Глава 40. Полиция Рима связалась с департаментом полиции в Париже

Полиция Рима связалась с департаментом полиции в Париже. Замминистра внутренних дел заверил, что в Рим будет выслана помощь в размере десяти военных вертолетов и пяти сотен вооруженных воинов.

Швейцарская гвардия продолжала штурм собора Святого Петра, чьи ворота могли распахнуться с минуты на минуту. Не выдержав натиска каменной лавы, массивные створки раскрылись, впустив сотни гвардейцев в собор. Лавина арбалетных стрел сложила несколько десятков гвардейцев, но остальные открыли огонь из ружей, пули которых со звоном отскакивали в стороны от мощных щитов. Ряды пехоты тамплиеров начали наступать к воротам, оттесняя гвардию к выходу. Только прорвавшись, швейцарцы были вынуждены отступать, складывая своих бойцов на широкой лестнице перед собором на глазах тысяч людей, собиравшихся на площади. Полиции не удалось сдержать поток, который со всех улиц стекался на площадь Святого Петра. Десятки телекамер были нацелены на страшное действо, разворачивавшееся перед центральным фасадом собора. На лестницу вышли, облаченные в сверкающие в свете закатного солнца доспехи, рыцари, на белых плащах которых красовался красный крест, крест Ордена тамплиеров.

Теперь весь мир узнал о воскрешении великого Ордена, а в столицах мировых держав уже готовились к пресс-конференции, на которой в онлайн-режиме будут показаны архивные документы тамплиеров, найденные в Шартре.

На площади Святого Петра полиция открыла пулеметный огонь по движущейся из собора колонне рыцарей. Пули отскакивали в стороны от мощной стены щитов. Кевлар надежно защищал тамплиеров от пуль, а потому они продолжали выдвигаться на площадь.

Единственным недостатком стало то, что в соборе тамплиеров было слишком мало, не больше сотни, если считать их с новоприбывшими из башни пятью десятками всадников. На соборную площадь вышли около пятидесяти рыцарей, а остальные находились в кабинете папы (причем большая часть в «волчьей яме»).

Часы пробили семь вечера, когда на площади негде было и птице сесть. Лишь небольшое заграждение сдерживало толпу, чтобы она не хлынула по лестнице к воротам собора. Тамплиеры удерживали оборону, не давая гвардейцам возможности помочь папе.

Тем временем по приказу Лью Бовейна папу вывели из кабинета и доставили в некрополь, где и заперли главу католической церкви в небольшой комнате.

Преферити оставались в соборе, и все происходящее действовало на них угнетающе, ведь они не в состоянии были что-либо изменить. Великий Магистр остался один в кабинете папы, а рыцари перекрыли вход в собор. Они отрезаны от мира, никто не в силах их спасти, а Лью Бовейн хотел снести с лица земли весь Ватикан.

Множество мыслей в головах преферити не давали им покоя. Никто не мог себе представить, во что обернется их визит в Алмоурол.

Но ждать оставалось недолго. Каких-то двадцать минут, и весь мир узнает о безграничной власти тамплиеров и о гибели центра католической церкви.

Из башни в собор прибыли еще сто всадников, принявших на себя удар пулеметного огня. Кевлар выдержал, но некоторые щиты дали трещины, ведь сила удара была очень велика. Тамплиеры продолжали стрельбу из арбалетов, хотя количество стрел неумолимо уменьшалось.

Полиция и швейцарская гвардия начали наступление, стараясь обойти строй с флангов, но меткие арбалетчики не подпускали отряды близко.

Наконец пришел момент, когда стрелы закончились и, сообразив в чем дело, полиция и воины ринулись на стену щитов, лишь слегка поврежденную. В дело пошли алебарды, мощными движениями которых около сотни полицейских были убиты. Алмазная пыль дала о себе знать и в тот момент, когда в дело пошли острые и длинные мечи храмовников. Их удары с легкостью рубили броню французских воинов, раня и убивая тех, на ком она была одета.

Сотня за сотней гибли противники Ордена, а кевларовый строй тамплиеров не имел потерь. Некоторым удавалось сбить с рыцаря шлем, но сделать что-либо еще они не успевали, попадая под безжалостный клинок меча.

Внезапно все на площади стихло, когда на папском балконе в белых одеяниях и золотых доспехах появился Великий Магистр, возвестив о приходе того часа, когда мир узнает всю правду.

– Пробил час!!! – воскликнул Лью Бовейн, опершись на поручни балкона. – Больше нет времени ждать! Мир и так слишком долго пытался отсрочить этот день, когда будет разрушена церковь, а мир узнает истинную правду о существовании Высшей силы. Благодаря блестящим ученым и находчивым умам, собранным моим Орденом, нам удалось отыскать в Шартрском соборе то, что многие годы хранилось втайне от всего человечества. Все, что вы сейчас услышите, могут подтвердить сотни тех, кто был в Шартре в день, когда был найден бесценный архив Ордена тамплиеров! – Лью Бовейн сделал театральную паузу, придавая словам куда больший эффект. – На страницах старинных фолиантов начертана истина, истина, которую церковь столько лет сберегала втайне от мира, втайне от всех вас. Сегодня мне выпала честь поведать вам ее… – но его речь прервал пулеметный огонь из вертолета, висящего над собором. Пули едва не пробили голову Великого Магистра, но золотой шлем, предусмотрительно надетый им, защитил. – Видите, они не желают, чтобы мир узнал правду! Но, так или иначе, а мы сделаем свое дело! Все вы вскоре получите информацию, которая произведет переворот в мировоззрении человечества и поспособствует наступлению новой эры, эры Просвещения! – с этими словами Великий Магистр удалился, оставив народ в полном замешательстве. Но начало было положено, и теперь отступать было некуда. Через пару минут во всем мире начнутся пресс-конференции, которые откроют правду.

