2015-06-10
359
Пэм обратилась ко мне с просьбой помочь ей улучшить взаимоотношения с двумя ее детьми младшего школьного возраста. Она обнаружила, что кричала на них всякий раз, когда находилась рядом с ними. Она осознавала, что это был не самый лучший способ взаимоотношений с ними. Она сказала: «Не знаю, что на меня находит, но я чувствую себя такой рассерженной!» Она чувствовала отсутствие понимания. Я предположил, что, возможно, в ней существует такая часть, которая имеет «основания» делать это. Я поинтересовался, хотела бы она узнать намерения этой части. Ей стало любопытно. Я спросил ее:
— Ладонь какой руки будет представлять ту вашу часть, которая кричит на детей?
— Правая. — Она вытянула правую руку вперед, ладонью вверх, а я — левую, зеркально ее отражая.
— Если эта часть отражается на правой руке прямо сейчас, как она выглядит?
Пэм засмеялась и внимательно посмотрела на свою ладонь.
— Это я с выражением ярости на лице.
— На что похоже это ощущение? Рука тяжелая, легкая, теплая или холодная?
— Она тяжелая и горячая.
— Прекрасно. А если вы бы спросили, какова цель вашего крика, что бы она сказала? Какой был бы у нее голос?
Пэм печально отвела взгляд в сторону.
— Чтобы заставить их сожалеть о том, что они со мной сделали, чтобы они поняли, — сказала она дрожащим голосом.
— Мне бы хотелось поблагодарить эту вашу часть за то, что она поговорила с нами, — произнес я, обращаясь скорее к руке, чем к Пэм. — Спросите ее, заставила ли она их сожалеть и понять? Удалось ли ей это? Что бы она сделала гораздо более важное для вас?
Видя ее изумление, я повторил вопрос, теперь уже для сознания Пэм. Она слушала изнутри.
— Чтобы я чувствовала, что меня ценят и уважают.
— Прекрасно. А если вы будете чувствовать, что вас уважают и ценят, что будет еще более важным? Что это вам даст?
— Я так думаю, что я была бы хорошей матерью.
— Именно это и делает для вас ваша часть. А зная это, чего бы вы достигли еще более важного?
— Чувства внутренней уверенности в себе. Она улыбнулась, почувствовав уверенность.
— Так, значит, эта часть хочет внутренней уверенности в себе, — подвел я итог.
— Да, — согласилась она, — похоже, что так. Но уж больно нелепо это осуществлялось!
Потом я спросил Пэм:
— У вас есть и другая часть, противоположная той, которая кричала. Если левая рука будет ее представлять, как она себя проявит? Эта часть хочет, чтобы вы прекратили кричать.
Она вытянула свою левую руку, а я «отзеркалил» ее своей правой рукой. Обе ее руки теперь были вытянуты вперед и находились приблизительно в 50 сантиметрах друг от друга.
— Часть, которая хочет, чтобы я прекратила кричать, сосредоточена в центре моей левой ладони, — объяснила Пэм, отвечая на мой вопрос, и добавила: — Я сижу и миролюбиво смотрю вниз... Моя рука чувствует прохладу и легкость. Она говорит мне, что хочет, чтобы дети любили и принимали меня.
— Значит, если эта часть делает все, чтобы вас любили и принимали, то есть еще нечто более важное для вас?
Интеграция частей 69
— Чтобы я была ближе к моей семье.
— А это для вас означает, что...
— Ух ты! — Пэм уставилась в пространство между руками, — Если я буду ближе к моей семье, значит, придет чувство внутренней уверенности в себе.
Я утвердительно кивнул.
— А эти части замечают, что у них одно высшее намерение?
— Хм...
— А эта часть, — указываю на правую руку, — замечает, что эта часть (левая рука) имеет все необходимые ресурсы для достижения высшего намерения?
Она согласно кивнула.
— Ну а эта часть (левая рука) осознает, что эта часть (правая рука) тоже имеет ресурсы, чтобы достичь того же намерения?
Она немного подалась назад:
— Похоже... Теперь да.
В ее глазах появились слезы.
— Итак, — уточнил я, — у этих частей одно намерение. Понимают ли они, что являются двумя частями одного большого целого?.. Хорошо ли будет, если они объединятся?
Она подняла глаза и произнесла: — Да.
Ее руки очень медленно и мягко потянулись друг к другу. Я также стал сводить вместе свои руки.
