Значительный поворот событий

Элеонор устроила небольшую вечеринку по поводу помолвки Джорджи и Рори; на ней было всего двенадцать гостей. Джеральд отправил гонца в город, давая свое одобрение на помолвку, а Лидия прибавила краткую записку, в которой говорила, как она рада; ей удалось упомянуть статус Рори как любимчика Элеонор в единственном абзаце, который она написала. Джорджи была буквально на седьмом небе от счастья, и Лизи очень довольна. Пара решила пожениться весной.

Они еще не приступили к ужину. Среди гостей Лизи заметила джентльмена ее возраста, младшего сына из хорошей семьи. Она была так счастлива за Джорджи, что, даже если Элеонор и решила подыскать ей пару, не хотела думать об этом сейчас.

– Мисс Фицджеральд? – Ей обаятельно улыбался светловолосый джентльмен, который был не старше ее. – Я осмелюсь пригласить вас на скачки на этой неделе.

Лизи решительно улыбнулась Чарльзу Дэвидсону. Было пора постоять за себя. Она не собиралась никуда ни с кем идти и сомневалась в его мотивах, поскольку ее репутация была известна. Даже если он просто хотел ухаживать за ней, она не была заинтересована.

– Мне льстит ваше приглашение, – сказала она, – но я должна отказаться. К сожалению, я очень занята на этой неделе в госпитале Святой Анны.

Его улыбка исчезла, и он поклонился.

– У меня разбито сердце, – галантно произнес он.

Лизи услышала звонок в дверь.

– Извините меня, я должна встретить гостей.

Она улыбнулась и отошла, но, прежде чем успела ступить в холл, на ее пути возник Рори.

– Дэвидсон – хороший друг, Лизи. Ты отказала ему?

Она встретилась с ним взглядом.

– Так, значит, это ты его пригласил. – Она покачала головой. – Рори, пожалуйста, я не заинтересована.

Он пристально посмотрел на нее:

– Можно я дам тебе совет?

Лизи подняла руку, не желая слышать, как он посоветует ей отпустить все и жить дальше. Но прежде чем заговорила, она почувствовала на себе взгляд. Она посмотрела мимо Рори в холл и увидела Тайрела де Уоренна.

Лизи вскрикнула в шоке.

Прошло так много времени.

Он стоял совсем близко, глядя на нее; его взгляд был яркий и напряженный. И Лизи не могла отвести от него глаз. Что он здесь делает? Что ему нужно?

И лишь один только его вид заново открыл ее раны. Лизи почувствовала такую боль, словно покинула его вчера, – и, как будто это было только вчера, она отчаянно нуждалась быть в его объятиях. Затем Лизи увидела цветы.

Она напряглась, уставившись на роскошный букет в его руках.

Я не хочу выходить ни за Тайрела, ни за кого‑либо другого. Странно, на ум пришли шокирующие слова Бланш.

Но то, что хотела Бланш, ничего не значило, напомнила себе Лизи почти безумно. Бланш должна слушаться своего отца, а Тайрел выполнит свой долг перед «Адаром». Но, господи, почему он пришел?

– Лизи? Я вижу, ты потрясена. Оставайся здесь, – напряженно сказал Рори. – Я обо всем позабочусь.

Лизи почти не слышала его. Тайрел продолжал смотреть на нее темным и напряженным взглядом. И, несмотря на все благоразумие и опыт прошлого, она начала надеяться.

– Что ты здесь делаешь? – в недоумении воскликнул Рори; он был встревожен.

Тайрел проигнорировал его. Лизи стояла у входа в холл, пригвожденная к месту его появлением, бледная, словно увидела привидение. Она была такой красивой, и все, что Тайрел хотел, – это держать ее, защищать ее, заниматься с ней любовью. Он не мог вспомнить, почему они сейчас не вместе. Он не мог вспомнить ни единой причины того, почему они расстались. Его переполнила нужда подойти к ней и попросить прощения. Он больше не помнил, что он жертва, что она бросила его.

Рори был мертвенно‑бледный.

