы совершенно здоро­вы, если не считать мелких царапин, шрамов и ожогов. Я не наблюдаю у вас ни малейших откло­нений.

— Если у нас возникнут вопросы, мы обратим­ся к вам, — отозвалась Скалли. Врач, казалось, был разочарован тем, что она не проявляет и следа того изумления, которое охватило его само­го. Скалли бесцеремонно выпроводила онколога из палаты.

Когда он ушел, Скалли и Малдер опустились на край постели мальчика.

— Джоди, не знаешь ли ты, почему в твоей крови не осталось и следа нанокриттеров? Мы ничего не понимаем. Наномашины залечили твою пулевую рану, исцелили тебя от рака, но теперь они исчезли.

— Потому и исчезли, что я вылечился. — Джоди рассеянно смотрел на экран телевизора, из которого доносились приглушенные звуки пере­дачи для домохозяек. — Мой папа сказал, что они выключатся и растворятся, как только закончат свою работу. Он сделал так, чтобы криттеры ис­правили раковые клетки одну за другой, и сказал, что это займет много времени, но я буду выздорав­ливать с каждым днем. А потом, когда криттеры закончат, они сами выключат себя.

Малдер смотрел на Скалли, высоко подняв брови:

— Предохранительный механизм! Сомнева­юсь, что о нем знал даже брат Дэвида, Дарин.

— Но, Малдер, это потребовало бы колоссаль­ного усложнения схемы... — начала было Скалли и тут же осеклась, осознав, что уже само сущест­вование самовоспроизводящихся «биологических полицейских», которые перестраивают челове­ческий организм на основании кодов, записанных в цепочках ДНК, с точки зрения ее былых пред­ставлений о возможностях современной техники кажется совершенно невероятным. — Джоди, — добавила она, наклоняясь к мальчику, — мы должны придать этому результату широчайшую огласку. Мы должны сделать так, чтобы все вокруг узнали о том, что в твоем организме более не со­держится и следа нанотехнологий. В таком случае у тех людей не будет причин продолжать тебя разыскивать.

— Делайте что хотите, — угрюмо отозвался Джоди.

Скалли не стала тратить слова на лицемерные утешения. Мальчику суждено очередное испыта­ние, и он должен справиться с ним по собственно­му разумению.

Еще недавно в организме Джоди Кеннесси со­держалось волшебное лекарство от рака и, веро­ятно, от любых недугов, которыми страдает чело­вечество. Может быть, обитавшие в крови мальчи­ка нанокриттеры сулили бессмертие.

Лаборатория «ДайМар» лежала в руинах, Джереми Дормана и черного Лабрадора поглотила пы­лающая преисподняя, а Дэвид Кеннесси и все, кто принимал участие в его работе, погибли. Исследо­вания в области нанотехнологий нужно было на­чинать с нуля, и новых, столь же блистательных открытий следовало ожидать лишь в весьма отда­ленном будущем.

Скалли уже придумала, где ФБР спрячет Джоди и каким образом надолго обеспечит ему спокойную жизнь. И хотя ее собственный замысел не вызывал у нее особых восторгов, Скалли не видела лучшего пути.

А Малдер тем временем составит рапорт, при­ложит к нему записи и ничем не подтвержденные соображения и пополнит ими свой архив, в кото­ром и без того хватает свидетельств о курьезных случаях.

И вновь у него на руках не осталось весомых надежных улик, которые могли бы кого-нибудь в чем-нибудь убедить.

Только очередная кипа материалов под гри­фом «Икс».

По мнению Скалли, уже в самое ближайшее время Малдеру придется поставить в своем тес­ном кабинете еще несколько картотечных шка­фов, в которых будут храниться указания на то, где и как отыскать ту или иную папку.

Административное здание.

Кристал-Сити, штат Виргиния

Воскресенье, 14 04

Адам Ленц отчитывался о проведенной работе в устной форме, с глазу на глаз — ни тебе канце­лярских инстанций, ни бумажной волокиты, ни рапортов, которые могли выплыть наружу и при­влечь внимание посторонних любопытных глаз. Ленц должен был встретиться с начальником лицом к лицу и поведать ему о своем расследова­нии собственными словами.

Эта встреча оказалась самым тяжелым испыта­нием из всех, которые когда-либо выпадали на его долю.

Из пепельницы поднималась едкая струйка дыма, зловещей пеленой окутывая собеседника Адама. Это был сухопарый изможденный муж­чина с темными зачесанными назад волосами, за­павшими глазами и заурядным неприметным лицом.

