Января 1989 года

Наш любимый Мастер,

монах, ответственный по монастырю,

однажды сказал Якусану:

«Я позвонил в колокол; пожалуйста, Ошо,

сейчас время для регулярной проповеди»,

Якусан сказал: «Хорошо, ты идешь за мной,

держа мою чашку».

Монах не понял смысла сказанного Мастером,

а Унган, находившийся рядом, спросил:

«Мастер, когда вы лишились ваших рук и ног?»

Якусан сказал:

«Ты просто носишь одеяние монаха».

Унган ответил: «Я не что иное, как это.

А что вы скажете, Мастер?»

«У меня нет такой семьи», —

заметил Якусан.

Однажды Якусан позвал к себе мальчика-монаха.

Дого спросил: «Почему вы обращаетесь

к таким людям?»

Якусан ответил: «Из-за этого».

Дого спросил: «Почему вы не выбросите это?»

«Потому что я использовал

это долгое время», — ответил Якусан.

Первый вопрос:

Что отсутствует в коммунизме?

Огонь Дзен и Ветер Дзен — вот что отсутствует в коммунизме.

Я вынужден сделать более глубокий анализ...

Карл Маркс был интеллектуальным гигантом, но не представлял иной религиозности, кроме иудаизма и хри­стианства. Обе являются религиями молитвы. Обе осно­ваны на вере в Бога, что есть фикция. Обе верят в нера­зумные дела. Например, Моисей, идущий через море, и расступающееся море — природа не делает исключений. И Христос, якобы единственно рожденный сын Бога, яв­ляется абсолютно абсурдной идеей для любого разумно­го человека.

Мифологичны чудеса Христа. Он сделал так, что Ла­зарь вышел из могилы, вернул ему жизнь и он не мог ничего сделать, когда был на кресте! Ему не уда­лось получить немного воды — он умирал от жажды, был жаркий день, и он постоянно просил воды. И этот человек одним прикосновением к людям возвращал им зрение; даже прикоснувшись к его одежде, люди изле­чивались от паралича.

Он ходил по воде, и этот человек не сумел улететь с крестом к Богу, своему отцу? Он был исключитель­но беспомощен на кресте. Это показывает, что все чудеса просто придуманы христианами, чтобы оду­рачить людей.

Даже христианские ученые смущены всеми этими чудесами, его девственным рождением, его криками на кресте с обращением к Богу: «Ты покинул меня?»

Карл Маркс знал только иудаизм — он был евреем, так же как и Христос был евреем, — и он также знал христианство и все его преступления против человече­ства. Сжигая миллионы женщин живьем, принуждая их сознаваться в том, что они общаются с дьяволом. Непрерывное мучение для любой женщины — побои, лишали ее сна, голодом морили, часами лед держали на груди...

Это были те люди, которые случайно изобрели подъемник (the traction machine), поскольку они при­вязывали женщин к орудию пытки, на котором вытя­гивали ноги с одной стороны, а голову и руки — с дру­гой. Одна женщина страдала от болей в спине — неожиданно все боли в спине прошли. В настоящее время это растягивающее устройство передали из цер­квей в медицинские колледжи и госпитали. Я познако­мился с этим на личном опыте!

И когда они пытали этих людей на растяжке, то иног­да вырывали ноги или ломали руки. Иногда голову вытягивали настолько, что женщина начинала говорить: «Я сознаюсь в том, что у меня были сексуальные от­ношения с дьяволом». Затем они говорили ей, как сле­дует описать дьявола: что он двурогий, что его половой орган вильчатый — все подробности, которые она дол­жна изложить в специальном суде, назначенным па­пой, — Большом Жюри. Бедная женщина должна вы­полнить это — иначе они будут пытать ее до смерти. Так какой же смысл в этом? Она знает, что сделать признание — значит быть сожженной, и смерть кажется более желанным исходом, чем эта непрерывная пытка.

Христианская церковь уничтожила больше людей, чем кто-либо еще. Карл Маркс критиковал эти две ре­лигии, которые вообще-то и не религии, а фикции, су­еверия, культы. Он не знал о таоизме, он не знал о Лао Цзы, он не знал о Гаутаме Будде и Махавире. Он не представлял, что в мире существуют религии, которые основаны на вере в Бога, в молитву, в рай и ад. Из-за этого незнания всего восточного явления он создал коммунизм в виде диалектического материализма. Это случилось от незнания. Карл Маркс был выдающимся человеком, он бы понял, что христианство и иудаизм не являются единственными религиями в мире.

Буддизм не убил ни одного человека, а обратил в веру всю Азию благодаря простому диалогу, разумному раз­говору и вводя людей в медитацию.

Карл Маркс был прав в своей критике христианства и иудаизма. Конечно, Бога нет в качестве Создателя. И поскольку он отрицал Бога, то, как следствие, он отри­цал душу человека. Не из опыта, а просто как логичес­кий вывод. Чтобы признать человеческую душу, кото­рая нематериальна, пришлось бы себе противоречить в своей философии.

По призванию я логик, а по ошибке — мистик. Но за свою ошибку я расплатился сполна. Теперь я знаю, что логика является всего лишь умственной гимнас­тикой.

Все выводы, сделанные Марксом, основаны на логи­ке, на мышлении, на философствовании. Он вообще не представлял, что имеется нечто, подобное медитации, что существует путь проникновения внутрь. И душа человека, дух человека не являются побочными продуктами материи. Они существуют самостоятельно. Мате­рия в теле кажется живой лишь потому, что в нем при­сутствует сознание. Как только сознание покидает тело, остается труп. Но поскольку Карл Маркс не имел опы­та медитации и Запад был неподходящим местом для медитации, все западное сознание было объективно и иудаизм и христианство объективны — их Бог нахо­дится вне.

Нет Бога во внешнем мире, это фикция.

Карл Маркс отрицал фикцию, но не религиозность, однако он считал эту фикцию единственной религиоз­ностью. Основываясь на логике Карла Маркса, Советс­кий Союз — первая коммунистическая страна, великий эксперимент во всей истории человечества — остался пустой внутри. Имеется глубокое стремление познать значение, смысл жизни, вечность.

Исключительно материальная жизнь не имеет смыс­ла. Вы всего лишь машина, робот. При рождении вы начинаете дышать механически, а со смертью вы пре­кращаете дышать. Если это есть единственная жизнь, между колыбелью и могилой, то такая жизнь не имеет смысла. Какой смысл может она иметь?

И в таком случае отсутствует хорошее и отсутствует плохое. Даже убивая человека, вы не совершаете убий­ства, поскольку это всего лишь материя. Если вы разо­бьете ваше кресло, я не думаю, что какой-нибудь суд рассмотрит дело против вас об убийстве кресла.

В Китае, поскольку там верят, что у женщины нет души, мужья, бывало, убивали своих жен. В Китае не каралось убийство жены, поскольку практически она приравнивалась к мебели. Вы использовали ее, затем вы решали, что она бесполезна, и просто убивали ее! И находили новую мебель.

Аналогичная ситуация в Таиланде. Женщина не име­ет души и бесправна, она не человек там.

Но в соответствии с Карлом Марксом Советский Союз основывался на материализме. Вначале все было хорошо, поскольку в Союзе разрушили всех ортодок­сальных христиан, их монастыри, их монахов. Церкви превратили в госпитали, в школы, в колледжи. Огром­ные монастыри — поскольку русская ортодоксальная церковь является одной из самых старых церквей, стар­ше Ватикана, и значительно более ортодоксальная, чем любая другая церковь в мире.

Вы не поверите, что во имя безбрачия русская орто­доксальная церковь позволяла мужчинам отсекать свои половые органы. Каждый год, когда наступало Рожде­ство, сотни людей отрезали свои гениталии во имя це­либата. Женщины не отставали: они отрезали свои гру­ди. Но вы не станете целибатом, отрезая груди или гениталии, поскольку сексуальный центр находится в мозгу, а не в гениталиях. Гениталии являются продол­жением мозгового центра.

