Среда, 11:30 7 страница

Рана Джоди продолжала кровоточить, остав­ляя алые капли на лесной подстилке и на траве поляны у коттеджа. Скалли глядела прямо перед собой, приближаясь к автомобилю, спеша побы­стрее выбраться отсюда.

Проходя мимо изуродованного трупа Патри­ции, Скалли бросила на него взгляд, довольная тем, что Джоди не видит мать в таком ужасном состоянии. Может быть, он до сих пор не знает о том, какая ей выпала судьба.

Скалли подошла к машине, осторожно опусти­ла мальчика на землю, прислонила его спиной к заднему крылу и открыла дверцу. Вейдер гавкнул и впрыгнул в салон, потом опять залаял, словно подгоняя женщину.

Она подняла безвольное тело Джоди и акку­ратно уложила его на сиденье. Импровизирован­ный тампон отвалился, насквозь промокший, од­нако кровотечение заметно ослабло, кровь начи­нала сворачиваться. Скалли испугалась, что при­чиной тому стало ослабление сердечной деятель­ности, грозящее близкой смертью. Она наложила на рану еще немного материи, торопливо уселась в кабину, завела мотор и сломя голову понеслась по ухабистой дорожке, поднимаясь в гору. Когда машина выезжала на проселок, ее днище опять со скрежетом проехало по камням, но Скалли, не обращая внимания, лишь поддавала газу.

Уединенный коттедж, вокруг которого сегодня развернулись трагические события, остался за спиной.

Вейдер выглядывал в заднее окно и не переста­вая лаял.

Административное здание Кристал-Сити, штат Виргиния

Пятница, 12:08

В безликом кабинете Ленца зазвонил телефон. Адам испуганно вздрогнул и, оторвавшись от мол­чаливого вдумчивого созерцания дорожных карт и подробных планов орегонской глуши, торопли­во схватил трубку. Его прямой номер был извес­тен весьма ограниченному числу людей, которые ни за что не стали бы звонить по пустякам.

— Алло? — бесстрастным тоном произнес Ленц. Прислушавшись к голосу, звучавшему на другом конце провода, он почувствовал, как по спине побежал холодок. — Так точно, сэр, — от­ветил он. — Я как раз собирался доложить вам о развитии событий. — Он и вправду собрал целую кипу карт и схем, рапортов о проделанной работе, списков специалистов-розыскников, прочесывав­ших горные лесные массивы западного Орего­на. — Однако, — продолжал он, — я уже упако­вал кейс и оформил отрывной талон на авиабилет, а мой самолет вылетает в Портленд менее чем через час Я намерен возглавить действующую там подвижную оперативную группу. Хочу при­сутствовать на месте и лично наблюдать за поис­ками.

Ленц умолк и прислушался к голосу в трубке, не улавливая в нем ни неудовольствия, ни гнева, лишь едва заметный сарказм.

Формальный рапорт был его собеседнику ни к чему. Во всяком случае, сейчас. В сущности, этот человек всячески избегал бумажной волокиты, и Ленц в сжатой форме на словах доложил ему о поисках Патриции и Джоди Кеннесси, а также их домашней собаки.

Поглядывая на топографические карты, Ленц ровным голосом перечислил районы деятельнос­ти шести групп розыскников. Ему не было необхо­димости придавать своему рассказу драматичес­кий характер, следовало лишь продемонстриро­вать компетентность и профессионализм.

Тем не менее голос в трубке наконец зазвучал с неприкрытой иронией:

— Мы полагали, что все неучтенные образцы наномашин Кеннесси уничтожены. Такой вывод вытекает из ваших предыдущих докладов. Это было одной из главнейших наших задач, и я вы­нужден с глубоким прискорбием отметить, что она осталась невыполненной. И еще собака. Очень, очень грубый промах.

Ленц судорожно глотнул.

— Мы были уверены, что пожар в лаборато­рии уничтожил все опасные материалы. Мы от­правили туда ликвидаторов подобрать оставшие­ся в «ДайМар» несгоревшие записи. Они обнару­жили сейф и видеопленку, больше ничего.

