Новые тенденции в развитии буржуазной философии

В последние десятилетия буржуазная философия претерпела серьезную эволюцию, обусловленную новыми тенденциями в со­циально-политической и научно-культурной областях буржуазной действительности. Перестройке подверглись рассмотренные нами ведущие философские направления — прагматизм, экзистенциа­лизм, неотомизм, персонализм, неопозитивизм. Они несколько оттеснены на задний план, но их основные идеи в том или ином виде продолжают существовать и играть определенную роль в бур-

жуазной философской жизни на Западе. В эволюции буржуазной философии рассматриваемого периода значительную роль играло взаимодействие таких двух наиболее влиятельных направлений, как экзистенциализм и неопозитивизм. В результате этого взаимо­действия происходит взаимодополнение и преобразование указан­ных направлений. Так, логический позитивизм сменяется фило­софией лингвистического анализа, затем на первый план выходит критический рационализм и различные постпозитивистские кон­цепции. Вместе с тем в рамках экзистенциализма и близкой к нему феноменологии сформировалось и получило широкое распрост­ранение такое направление, как герменевтика. В целом же сов­ременная буржуазная философия представляет собой множество различных и прямо противоположных философских концепций, теорий, школ, имеющих, как правило, региональное значение и весьма ограниченное влияние. Время существования и какого-то влияния на философскую жизнь этих концепций не превы­шает одного десятилетия. Все это свидетельствует о неспособ­ности современной буржуазной философии справиться с теми проблемами, противоречиями, которые выдвигаются практикой современного социального развития и развертывающейся научно-технической революцией.

В ходе происходящей эволюции буржуазной философии, сопро­вождающейся сменой одних школ, концепций, теорий другими, на­блюдается, однако, тенденция усиления сотрудничества и взаимо­понимания представителей различных направлений, смягчение конфронтации вследствие видоизменений концепций с учетом оп­ределенных положений того или иного основного направления.

Другой особенностью современного этапа развития буржуазной философии является усиление внимания к общефилософским, мировоззренческим проблемам. В предшествовавший период пред­ставители основных направлений, в частности неопозитивизма и экзистенциализма, отвергали традиционно философские проблемы, касающиеся основ бытия. Одни из них в центр своих философских изысканий помещали человеческое Я и через него пытались понять универсальное, выявить всеобщие основы бытия (М. Хайдеггер). Другие призывали сосредоточить внимание на специально научных проблемах и методах (Р. Карнап, М. Шлик). Теперь сделан ре­шительный поворот к реабилитации и возрождению традиционной философской проблематики, предпринимаются попытки критиче­ского преодоления крайностей логического позитивизма. В этом деле значительная роль принадлежит Л. Витгенштейну и К. Поп-перу, которые, будучи связанными с позитивизмом, подготовили почву для отхода от ряда исходных положений неопозитивизма и выхода из этого направления. Витгенштейн, в частности, от­казался от искусственного логического анализа как универсального

метода исследования языка. К. Поппер, создав концепцию крити­ческого рационализма, положил начало постпозитивистскому движению.

Наблюдаются определенные изменения в направленности ис­следований и в попытках философского осмысления важнейших проблем в других концепциях, появившихся в последние десяти­летия: «научном реализме» (Д. Мэкки), «усовершенствованном реализме» (А. Айер), «непосредственном реализме» (П. Стро-сон), «конструктивном антиреализме» (М. Даммит), «научном материализме» (Дж. Старт, Д. Армстронг).

Появление концепций «научного реализма» и «научного ма­териализма» свидетельствует о развитии материалистической тен­денции в современной буржуазной философии. Это в значительной степени обусловлено развитием современной науки, достижения которой делают необходимым диалектически-материалистическое объяснение явлений природной и социальной действительности.

Тенденция перехода от неопозитивистской и иррационалисти-ческой к традиционной философской проблематике в современной буржуазной философии обусловливается и стремлением философов с помощью определенных мировоззренческих установок удовлетво­рить возрастающую потребность империалистической буржуазии в соответствующем интеллектуальном ориентировании людей, вы­работке и распространении таких социально-философских воззре­ний, которые могли бы противостоять марксизму.

В качестве примера возникших в последние десятилетия и полу­чивших широкое распространение на Западе философских тече­ний рассмотрим два ведущих направления — критический рацио­нализм и философскую герменевтику.