– Ты должен уйти, Тайрел. Твое присутствие причинит боль ей и всем остальным в этой семье. Или ты забыл? Ты помолвлен с другой, – с сарказмом добавил он.

Он вздрогнул. Он был помолвлен с Бланш, и ему не следует быть здесь. Но, черт побери, он не мог уехать, не поговорив с ней. Наконец он посмотрел на Рори:

– Кто тот светловолосый джентльмен, который вьется вокруг нее?

– Мой приятель. Я надеялся, они понравятся друг другу, – бросил он в ответ.

Тайрел чувствовал, как в нем поднимается ревность. У него нет права быть собственником сейчас. И он сдался. Если он мог контролировать судьбу «Адара», то он, разумеется, не мог допустить другого мужчину в ее жизни. Но когда судьба отвернулась от Элизабет – и когда она отвернулась от них?

– Тебе нужно ехать домой к Бланш, – сказал Рори.

Перед глазами появился бледный образ его невесты, и в тот момент он знал, что их брак никогда не будет успешным. Внезапно он испугался того, что должен сделать. Поскольку, также внезапно, у него не было сомнений.

И он снова встретился взглядом с глазами Элизабет, с огромными серыми глазами, полными обиды. Ей не нужно было говорить с ним, чтобы он услышал ее мольбу: почему? Единственный вопрос прозвучал между ними в холле. Будь он проклят, если знает ответ.

– Черт побери, Тай, видно же, что у тебя остались к ней чувства. И моя обязанность, как ее будущего зятя, – убедиться, чтобы ты не причинил ей боль снова – и не подверг риску ее шанс на будущее с кем‑то еще.

Он не слышал. Джорджина подошла и встала рядом с сестрой, такая же бледная от волнения, но обняла ее за плечи. Казалось, Элизабет этого не замечала.

– Она не будет ни с кем, – сказал он, презрительно посмотрев на Рори.

– Что? – выдохнул Рори.

– Я должен отдать ей цветы, – добавил он, смотря только на Элизабет. – Я хочу поговорить с ней. Затем я уйду.

– Тайрел! – предостерег Рори.

Но было слишком поздно. Тайрел направился к Элизабет.

Лизи не могла ни шевелиться, ни дышать. Она больше не слышала голоса в гостиной и не замечала, что ее сестра стоит рядом. Приближался Тайрел.

Он остановился перед ней и поклонился. Лизи забыла, какой он завораживающий. Она чувствовала его мощь, его силу, его решительность; она чувствовала его жар, его зрелость, чувствовала его. Абсолютно поглощенная, она забыла сделать реверанс в ответ.

– Тай… милорд, – с трудом выговорила она.

Его темный взгляд медленно двигался по ее лицу, словно вспоминая каждую его черточку – или запоминая. Он молчал. Она чувствовала, как по ее груди и животу струится пот. Его взгляд передвинулся к ее губам, затем ниже, к груди. Внезапно ее наполнило болезненное желание, таким ужасным образом, что только он мог его облегчить.

Ничто не изменилось. Она почти чувствовала его руки, сжимающие ее плечи, и как его твердое тело прижимается к ней. Она почти чувствовала его глубоко в себе, их тела, словно единое целое. В тот момент она очень его хотела, и не только физически. Она никогда не скучала по нему больше, чем сейчас.

– Элизабет, – напряженно сказал Тайрел. А затем Джорджине: – Мисс Фицджеральд? Могу я вас поздравить с помолвкой?

Лизи посмотрела на Джорджи, которая была готова взорваться. Но она ответила:

– Спасибо.

А затем вопросительно посмотрела на Лизи.

Лизи тяжело сглотнула.

– Ты не оставишь нас? – попросила она.

Джорджи переводила взгляд с нее на него, потом кивнула; она была недовольна, но ушла.

Тайрел протянул Лизи цветы:

– Я слышал, ты в городе.

Лизи заморгала, увидев букет красных роз. Зачем он принес ей цветы? Что означает этот букет? Она приняла их, ее щеки загорелись.