Ничто не выдавало в нем вершителя хрупких людских судеб. Он не был похож на человека, который провожает в последний путь президен­тов, разрабатывает планы падения одних прави­тельств и возвышения других и устраивает экспе­рименты над пребывающими в неведении толпа­ми, называя их «разменной монетой».

И тем не менее он играл мировой политикой точно так же, как другие люди играют на бирже.

Он глубоко затянулся сигаретой и медленно выдохнул дым, вытянув трубочкой сухие перга­ментные губы. До сих пор он не произнес ни слова.

Ленц стоял в безликом кабинете, искоса погля­дывая на мужчину с сигаретой. Пепельница на столе была переполнена окурками.

— Откуда такая уверенность? — произнес на­конец мужчина. У него был обманчиво-мягкий ме­лодичный голос.

И хотя Ленц не служил в армии, по крайней мере не занимал официальных постов, он выпря­мился в струнку и отчеканил:

— Скалли и Малдер провели тщательный ана­лиз крови мальчика. Мы располагаем беспрепят­ственным доступом к больничной картотеке. Ни­каких признаков нанотехнологического зараже­ния — ни целых механизмов, ни фрагментов, ни­чего. Мальчик чист.

— Чем же в таком случае объясняются цели­тельные свойства его крови? Что излечило его от огнестрельной раны?

— В сущности, никто этого не видел, сэр, — ответил Ленц. — Во всяком случае, в его истории болезни ничего подобного не записано.

Мужчина молча глядел на Ленца сквозь дым, клубившийся перед его лицом. Ленц понял, что собеседник не удовлетворен ответом. Во всяком случае, пока.

— А лейкемия? Насколько мне известно, мальчик более не проявляет симптомов болезни.

— Доктор Кеннесси сознавал потенциальную опасность нанотехнологий — он был неглуп — и вполне мог запрограммировать криттеры таким образом, чтобы они выключились, как только за­кончат работу и его сын излечится от лейкемии. В соответствии с результатами последних анализов, проведенных в клинике, Джоди Кеннесси совер­шенно здоров.

— Итак, он здоров, а его кровь более не содер­жит лекарства. — Мужчина приподнял брови и выдохнул длинную струйку сигаретного дыма. — Что ж, хотя бы в этом отношении наш труд не пропал даром Было бы крайне нежелательно по­зволить завладеть этим чудесным открытием кому-нибудь еще.

Ленц не ответил. Он стоял, настороженно взи­рая на собеседника. В этом секретном хранилище, в здании без адреса, в комнатах без номеров и ящиках без надписей содержались образцы и до­казательства, тщательно укрытые от посторонне­го взгляда. Любой из этих предметов и документов мог бы оказаться чрезвычайно полезен людям, ко­торые заняты поисками Истины во всех ее формах и проявлениях.

Но этот человек с сигаретой в зубах ни с кем не намерен делиться.

— А что Малдер и Скалли? — спросил он. — Что осталось у них?

— Только догадки, предположения и гипоте­зы, но ни единого серьезного доказательства, — ответил Ленц.

Мужчина вновь затянулся и несколько раз кашлянул. Это был глубокий зловещий кашель, признак еще более глубоких затаенных болезней, может быть — нечистой совести... а может, физи­ческого недуга.

Ленц беспокойно зашевелился, желая одно­го — чтобы его отпустили, с похвалой или выгово­ром, не важно. Неизвестность была хуже всего.

— Короче говоря... — начал он робко, загля­дывая в неподвижные глаза мужчины. Дым лени­во поднимался кверху, образуя в воздухе причуд­ливые узоры. — Короче говоря, мы уничтожили трупы всех известных нам жертв нанотехнологической заразы и стерилизовали все очаги инфек­ции. Мы уверены в том, что ни один из этих само­воспроизводящихся механизмов не сохранился.

— Что с Дорманом и с собакой? — спросил мужчина.

— Мы просеяли пепел и мусор в «ДайМар» и обнаружили кости, зубы и осколки черепов. Мы полагаем, это останки Дормана и собаки.

— Подтверждает ли ваш вывод стоматологи­ческий анализ?

— Это невозможно, сэр, — сказал Ленц. — В ходе клеточной перестройки нанокриттеры иска­зили и изменили структуру костей и зубов и даже уничтожили все пломбы во рту Дормана. Тем не менее мы располагаем свидетельствами очевид­цев. Мы видели, как Дорман и пес провалились в огонь, нашли их кости... У нас не оставалось ника­ких сомнений.