Вот почему, когда вы начинаете мечтать о красивой женщине, тут же ваши гениталии приходят в движе­ние. Вы лишь мечтаете — вы можете проделать это сей­час! Мысль промелькнула в мозгу. Она сразу же пере­дается гениталиям, но начало всегда в мозгу. Гениталии не обладают мыслительной способностью. У них нет глаз, чтобы рассмотреть, как женщина красива. Это ваши глаза видят и информируют мозг, а уж затем ге­ниталии начинают функционировать.

Если вы действительно желаете иметь давших обет целибата людей, то таким людям следует сделать опера­цию на мозге. Половой центр должен быть удален. Но тогда вы будете просто импотентом, а не целибатом.

Карл Маркс был прав, считая что с такими религия­ми следует покончить. Они против человечества. Они защищают бедность и защищают богатых. Они против революции, против какого-либо изменения — конеч­но, он был прав, называя их опиумом для народа, на­деждой для отчаявшихся. Если христианство и иудаизм были единственными религиями, то у Советского Со­юза не было бы никакой нужды, никакого стремления к поиску внутреннего мира.

Только подумайте об этом. Вы не можете иметь вне­шний мир, не имея внутреннего мира, они существуют вместе, как две стороны монеты.

И имеются научные методы. Дзен — самый науч­ный метод для исследования вашего сознания. Он при­ведет вас в область вне-разума (no-mind). Вас нет, но есть чистое осознание, и вы получаете представление о вечности и бессмертии. Вот что отсутствует в советс­ком коммунизме.

И существует опасность в том, что Горбачев, откры­вая двери, позволит всем тем христианам быстро вер­нуться. Все эти тараканы и крысы, которых выбросили за 70 лет, первыми ворвутся в страну. И в это Рожде­ство тысячи и тысячи христиан прибыли в Советский Союз праздновать.

Одним из наиболее идиотских культов является культ Харе Кришна, Харе Рама. Мне встречались всякие идио­ты, но эти два культа, Свидетели Иеговы и движение Харе Кришна, Харе Рама, — это самые худшие идиоты в це­лом мире! В основном американцы; ни один индус не участвует в движении Кришны. Только американцы, экс-хиппи. Я разговаривал с их основателем, Прабхупад, и он был таким дряхлым идиотом! Но ему удалось найти других идиотов, ставших его последователями. И теперь, давая им пространство на советской земле, разрешая им построить храм для Кришны и позволяя им перевести книгу Шримад Бхагавадгита на русский язык, — все это означает введение яда в страну.

Горбачев не осознает, какую идею несет «Шримад Бхагавадгита». Это война. Это единственная религиоз­ная книга в мире, которая учит войне, насилию, разру­шению. И вот он позволяет этим идиотам перевести Шримад Бхагавадгита на русский язык. И с другой сто­роны, Горбачев пытается бороться за мир во всем мире. Противоречие.

Но эти люди будут проникать в страну со всех сто­рон — всякого рода культы, которые не имеют ника­кого основания в действительности, никакой логики, ра­зумного объяснения и научного подхода — они разрушат весь разум Советского Союза. Все, что было достигнуто за 70 лет, находится в огромной опасности. Вновь монахи будут жить как паразиты, поскольку они не работают. Опять эти люди — Харе Кришна, Харе Рама — будут паразитами. Они не работают.

Опасность велика, поскольку советские люди, живу­щие в настоящее время, не имеют представления о ре­волюции. Почти все они родились после революции, или революция свершилась, когда они были малыми детьми. И у них нет воспоминаний о ней.

Я не думаю, что Горбачев имеет представление о том, что происходило в ту революцию и как трудно было разрушить эти глупые религии, предрассудки и суеве­рия. Огромные усилия потребовались для того, чтобы очистить всю советскую землю от прошлого, от насле­дия примитивных, диких страхов, от жадности и соб­ственничества.

Советские люди чувствуют определенную пустоту внутри себя. Что-то отсутствует, поскольку Карл Маркс не может обеспечить им духовность. Но эти фальши­вые проповедники будут говорить о духовности, и это чистейшая болтовня. Они ничего не знают о духовнос­ти, но они могут заполнить вакуум в советских сердцах всеми своими системами верований, суевериями.

Это отступление, а не продвижение вперед.

Я предупреждаю советских людей: пожалуйста, будь­те осторожны. Чтобы Горбачев ни творил, он делает это с большими и добрыми намерениями. Но он не осоз­нает, что, как только вы откроете двери, все агенты ЦРУ и агенты ФБР, все сыщики со всего мира устремятся в страну — в качестве монахов, священников, епископов и архиепископов.

В настоящее время несколько советских республик, которые никогда не подавали голос, громко заявляют: «Мы хотим независимости, мы хотим выйти из Совет­ского Союза».

В одном из советских районов они пытались прове­сти экспериментальные демократические выборы. В Советском Союзе была диктатура пролетариата, толь­ко одна партия — коммунистическая. Так что там не стоял вопрос о каких-либо выборах. И хотя выборы состоялись, там был только один кандидат, за него и голосовали.

По указанию Горбачева в одном или двух местах пытались выдвинуть кандидата от КПСС — решением ЦК КПСС в Кремле — и разрешали гражданам этих районов иметь своих кандидатов. Конечно, они также были коммунистами. Но это должно быть предупреж­дением, поскольку местные кандидаты выиграли выбо­ры против назначенных центром кандидатов. В насто­ящее время поднимается национализм. Мусульмане хотели бы отделиться — в Советском Союзе имеется несколько мусульманских районов. И каждая респуб­лика, составляющая Союз, становится все более и бо­лее националистической. Так, без прогнозирования по­следствий, Горбачев идет вперед. Он может испортить весь огромный эксперимент семидесяти лет.

Как только Советский Союз разрушат, то для дру­гих коммунистических стран также не останется надеж­ды. Маленькие страны — их можно легко разрушить. Советский Союз является центральной силой всего мирового коммунистического движения. Он должен выжить!

Однако беспокойство в том, что в страну устремят­ся идиоты, устремятся предприниматели. И ни один разумный человек, никакой Гаутама Будда, не собира­ется туда, пока Горбачев и Советский Союз не пригла­сят его. Никто из таких людей не собирается туда. Те же, кто устремится туда самостоятельно, имеют свою мотивацию.

Если Горбачев действительно хочет мира на Земле за счет коммунизма, то такой мир не стоит этого. Ком­мунизм является одним из величайших эксперимен­тов в эволюции человека. Заложен фундамент нового храма для человечества, но это только фундамент — отсутствуют колонны, нет крыши. Это может быть за­кончено только полностью разбуженными людьми, ко­торых я называю буддами, — не буддистами. Буддис­ты суеверны так же, как и представители любой другой организованной религии. Но разбуженных людей сле­дует пригласить со всего мира. Еще имеется несколь­ко человек, такого же калибра, как Гаутама Будда. Их следует пригласить, чтобы учить медитации в универ­ситетах, в колледжах, учить медитации общественность, ведь медитация не противоречит коммунизму. Медитация использует коммунизм в качестве основы и установит колонны и крышу на этой основе. Совет­скому гражданину необходим некоторый опыт меди­тации, который заполнит его пустоту. Иначе — лишь работа и смерть, но в этом нет ни смысла, ни значе­ния. Если вы не родились, не будет никакого ущерба; если вы умираете, никто не собирается грустить о вас, вас заменят.

Советским гражданам необходимы достоинство, индивидуальность, определенное чувство направления в вечность. Это все отсутствует. И опасность в том, что, прежде чем пригласят разумных людей, ворвутся нера­зумные и начнут разрушать семидесятилетний великий эксперимент.

Я бы предпочел войну «третьего» мира, чем разру­шение Советского Союза. Во имя мира Горбачев мо­жет пойти на крайности — он уже пошел.

Смерть Советского Союза будет смертью всей эво­люции, всех возможностей мира без границ, мира без классов, мира более богатого в любом значении этого слова — не только деньгами, но и сознанием; не только силой, но и искусством.