– Спасибо.

Она прижала букет к груди.

– Ты хорошо выглядишь, Элизабет, – серьезно сказал он; его взгляд скользнул по ее бледно‑голубому платью, потом вернулся к ее лицу.

Лизи посмела встретиться с его глубоким взглядом. О, ей было не хорошо, вовсе нет. Ей не хорошо с тех пор, как она уехала от него и своего сына, но она не могла это обсуждать.

– Кажется, что и вы в порядке, – с дрожью в голосе ответила она.

Но теперь она увидела тень в его глазах, которую никогда не видела раньше, и она знала: что‑то не так. Что‑то очень беспокоило его – или причиняло ему сильную боль.

На его лице на минуту появилась насмешка.

– Я в полном порядке.

– Это полная неожиданность, – осмелилась сказать она.

– Да, я понимаю, – кивнул он, не объясняя причину своего визита.

Она глубоко вдохнула, дрожа.

– Зачем? Зачем ты пришел, Тайрел?

Он грустно улыбнулся.

– Я не знал, что ты в городе, пока не поговорил с Рори сегодня утром, – сказал он, словно это все объясняло.

Но это ничего не объясняло. Лизи облизала губы.

– Понятно, – ответила она.

– Мы старые друзья, – добавил он, пристально посмотрев на нее.

– «Друзья», – эхом отозвалась она.

Слово не оправдывало их прошлые отношения, и он, конечно, должен знать это. Или это то, чем он считал ее сейчас, – старым другом? Она знала, что ее щеки горят.

– Разумеется, мы остаемся друзьями, – как можно спокойнее произнесла она. – Ты всегда будешь моим другом, Тайрел.

– Значит, ты остаешься верной мне после всего этого времени?

Господи, что он хочет сказать? Он усиливал ее неприятное чувство.

– Конечно. Друзья остаются верными друг другу. Это характер дружбы. – Она не хотела говорить так, быть прямой и беспокоиться о косвенных намеках. – Ты же хорошо меня знаешь, что я честная. Ты всегда будешь моим другом, – пылко проговорила она.

И она действительно так думала.

Он посмотрел на нее, затем резко заговорил.

– Ты изменилась, – произнес он. – Ты еще красивее и привлекательнее, чем раньше, и теперь у тебя есть уверенность и самообладание, присущие только зрелой женщине.

Лизи была поражена такой откровенной лестью, но, несмотря на все, она была в восторге. Она не хотела думать о его похвале.

– Мы все меняемся, Тайрел. Полагаю, это называется взрослением. – Она помедлила. – Думаю, ты тоже изменился.

Он вздрогнул, встретившись с ней взглядом. Затем мягко произнес:

– Жизнь полна сюрпризов, Элизабет. Не все из них приятны.

Лизи не знала, что он имеет в виду. Она боялась спросить.

– Как твоя семья?

Теперь она думала о Нэде.

– Они в порядке, – ответил Тайрел.

Лизи закусила губу; ей очень хотелось спросить о ее сыне, но она знала, что не должна поднимать эту тему. Если она это сделает, она будет снова убита горем. Наступил ужасно неловкий момент. Она вспомнила Бланш и их приближающуюся свадьбу.

– А леди Бланш?

Он избегал ее взгляда.

– Она в порядке. – И его следующие слова стали полным шоком. – Мы по‑прежнему чужие друг другу.

Лизи застыла. Сначала был странный визит Бланш, теперь это внезапное посещение. В ее груди затеплилась надежда. Лизи напомнила себе, что он должен жениться на равной себе по положению и состоянию, а она слишком бедна и слишком незначительна, чтобы быть его женой.

Она закрыла глаза. С прошлого лета это стало ее тайной мечтой – той, что приходила ей на ум в самые поздние часы ночи. Сердцем она очень хотела быть его женой, не важно, что опровергал ее разум, и опровержение оставалось ясным. Даже если между ним и Бланш была пропасть – и это было огромное «если», – это все равно ничего не меняло.

– Элизабет, – мягко сказал он.