— Это так, — отозвался голос, — но состояние трупа охранника, как, впрочем, и нескольких дру­гих тел, свидетельствует о том, что наномашинам некоторых типов удалось вырваться за пределы лаборатории.

— Мы найдем их, сэр, — пообещал Ленц. — Мы делаем все возможное, чтобы выследить бег­лецов, и позвольте заверить вас в том, что по окон­чании нашей миссии не останется ни одного рабо­тоспособного наномеханизма.

— Ваши заверения меня не интересуют, — за­явил голос. — Меня интересует только результат.

— Понимаю, сэр, — ответил Ленц. — Я сузил круг поисков и сосредоточил наши усилия на одном конкретном районе в орегонской глуши.

Продолжая разговаривать, Адам свернул карты, сложил бумаги, сунул их в кейс и посмот­рел на часы. До вылета оставалось совсем немного времени. Ленц вез с собой только ручную кладь, не подлежащую досмотру, и документы, позво­лявшие ему обойти стандартную процедуру офор­мления билетов. Ленц имел право занимать пус­тые места, которые имеются в каждом самолете и предназначены для высших правительственных и военных чинов. Документы Ленца позволяли ему при необходимости пользоваться услугами авиа­компаний, не оставляя официальных записей и прочих следов своих перемещений. Его работа не допускала иного образа действий.

— И последнее, — сказал голос в трубке. — Я уже говорил об этом, повторю еще раз: вниматель­но приглядывайте за агентом Малдером. Прикре­пите к нему особую группу с приказом следить за каждым его движением и поступком. Перехваты­вайте все его телефонные разговоры. У вас есть для этого специальное подразделение, но агент Малдер... обладает редкостным талантом совер­шать непредсказуемые действия. Не спускайте с него глаз — быть может, он приведет вас именно туда, куда нужно.

— Спасибо, сэр, — ответил Ленц и вновь бро­сил взгляд на часы. — Мне пора отправляться в аэропорт. Я свяжусь с вами при первой возмож­ности, но сейчас я должен успеть на самолет.

— И выполнить задание, — бесстрастно напо­мнил голос.

Коттедж семейства Кеннесси

Кост-Реиндж, штат Орегон

Пятница, 15:15

Красный пикап, в котором ехал Малдер, на удивление легко справлялся с дорогой. Имея ог­ромные шины и высокую посадку, автомобиль, словно паровой каток, подминал под себя сосно­вые сучья, играючи преодолевая рытвины и лужи проселков и полузаросшей запущенной дорожки, которая вела к уединенному дому.

Осмотрев труп водителя лесовоза и увидев на видеозаписи Джереми Дормана, который до сих пор считался погибшим, Малдер решил как можно быстрее отыскать Скалли и предупредить ее об опасности, однако в коттедже царили без­молвие и запустение.

Малдер вылез из пикапа и, оглядевшись во­круг, заметил свежие следы колес, отпечатавшие­ся на грязи и мокром гравии. Кто-то совсем недав­но побывал здесь и уехал. Может, это была Скал­ли? Куда она могла отправиться?

Малдер обнаружил женский труп, лежащий в траве, и признал в нем Патрицию Кеннесси. Ошибки быть не могло.

Нахмурившись, Малдер отступил на несколько шагов. Кожа Патриции была обезображена таки­ми же опухолями, которые он только что видел на теле шофера. Малдер зябко поежился.

— Скалли! — воскликнул он, с крайней осто­рожностью прохаживаясь по поляне и разгляды­вая яркие кровавые пятна, похожие на красные монеты, разбросанные по кочковатой поверх­ности.

На лбу Малдера выступил холодный пот. Он ускорил шаг, поднял голову и тут же вновь опус­тил глаза к земле, высматривая пятна, кровавой дорожкой уходящие в лес.

Потом он увидел отпечатки ног Туфли Скалли и собачьи лапы. Сердце Малдера забилось бы­стрее.