— Ричард, это не я двигаю своими руками. Как они это делают? — спросила Пэм, в изумлении наблюдая за происходящим.
— Это делает ваше бессознательное. Руки сами знают, что им делать, — объяснил я.
Пока руки Пэм сближались, я заставил ее почувствовать, что вес и температура у них одинаковые. Она видела теперь, что в ней объединяется что-то новое, но со всеми ресурсами старых частей, которые теперь говорили одним голосом. Я направил ее руки к той части тела, куда они двигались сами:
— Пусть новая целостность войдет в вас и распространится по всему телу.
Наблюдая и одновременно отражая движения рук Пэм, я заметил те драматические изменения, которые в ней происходили. Ее кожа порозовела, лицо раскраснелось, дыхание стало полным и глубоким, спина выпрямилась. Когда она заговорила, ее голос соответствовал ее новому состоянию.
— Это поразительно, — заключила она.
— Это было очень мощно, — согласился я. — Вы долго ждали этого.
Спустя несколько недель, когда я разговаривал с Пэм, она сказала, что крики остались далеко в прошлом. Она открывала для себя новые способы обретения уверенности в себе с помощью своего голоса не только с детьми, но и во всех других сферах жизни.
Интеграция частей в других моделях психотерапии
Каждой модели психотерапии так или иначе приходилось принимать во внимание активность зависимых от состояния нейронных сетей и выделять модели таких «частей» сознания. В каждом случае таким структурам давали различные определения, и от точности этих определений зависело развитие разнообразных техник внутри каждой модели психотерапии. В этой связи я попытаюсь проанализировать некоторые такие различия, обращая внимание прежде всего на универсальность работы с частями в этой области.
Понятие частей происходит из динамической модели психотерапии. Там глубинные части психики соотносились с ид (в основе которого, как говорит Фрейд, лежат «необузданные страсти»), эго (область «рационального, осторожного и бдительного») и суперэго (которое поддерживает и охраняет предписанные обществом нравственные «нормы поведения»). Фрейд предлагает психоаналитику кооперироваться с эго, чтобы защитить его от тревоги и расширить его «территорию». Он говорит, что цель психоаналитика — «укрепить эго, сделать его более независимым от суперэго, увеличить поле его видимости и тем самым так расширить его организацию, чтобы оно захватывало новые порции ид. Там, где был ид, теперь будет эго» — (Freud, 1933). Фрейд подчеркивает, что его лечение направлено не на «отсечение» чего бы то ни было. Он говорит: «Лечение состоит не в том, чтобы искоренить что-то, — психотерапия пока не в состоянии сделать этого, — оно направлено на то, чтобы обойти или уменьшить сопротивление и, таким образом, найти доступ в ту область, которая до этого времени была отсечена» (Freud & Breuer, 1974). Это, в сущности, и есть ясное описание работы с частями.
Современный психоанализ, основанный на предметных отношениях, уделяет больше внимания расщеплению внутри самого эго, особенно, если оно проявляется патологически, как результат конфронтации эго в раннем детстве. Здоровое, зрелое эго, как говорит Отто
Интеграция частей 71
Кернберг, может подавить нежелательный материал в активном сознании без необходимости его полного расщепления. Он пишет: «Расщепление заключается в диссоциации или активном удерживании в I стороне идентификационных систем с противоположной валентностью (конфликтующих идентификационных систем) независимо от i того, имеется ли доступ к сознательному, перцептивному или мотор-Е ному контролю» (Kernberg, 1976). Результатом являются тяжелые рас-, стройства личности, которые в НЛП определяются как «последовательная неконгруэнтность» — сильное желание сделать что-то в одно время и противостоять этому в другое. Лечение — это процесс «овладения «искусством контроля» с целью понять себя, свои границы, внутренние потребности, окружение и жизненные задачи» (Kernberg, 1976). Эта управляющая, или координирующая, функция здорового эго соответствует работе с «частями» в НЛП.