Она подняла взгляд.

– Я не хочу злоупотреблять гостеприимством, я вижу, у вас гости.

Она кивнула. Он скоро уйдет! Как она может спокойно дать ему уйти? Ей удалось выжить эти несколько месяцев без него, но его присутствие сделало понятным один факт – она не хочет быть без него снова. Если она может добиться дружбы, тогда пусть будет так. Она сделала опасный ход: дотронулась до его руки.

– Тайрел.

От ее прикосновения он вздрогнул. В его глазах был жар.

Лизи поняла. Внезапный прилив желания был слишком понятным. Он все еще хотел ее. Им каким‑то образом нужно бороться с тем влечением, которое есть между ними, поняла она. Она сглотнула.

– Я рада, что ты пришел. Можем мы… можем ли мы остаться друзьями? Я имею в виду, настоящими друзьями. Я хочу, чтобы ты иногда приходил в гости, конечно же, когда тебе удобно.

– Спасибо, – с видимым облегчением ответил он. – Элизабет… мне бы хотелось прийти снова… очень.

Ее сердце забилось с бешеной скоростью. Оно вернулось назад, ко всей романтике и страсти, что у них были в Уиклоу. Он был по‑прежнему невероятно соблазнительный, необычайно красивый, такой сильный и надежный. Лизи боролась с желанием броситься ему в объятия. Она не хотела ничего больше, кроме как положить голову на его широкую грудь.

Она прошла с ним к центральной двери. Он остановился.

– Элизабет. Ты не спросила о Нэде, – сказал он, пристально посмотрев на нее.

Она вздрогнула, словно пораженная. Она быстро отвернулась, чтобы он не мог увидеть глубину ее ужаса и как близко она к тому, чтобы потерять контроль. Она не могла говорить, а следовательно, не могла спросить о его сыне.

– Он в полном порядке, – очень мягко произнес Тайрел. – Он замечательный ребенок. И такой же высокомерный, как всегда. Он так же очень счастлив. Я его обожаю, – добавил он.

Лизи кивнула, наконец посмотрев на него. Ее глаза наполнились слезами.

– Я вижу, для тебя это по‑прежнему трудно.

– Я… скучаю по нему.

Он молчал.

Лизи вытерла глаза, пытаясь вернуть себе самообладание, и посмотрела на него с вымученной улыбкой.

– Спасибо, что зашли, милорд, – сказала она, вернувшись к предельной формальности.

– Элизабет.

Она напряглась, их взгляды встретились.

– Ты можешь навестить его. Я с радостью устрою это.

Заструилась надежда, поглощая ее, но Лизи нашла благоразумие.

– Это плохая идея! – воскликнула она.

Если она увидит Нэда, это может причинить еще большую боль, чем она может вынести. Будет так, словно она по‑прежнему его мать. Она знала, что еще раз она никогда не бросит его.

– Нет, я не могу!

Тайрел подождал минуту.

– Если ты передумаешь, я могу организовать визит.

Она высоко подняла голову:

– Я не передумаю. Всего доброго, милорд.

Она сделала реверанс.

Он не поклонился. Вместо этого он уставился на нее с лишающим силы раздумьем.

На рассвете она не выдержала.

Сидя за столом, она написала записку, которую запечатала; ее доставили в Хэрмон‑Хаус ровно в восемь часов.

«Лорд де Уоренн,

Ваше предложение было щедрым. Если оно остается в силе, мне бы очень хотелось навестить Вашего сына. Я сегодня дома и с нетерпением жду Вашего ответа.

Мисс Элизабет Энн Фицджеральд».

Ответ Тайрела был быстрым, он пришел в половине девятого.

«Дорогая мисс Фипджеральд, мое предложение остается в силе. Вы можете навестить Нэда, когда Вам будет удобно. Вам нужно только уточнить день и время, и я все организую. С нетерпением жду Вашего ответа.

Тайрел де Уоренн».

В полуобмороке от волнения, Лизи написала ответ в девять и отправила посыльного.