Лью Бовейн вошел в папский кабинет. Его переполняли чувства власти, силы и мощи, которую он обрел, став Великим Магистром Ордена тамплиеров. Он приравнивал себя к Богу, но внезапно ему на телефон пришло сообщение от командира подрывников. Он спрашивал, когда начинать представление.

Лью Бовейн спустился к преферити на первый этаж. Видя их замешательство, он сказал:

– Благодаря вам, наконец, открыта тайна. Именно сейчас по всему миру транслируют мою речь, а после будут показывать пресс-конференции в столицах мировых держав.

– Куда вы увели папу? – не обращая внимания на его слова, спросил Тимур.

– А вам то что? Зачем он вам? – спросил Лью Бовейн, подразумевая, что его они увидят только мертвым.

– Вы собираетесь его сжечь на костре? Припугнуть весь мир? – прожигая взглядом Великого Магистра, спросила Лейла.

– Конечно, как когда-то сожгли Жака де Молэ на глазах тысяч людей. Справедливость судьбы – вот на чем основан наш мир!

– Скорее ваша месть! – поправила Мерьем.

– Называйте, как хотите, мадемуазель Дэвран, но чему быть, того не миновать.

– Вспомните войны за Иерусалим! – внезапно сказала Ариадна. – Сколько Крестовых походов обрушилось на этот город, сколько сотен тысяч погибло при осадах крепости? Сейчас происходит нечто подобное. Вы уничтожите Ватикан, провозгласите конец церкви, но церковь вернет себе свое, также как мусульмане возвращали Иерусалим. Найдутся люди, которые захотят свергнуть вас с трона, которые выведут не жалкие пулеметы против ваших воинов, а танки, пушки и не усомнятся в том, стрелять ли по храму или собору, выбивать витражи или нет! Они уничтожат вас, убьют всех и каждого, ведь против такого оружия ваша броня не выстоит, а прикрываться храмом вы уже не сможете, так как церкви не будет!

– Прислушайтесь, в ее словах есть смысл. Еще не поздно остановить верховных рыцарей, отозвать саперов и оставить Ватикан, освободив папу, – предложила герцогиня.

– Неужели?! Просто отпустить и уйти?! – изумленно спросил Великий Магистр. – Нас будут искать, папа вышлет нам вслед своих гвардейцев, которые будут жаждать нашей крови. Нет, мадам Кляйднер, теперь пути назад нет! – твердо сказал Лью Бовейн, после чего посмотрел на часы. – Сейчас в прямой эфир выйдет пресс-конференция! С минуты на минуту.

Неожиданно Ариадна выхватила кинжал из-за пояса Великого Магистра и замахнулась на Лью Бовейна. Тот резким движением руки схватил ее запястье и задержал кинжал в воздухе. Другой рукой Магистр выхватил его и спрятал в ножны. Но сказать он так ничего и ни успел, ведь Ариадна нечаянно нажала кнопку на наручных часах Великого Магистра. Сигнал был передан в Башню, где мгновенно были нажаты все рычаги, отвечавшие за детонаторы.

Загрохотал первый взрыв где-то вдалеке. Глаза Лью Бовейна резко округлились. Он не ожидал, что взрывы начнутся без его приказа. Великий Магистр посмотрел на часы и все понял. Конец близок, а его величие померкнет вместе с величайшим в мире собором.

Второй залп разорвался грохотом где-то ближе. Преферити в панике осматривались вокруг, пытаясь найти выход, ведь рыцари закрыли снаружи ворота собора, чтобы никто не прорвался.

Еще один оглушительный взрыв разразился где-то совсем близко. Оказалось, что на сей раз в руины была обращена великолепная Сикстинская капелла, своды которой рухнули после обвала толстых стен. Серия взрывов обрушила папский дворец и ряд музеев Ватикана, а после сравняла с землей все подсобные корпуса и постройки. Стены Ватикана пали, после чего на виду у всего города и всего мира произошел взрыв на площади Святого Петра.

Высокий обелиск пошатнулся и рухнул перед ступенями собора, рассыпавшись по плитке площади мелкими осколками. Народ в панике бросился бежать, сбивая друг друга с ног и затаптывая тех, кто упал на каменную мостовую. Крики и шум стихли, когда перед бесчисленными телекамерами появился подиум, на котором было разложено кострище. По краям стояли, облаченные в черные одеяния послушники, в чьих руках горели ярким пламенем факелы.

Люди замерли на площади, не смея шевельнуться, ведь на вершине костра, распятый на кресте, висел папа римский. Послушники поднесли факелы к костру и подожгли охапки хвороста. Пламя быстро охватило нижний ряд кострища и перекинулось выше.

Никто не мог помочь папе, ведь все это происходило за считанные секунды, а все были повергнуты в неимоверный шок.

Вскоре посреди площади Святого Петра полыхало огромное кострище, на вершине которого ярким пламенем горел крест, к которому был прикован папа римский.

Неожиданно, папа, охваченный муками всепожирающего пламени, прокричал:

– Не сдавайтесь перед лицом врага! Храните веру, и да хранит вас Господь! Аминь… – это были последние слова главы католической церкви.

Пламя убило его так же, как когда-то погиб и Великий Магистр Жак де Молэ.