До революции в России жили такие люди, как Лев Толстой, Максим Горький, Иван Тургенев, Антон Че­хов, Федор Достоевский. Эти пять имен настолько зна­мениты в том, что касается литературы, что, если вы хотите выбрать десять известных фамилий во всем мире, эти пять будут в первой пятерке. Остальные со­ставят вторую пятерку. Но первую пятерку нельзя про­пустить ни в каких расчетах, настолько велико их твор­чество. Один лишь Федор Достоевский возвышается над всеми творческими романистами мира.

Но что случилось? После революции — ни Горько­го, ни Тургенева, ни Достоевского, ни Толстого. За эти 70 лет Советский Союз был неспособен создать ни од­ной личности такого уровня.

Причина ясна. Советский гражданин потерял свою душу, потерял сознание, слепо поверил Карлу Марксу, что душа человека лишь побочный продукт материи. Если душа только побочный продукт материи, тогда отсутству­ет возможность создания хайку и поэзии в целом.

Я читал стихи, написанные до революции и после революции. Фактически после революции поэзия дол­жна была бы подняться выше, но этого не случилось.

До революции Россия была беднейшей из стран. Она была даже не капиталистической, а только феодальной страной. Карл Маркс не предполагал, что Советский Союз образуется из беднейшей страны, наиболее тра­диционной и отсталой. Он не ожидал, что эта страна станет первым коммунистическим государством. Там не было даже капитализма.

По расчетам Карла Маркса, феодальное общество не может непосредственно вступить в коммунизм. Оно должно пройти стадию капитализма. Только при капи­тализме происходит четкое деление на классы — про­летариат и буржуазию. Но я говорил вам, что логика — это еще не все. Жизнь идет по своим законам. Так слу­чилось в России. Но поскольку основой была филосо­фия Карла Маркса, она разрушила все цветы сознания. Нет выдающейся литературы, даже сын Толстого был всего лишь бедным романистом после революции. А до революции в этой бедной стране была создана вели­колепная литература.

Это говорит кое о чем. Пока у вас отсутствует оп­ределенная удовлетворенность собой, вы не можете творить ни в поэзии, ни в музыке. Откуда вы возьмете все это? Творчество должно выплескиваться из вас — но вы не можете творить, не имея что сказать.

Что касается сознания, то советский гражданин са­мый бедный.

Но Карл Маркс дал этому верную основу. На Восто­ке отсутствует этот фундамент. В этом была дилемма всего человечества.

На Востоке люди отрицают тело, материю, называ­ют материю «иллюзия», «майя» — она реально не су­ществует; только кажется, что она существует; она со­стоит из того же, из чего происходят сны. Они отрицают мир, и в этом причина того, что Восток остается бед­ным, больным, голодающим.

Половина человечества признает внутренний мир, но отрицает внешний мир. Другая половина человечества признает материальный мир и отрицает внутренний. И ни один человек, являющийся половинкой, не может быть удовлетворен.

Вы должны представлять собой целое: красота в теле, одаренность в науке, неисчерпаемость в медитации, глу­бина в сознании. Я считаю, что только цельная личность является праведником.

Я хочу, чтобы Зорба и Будда встретились вместе. Один Зорба пуст. Его танец не имеет вечной значимос­ти, это кратковременное удовольствие. Скоро он уста­нет от него. Пока у вас нет неистощимых источников, доступных вам из самого космоса, вы не станете экзис­тенциальными, вы не сможете стать цельными. Эго мой дар человечеству — цельная личность. Восток отрицает тело и внешний мир, а Запад отрица­ет душу и внутренний мир; обе части жили половинка­ми. А поскольку не существует полукруга в мире — круг значит полное кольцо. Полкольца — это дуга, а не коль­цо. Так что Запад остается половиной, дугой; и Восток остается половиной, дугой. А лорд Киплинг написал: «Восток есть Восток, Запад есть Запад, и эти двое ни­когда не встретятся». Просто бред! Они встречаются здесь, сейчас. И пока они не встретятся, не существует надежды для человечества.

Россия имеет фундамент. Ей необходимы прочные колонны и крыша. Что вы будете делать с одним фун­даментом? Требуется наполнить его пустоту светом, блаженством, экстазом, новым свечением. Пригласи­те разбуженных людей со всего мира приехать в Рос­сию и обучить народ научной религиозности — не христианству, не индуизму, не «Шримад Бхагавадги-та» или Библии. В Библии имеются триста восемьде­сят восемь страниц порнографии, полнейшей порног­рафии. А Шримад Бхагавадгита является проповедью бога Кришны у индусов, великолепная инкарнация бога-сторонника войны.

Великая война случилась из-за «Шримад Бхагавад-гиты». Это случилось пять тысяч лет тому назад и сло­мало хребет Индии. После этой войны Индия никогда не поднималась из бедности, из мелочи. Не может уст­ремить взор к звездам и голубому небу.

Для вас будет интересно узнать, что имеются уче­ные по Библии, которые были запрещены папой. Папа сказал, что ни один священник не должен слушать этих ученых — а они действительно великие специалисты по Библии. Четыре Евангелия в Новом Завете не яв­ляются единственными Евангелиями. Там были дру­гие Евангелия, которые были отвергнуты и уничтоже­ны. Только одно Евангелие выжило, поскольку оно было написано в Индии. Один из непосредственных учеников Христа, Томас, сразу же уехал в Индию и остался в Южной Индии, освоил все виды йоги и ме­дитации.

И вы будете удивлены: он является единственным человеком в целом мире, чье тело все еще цело. Оно в Гоа. Каждый год тело вынимают и вы можете созер­цать его — оно в таком виде, как будто он только что умер. И не существует научного метода, по которому сохранили тело. Ученые обследовали тело, рассматри­вая его с удивлением: как тем людям удалось это сде­лать две тысячи лет назад? Поскольку нет никаких сле­дов и тело, кажется, все еще наполнено кровью. За две тысячи лет оно не разложилось.

Обычно тело начинает портиться сразу же — чс три дня появляется трупный запах. Но каждый год тело Томаса вынимают — это настоящее чудо — и это един­ственное тело в целом мире, которое сохранили, и уче­ные не могут определить, каким образом.

Тело было сохранено за счет йоги и медитации, а не каким-нибудь научным методом, воздействием извне. Да и науки не было в те дни. Но Томас стал почти сань-ясином в Индии. Он все забыл об Иисусе и его чудесах и его учениях. Он стал почти человеком Востока; он стал носить одежду саньясина, робу охрового цвета- Он хо­дил в древних сандалиях саньясинов, сделанных из де­рева. Было очень трудно ходить в них* Он даже исполь­зовал нитку, что индусы носят вокруг своей шеи и талии. Он обрил свою голову, так же как любой йог, и его все уважали. Его принимали в буддийских монас­тырях Наланда и Такшашила.

Оба эти монастыря Иисус также посетил, но на ко­роткое время. Так что ему не удалось войти в медита­цию. Он слышал о некоторых вещах, которые он повторяет в Библии и которые в действительности явля­ются выражениями Будды.

Специалисты по Библии, являющиеся настоящими учеными (и все они христиане), говорят, что велика вероятность того, что Иисус не существовал. Это миф, а речь идет о Кришне, имя которого стало «Христос». СанБхима, третий был Арьюна, и затем два других бра­та. Ясно, что Юдхиштхир имел первое право на нее...

Но Арьюна был самой красивой и самой важной лич­ностью среди всех этих миллионов собравшихся солдат.

Это была странная война, поскольку с обеих сторон были родственники родственников, друзья — даже Кришна. Когда Кришна спал, Дуриодхана, предводитель другой стороны, и Арьюна, оба подошли к нему. К тому же Арьюна был мужем сестры Кришны. Но Арьюна был скромным человеком, как и все великие люди. Он при­сел у ног Кришны, который спал, а Дуриодхана был архиэгоистом; он сел в изголовье Кришны. Так что, когда Кришна открыл глаза, он сначала увидел Арью­на. И спросил: «Зачем ты пришел?»