«Милорд де Уоренн, если мое пожелание не слишком бесцеремонное, то мне бы хотелось навестить Нэда сегодня. Я могу заехать в любое время, удобное для вас обоих.

Искренне Ваша,

Элизабет Энн Фицджеральд».

Тайрел еще не уехал из дома, и его ответ пришел в течение часа.

«Дорогая Элизабет, Вы совсем не бесцеремонная. Вас устроит четыре часа?

Тайрел».

Лизи не могла поверить, что увидит Нэда сегодня днем. И когда она читала письмо Тайрела, могла чувствовать его улыбку и его нежный взгляд, направленный на нее. Она отказалась погружаться в это и написала ответ, слезы радости были видны на письме. Ей было все равно, она отослала такой ответ:

«Милорд Тайрел, я приеду в четыре, как и договаривались. Спасибо.

Элизабет».

Она не ожидала ответа и была очень удивлена, когда получила его без четверти одиннадцать утра.

«Элизабет, я с нетерпением жду твоего визита.

Тайрел».

Он ждал ее, когда она приехала в Хэрмои‑Хаус, ровно в четыре часа. Лизи не была уверена, застанет ли его дома. Он легко мог оставить все инструкции относительно Нэда прислуге. Но он сам ответил на дверной звонок, и она осмелилась надеяться, что он ждет ее с таким же нетерпением, как и она его. Дворецкий стоял позади него, пытаясь сохранять мужественное выражение лица, но выглядел слегка робким.

– Элизабет, – поклонился Тайрел, пропуская ее в холл.

Он был официально одет в брюки и темный пиджак, золотистую жилетку и галстук.

Лизи тщательно выбирала себе платье, и она предпочла пастельное зеленое с длинными рукавами и глухим воротничком. Материал был таким дорогим и элегантным, что она знала, что выглядит так же величественно, как королева. За последний год у нее появилось немного драгоценностей, а также дорогой одежды, и сейчас на ней были маленькие нефритовые серьги с бриллиантами; золотая брошь завершала ансамбль. Когда‑то, в другой жизни, она не могла позволить себе много одежды. Сейчас она знала, что такая же модная, как леди Джерси или Коупер. Взгляд Тайрела скользнул по ней, и она почувствовала, что он полностью ее одобрил.

Она не могла не порадоваться.

– Добрый день, милорд, – выдохнула она.

Взгляд Тайрела сразу же стал напряженным, и она знала, что он хочет ее.

Это невозможно. Физические отношения не были частью новой дружбы, которую она пыталась наладить. Она быстро взглянула мимо него, пытаясь смотреть в просторный центральный холл. Она не могла больше ждать, когда увидит Нэда, и дрожала от волнения.

Он взял ее за руку, когда слуга закрыл дверь.

– Нэд в Голубой комнате, – сказал он, поняв ее чувства.

Их взгляды снова встретились. У нее с собой была маленькая сумочка, а в ней – два свертка.

– Я принесла подарки, – прошептала она.

Он улыбнулся, его взгляд был теплым.

– Я не удивлен, – сказал он, выводя ее из холла.

Лизи никогда раньше не была в Хэрмон‑Хаус, но она не могла осмотреть его элегантную обстановку. Ее сердце быстро билось, колотясь, и она услышала детский голосок Нэда и лай собаки.

– Я сказал ему, что приедет его тетя, – произнес Тайрел.

Лизи резко остановилась, посмотрев на него, потрясенная.

– Что?! – воскликнула она, на минуту думая, что Тайрел каким‑то образом узнал правду об Анне.

Он посмотрел на нее немного в смущении.

– Я думал, что лучше представить тебя как родственницу.

Лизи поняла, что держит руку у колотящегося сердца.

– Да, конечно, – прошептала она.

Тайрел взял ее за руку, ведя по другому коридору. Теперь он казался охваченным своими собственными мыслями.

Лизи сказала:

– Ваша матушка достаточно добра, и она пишет мне время от времени, так что я в курсе всего, что делает Нэд.

Он был удивлен, но не рассержен.