Транзактный анализ (ТА), напротив, сфокусирован на здоровом разделении функций внутри самого эго. Он определяет основные состояния эго: Родитель (применяющий стратегии, скопированные у родителей/воспитателей), Взрослый (применяющий стратегии, развившиеся в ходе жизни и реакции типа «здесь и сейчас») и Ребенок (использующий стратегии, выученные в детстве), а также подразделения внутри всех трех состояний. Каждое состояние эго является «согласующимся паттерном чувства и опыта, непосредственно связанного с соответствующим устойчивым паттерном поведения» (Stewart & Joines, 1987). Другими словами, каждое состояние эго является зависимым от состояний набором стратегий. Цель работы ТА с этими состояниями эго часто заключается в том, чтобы предотвратить «пагубное влияние» одного состояния па другое или «исключить» выражение одного из них. Еще одна цель состоит в том, чтобы развивать такие ситуации, при которых каждое состояние получает доступ к тем способам выражения, которые полезны для личности в целом. Именно это мы делаем, работая с частями в НЛП. Пересмотренный подход к ТА предполагает сместить фокус внимания на безвыходные ситуации (нерешенные конфликты между состояниями эго). В ге-штальт-терапии для разрешения конфликта частей используется метод двух стульев (Stewart & Joines, 1987).
В обсуждаемых нами формулировках есть единое для всех подходов допущение: практически у всех людей имеются «части», во многом похожие друг на друга. В рамках своей теории общих архетипов «коллективного бессознательного» Карл Юнг продвигается немного
дальше. Он описывает один из архетипов, который является «унаследованным способом психического функционирования... Другими словами, это "паттерн поведения"» (цит. по: Whitmont, 1991). Он описывает такие элементы, как анима (внутренний женский принцип у мужчин), аиимус (внутренний мужской принцип у женщин), персона (наше приспособление к социальным ожиданиям) и самость (сверхличностная совокупность жизни как таковой и ее значения). Архетипы являются центральными элементами комплексов. Юнг поясняет, что каждый комплекс: «появляется как автономная формация, вторгающаяся в сознание... В то время как относительная автономия комплексов обязана своим происхождением эмоциям, их выражение всегда зависит от целого набора ассоциаций, сгруппированных вокруг центральной, ответственной за аффект» (Whitmont, 1991). Здесь мы снова встречаемся с определением зависимых от состояний стратегий. В противовес Фрейду Юнг не считал, что задача эго состоит в том, чтобы заместить такие комплексы. Он пишет: «Сознательное и бессознательное не составляют единого целого, когда одно из них подавляется и разрушается другим... Оба являются аспектами жизни... Это старая игра между наковальней и молотом; между ними терпеливое железо превращается в нерушимое целое, "индивидуальность"» (Whitmont, 1991).
В книге Роберто Ассаджиоли обсуждается работа с частями очень похожим на НЛП способом. В обоих случаях цель этой работы одна — объединить разрозненные части (процесс, названный им «психосинтез»). Ассаджиоли видит своей задачей «координацию и субординацию различных психологических энергий и функций, создание устойчивой личностной организации» (Assagioli, 1976). В психосинтезе, так же как и в НЛП, этот процесс в конечном итоге приводит к трансцендентальным состояниям чистого осознания, радости, внутреннего покоя; он простирается выше «индивидуальности» (Assagioli, 1976).
Метафора, которую использует Якоб Морено для работы с частями, была заимствована из театральной лексики. Под «ролью» он понимает «реагирование на основе индивидуальных допущений на какую-то специфическую обстановку или ситуацию, в которую вовлечены другие люди или предметы в определенный момент» (Moreno, 1977). Морено отмечает, что роль с ее стратегиями, эмоциональными состояниями и т. п. возникает и разворачивается непосредственно из взаимодействия человека с окружающим миром, прежде чем у личности появляется чувство «самости». Ролевая игра предшествует появле-
Интеграция частей 73
нию самости. Роли не возникают из ощущения самости, наоборот, они порождают «я». Наблюдая за детьми и психотиками, мы обнаруживаем, что личность может оперировать сразу несколькими alter ego (Moreno, 1977). Частью психотерапии, таким образом, становится задача помочь личности разрешить конфликт ролей, гармонизировать функционирование ролей и обеспечить плавный переход от роли к роли, как того требует ситуация. Способность исполнять роли, которые позволяют адекватно и эффективно реагировать на неординарные ситуации (спонтанность), очень высоко ценит Морено (Moreno, 1977), и это также соответствует целям работы с частями в НЛП.
Александр Лоуэн описывает здоровую личность после ориентированной на тело психотерапии в физиологических терминах. «Он осознает свой контакт с землей и чувствует свои корни. Он говорит, что ощущает свою связь с телом, сексуальностью и землей. Иметь такую связь не означает идеал здоровья; я считаю это минимумом здоровья» (Lowen, 1972). Эту связь нарушает хроническое напряжение в мышцах, которое затрудняет взаимодействие различных тканей тела. Каждый тип ткани, считает он, удерживает присущие ему состояние и стратегии. Напряженность тела — это ключ к тому, как люди активизируют «части» своего опыта. «Действительно, если та часть тела, которая может быть вовлечена в выражение импульса, потеряла свою чувствительность из-за хронического мышечного напряжения, то в результате появляется длительный паттерн удержания этого состояния» (Lowen, 1972). Восстановив свободное дыхание и движение, психотерапевт восстанавливает связи между различными «частями» тела.