Цепочка следов привела его к подножию кру­того обрыва, врезавшегося в пологий скат холма. Здесь лежали два поваленных дерева, и рядом с одним из них Малдер обнаружил окровавленного широкоплечего мужчину в рваной рубахе. Его горло было разорвано до шейных позвонков.

Малдер узнал мужчину по фотографиям пер­сонала «ДайМар» и кадрам, снятым видеокаме­рой на весовой станции для грузовиков. Это был Джереми Дорман, явно и безнадежно мертвый.

В воздухе стоял запах крови, но Малдер почуял на его фоне пороховую гарь. Пальцы трупа сжи­мали рукоятку полицейского револьвера. Понюхав ствол оружия, Малдер определил, что из него недавно стреляли, однако внешний вид тела за­ставлял усомниться в том, что в ближайшее время Дорман сумеет нажать спусковой крючок.

Малдер нагнулся над трупом, вглядываясь в рваные раны на его горле. Может быть, тут пора­ботали зубы черного Лабрадора?

На глазах Малдера изуродованная глотка Дормана и окружающие ее лоскуты кожи и мышеч­ной ткани начинали растекаться, как бы сплав­ляясь друг с другом, словно невидимая рука за­ливала их жидким воском. Зияющее горловое от­верстие трупа наполнила полупрозрачная тягу­чая слизь, неторопливо наползавшая на рассе­ченную кожу.

Вокруг тела Малдер обнаружил следы борьбы, камни и грязь, соскользнувшие с обрыва. Каза­лось, кто-то свалился с холма, убегая от преследо­вания. Рядом виднелись собачьи следы, отпечатки обуви Скалли...

И отпечатки маленьких ступней. Вероятно, Джоди.

— Скалли! — еще раз позвал Малдер, но вмес­то ответа услышал только шорох сосновых ветвей и птичьи трели. Лес продолжал хранить молчание, не то испуганное, не то сердитое.

И в это мгновение распростертый на земле мертвец рывком уселся, словно подброшенный пружиной.

Его скрюченные, похожие на когти пальцы левой руки ухватились за полу куртки Малдера, и

тот, вскрикнув, рванулся назад, но оживший труп держал крепко.

Джереми Дорман, лицо которого по-прежнему сохраняло мертвенное выражение, приподнял ре­вольвер и угрожающе наставил его на Малдера. Малдер опустил глаза, рассматривая судорожно стиснутые пальцы Дормана, его шевелящуюся, корчащуюся кожу, покрытую слоем клейкой слизи. Густая жидкость... средоточие смертельной нанотехнологической чумы.

В лесных дебрях Орегона

Пятница, 16:19

Ближайшая клиника находилась по меньшей мере в пятнадцати милях, а вокруг расстилались извилистые дороги, бегущие по заросшим лесом горам, и Скалли ехала почти наугад. Из-за дере­вьев показались лучи предзакатного солнца, потом опять сгустились облака.

Подгоняя машину, Скалли мчалась на север, утопив в пол педаль газа и с трудом справляясь с крутыми поворотами местных дорог. Слева и справа от нее убегали назад похожие на туннель плотные заросли темных сосен.

На заднем сиденье поскуливал встревоженный Вейдер. Его ноздри покрывали кровавые сгустки и пена. У Скалли не было времени вычистить со­баку. Пес то и дело обнюхивал неподвижное тело мальчика, лежавшее рядом.

Скалли еще не забыла, с каким бешенством черный Лабрадор набросился на плотного крупно­го мужчину, который принес с собой страшную заразу, убившую Патрицию Кеннесси, а потом уг­рожал мальчику. Теперь же, если не обращать внимания на кровавые следы в его шерсти, Вейдер казался послушным домашним животным, вер­ным стражем своего хозяина.

Прежде чем выехать с поляны, Скалли прове­рила пульс Джоди. Сердцебиение было слабое, дыхание неглубокое, но мальчик продолжал упор­но цепляться за жизнь. По-видимому, он впал в коматозное состояние. За последние двадцать минут он не издал ни звука, ни даже стона. Чтобы успокоить себя, Скалли время от времени погля­дывала на него в зеркальце.