Арьюна ответил: «Оглянись, мой двоюродный брат также присутствует. С кем ты собираешься биться в этой войне? Подготовка продолжается, и мы хотим, чтобы ты решил, на какой ты будешь стороне».

Кришна был великим политиком, очень известным политиком. Он сказал: «Поскольку Дуриодхана старше тебя, позволь ему решать первым. Я поделю: на одной стороне буду я, а на другой стороне будет вся моя ар­мия. Вы оба мои друзья. Так что пусть Дуриодхана вы­бирает».

Дуриодхана, конечно, выбрал армию, потому что — что же делать с одним человеком? И у Кришны была самая большая армия в стране.

А Арьюна сказал: «Так я и хотел! Ты будешь моим возницей».

В первый день войны обе армии стояли друг против друга и Кришна вывел колесницу Арьюна навстречу вра­гу. Но, видя лица друзей с обеих сторон (все они были родственниками в той или иной мере), видя своего учите­ля на другой стороне, видя своего двоюродного прадедуш­ку, который очень сильно любил Арьюна, но был внима­телен к слепому человеку, которому не досталось королевство. Арьюна пришел в замешательство.

Он сказал: «Что я выиграю, если я убью всех этих людей? Лишь получу золотой трон, когда все эти люди будут мертвы. Я не вижу ничего разумного в этой вой­не. Убери мою колесницу с передовой, я ухожу в Гима­лаи медитировать. Этот мир не для меня. Если я дол­жен убить так много людей только для того, чтобы быть здесь, то лучше отказаться от этого».

Но Кришна заставил его. В восемнадцати главах «Шримад Бхагавадгиты» описаны его непрерывные до­воды в пользу войны. И когда Кришна все-таки не су­мел убедить его, то он сделал тот же ход, что и все дру­гие религии: «Это воля Бога! Ты не можешь уйти от войны. Что выбрал Бог, то и должно случиться».

То же говорит Библия: «Ничего не меняй. Какова воля Бога, то и случится». Сейчас, если бы я был на месте Арьюна, я бы сказал Кришне: «Хорошо. Так это выб­рал Бог, а я ухожу в Гималаи».

Но Кришну почитали, рассматривая его как инкар­нацию Бога. У индусов имеется много инкарнаций Бога — Кришна же единственная «настоящая» инкар­нация. Он был таким могущественным, что брамины исключительно восхваляли его. Это всегда власть, ко­торую прославляют.

Человек, который пленил шестнадцать тысяч женщин со всего своего королевства, всех красивых женщин — замужем ли, не замужем, это не имело значения. Его ар­мия хватала любую женщину, на которую посмотрел Кришна и высказал пожелание: «Заберите ее во дворец». Он собрал шестнадцать тысяч женщин — вы даже не можете запомнить их имена! — а женат он был только на одной женщине. У всех этих женщин были свои дети, свои мужья, свои старые родители, о которых необходи­мо заботиться. Шестнадцать тысяч семей были разруше­ны этим человеком. И он заставил Арьюна поступить по-своему, сказав: «Это воля Бога — ты должен воевать! Ты не можешь пойти против воли Бога».

Бога использовали для всякого рода преступлений. Началась война. Это была бойня, погибли миллионы людей. И хребет Индии был сломан. Индия стала чрез­мерно бояться войны, поскольку в каждой семье кто-то был убит — муж, отец, сын, каждая семья лишилась кого-нибудь. Вся страна была в печали, и эта печаль глубоко осела в умах индийцев. И когда маленькие, при­митивные племена турков, монголов, гуннов, моголов, британцев вторгались в Индию, Индия просто не со­противлялась. У нее не было желания воевать.

Кто бы ни пришел, их принимали без каких-либо трудностей — маленькими группами! Турки пришли в составе пятисот человек, а в Индии две тысячи лет на­зад жили тридцать три миллиона человек. Индия про­сто акцептовала турок; она была не готова воевать.

А кто отвечал за все это? Кришна был инициатором войны. Для меня он даже не человек, не говоря уж о какой-то инкарнации Бога.

Я узнал сегодня, что они отводят ему место в Совет­ском Союзе, строя храм для Кришны и впуская этих хиппи из Америки... Это значит, что разного рода иди­оты, глупцы, суеверные люди приедут в Советский Со­юз. Такая открытость может быть опасной.

Конечно, Советский Союз нуждается в духовности. Советские люди имеют материализм — это основа. Но им необходима духовность, которая возведет храм души. Так же как вам необходимы ученые для материального богатства, технологии, вам нужны будды, просветленные люди, чтобы помочь вам также стать буддой.

Но такие люди не придут по собственной инициа­тиве. Вам следует убедить их, вы должны пригласить их. Только тогда они могут помочь вам. Радушному сердцу они передадут все то, что знают. И марксизм станет цельной философией, если его объединить с Дзен. Вот почему я говорю: «Что отсутствует? Огонь Дзен, Ветер Дзен».

Но христианство должно быть запрещено. Иудаизм должен быть запрещен. Индуизм должен быть запре­щен. Ислам должен быть запрещен. Эти люди были причиной неприятностей. Вновь вы откатываетесь на­зад. Семьдесят лет борьбы за создание нового общества, и затем один-единственный человек, ничего не знаю­щий о революции, не знающий, как тяжело было со­хранить страну среди всех антикоммунистических стран... Они все были готовы, подобно грифам, разру­шить Советский Союз и его коммунизм. Поскольку если даже одна страна станет коммунистической, это опас­но. Это опасно для всех капиталистических стран, по­скольку тот аромат начнет распространяться.

Советский Союз является надеждой для челове­чества.

Горбачев не должен брать ответственность за разру­шение Советского Союза. Но за открытие страны его нахваливает капиталистическая пресса, капиталистичес­кие средства массовой информации по всему миру. Они делают из него великого героя, и, став героем, он пол­ностью забудет последствия, которые будут результа­том открытия дверей Советского Союза всем без ис­ключения — Тому, Дику и Гарри.

Это научный эксперимент. Советский Союз сделал половину работы с огромной трудностью, с колоссаль­ными жертвами. Новое поколение этого не осознает. Я исследовал глубочайшие корни революции и вижу, как много страданий перенес Советский Союз, чтобы быть коммунистической страной, сколько принесено в жер­тву. И страна жила в постоянной опасности разруше­ния, но сейчас она подошла к тому, чтобы быть одной из сверхдержав.

Хорошо быть миротворцем, и вообще, Горбачев ско­ро получит Нобелевскую премию... Это не очень благо­родно. Я называю ее «подлая» премия из-за человека, организовавшего Нобелевскую премию: его фамилия Нобель. Он был крупнейшим производителем оружия. И поставлял его всему миру. Каждая война использо­вала его оружие, обе стороны сражались его оружием, и благодаря этому оружию он разбогател. Затем хрис­тианская вина овладела им перед смертью: «Я величай­ший создатель военных материалов — и все люди, умер­шие от моего оружия... каждый, кто умер, умер от моего оружия».

В любой стране, везде, обе стороны использовали его оружие. Он был единственным человеком, который делал военный материал лучше и лучше. Он стал бо­яться огня в аду. Он завещал все свои деньги созданно­му фонду, так что каждый год из полученной прибыли Должны быть выданы премии Нобеля по разным разделам науки, искусству, литературе, музыке... Это про­сто попытка искупить вину.

Председателем комитета премии Нобеля является король Швеции. Только лауреаты Нобелевской премии выдвигают фамилии претендентов в комитет, который решает, кому следует выдать премию. Один из моих са-ньясинов лауреат Нобелевской премии. Он сказал коро­лю Швеции: «Какова судьба этого человека?», и назвал мою фамилию. Король ответил: «Никогда больше не произносите это имя! Я рекомендую вам не вносить это имя в Нобелевский комитет, поскольку вы почувствуете себя в затруднительном положении. Мы не можем вы­дать этому человеку Нобелевскую премию».