— Сомнения остаются всегда, — заметил муж­чина, шевельнув бровями. Потом он равнодушно зажег очередную сигарету и выкурил половину, не произнося ни слова. Ленц терпеливо ждал.

В конце концов мужчина ткнул окурок в пере­полненную пепельницу, еще раз кашлянул и по­зволил себе чуть заметно растянуть губы в улыбке.

— Что ж, вы неплохо потрудились, — сказал он. — На мой взгляд, человечество пока не готово к таким чудотворным лекарствам. По крайней мере в ближайшем будущем.

— Согласен с вами, — ответил Ленц. Мужчина слегка наклонил голову, отпуская Ленца, и тот повернулся, с трудом сдерживая же­лание бежать из кабинета во весь опор. За его спиной кашлянул мужчина. На сей раз громче прежнего.

Лагерь «вольных дикарей».

Лесные дебри Орегона.

Месяц спустя

«Странные здесь люди», — думал Джоди... но по крайней мере он чувствовал себя в безопас­ности. После выпавших на его долю суровых ис­пытаний, после того, как весь мир, казалось, шаг за шагом рассыпается в прах — сначала лейке­мия, потом пожар, погубивший его отца, затем долгое бегство, закончившееся смертью мате­ри, — ему было нетрудно приспособиться к новой жизни.

Здесь, в лагере лесных отшельников, Джоди находился под заботливой опекой дяди. Дарин не любил вспоминать о своей работе, отказывался говорить о прошлом — и Джоди вполне разделял его чувства. Жизнь в этом уединенном лагере ки­пела ключом, и обитавшие здесь люди подходили Друг к другу с точностью кусочков, из которых складывается мозаика.

Точь-в-точь как картинка Земли, всходящей над поверхностью Луны, которую они с матерью собирали долгими вечерами, прячась в коттедже... Джоди болезненно поморщился. Он тосковал по матери.

Агент Скалли привезла его сюда, и обитатели вооруженного до зубов лагеря тут же приняли мальчика под свое крыло. Джоди Кеннесси стал их символом, чем-то вроде талисмана их дружной семьи — этот двенадцатилетний подросток по­знал все ужасы мрачной репрессивной системы и сумел уцелеть.

История Джоди лишь укрепила «вольных дика­рей» в их решимости держаться подальше от на­зойливого безжалостного правительства, которое они так ненавидели.

Джоди и его дядя Дарин наравне с другими обитателями лагеря проводили дни в совместном физическом труде. Все члены группы охотно де­лились с мальчиком своими знаниями и опытом, обучая и наставляя его.

Джоди еще не успел полностью оправиться от жгучей боли, которую доставляли его душевные и сердечные раны, и, когда не был занят в полевых работах, обеспечивавших независимость колонии от внешнего мира, больше всего любил бродить вдоль обширных границ территории лагеря.

При взгляде на «вольных дикарей» создавалось впечатление, будто бы целый народ снялся с места и, перенесясь во времени, оказался в эпохе, когда каждый мог рассчитывать только на собственные силы. Джоди такая жизнь пришлась по душе. Он был здесь сам по себе. Джоди не испытывал очень уж теплых чувств к дяде Дарину... ну да не беда. Он справится с одиночеством, как некогда спра­вился с безнадежным недугом.

Соседи Джоди оказались достаточно мудры, чтобы не мешать мальчику, когда у него было хму­рое настроение, и позволяли ему бродить сколько и где угодно. Джоди обходил заборы из колючей проволоки, рассматривал деревья... но главным для него была возможность без устали шагать на­едине с самим собой.

Занимался новый день, и воздух постепенно прогревался. Зашевелилась белесая дымка, до сих пор клочками ваты цеплявшаяся за деревья и скрывавшая лесные Прогалины. Над головой, едва видимые из-за сосновых крон, нависали тяжелые серые облака. Джоди внимательно смотрел под ноги, хотя Дарин и заверил его, что вокруг лагеря нет ни минных полей, ни капканов, ни потайных ловушек, о которых шла молва в округе. «Вольные дикари» охотно поддерживали и распространяли зловещие слухи, стремясь обеспечить покой и без­опасность своих жилищ. Их главной целью было обособиться от внешнего мира, и они решали эту задачу любыми доступными средствами.