Справа из-за деревьев под самым носом маши­ны выскочила собака. Заметив ее уголком глаза, Скалли ударила по тормозам и рванула в сторону рулевое колесо.

Животное нырнуло в кусты и исчезло из виду, а Скалли, едва не потеряв управление, сражалась с виляющим автомобилем и лишь в последнюю секунду вновь обрела над ним власть. Посмотрев в зеркальце, она увидела собаку, которая перебе­гала дорогу, ничуть не смущенная тем, что была на волосок от гибели.

Внезапно Джоди вздохнул, и его спина выгну­лась дугой, словно в припадке эпилепсии. Скалли остановила машину на середине дороги, отстег­нула ремень безопасности и оглянулась назад, испуганно подумав о том, что мальчик испус­кает дух, до капли истощив запасы жизненной энергии.

Она прикоснулась к Джоди и почувствовала под пальцами сильный жар и липкий пот. Кожа мальчика буквально пылала, по лбу стекали круп­ные капли. Глаза были плотно зажмурены. Не­смотря на свой богатый врачебный опыт, Скалли по-прежнему не знала, что ей делать.

Спустя секунду конвульсии прекратились, и Джоди задышал чуть ровнее. Вейдер толкнул мальчика в плечо и, поскуливая, лизнул его щеку.

Убедившись в том, что состояние раненого на некоторое время стабилизировалось, Скалли ре­шила не терять времени. Она включила передачу, автомобиль пробуксовал колесами по слою мок­рых листьев на асфальте и рванулся вперед. Пово­рот следовал за поворотом, и Скалли пришлось забыть о мальчике и сосредоточить внимание на дороге, петлявшей среди деревьев.

Рядом с ней лежал сотовый телефон, на дис­плее которого по-прежнему маячила надпись «Нет связи». Скалли чувствовала себя оторванной от внешнего мира, словно обитатель лагеря «воль­ных дикарей», у которых прятался Дарин Кеннесси. Изолированный образ жизни устраивал этих людей как нельзя лучше, но Скалли в данную ми­нуту хотела лишь одного — оказаться в большой клинике с яркими огнями, множеством врачей и медицинского персонала.

Скалли очень хотелось, чтобы рядом с ней на­ходился Малдер, или по крайней мере можно было связаться с ним по телефону.

Когда Джоди откашлялся и уселся на заднем сиденье, Скалли едва не въехала в кювет. Мальчик

казался слабым и измученным, но во всех других отношениях был вполне здоров.

Вейдер залаял, ткнулся носом в хозяина, обню­хал и обслюнявил его, донельзя счастливый тем, что Джоди наконец поправился.

Скалли нажала педаль тормоза. Машина пошла юзом по мягкой земле обочины и останови­лась у пересечения асфальта с едва заметным про­селком.

— Джоди! — воскликнула Скалли. — Ты живой!

— Есть хочу, — отозвался мальчик и, проте­рев глаза, зашарил ими по сиденью.

Скалли посмотрела на него, перегнувшись через спинку. Кожа мальчика под разорванной рубашкой была покрыта коркой засохшей крови, однако рана закрылась сама собой. Скалли рыв­ком распахнула дверцу и, оставив ее открытой, выскочила наружу. Зазвенел колокольчик систе­мы охраны, предупреждая женщину о том, что она оставила ключи в замке зажигания. Скалли забралась на заднее сиденье и схватила Джоди за плечи.

— Откинься на спинку... Как ты себя чувству­ешь? — Она прикоснулась к мальчику, осматри­вая его кожу. Жар спал, но тело Джоди оставалось теплым. — Ты в порядке? — Увидев, что пулевое отверстие в груди мальчика затянуто свежей мо­лодой кожей, чистой и гладкой, похожей на плас­тиковую пленку, Скалли пробормотала: — Не верю своим глазам.

— У вас есть еда? — спросил Джоди.

Скалли вспомнила о пакете с сырными шарика­ми, оставленном Малдером на переднем сиденье, и торопливо обежала машину, чтобы принести его. Мальчик схватил пакет и принялся с жаднос­тью поглощать шарики, хватая их полными при­горшнями и посыпая пальцы и губы оранжевой сахарной пудрой.