Но таким же образом отказали Льву Толстому. Каж­дые пятьдесят лет Нобелевский комитет публикует свои записи для информирования общественности. После­дний раз, когда они открыли свои записи, люди узнали, что Льва Толстого выдвигали на Нобелевскую премию, но ему отказали на основании того, что он не был ор­тодоксальным христианином. Он был христианином, но не ортодоксальным, он был очень гибким. Но ведь пре­мия по литературе, не по христианству! Они даже не говорили о его литературе. Человек создал величайшие романы в мире, и писатель был величайшим разумом своего столетия, но литература не обсуждалась. Чело­век, который выдвигал его, выдвигал его на премию по литературе, за литературу, но ему отказали на основа­нии того, что он был неортодоксальный христианин?

Странно — разве эта премия только для ортодок­сальных христиан? И эта Нобелевская премия исполь­зовалась в качестве политического оружия. Они всегда давали Нобелевские премии советским ученым. Это хитрая игра, поскольку советское правительство до сих пор запрещает человеку принимать эту премию из ка­питалистического мира и препятствует выезду челове­ка для участия в собрании и получении Нобелевской премии...

Поскольку там человек становится убежденным ка­питалистом. Нобелевская премия составляет почти две­сти тысяч долларов. В Советском Союзе вы не имеете частной собственности; впервые человек видит двести тысяч долларов, и впервые он вне Советского Союза. Он может сбежать и попросить убежища в любой ка­питалистической стране, и он может выдать секреты советских ученых капиталистам и заработать престиж, награды, деньги и т.д. Так, советское правительство до сих пор препятствует в выезде за рубеж, например, Са­харову и другим. Это опасное дело. Если вы мешаете, тогда ученый обижается на правительство. Правитель­ство должно предпринять меры и помешать ему убе­жать из страны.

Даже настойчивость Сахарова, что он мог бы полу­чить Нобелевскую премию... Немедленно советское правительство стало действовать. Его сняли со всех по­стов, забрали прикрепленный автомобиль.

Но его жена оперировалась в Париже. Из Парижа ей удалось приехать на Нобелевское собрание, и от имени своего мужа она приняла Нобелевскую премию. Так что Нобелевская премия или является своего рода взяткой, чтобы выудить секреты Советского Союза, или создает неприятности для ученого. Если правительство мешает ему и если он хочет выехать, тогда его сажают в тюрьму.

Теперь Нобелевскую премию дают политикам — Даже такой человек, как Киссинджер* получает Нобе­левскую премию! И каков же его вклад в человечество?

Я называю ее «подлая» премия, поскольку она вся в крови, в крови миллионов людей, которые были убиты оружием Нобеля. Ни один достойный человек не дол­жен принимать ее.

Я сказал моему саньясину: «Ты не должен был назы­вать мое имя. Я откажусь от Нобелевской премии, если они дадут ее мне. Это взятка, чтобы закрыть рот лю­дям, которые выступают против капитализма, взятка, чтобы узнать секреты Советского Союза».

В настоящее время открытие дверей Советского Со­юза действительно таит опасность — и я говорю это как друг. Советский Союз сделал половину работы; по­лучено прочное основание. И теперь к этому необходи­мо добавить несколько колонн и крышу, и храм для человеческой души будет готов.

Новый человек может выйти только из Советского Союза. Но то, что происходит в стране, настораживает меня. Вскоре Горбачев получит Нобелевскую премию, я предсказываю это. Его восхваляет вся капиталисти­ческая пресса. Они полагают, что этот хор вскружит ему голову и он забудет все последствия того, что он дела­ет, и может разрушить Советский Союз. И они преус­пели! Теперь необходима вторая ступень, чтобы изме­нить сознание человека. Вы изменили структуру общества, это была экономическая революция.

Вот почему я сказал, что, если я приду в Советский Союз, я привнесу другую революцию, которая будет духовной революцией. Вот чего там нет: духовной ре­волюции. Если эта революция произойдет, Советский Союз будет гордостью человечества. Я вижу обе сторо­ны Горбачева. Он поступает хорошо, предлагая свобо­ду, но он при этом рискует — он не сумеет помешать им, когда все эти люди вступят в страну. Тогда ему при­дется начать с азов; и на это потребуется еще 70 лет, чтобы прийти к нынешней ситуации.

Я бы хотел, чтобы он открыл дорогу ученым, поэтам, мистикам, музыкантам, танцорам, художникам. Открыл дорогу романистам, всем творческим медитирующим людям, но не всем без разбора; в частности, не для ка­кой-либо организованной религии и не какой-либо глу­пой и идиотской идеологии.

Он ничего не знает о «Бхагавадгите», и он разрешил этим Харе Кришна людям перевести книгу на русский язык. Он не знает, что это единственное священное писание в целом мире, полностью посвященное про­блеме войны. Оно вполне было пригодно для Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини. Оно вредно для людей, желающих мира, желающих, чтобы на Земле исчезли границы между народами, между религиями. Оно вред­но для тех людей, кто хочет одного мира, одной земли, одного человечества.

Второй вопрос:

Почему вы не хотите позволить христианству рас­пространиться в Советском Союзе?

Потому что я люблю Советский Союз и я бы не хо­тел, чтобы ядовитая змея, кобра, прячущаяся внутри папы, вошла в Советский Союз. Он может приехать в Индию, в любую капиталистическую страну. Но не в Советский Союз, поскольку я рассматриваю христиан­ство как наиболее криминальную религию в мире.

За 70 лет они с огромным трудом вытравили хрис­тианскую программу из памяти советских людей. В на­стоящее время разум советских людей по крайней мере свободен от христианства, от Бога, от рая, от ада. Это прекрасно. Не надо возвращать все это вновь.

Но в одном деле определенно нуждается Советский Союз, и это не может обеспечить христианство. Это может предоставить только Дзен.

Дзен является чистой медитацией. Учение Дзен не имеет дела ни с адом, ни с раем, ни с Богом, ни с чуде­сами Христа. Оно даже не говорит о чем-либо из этих вещей. Оно просто излагает, как войти в ваш собствен­ный внутренний мир и увидеть жизнь вечную.

Как только вы увидели вашу жизнь как вечность, вы становитесь совершенно другим человеком. Ваша жизнь получает огромную значимость. Тысячи цветов расцве­тают в вас. Ваша жизнь становится творческой. Вы зна­ете, что бытие заботится о вас.

Вы знаете, что бытие никогда не создает точную ко­пию, что оно всегда творит абсолютно оригинальные лица. Все незаменимы. Раз вы исчезли, ваше место ос­танется пустым навечно. Это придает важность, смысл, это дает вам чувство, что бытие нуждается в вас. Без вас чего-то будет не хватать; какое-то место будет оста­ваться пустым, и никто не сможет заполнить его.

Вот почему вчера я выступил против Регарди, по­скольку он хотел стать Раджниш в своей следующей инкарнации. Бытие никогда не пбвторяется, и вы не можете быть кем-нибудь еще, кроме как самим собой.

Это, есть истинная религиозность. Каждая личность имеет свою собственную уникальность, и это придает ей достоинство и благородство.

Я не хочу внедрения христианства, или индуизма, или мусульманства в Советском Союзе, поскольку все эти религии связаны с молитвами. Молитва экстравертна; медитация интровертна. Если вы хотите впустить людей, то приглашайте тех, чья религия основана на ме­дитации, а не на молитве. В этом должно быть четкое различие, критерий, за которым можно следовать без страха.

Пригласите Лао Цзы, пригласите людей Тао, людей Дзен, людей, которые исповедуют суфизм, хасидизм. Это все люди, которые тем или иным образом медити­руют. Но Дзен достиг наивысшей точки — это самая чистая медитация, утонченная столетиями мистициз­ма в Индии, в Китае, в Японии. Она прошла через мас­су усовершенствований, непрерывных утончений — так что ничто не может сравниться с Дзен.