Критический рационализм. Его основоположником является английский философ К. Поппер (р. 1902). Эта концепция, по его словам, сложилась у него в 60-е годы и получила выражение в его докладе на XIV Всемирном философском конгрессе в 1968 году. Критический рационализм существенным образом отличается от классического рационализма, связанного с такими именами, как Декарт, Спиноза, Лейбниц. Представители последнего верили в неограниченные возможности человеческого разума, критический же рационализм Поппера ставит серьезные границы его познава­тельным возможностям, развитию научного знания. Он, например, заявляет, что рационализм стал «тотально критическим», ставит под сомнение само сомнение в устойчивости существующих соци­альных порядков. По мнению Поппера, разум не должен сомне­ваться в этом. Больше того, он должен защищать, оправдывать их. Конечно, здесь Поппер имеет в виду буржуазное общество, его социальные институты, порядок. Что же касается социалистиче­ского общества, то он подвергает его критике, считает его возникно-

вение и развитие незакономерными. Поппер вообще отрицает объективные законы истории, а вместе с этим отвергает диалек-тико-материалистический детерминизм и историзм, дающие воз­можность предвидения будущего, определения направления со­циального прогресса, развития общества к коммунизму. Он пишет: «...не существует закона исторического развития, кото­рый обеспечивал бы дальнейший прогресс»¹.

Согласно Попперу, существует три мира: 1) физический мир, мир физических состояний; 2) субъективный, умственный мир че­ловеческого опыта; 3) мир умопостигаемых сущностей, идей, в который входят всеобщие понятия, числа, математические истины, а также все другие утверждения и теории. К. Поппер специально подчеркивает, что объекты третьего мира существуют вне и незави­симо от человеческого сознания, вместе с тем некоторые люди при­нимают их за субъективные и относят ко второму миру.

Указанные «три мира» у Поппера соотносятся между собой таким образом, что первый и второй, второй и третий могут взаимо­действовать (мир человеческого субъективного опыта может взаи­модействовать, с одной стороны, с объективным физическим ми­ром, с другой — с миром объективных идей). Первый же и третий непосредственно между собой не связаны, а взаимодействуют только через посредство второго мира — мира субъективного личного опыта, который выступает в качестве посредника.

Рассуждения Поппера о третьем мире, об «автономном», объек­тивном, независимом от человеческого сознания существовании идеальных сущностей являются буквальным повторением плато­новского учения об идеях, составляющих реальный мир и опреде­ляющих существование материальных вещей и явлений. Поппер и сам не отрицает связи своей трактовки третьего мира с платонов­ским учением об идеях. Я следую тем интерпретаторам Платона, заявляет он, которые считают, что платоновские формы, или идеи, онтологически отличаются не только от тел и умов, но также и от тел «в уме», то есть от осознанного или неосознанного опыта; пла­тоновские идеи составляют своего рода третий мир, они так же объ­ективны, как и чувственные вещи, какими являются физические тела, и виртуальные, или возможные, объекты созерцания.

Признание объективного существования идей вне человека и независимо от человека является уступкой идеализму, переходом на его позиции. Развитие науки и общественной практики давно опровергло учение о самостоятельном, независимом от человека и человечества существовании идеальных сущностей — общих поня­тий, теорий, идей. Все, кто опирается на науку, исходят из общест-

¹ Popper К. R. Selbstbefreiung durch das Wissen. — Der Sinn der Geschichte. Miinchen, 1967, S. 110.

венной практики и нисколько не сомневаются в том, что общие по­нятия, теории, научные идеи формируются у людей в процессе поз­нания материального мира — физических вещей и явлений, их свойств и отношений, осуществляющегося на основе его практиче­ского преобразования, что они являются идеальными образами, снимками с чувственных вещей, свойств и отношений. Они высту­пают продуктом мыслительной, теоретической деятельности людей и существуют только в сознании. Вне сознания, в объективном мире их нет и не может быть. Свойства и связи, выраженные в том или ином общем положении, понятии, в объективной действитель­ности существуют не в таком виде, здесь они органически слиты с единичным, индивидуальным и являются сторонами, моментами, наконец, сущностью отдельных вещей, их свойств и отношений.