– Я должен был догадаться, – сказал он, когда они шли по дому. – Но с другой стороны, ты всегда очень нравилась маме. Они хорошо ладят, – добавил он, искоса посмотрев на нее. – Нэд и графиня. Он ее обожает. Она сдувает с него пылинки.

– Я очень рада, – ответила Лизи, когда они остановились в дверях бледно‑голубой гостиной.

И потом она увидела Нэда.

Ей удалось не вскрикнуть. Нэд стоял рядом с лохматой собакой, в два раза больше его, приказывая ей сесть. Собака просто смотрела на него, дыша. Рози сидела на диване и вязала.

Лизи изо всех сил пыталась не расплакаться. Она чувствовала, как пристально смотрит на нее Тайрел, но не могла смотреть на него сейчас, не теперь, когда радость ее жизни стояла всего в нескольких футах от нее. Он был намного выше, чем она помнила, одетый в бриджи до колен и пиджак; он выглядел таким взрослым. Он был по‑прежнему красив, и слеза наконец скатилась по ее щеке, когда ему удалось заставить лохматую собаку сесть.

– Хорошо, Вольф, хорошо, – сказал Нэд, уперев руки в бока.

Затем он посмотрел через плечо, увидел отца и просиял:

– Папа!

Лизи стояла неподвижно, когда Нэд подбежал к отцу, который заключил его в свои объятия. Нэд рассмеялся, Тайрел тоже.

– У нас гостья, – спокойно сказал он своему сыну. – Помнишь? Я говорил тебе сегодня утром, что приедет тетя Элизабет.

И, смотря на них, Лизи поняла, что поступила правильно. Нэд был так сфокусирован на отце, что их сильная связь была очевидна. И он был похож на своего отца больше, чем когда‑либо. Он долго рассматривал Тайрела, словно пытаясь принять какое‑то решение, а затем посмотрел на Лизи. Его пристального, любопытного и спокойного взгляда было достаточно, чтобы заставить ее заплакать.

Тайрел опустил Нэда на пол.

– Почему тетя плачет? – спросил Нэд, не отводя взгляда от Лизи.

Тайрел положил руку на плечо сына:

– Она очень рада видеть тебя, потому что последний раз вы виделись, когда тебе было год.

Нэд продолжал смотреть. Лизи улыбнулась сквозь слезы.

– Здравствуй, Нэд, – прошептала она.

Ее сердце никогда не болело сильнее. Было так трудно не броситься к нему и не обнять его. Но Лизи не хотела пугать его, хотя она очень сомневалась, что это огорчит его.

Он не улыбнулся в ответ. Он нахмурился, и в тот момент Лизи знала, что он пытается вспомнить ее.

– Я знала тебя, когда ты был еще совсем ребенком, – сказала Лизи. Она протянула руку и дотронулась до его мягкой щеки; он не шевелился. – Я принесла тебе подарок. Хочешь взглянуть на него?

Он кивнул:

– Не плачьте.

– Я попытаюсь, но твой папа прав, я так рада снова тебя видеть.

Нэд взял ее за руку.

Лизи рассмеялась, дрожа, и сжала его крошечную ручку. Она посмотрела вверх и встретилась со спокойным взглядом Тайрела. Он улыбнулся ей, и она не выдержала. Она опустилась на колени, смотря на Нэда, по ее щекам текли слезы.

– Можно мне обнять тебя?

Нэд не медлил, он кивнул.

Лизи заключила его в объятия. Она знала, что не должна затягивать с этим, но он обнял ее в ответ. Она, страдая, крепко прижала его, радуясь этому моменту, самому великому в ее жизни. Затем она быстро поднялась:

– Вот.

Она не могла говорить и просто протянула ему один из свертков.

Он разорвал упаковку и вытащил джека в коробочке. Очевидно, он уже видел такую игрушку раньше, потому что нажал на крышку, и выскочил цветной клоун. Нэд в восторге рассмеялся, затолкал его обратно в коробочку и сел на полу, выпуская снова. Вольф в волнении вилял хвостом.