Что будет делать бедный папа в Советском Союзе? Лишь поцелует землю! Так он может целовать ее в Ва­тикане, у него там достаточно земли — восемь квад­ратных миль, суверенное государство. И восьми квад­ратных миль ему мало для поцелуя? Продолжай целование!

Он тратит так много денег на целование разных зе­мель. Он приехал в Индию и поцеловал землю в аэро­порту Нью-Дели. В Катманду я дал пресс-конференцию и сказал им: «Если он хотел поцеловать коровий навоз, мы могли бы послать ему посылку с навозом! Зачем тратить восемь миллионов долларов для посещения Индии — лишь для того чтобы поцеловать коровий навоз?» Но коровий навоз дает вкус индуизма...

Что сделало христианство для всего мира? Оно при­вело к еще большей бедности, запретив людям исполь­зовать методы контроля рождаемости. В настоящее время методы контроля рождаемости на 100% эффек­тивны, ранее этого не было. Таблетку следует прини­мать перед половым актом. Существует другая таблет­ка, которую принимают после акта; нет необходимости принимать ее заранее. Это значительно безопаснее. А иногда таблетка вызывает нарушение гормональной системы женщины, в этом случае используют третью таблетку, которую принимает мужчина. Женщина не принимает ничего. В настоящее время все так просто, зачем продолжать увеличение численности населения?

А все христианские священники заинтересованы в распространении нищеты и появлении сирот. Причи­на в том, что им нужны еще католики, еще христиа­не — из этих сирот, их этих бедных людей они могут получить новообращенных Уже католическая церковь имеет в своем загоне шестьсот миллионов людей, и все еще не удовлетворена. Она хочет еще и еще людей, рис­куя тем, что вся планета совершит самоубийство! Это из-за христианства — и оно оказывает влияние на все другие религии, поскольку это наибольшая религия по числу верующих, наиболее мощная. Другие религии следовали также аналогичным идеям.

У Мухаммеда было девять жен. Он был абсолютно необразованный; с ним случались эпилептические при­падки, и он женился на женщине лишь из-за денег. Женщине было сорок лет, а ему только двадцать шесть, но женщина была вдовой и имела огромное количе­ство денег. Она была первой мусульманкой! Она пре­вратила эпилептические припадки Мухаммеда в «трансы». Во время эпилептического припадка он бил­ся в судорогах и пена появлялась изо рта, и он так дро­жал, что все одеяла в доме, уложенные на него, не мог­ли его согреть. И что бы он ни произносил в этом бессознательном состоянии, его жена записывала.

Женщину звали Хадия, она была хорошо образова­на, супербогата — это она написала Коран, а не Мухам­мед. Он не мог даже поставить подпись. А Коран писали более тридцати лет, поскольку были вынуждены ждать появления эпилептического припадка. Так что никто не знает, записала ли Хадия то, что говорил Му­хаммед, или она все сочинила, поскольку это очень сла­бое писание.

Ничего особенного в нем нет.

Мусульманские друзья просили меня: «Расскажите о священном Коране!» Они присылали мне самые после­дние издания книг, прекрасно отпечатанные. Я просмат­ривал их много раз, но не смог найти ни одного пред­ложения, заслуживающего моего комментария. Я могу критиковать, но тогда все мусульмане будут готовы сжечь мою общину!

Этим пригрозила мне греческая церковь. Когда я был в Греции, и у меня была четырехнедельная туристичес­кая виза. Дом был расположен на маленьком острове; он принадлежал лучшему кинорежиссеру Греции, кото­рый меня принимал. Дом стоял на вершине холма, пря­мо перед океаном — очень красивое место, чудесный сад, и я никогда не выходил из ворот. Но друзья со всей Ев­ропы примчались в Грецию, и архиепископ греческой ортодоксальной церкви... пригрозил президенту страны, премьер-министру страны: «Если правительство не де­портирует его немедленно, я обложу динамитом дом и сожгу всех людей внутри — живьем». И это религия!

У меня не было ничего общего с греками. Со мной были около десяти или двенадцати греческих друзей, которых я уже «испортил», так что с ними не было про­блем; они были мои саньясины. А он угрожал прави­тельству и говорил, что мое пребывание в Греции раз­вратит общество и разрушит религию.

Когда они депортировали меня, я сказал представи­телям мировой прессы, собравшимся в аэропорту на мою пресс-конференцию: «Эта страна имеет слабейшую религию и слабейшую мораль. За две тысячи лет они приучили разум страны к определенного рода морали, которую они считают добродетельной, к определенным суевериям, которые они считают религией, — и они боятся туриста, который хотел бы пробыть здесь еще две недели! Если религия двухтысячелетнего возраста может быть развращена туристом за две недели, то сто­ит ее портить. Она должна быть испорчена».

Он угрожал мне: «Я организую шествие против вас».

Я информировал его: «Я порадуюсь этому!» Я полу­чаю удовольствие от многих вещей...

Но процессия не появилась, тогда я спросил Амри-то, моего посла в Греции — красивую женщину: «Как много людей здесь являются христианами?»

Она ответила: «Почти девяносто процентов».

И я спросил ее: «Как много людей посещают цер­ковь?»

Она ответила: «Не более четырех процентов!»

Я спросил: «Кто же эти четыре процента?»

Она засмеялась и сказала: «Вы не поверите — это старые, дряхлые женщины, которые одной ногой стоят в могиле, а другой ногой — в церкви».

Я спросил: «Как много женщин слушают этого ар­хиепископа?»

Она посчитала. Она отправилась туда — только шесть женщин слушали его грозную проповедь! Конеч­но, он не мог организовать процессию из шести старых женщин, это был бы действительно веселый цирк. Я сказал моим людям: «Когда он придет, мы должны при­соединиться к шествию!»

Этот старый идиот хотел сжечь всех моих людей, живших со мною, в течение двух недель! Что же христианство дало миру, что вы спрашиваете меня, почему я не хочу позволить христианству распространиться в Советском Союзе?

Я люблю Советский Союз, поскольку это великий эксперимент. Это краеугольный камень в истории че­ловечества.

Конечно, это только половина, но все же половина лучше, чем ничего.

Другую половину можно надстроить над этой. То, что создали Ленин и Сталин, дало хорошую основу для каждого, чтобы воздвигнуть храм сознания. И этот храм не будет принадлежать к какой-нибудь религии; он бу­дет принадлежать тем людям, кто хочет быть посвя­щенным, кто хочет вступить на этот путь.

Будды не поведут вас, они только укажут путь. Вы должны следовать по вашему пути в одиночестве, по­скольку никто не может идти внутри вас. Будды могут указать место, но вы должны дойти до него. И хорошо, что никто не может идти внутри вас; иначе политики оказались бы там до появления будды! Это ваша при­вилегия, ваша абсолютная привилегия и свобода — никто, кроме вас, не может ступить туда.

Но если вы пойдете, вы начнете расти в новом на­правлении — вертикальном. Так, все животные пере­двигаются горизонтально, но в определенный период истории некоторые животные, в соответствии с теори­ей Чарлза Дарвина, встали вертикально. Так родился человек: из горизонтального животного, передвигавше­гося на четырех лапах, он стал ходить на двух ногах и впервые у него освободились две руки. Эти две руки создали всю науку, всю технологию — дома, дороги, электричество, телевидение. Все, что приносит вам удо­вольствие, все, что необходимо человечеству, было создано благодаря этим двум рукам, потому что они были свободны. Ни одно животное не может сотворить все эти вещи: все четыре лапы заняты ходьбой.

Это есть одна революция: горилла становится чело­веком — переходит из горизонтального положения в вертикальную стойку.

Аналогичный тип состояния существует внутри. Ваше сознание все еще горизонтально. Ваше тело в вер­тикальном положении; ваше сознание все еще двигает­ся во времени — горизонтально. Функция медитации заключается в том, чтобы развернуть ваше сознание также в вертикальном направлении. Когда ваше тело и сознание будут вместе в вертикали, вы станете просвет­ленным человеком. Вертикальное сознание знает абсо­лютную истину, красоту, добро, набожность бытия.