Черный Лабрадор повизгивал, возясь на заднем сиденье и пытаясь привлечь к себе внимание Джоди, но у того было одно желание — насытить­ся. Он лишь небрежно потрепал Вейдера по спине.

Покончив с едой, Джоди подался вперед, ос­матриваясь вокруг. Скалли заметила, как что-то сверкнуло. Послышался едва различимый звук, и из спины мальчика выпал кусочек металла.

Скалли протянула руку, и Джоди испуганно отшатнулся. Женщина подняла с пола бесфор­менный комочек — пулю, застрявшую в его теле. Завернув рубашку на спине Джоди, Скалли увиде­ла красное пятно, морщинистый рубец, который исчезал буквально у нее на глазах. Скалли переве­ла изумленный взор на расплющенную пулю, за­жатую в пальцах.

— Джоди, знаешь ли ты, что с тобой произо­шло? — спросила она.

Мальчик повернул к ней лицо, вымазанное са­харной пудрой. Вейдер сидел рядом, положив морду на плечо Джоди, совершенно умиротворен­ный. Он моргал огромными карими глазами, до­вольный тем, что хозяин очнулся и наконец обра­тит на него внимание.

Джоди пожал плечами.

— Эти штуки сделал мой папа, — ответил он, зевнув. —Нанотех... нет, он называл их нанокрит-терами. Сказал, что это биологические полицей­ские, которые вылечат меня и остановят лейке­мию. Папа взял с меня обещание не говорить об этом никому, даже маме. — Прежде чем Скалли успела придумать новый вопрос, мальчик вновь зевнул, и его глаза затуманились. Теперь, когда он поел, его охватила неодолимая сонливость. — Мне нужно отдохнуть, — сказал Джоди. Скалли попыталась продолжать расспросы, но мальчик был не в силах отвечать.

Он несколько раз моргнул отяжелевшими ве­ками, протяжно вздохнул, откинулся назад и по­грузился в глубокий здоровый сон, ничем не напо­минавший коматозное состояние. Это был цели­тельный сон, в котором так нуждался его орга­низм.

Скалли отодвинулась и вылезла из салона, пы­таясь справиться с водоворотом мыслей, вызван­ных увиденным. Колокольчик продолжал звенеть, сообщая ей о том, что водительская дверца все еще открыта, а в замке торчат ключи.

Последние события ошеломили Скалли, и она пребывала в полной растерянности. Малдер подо­зревал нечто в этом роде, и, хотя Скалли относи­лась к его догадкам скептически, не в силах пове­рить тому, что клеточные технологии совершили такой рывок вперед, она собственными глазами убедилась в невероятной живучести Джоди Кеннесси, не говоря уж о том, что его организм, вне всяких сомнений, сумел преодолеть ужасное смертельное заболевание, лишавшее мальчика сил и превращавшее его в ходячий скелет, кото­рый Скалли видела на фотографиях.

Женщина уселась за руль, двигаясь медленно, словно в полусне. Кружилась голова, ныли суста­вы, и она попыталась уговорить себя, что это след­ствие многодневного напряжения и разъездов по всей стране, а не проявление симптомов рака, ко­торым она страдала с той поры, когда ее держали взаперти, испытывая на ней никому не ведомые препараты.

Она захлопнула дверцу и пристегнулась рем­нем — хотя бы для того, чтобы замолчал надоед­ливый колокольчик. Вейдер глубоко вздохнул и положил голову на колени Джоди, постукивая хвостом по мягкому подлокотнику задней дверцы.

Скалли тронула машину и поехала, на сей раз медленнее, не имея никакой определенной цели.

Дэвид Кеннесси создал нечто чудесное, неслы­ханное — теперь Скалли в полной мере сознавала, какую силу он скрывал у себя в лаборатории. «ДайМар» была онкологическим центром на по­печении федерального бюджета, а в результате экспериментов Дэвида на свет появилось могучее средство, способное ежегодно ставить на ноги миллионы раковых больных, — таких, как Скалли.