Артур Янов разработал модель первичной психотерапии {primal therapy), которая основана на исследованиях мозга. Он пишет, что цель его катартической психотерапии состоит в том, чтобы высвободить болезненные импульсы, запертые в подкорке. Поскольку происшедшие события переживаются сознательно, установление связи между этими воспоминаниями и сознанием оказывает глубокий излечивающий эффект. Он говорит: «Бессознательное представляет срыв интегративно, мобилизуя все ресурсы мозга, который опосредует все процессы в теле. Срыв происходит тогда, когда система становится перегруженной и импульсы (являющиеся результатом изменения потенциала в синапсах), которые в норме вызывают специфическое возбуждение в коре головного мозга, чтобы обеспечить мыслительные процессы, переполняют (подавляют) интегративные способности и направляются по альтернативным мозговым путям, переводя нас в этом
смысле в сферу бессознательного. Именно бессознательное берет верх, интерпретирует боль и придает ей значение» (Janov, 1977).
Концепция частей в том виде, как она используется в НЛП, была обоснована Фрицем Перлзом и Вирджинией Сатир. Перлз поясняет: «Если мы не приемлем какие-то чувства и мысли, мы отказываемся от них или не признаем их. Я хочу тебя убить? Мы не признаем мысль об убийстве и говорим: "Это не я, это навязчивая мысль". Либо мы "убираем" убийство, либо мы подавляем эту мысль и становимся невидящими. Есть много способов остаться целостными, но всегда за счет отказа от многих ценных частей себя... Вы не позволяете себе, или вам не позволяют быть полностью самими собой» (Perls, 1969). Он добавляет: «В психотерапии мы пытаемся шаг за шагом вернуть принадлежность непризнанным частям личности, пока она не станет достаточно сильной, чтобы обеспечить собственный рост...» (Perls, 1969).
Вирджиния Сатир назвала свой собственный метод работы с частями в контексте психодрамы «встречей частей». Она объясняет это так: «У нас есть различные части, у каждой из которых есть свои собственные ожидания. Этим частям часто бывает трудно ладить между собой, и они могут препятствовать друг другу... Процесс "встречи частей" дает человеку возможность наблюдать за различными частями и узнать, как они функционируют более гармонично, если будут сотрудничать, а не конфликтовать» (Satir & Baldwin, 1983).
Карл Рождерс более осторожен в своем предположении о том, что в человеческой психике существуют организованные «структуры», тем не менее он не скрывает, что работает с «частями», как мы их называем в НЛП. Он говорит: «С описательной клинической точки зрения... мы можем сказать, что успешная психотерапия, похоже, влечет за собой введение в осознание адекватно дифференцированно и четко сим-волизированно тех переживаний, опыта и чувств, которые находятся в противоречии с я — концепцией клиента» (Rogers, 1973). Центральным результатом психотерапии, как подчеркивает Роджерс, является «возросшая унификация и интеграция личности» (Rogers, 1973).
Бихевиористская психотерапия начала с того, что тщательно избегала всяких спекуляций насчет внутренней «структуры» сознания. В 1980-х гг. когнитивные бихевиористы разработали концепцию схем для объяснения многих из обсуждаемых здесь явлений. Схемы определяются двумя способами: «С одной стороны, термин "схема" соотносится с гипотетической структурой познания, ментальным фильтром или матрицей, направляющей процесс переработки информации. <...> Однако чаще всего мы применяем термин "схема" относи-
Изменение линии времени 75
тельно содержания глубинных убеждений: основополагающих правил, которыми человек руководствуется при организации своего восприятия мира, себя и будущего, а также для ответа на те вызовы, которые бросает ему жизнь» (Layden et al, 1993). Такие схемы могут быть реконструированы (путем создания новых способов реагирования), модифицированы (например, изменены таким образом, что при некоторых условиях отпадает необходимость в их применении) или интерпретированы по-другому (изменены рамки значения в пользу позитивных, а не ограничивающих); все эти методы непосредственно связаны с работой с частями (Layden et al, 1993).