Сутра:

Наш любимый Мастер,

монах, ответственный по монастырю, однажды ска­зал Якусану: «Я позвонил в колокол; пожалуйста, Ото, это время для регулярной проповеди».

Вы должны понимать одно фундаментальное поло­жение Дзен: ничего нет постоянного. Все стихийно. Весь акцент делается не на рутину, а на спонтанность. Бели бытие желает выразиться через меня песней, тогда я пою песню — иначе не получается.

Вопрос не стоит о регулярности.

Спонтанность... Это случалось тысячу раз. Так, мас­тер подойдет к подиуму, постоит там несколько минут, и ничего не произойдет. Он поклонится собранию и вернется в свою комнату.

Вот каким образом родился Дзен...

Будда никогда не приходил на свою утреннюю проповедь с чем-нибудь в руке. Однажды он пришел с цвет­ком лотоса — так странно! Люди, прожившие с ним много лет, никогда не видели его несущим что-либо. И еще странным было его молчание. Он продолжал смот­реть на цветок лотоса. Минуты становились длиннее и длиннее; прошел целый час, и казалось, что целая жизнь прошла. Десять тысяч саньясинов ожидали, наблюдая, а Будда молчаливо рассматривал цветок лотоса.

Затем Махакашиапа впервые... Он был в течение двадцати лет учеником Будды; он не произнес ни одно­го слова, он не был даже посвящен. Он никогда не про­сил Будду посвятить его, он просто сам себя посвятил в члены. Он обрил свою голову, надел желтую робу, стал монахом, дал себе имя, сел под дерево — это то дерево, под которым он продолжал сидеть год за годом. Все удивлялись: «Этот парень очень странный, он кажется безумным!» Они бы спросили его о чем-нибудь, а он просто ответил бы: «Молчите». Но в тот день, когда все они молчали, он просто начал громко смеяться. Все посмотрели на него. «Что случилось с этим человеком? Он был безумным двадцать лет, и неожиданно он стал нормальным? Или наоборот?»

Будда взглянул на него и поманил его к себе рукой: «Подойди поближе ко мне». Это было впервые за двад­цать лет, что Будда позвал его. Махакашиапа подошел, и Будда сказал собранию саньясинов: «Что я мог бы сказать словами, я сказал вам. Что я не сумел сказать словами, я передаю Махакашиапа».

И он отдал цветок лотоса Махакашиапа.

Таким образом родился Дзен. Это было начало реки Дзен — без слов, просто что-то невидимое. Люди смот­рели в благоговении — что происходит? И впервые Махакашиапа коснулся ног Будды, но не проронил ни одного слова. В буддийских священных писаниях от­сутствует иное упоминание о Махакашиапа, кроме этой записи. Но Махакашиапа является первым Дзен-мастером.

От одного мастера к другому мастеру Дзен перехо­дил и дошел до меня. Если Махакашиапа является на­чалом, то я нахожусь, вероятно, на самом конце дол­гой, долгой традиции — двадцать пять столетий, сотни мастеров, передающие в глубоком молчании и медита­ции то, что нельзя сказать словами.

Так что монах сказал Якусану... Якусан же великий мастер, вне всяких сомнений:

«Я позвонил в колокол...»

Колокольный звон созывает всех саньясинов вместе на собрание в зале.

«Пожалуйста, Ото, это время для регулярной пропо­веди».

Он использовал слово «регулярный» неверно. У ма­стера все дела всегда спонтанны — нет ничего регуляр­ного. Даже когда вы видите регулярность, это только в вашем понимании. Для мастера это спонтанно.

Якусан сказал: «Хорошо. Ты идешь за мной, держа мою чашу, поскольку я не закончил мой завтрак».

Это была довольно странная ситуация: направляясь в зал заседаний, собирается ли он говорить проповедь или есть свой рис? И монах чувствовал себя слегка сму­щенным: «Я иду за ним с чашкой риса. Что люди поду­мают обо мне? «»Вот идиот! Зачем он несет чашку с рисом, позади мастера?»»»

Монах не понял смысла сказанного мастером, и Ун-ган, который тут присутствовал, спросил: «Мастер, когда вы лишились ваших рук и ног?»

Почему вы не несете вашу чашку сами? Когда вы по­теряли ваши руки и ноги? Даже Унган, который в конце концов стал просветленным, не мог понять смысла.

А смысл был в том, что проповедь есть нечто иное, как питание. Это духовное питание. Как тело нуждает­ся в пище, так и ваша духовность нуждается в питании. Неся чашу позади мастера, он давал монаху такое по­нятие: «Подумай обо всех своих медитациях и пропо­ведях в терминах питания».

Мастер есть нечто иное как пища — пища для ва­шей души. Но Унган не понял этого. Он подумал: «В чем дело?» — поскольку каждый монах носит свою соб­ственную чашку, если он не болен, если он не потерял свои руки при несчастном случае. Что случилось? «Ког­да вы лишились ваших рук и ног?»

Якусан сказал: «Ты просто носишь одеяние монаха».

Ты не знаешь, и ты не можешь знать. Ты только несешь одеяние монаха, робу монаха, но ты ничего не понимаешь.

Унган ответил: «Я не отличаюсь от этого».

Это то, что я есть. Я стою совершенно обнаженный перед тобой. Если ты называешь меня «просто одеяние монаха»... Возможно. Это то, что я есть.

Это шло из глубокого источника, указывая этость...

Всю философию Будды можно выразить одним сло­вом «этость» — такость, татхата.

«В этот момент это то, что я есть. Вы можете назы­вать меня как хотите, это не имеет значения». Это был великолепный ответ.

Унган ответил: «Я не что иное, как это. А что вы скажете, Мастер?»

«У меня нет такой семьи», — заметил Якусан.

Странный ответ мастера...

Что он имеет в виду, говоря, что он не имеет такой семьи? Я расскажу вам одну притчу, чтобы прочувство­вать это.

Аль Хиллай Мансура убили мусульмане... подобно Христу, но более жестоким способом. Они разрезали его на куски. Но это случилось позднее, когда он стал про­светленным и заявил: «Аналь хак — я есть истина». А мусульмане не прощают никому, кто говорит это. Только Бог есть истина. Называя себя истиной, вы кос­венно называете себя Богом.

Но он не называл себя Богом. Он просто говорил: «Я есть истина». И он не объявлял монополию на это. Он говорил: «Вы также истина, но вы этого просто не знаете. Я знаю это». Но это пришло позднее.

Когда он сначала отправился к своему мастеру, Джун-наиду... Это было очень печальное событие. Его семья, его жена, его дети, его старые родители, его друзья, его соседи — все любили молодого человека. Он был та­ким красивым, таким веселым, одно лишь его присут­ствие было светом.

Он посещал разных мастеров. В заключение он ранил покинуть семью и отправиться к Джуннаиду, который жил не в деревне, а в лесу. Джуннаид был очень известным мастером. За деревней собралась вся семья, пришли дру­зья, жена, дети, соседи, чтобы попрощаться и хорошо про­водить его. И он отправился к лесу, но часто оглядывался назад. Провожающие все еще стояли на краю деревни.

Наконец, когда он вошел в лес, он оглянулся в пос­ледний раз. Они все еще стояли там, далеко; он уже не мог различить, кто есть кто. И затем он нашел хижину Джуннаида. Он постучал в дверь. Джуннаид ответил изнутри; он не видел еще человека и сказал: «Сперва оставь толпу снаружи и приходи один!»

Какая толпа? Он осмотрелся кругом, толпы не было. Он открыл дверь.

Джуннаид сказал: «Ты не исполнил мой приказ! Ос­тавь толпу снаружи, а потом входи».

Однако он возразил: «Какая толпа? Я никого не вижу. Я посмотрел везде — никого нет».

Мастер ответил: «Ты осматриваешь снаружи — взгляни внутрь. Огромная толпа присутствует. Твоя жена, твои дети, твоя семья, твои родители, твои сосе­ди, твои друзья — все присутствуют. Только закрой глаза: вот эту толпу ты должен оставить снаружи. Уби­райся! Когда ты расстанешься с толпой, приходи».