Со стороны Дэвида Кеннесси было аморально и неэтично назначить собственному сыну риско­ванный непроверенный курс лечения. Будучи ме­диком, Скалли крайне отрицательно относилась к самой мысли пустить в ход новое лекарство, пре­небрегая обычной процедурой тщательных тестов и независимых экспертиз, анализов и проверок в Бюро пищевой и медицинской продукции.

И все же Скалли понимала, что бывают случаи, когда человека охватывает непреодолимое жела­ние делать что-нибудь, делать все что угодно, при­бегать к нетрадиционным мерам, когда остальные не дают результата.

Способ Кеннесси был ничем не хуже лаэтрильной терапии[14], магических крис­таллов, колдовства и прочих «последних» средств, которыми пользуются безнадежные больные. Скалли знала, что чем меньше остается надежд, тем более доверчив пациент. Что ему терять, по­чему бы не испробовать все, что возможно? А Джоди Кеннесси неотвратимо умирал. У него не было выбора.

Однако все эти знахари и хилеры не представ­ляли особой опасности для человечества в целом, и Скалли, чувствуя, как сжимаются ее внутрен­ности, внезапно поняла, что нанотехнологические эксперименты Кеннесси были куда более риско­ванными. Соверши он малейший промах в ходе адаптации своих «биологических полицейских» к человеческой ДНК, — и они могли бы превра­титься в грозных разрушителей клеточных меха­низмов. «Нанокриттеры» обладали способностью размножаться и передаваться от одного человека другому. Они могли искажать генную структуру и вызывать появление в здоровых организмах чужеродных новообразований и опухолей, если бы дей­ствовали не так, как положено, но Дэвид Кеннесси оказался достаточно самонадеян, чтобы ре­шить, будто бы его наномашины безупречны.

Скалли стиснула зубы и опустила противосолнечный щиток, пытаясь избавиться от мелькания спутанных теней деревьев на лобовом стекле.

После того как они с Малдером увидели жер­твы нанотехнологической чумы, Скалли уже не сомневалась, что Дэвид допустил ошибку, грозя­щую тяжелыми последствиями.

Коттедж семейства Кеннесси.

Кост-Реиндж, штат Орегон

Пятница, 16:23

Раны на горле Джереми Дормана затянулись, и от него потянуло ощутимым теплом, пульсирую­щим жаром, который излучали его кожа и тело.

Бывший мертвец открыл рот и попытался заго­ворить, однако из его разрушенного голосового ап­парата вырывался лишь булькающий шепот, свис­тящее дыхание, модулированное движением губ.

— Выньте оружие и положите на землю, — велел он, ткнув в Малдера дулом револьвера.

Малдер медленно сунул руку под полу куртки, нащупал плоскую кобуру, достал пистолет и раз­жал пальцы. Пистолет с глухим звуком упал на лесную подстилку, угодил в грязь, перекатился и остался лежать в куче сухих сосновых игл.

— Нанотехнология, — произнес Малдер, ста­раясь скрыть изумление. — Ваш организм лечит сам себя.

— Вы — один из них, один из тех людей, — хриплым голосом заявил Дорман, по-прежнему тяжело и прерывисто дыша.

С этими словами он отпустил куртку Малдера, оставив на ней слизистый отпечаток ладони. Гус­тая жидкость впиталась в материю, расползаясь по ней, словно амеба.

— Вы разрешите мне снять куртку? — спро­сил Малдер, стараясь не выдать своей тревоги.

— Снимайте, — ответил Дорман и поднялся на ноги, продолжая держать пленника на мушке. Малдер скинул верхнюю одежду и остался в тем­ном спортивном пиджаке.

— Как вы меня нашли? — спросил Дорман. — Кто вы такой?

— Я агент ФБР, моя фамилия Малдер. Я искал Патрицию и Джоди Кеннесси. О вас я и не думал... хотя, разумеется, не прочь узнать, как вы сумели уцелеть во время пожара в «ДайМар».