Не имея возможности игнорировать факт, что научные понятия и теории создаются и развиваются отдельными учеными, и отсту­пая от своего исходного принципа, предполагающего существова­ние вне и независимо от человеческого сознания третьего мира — общих понятий, теорий, идей, Поппер вынужден признать некото­рую зависимость третьего мира от человека, от его мыслительной деятельности. Он заявляет, что можно допустить «реальность» или, так сказать, автономию третьего мира и в то же время допустить, что этот мир является продуктом человеческой деятельности. Можно даже допустить, что третий мир — дело человека и в то же самое время он в известном смысле является сверхчеловеческим. Рассмотрим, продолжает рассуждать Поппер, теорию чисел. Я ду­маю, что даже натуральные числа являются продуктом человека, его языка и мысли; и все же имеется бесконечное количество таких чисел, больше, чем когда-либо будет выражено людьми. Далее он отмечает, что новые проблемы возникают как непреднамеренный побочный продукт последовательности натуральных чисел; эти проблемы автономны, они ни в коем смысле не порождены нами, скорее они открыты нами; и в этом смысле они существуют неот­крытыми до их открытия.

Известную относительную самостоятельность развития науч­ного познания, наличие у него своей собственной логики, обуслов­ливающей постановку и решение определенных научных проблем и тенденций их решения, Поппер использует как доказательство независимого от человека существования третьего мира. В дей­ствительности же эта логика научного познания, законы функцио­нирования и развития науки не являются самостоятельными, не­зависимыми от материального мира, существующими рядом с ним, а определяются его законами, являются отражением соответству­ющих, наиболее общих его связей и отношений.

Хотя Попнер в своих работах часто критикует позитивистов за односторонний конвенционализм, исключающий объективность

13 Заказ 4508

истины, сам он, по существу, стоит на их позициях. В частности, для него признание того или иного положения истинным зависит от соглашения ученых (конвенции) и является временным. Боль­ше того, он не признает существования научных теорий, они им рассматриваются в качестве гипотез, которые ждут своего опровер­жения (фальсификации). Положения же, которые не фальси­фицируемы, то есть не могут быть опровергнуты фактами, он во­обще не считает научными. К таким положениям он относит ис­ходные принципы и основные законы диалектического материализ­ма. Отвергая диалектический метод, Поппер не смог ничего ему противопоставить, кроме метода проб и ошибок, согласно которому ученый при исследовании той или иной научной проблемы должен выдвинуть множество различных гипотез (чем больше, тем лучше) и затем приступить к их фальсификации, опровержению. Те, кото­рые он не сможет опровергнуть в данный момент, должны призна­ваться научно осмысливаемыми, рассматриваться в качестве гипотез, работающих в науке. Но субъект познания в ходе даль­нейшего исследования должен стремиться их опровергнуть. Таким образом, наука никогда не сможет превратить гипотетические знания в истинные, возникающие в ходе ее развития гипотезы — в теории.

Итак, ни в мировоззренческом, ни в методологическом, ни в социально-практическом плане так называемый критический ра­ционализм К. Поппера не выдерживает критики. Он не в состоянии ориентировать людей в их познавательной и предметно-преобразу­ющей деятельности.

Философская герменевтика. В последние десятилетия на Западе появилось и получило широкое распространение такое философ­ское направление, как герменевтика. Его появление и развитие буржуазные философы связывают с усилением недоверия к преж­ним философским теориям, направлениям, разочарованием в них.

Термин «герменевтика» появился в Древней Греции и означал основывающееся на определенных правилах и интуиции искусство истолкования того или иного полученного известия. Впоследствии стали различать определенные виды герменевтики (филологиче­скую, религиозно-догматическую, методологическую и т. д.). Появ­ление философской герменевтики относят к XX веку. Она сформи­ровалась в рамках феноменологического направления и экзистен­циализма и так или иначе проникает во все философские направле­ния, теории, поскольку в качестве объекта философствования в ней выступает язык, которым пользуются философы всех школ и на­правлений. Основоположником герменевтики Нового времени яв­ляется немецкий богослов и философ Ф. Шлейермахер (1768— 1834), который понимал под герменевтикой учение о способах проникновения в духовный мир авторов евангельских текстов.

Впоследствии герменевтика начинает рассматриваться как метод реконструирования внутреннего мира какой-либо творческой личности, жившей в прошлом, которым могли пользоваться все науки, изучающие духовные явления.