Лизи вытерла слезы. Она ясно понимала, что Нэд играет на полу, недалеко от нее, и Тайрел стоит рядом, наблюдая за ними обоими. Как ее жизнь стала такой? Она посмотрела на Рози, которая встала.

– Рози, – сказала она.

– Мэм.

Рози плакала.

Лизи подбежала к ней, и они обнялись.

– Как ты? – воскликнула Лизи, отпуская ее.

Рози вытерла глаза:

– Очень хорошо, мэм. Лорд очень добр ко мне. Но мы скучали по вас, мы, я и маленький Нэд.

Лизи могла только кивнуть, надеясь, что Нэд не очень долго скучал по ней.

– Он так вырос! – сказала она. – Спасибо, Рози. Спасибо, что осталась с Нэдом. Спасибо за все.

Рози улыбнулась ей.

Чувствуя взгляд Тайрела, Лизи обернулась и посмотрела на него. Его взгляд был напряжен и полон раздумья. Сердце Лизи забилось, когда она подумала, о чем именно он мог размышлять.

– Он стал таким большим!

– Да, растет не по дням, а по часам.

– Я очень счастлива за вас, – сказала Лизи искренне.

Нэд продолжал играть с подарком, большая собака была так же очарована клоуном, как и он.

– Спасибо за подарок, – произнес Тайрел.

– У меня есть для Нэда кое‑что еще, – быстро сказала Лизи, теперь обессилевшая от его взгляда.

Она побежала к двери комнаты и достала маленький сверток из сумки. Она застыла там, вспоминая каждый день и ночь, что они провели с Нэдом в Уиклоу как семья. Было так, словно пять месяцев разлуки не существовало, – и все же казалось, что эти пять месяцев длились вечно.

– Элизабет?

Он подошел и встал позади нее, и она качнулась, потеряв равновесие.

Он поддержал ее, слегка взяв за плечи, и Лизи застыла. Она чувствовала его внимание и интерес и знала, что достаточно только одного поцелуя, чтобы оживить то, чем они были раньше. Она отстранилась и протянула Тайрелу сверток.

– Это для меня?

– Нет, это для Нэда, – начала она, а затем увидела блеск в его глазах и поняла, что он ее дразнит.

Она покраснела и отступила еще на шаг, зная, что должна увеличить дистанцию между ними.

Тайрел открыл подарок, больше не улыбаясь, словно чувствуя ее мысли. Но когда вопрос касался ее чувств, он был так невероятно проницателен. Он дотронулся до обложки иллюстрированной книги сказок.

– Я с удовольствием почитаю их Нэду на ночь, – сказал он.

Лизи могла видеть его, одетого менее формально, возможно в домашний пиджак, сидящего с Нэдом на диване, читая ему. Образ был слишком болезненный.

– Ты не против, если я останусь и немного поиграю с Нэдом? – спросила она.

Он в упор посмотрел на нее:

– Только если пообещаешь, что навестишь нас снова.

Ее сердце бешено забилось. Он сказал «нас». Это не честно. Что он имел в виду?

– Ты придешь снова, – тихо сказал он, и это был не вопрос.

Лизи не выдержала:

– Мне бы очень хотелось прийти еще.

Тайрел улыбнулся ей:

– Пятница подойдет?

– Да.

Она почувствовала восторг. Всего через два дня она вернется в Хэрмон‑Хаус навестить Нэда – и увидеть Тайрела. И в тот момент она знала, что ее лучшие намерения оказались в опасности.

Тайрел смотрел на нее очень пристально, словно охотник, готовый броситься на жертву. Он ждал, прежде чем сделать шаг. Единственным вопросом было: что он задумал? Лизи была уверена, что он хочет возобновить их связь.

Будет чертовски легко это сделать. Но разве она не знала, что приезд в Хэрмон‑Хаус опасен с самого начала?

– Не хочешь бокал вина? – тихо спросил он.

Лизи медлила.

– Бокал вина? Было бы замечательно, – ответила она.