Дорман фыркнул:

— ФБР, как же! Вы и устроили этот пожар, я-то знаю. Вы занимаетесь сокрытием информа­ции, уничтожаете плоды наших трудов. Вы дума­ли, что я мертв, надеялись, что вам удалось меня убить.

При любых других обстоятельствах Малдер едва ли сумел бы удержаться от смеха.

— До сих пор никому и в голову не приходило обвинять меня в поджоге, — сказал он. — Поверь­те, господин Дорман, я впервые услышал о вас и о Дэвиде после взрыва в лаборатории. — Малдер помедлил и добавил: — Если не ошибаюсь, вы

заражены каким-то продуктом экспериментов Кеннесси.

— Я и есть его продукт! — Голос Дормана все еще был хриплым и грубым.

Внезапно в его прикрытой лохмотьями груди что-то зашевелилось, Дорман скривил лицо и со­гнулся пополам. Малдер увидел червеобразные извивающиеся опухоли и бугры странного масля­нистого оттенка, которые задвигались под его кожей, потом вдруг успокоились и вернулись на место, втянувшись в мышечную ткань.

Дорман взмахнул револьвером, веля Малдеру повернуться кругом.

— У вас есть машина? — спросил он.

— Да, что-то вроде, — кивнул Малдер, вспом­нив об обшарпанном красном пикапе.

— Пора смываться отсюда. Вы поможете мне отыскать Джоди или хотя бы собаку. Их увез дру­гой ваш сотрудник... женщина. Она решила, что я

умер.

— Принимая во внимание состояние вашего горла, это было вполне оправданное предположе­ние, — заметил Малдер, скрывая облегчение, ко­торое ощутил, услышав подтверждение тому, что Скалли побывала здесь и осталась в живых.

— Вы поможете мне, агент Малдер, — сказал Дорман. На сей раз его голос прозвучал почти нормально. — Вы послужите тем ключом, кото­рый позволит мне напасть на их след.

— Чтобы убить их, как вы убили Патрицию Кеннесси, водителя лесовоза и охранника?

Дормана вновь скрутил приступ конвульсии, пробежавшей по его телу.

— Я не хотел убивать. Меня вынудили. — Он вперил в Малдера взгляд и добавил: — Но если вы откажетесь помогать, я сделаю с вами то же самое. Так что не вздумайте меня трогать.

— Поверьте, господин Дорман... — Малдер опустил глаза, рассматривая покрытые слизью шрамы на обнаженной коже мужчины. — У меня и в мыслях нет прикасаться к вам.

Лицо Дормана исказила мучительная гримаса.

— Я не хочу вредить людям, клянусь, — про­должал он. — Все, что случилось, произошло по­мимо моего желания... однако мне становится все труднее не причинять никому вреда. Если мне удастся раздобыть несколько капель свежей крови — желательно крови мальчика, но и соба­чья тоже годится, — больше никто не пострадает, а я вновь стану нормальным человеком. Очень просто, и все от этого только выиграют.

На сей раз Малдер не сумел скрыть скептициз­ма. Он знал, что черный Лабрадор оказался в числе подопытных животных, — но при чем здесь мальчик?

— Не понимаю, — сказал он. — Чего вы наде­етесь добиться, получив кровь?

Дорман бросил на него презрительный взгляд:

— Естественно, не понимаете. Куда уж вам.

— Так объясните, — попросил Малдер. — В вашем организме обитают наномашины, не так ли?

— Дэвид называл их нанокриттерами. Очень остроумно.

— В крови собаки также содержатся механиз­мы, созданные Дэвидом и Дарином Кеннесси для исцеления Джоди от рака, — предположил Мал­дер.

— Нанокриттеры Джоди работают безупреч­но, — подхватил Дорман, сверкнув темными гла­зами. — Мальчик практически вылечился от лей­кемии.

Малдер замер на месте, переваривая услы­шанное.

— Но если... если Джоди и Вейдер тоже инфи­цированы, если мальчик уже выздоровел, а псу не страшны смертельные раны, то почему вы бук­вально разваливаетесь на части? Почему погиба­ют люди, прикоснувшиеся к вашему телу?