Герменевтики считали, что именно они в состоянии точно вос­произвести подлинный дух текстов, скрывающийся за их словесной оболочкой. Дальнейшее развитие герменевтика получила у немец­кого философа-иррационалиста В. Дильтея (1833—1911). Послед­ний возложил на герменевтику выполнение более фундаменталь­ной задачи, чем та, которая была сформулирована Шлейермахером. Она у него должна была раскрывать не внутренний мир автора той или иной религиозной или философской концепции, а объек­тивный дух соответствующей культуры, внутренние ценности эпо­хи. В XX веке экзистенциалист М. Хайдеггер превращает герменев­тику в философское учение, объектом которого является бытие вообще, смысл слова «бытие». Феноменолог М. Шелер выдвинул идею, что язык представляет собой «социальное тело», выступаю­щее в роли посредника между субъектами, которые им пользуются, и являющееся самостоятельным источником «понимания». Эта идея, по существу, содержалась и в учении М. Хайдеггера, в его рассуждении о «скрытости» и «раскрытости» языка, о том, что речь выступает как «обиталище бытия». Из всего этого следует, что язык существует независимо от мышления, что не мышление выражает­ся в языке, осуществляется через него, а, наоборот, последний со всеми характерными для него смыслами сам утверждает себя и раскрывает скрывающийся в нем смысл через мышление субъек­тов. Если для Шлейермахера и Дильтея герменевтический анализ текста должен был выявить подтекст, скрытый под языковым по­кровом субъективный мир, то для Хайдеггера этот анализ должен раскрыть сущность самого бытия, хотя и субъективную по своей природе. В отличие от Хайдеггера немецкий философ X. Г. Гада-мер (р. 1900) текст объявляет окончательной реальностью и пре­вращает его в предмет философии. Задачей герменевтики теперь является не раскрытие смысла созданных в прошлое время текстов, а выявление всех возможных интерпретаций, то есть и тех, о кото­рых авторы текстов ничего не могли знать. Текст у Гадамера при­обретает самостоятельный смысл по отношению к его автору, и не только к автору, но и к среде, в которой творит автор, к его эпохе. Таким образом, задачей герменевтики теперь является не репро­дукция смыслов тех или иных текстов, а создание новых. В свете всего этого основным вопросом герменевтики является не соотно­шение сознания и объективной реальности, а соотношение одного субъекта с другим — автора текста и интерпретатора — через язык, являющийся не просто посредником между ними, но и осно­вой бытия. Существовать для новейших представителей герменев-

387 13*

тики означает «быть понятым в языке», «быть истолкованным». Значит, задача философии — заниматься лишь тем бытием, кото­рое присутствует в языке, «заставить его говорить».

Нетрудно заметить, что решение основного философского во­проса в понимании герменевтиков оставляет нас в области субъек­тивного, не выводит нас во внешний мир, в объективную действи­тельность и не позволяет решить вопрос о соотношении духовного, идеального, смысла, заключенных в словах, речи, языке, с объек­тами внешнего мира. Более того, представители герменевтики как философского направления не только оставляют открытым основ­ной вопрос философии (фактически он решается ими идеалистиче­ски, поскольку конечным предметом философского исследования у них выступает язык и именно с ним связывается объективность результатов мыслительной деятельности), они, по существу, отри­цают объективную истину, поскольку считают вполне закономер­ным различную трактовку (понимание) одного и того же положе­ния, теории, концепции. Последователи Гадамера предприняли попытку соединить герменевтику с позитивизмом и выдвинули идею тождества критики идеологии с критикой языка. Эта послед­няя установка широко используется буржуазными философами и ревизионистами и, в частности, представителями герменевтики в критике марксизма. Они, например, трактуют одиннадцатый тезис Маркса о Фейербахе («Философы лишь различным образом объ­ясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его») как призыв к отрицанию философии, замене ее практикой. Вместе с этим они утверждают, что изменение мира является противоес­тественным, вредной операцией, которая способна привести не к улучшению положения людей, а к ухудшению того, что есть. Выхо­дит, пролетариат капиталистических стран всеми средствами дол­жен отстаивать существующее, то есть капиталистический обще­ственный строй, частную собственность на средства производства, эксплуатацию человека человеком. Защита представителями герме­невтики интересов буржуазии здесь выступает особенно явно.

Глава XXIII