Откуда-то издалека донесся четкий отрывис­тый собачий лай. Казалось, холодный влажный воздух усиливает звуковые волны.

В лагере отшельников было немало собак — немецких овчарок, гончих, ротвейлеров, доберма­нов... но голос этого пса казался очень уж знако­мым, и Джоди насторожился.

Пес залаял вновь, и теперь не оставалось ника­ких сомнений.

— Вейдер! Сюда! — крикнул мальчик. Послышался треск ломающихся ветвей, и вдруг из-за туманной пелены вырвался огромный черный Лабрадор и бросился вперед, радостно лая при виде Джоди.

— Вейдер! — позвал Джоди. Его сердце уча­щенно забилось, но он тут же совладал с собой и внимательно присмотрелся.

Пес казался совершенно здоровым, а ведь Джоди собственными глазами видел, как Вейдер проваливается в огонь, охвативший лабораторию, видел, как «ДайМар» превращается в кучу тлею­щих углей, пепла и искореженных балок.

Но Джоди знал также и то, что его пес — не­обычное существо, каким был и он сам до тех пор, пока не отключились нанокриттеры в его крови.

Наномеханизмы Вейдера не были запрограм­мированы на самоуничтожение.

Пес бросился мальчику на грудь, едва не опро­кинув его на землю. Он облизывал лицо Джоди, размахивая хвостом с таким неистовством, что все туловище ходило ходуном. На Вейдере не было ни ошейника, ни жетона с именем, но Джоди узнал его и так.

Он понимал, что дядя Дарин непременно запо­дозрит неладное, но все остальные удовлетворят­ся рассказом о том, что Джоди нашел в лесу дру­гую собаку, отдаленно напоминающую Вейдера. И никто не удивится, если мальчик даст своему новому питомцу то же имя. «Вольные дикари» ни

о чем не догадаются, а окружающему миру нет никакого дела до его собак.

Джоди обнял пса за шею и взъерошил его мех, стыдя себя за сомнения, — он должен был ждать, надеяться и смотреть в оба, ведь мама так и сказа­ла: пройдет время, и Вейдер вернется.

Вейдер всегда возвращался.

[1] RICO Act - закон о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях.

[2] Кост-Реиндж («Береговые хребты») - горный массив на северо-западе США, состоящий из хребтов, протянувшихся вдоль Тихоокеанского побережья параллельно друг другу, словно грядки на картофельном поле.

[3] Силиконовая долина - район на западе штата Калифорния, в котором сосредоточены научные и производственные центры в области высоких технологий, в том числе микроэлектроники.

[4] Яппи - преуспевающие молодые люди, получившие хорошее образование и высокооплачиваемую работу, живущие в фешенебельных районах крупных городов либо их предместьях.

[5] Амес Брюс - американский биохимик В 1977 году предложил тест, определяющий канцерогенные свойства веществ на основании их мутагенного воздействия на бактерии.

[6] Салливан Эд (Эдуард Винсент, 1901-1974) - знаменитый американский телеведущий, прославившийся своим «каменным лицом», оригинальной манерой представления участников программы и своеобразным выговором.

[7] Легендарная фраза американского адмирала Джорджа Деви, которой он в апреле 1898 года открыл историческую битву против испанского флота в манильском порту.

[8] Коронер - следователь, ведущий дознание в случае насильственной смерти.

[9] Юнабомбер - серийный маньяк-убийца, посылавший бомбы по почте. Обещал прекратить свои бесчинства, если «Нью-Йорк тайме» или «Вашингтон пост» опубликуют его манифест - пространный документ с критикой в адрес современного общественного устройства и призывами решительно воспрепятствовать научно-техническому прогрессу.

[10] Каталепсия - разновидность коматозного состояния, при котором жизненные процессы в организме замедляются до такой степени, что он кажется мертвым.

[11] Слим-Джим - американский юмористический персонаж, очень худой человек, «кожа да кости».

[12] Криттер – амер. простореч. от слова «creature» - «тварь», «животное».

[13] Ремиссия - затихание болезненных явлений, ослабление болезни.

[14] Лаэтрильная терапия - лечение рака при помощи вытяжки из абрикосовых косточек. Ничем не подтвержденный, этот способ ни получил признания официальной медицины.

[15] Наглядный пример американского черного юмора Применительно к данному случаю слово «олл» можно перевести как «конец» «тупик», «безнадега» и т п.