— Потому что нанокриттеры мальчишки и со­баки действуют как положено, а мои — нет! — выкрикнул Дорман и взмахнул револьвером, при­казывая Малдеру выходить из леса в сторону кот­теджа, где стоял пикап. — У меня не было време­ни, — продолжал он. — Лаборатория пылала, и я должен был умереть вместе с Дэвидом. Меня пре­дали! Пришлось взять первое, что подвернулось под руку.

Малдер вытаращил глаза и повернул голову, чтобы посмотреть через плечо.

— Значит, вы воспользовались наномашинами ранних версий, непроверенными и неотлажен­ными? Вы ввели их в свой организм, чтобы он получил возможность самовосстанавливаться, а вы смогли бежать и скрываться от тех, кто полагал вас мертвым?

Дорман ухмыльнулся:

— Первым нашим настоящим успехом были опыты над собакой. Теперь я понимаю, что Дэвид тут же взял действующие криттеры и тайно вкатил дозу своему сыну. В ту пору Джоди умирал от лейкемии, и Дэвиду не оставалось ничего другого. По-моему, он не сказал об этом даже Патриции. Но поглядите на Джоди теперь — он вылечился, он здоров! Нанокриттеры сработали на славу. — В лесном полумарке было видно, как кожа Дормана дрогнула, будто покрывшись рябью.

— А ваши — нет, — заметил Малдер.

— Дэвид был слишком подозрителен, чтобы оставлять в доступном месте что-либо мало-маль­ски ценное. Хотя бы этому он научился у своего брата — скрытности. В моем распоряжении были только материалы, хранившиеся в криоскопической камере, — исходные прототипы, многие из которых обнаруживали... ну, скажем, пугающие свойства. Мне следовало быть более осторожным, но вокруг занимался пожар. Попав в мой орга­низм, криттеры тут же начали воспроизводиться и перестраивать мою генную структуру и клеточ­ные механизмы. И тем не менее я надеялся, что все закончится благополучно.

Малдер неторопливо шагал к домику, лихора­дочно размышляя, выдвигая и отбрасывая версии.

— Значит, лаборатория «ДайМар» была взо­рвана по приказу людей, которые финансировали ваши работы и не желали широкого распростра­нения нанотехнологий. Они не хотели, чтобы Дэвид испытывал их на собаке и своем сыне.

— Лекарство от рака, возможно, путь к бес­смертию. Зачем делиться с другими? — со стран­ным выражением в голосе произнес Дорман. — Эти люди собирались перенести образцы в закры­тую лабораторию и продолжать работы в обста­новке строгой секретности. А я должен был воз­главить эти исследования, но хозяева решили уничтожить меня вместе с Дэвидом, — едва слыш­но добавил он и вновь взмахнул револьвером, под­гоняя Малдера.

Малдер осторожно переставлял ноги, словно опасаясь прервать нить рассуждении, которые вы­кристаллизовывались у него в голове.

Прототипы приспособились к структуре ДНК лабораторных животных, но, когда Дорман столь неосмотрительно ввел их в свою кровь, эти кле­точные разведчики были вынуждены перестро­иться применительно к совершенно иным генам — «биологические полицейские», которым дали противоречивые указания. Такой крутой по­ворот, должно быть, окончательно вывел из рав­новесия и без того несовершенные механизмы.

— Итак, ваши нанокриттеры получают набор конфликтующих программных инструкций, — за­говорил Малдер, продолжая свои размышления вслух. — Попадая в организм следующего челове­ка, они сталкиваются с новой генной структурой и окончательно выходят из повиновения. Стоит вам прикоснуться к кому-нибудь, и человек заражает­ся смертельной формой рака. Его нервную систему поражает паралич, молниеносно распростра­няющийся по всему телу.

— Думайте что хотите, — негромко пробормо­тал Дорман. — У меня не было времени провести тщательные анализы.

Малдер нахмурился.

— Скажите, вот эта слизь... — он осторожно указал на горло Дормана, покрытое клейкой жид­костью, —...эта слизь и есть носитель нанокриттеров?