В течение трех лет Аль Хиллай Мансур находился снаружи, пока он не расстался с семьей, с толпой, и он стал совершенно молчалив. Он забыл о намерении вой­ти в хижину. Три года — долгий срок. Он забыл семью, и он также забыл мастера. Теперь в нем не было необ­ходимости, он был полностью удовлетворен.

Именно в этот момент вышел Джуннаид и сказал: «Теперь заходи».

Он ответил: «Но сейчас в этом нет необходимости».

Джуннаид сказал: «Только сейчас, когда отсутствует необходимость, могу я начать мою работу над тобой. Входи и закрой двери».

Это есть «семья», которую имел в виду Якусан. Он говорит: «Я абсолютно одинок. Я крайне молчалив. У меня нет массы мыслей, образов, сновидений в моем мозгу. И ты, стоя передо мною, хотя ты говоришь: Это то, что я есть, я вижу толпу внутри, семью. Ты не толь­ко это, ты еще и то».

Унган, должно быть, понял мастера, поскольку он не сказал ни слова. Мастер был абсолютно прав. Когда мастер всецело прав, ученик просто должен склонить­ся в молчании. О споре не может быть и речи — с ма­стером вы не можете спорить, а если спорите, то созда­ете дистанцию между собой и мастером.

Подойдите близко к мастеру без спора, без намере­ний, мысли, образов, и неожиданно появится синхрон­ность — ваше сердце начнет биться в тон с сердцем мастера.

И сердце мастера уже бьется в тон с сердцем Вселен­ной. Так косвенным путем приближение к мастеру яв­ляется первой ступенью приближения к бытию. Он представляет собой окно, дверь. Он открывает их в бытие. Он дает вам первое представление об исчезно­вении личности — всего, и существует только чистое сознание.

Однажды Якусан позвал к себе мальчика-монаха. Дого спросил: «Почему вы обращаетесь к таким людям?»

Дого также стал в конце просветленным. Он был братом Унгана. Оба брата были учениками Якусана.

Дого спросил: «Почему вы обращаетесь к таким лю­дям?»

Просто молодой мальчик — как он может понять великое учение?

Вот где разум вводит вас в заблуждение. Разум за­интересован в освоении священных писаний, в учении, теологии, философии — во всякого рода гимнастике слов, поверий, неверия, споров. А истина приходит к невинным. Более легко она открывается ребенку, чем взрослому человеку, поскольку то, что ты называешь взрослением, есть нечто иное, как сбор дополнитель­ного мусора. Понимание является совершенно другим опытом, чем просто знание фактов. Сведения заим­ствуются. А понимание подобно человеку, открываю­щему свои глаза солнцу, тогда как знание всего лишь подобно слепому человеку, пишущему диссертацию про свет.

Но тут есть два пути — слепой человек может чи­тать, слепой человек может писать. Но описание света слепым человеком... Будет ли это иметь какое-либо отношение к делу, какую-то правду? Это все будут за­имствованные сведения. Получится чепуха. Вы можете познать свет только своими собственными глазами.

То, что Якусан позвал этого юного мальчика-мона­ха.,. Дого был ученым, великим знатоком священных книг. Он сказал: «Почему вы обращаетесь к таким лю­дям? Что поймет этот мальчик?»

Якусан ответил: «Из-за этого».

Потому что он такой юный, он такой неопытный, потому что он ничего не знает, он пригоден, а ты не­пригоден. Твой ум полон мыслей, а мысли являются толстой Китайской стеной — они мешают любому ма­стеру достучаться до твоего сердца, до твоей сути.

Якусан сказал: «Просто из-за этого — потому что он такой юный, он такой неопытный, он такой новый. Он абсолютно ничего не знает. Он невинный младенец».

А у невинного младенца больше способностей по­знать истину. Тем же, кто уже стал умником, придется отбросить свои знания и вновь стать доверчивым, как дитя.

Пока ты не станешь по-детски непосредственным, невинным, ты не можешь познать истину. Целомудрие является дорогой, ведущей к абсолютной истине.

Якусан ответил: «Из-за этого».

Дого спросил: «Почему вы не выбросите это?»

Он все еще не понимал мастера. В этом-то и заклю­чается трудность общения с так называемыми учены­ми, профессорами, знатоками. Он не слушал, что ска­зал мастер; а напротив, спросил: «Почему вы не выбросите это? Такого типа мальчишка не собирается стать буддой».

Якусан ответил: «Потому что я использовал это дол­гое время. Я не могу выбросить его, потому что я ис­пользовал целомудрие в качестве пути к просветлению моей всей жизни». Прекрасная притча...

Медитация делает вас невинным младенцем, доверчи­вым, как дитя. В этом состоянии чудеса возможны. Это состояние является чистым волшебством. Происходит великая трансформация — в целомудрии вы переступае­те пределы разума, а преодолев границы разума, вы пре­вращаетесь в разбуженного, просветленного человека.

Это единственная в своем роде революция, настоя­щая революция: великий бунт происходит внутри вас. Вот что требуется Советскому Союзу сегодня.

Башо написал:

Одинок мой путь!

Никто, кроме меня, не идет здесь

Этим поздним осенним днем.

Представьте себе поздний осенний день: скоро сол­нце закатится, скоро там будет многоцветье, психоде­лические краски, на горизонте — красивый осенний день. Кроме вас, здесь никто не идет.

Он говорит о своем внутреннем мире. «Никто, кро­ме меня, не идет здесь — одинок мой путь». Одинок путь каждого человека. Только мастер может указать путь, может показать пальцем на луну, а вы должны смотреть на луну, а не на палец. Если вы смотрите на палец, вы пропустите луну, вы не заметите мастера, его указания. И это-то произошло со всеми так называе­мыми религиями. Они держатся за пальцы: у кого-то палец Христа, у кого-то палец Кришны, у кого-то па­лец Мухаммеда. Никто не смотрит на луну. И посколь­ку эти люди себя не понимают, то они очень веселы: «За мой палец ухватилось шестьсот миллионов католи­ков!» Папа чрезмерно счастлив: «Шестьсот миллионов католиков держатся за мой палец!»

Но проблема не в пальце — проблемой является луна.

И одинокий путь. Луна внутри вас. Мастер может указать...

Я совершаю это каждый день, указывая, куда идти, как идти, сколько энергии потребуется, чтобы дойти туда, какие события будут происходить по дороге и как события будут происходить, когда вы достигнете цент­ра вашей сути. Я могу только указать, а вы должны идти. Если вы не пойдете, то я беспомощен.

Маниша задала вопрос:

Наш любимый Мастер,

ни коммунизм, ни Дзен не имеют Бога в качестве цент­ральной гипотезы, на которой основывается система верований. Значит ли это, что Россия могла бы иметь большее сродство к Дзен, чем имеет Запад?

Конечно, Маниша. Советский Союз будет более спо­собным и восприимчивым, поскольку он отбросил всех богов и все предрассудки, окружающие Бога. Он отбро­сил все утешения, весь опиум. Он отбросил все, чем заг­ружали человека тысячелетиями.

Советский Союз находится сейчас почти в состоя­нии целомудрия. Но существует опасность, что этим целомудрием могут злоупотребить, если советские ли­деры не осознают то, что существует разум невинного младенца, который создали в стране за 70 лет, и очень легко этим могут злоупотребить организованные ре­лигии.

Не допускайте к себе организованные религии! Со­ветскому Союзу необходима совершенно иного рода религиозность, которую не могут предоставить эти организованные религии — они сами ее не имеют. Со­ветскому Союзу необходим современный человек — без прошлого, абсолютно настоящий, сейчас и здесь, — который может помочь этому целомудрию расцвести голубыми лотосами.

У Советского Союза имеется значительно больше возможностей, чем у капиталистического Запада. В дей­ствительности капиталистические страны Запада обыч­но называют Советский Союз «Восток», хотя он и не является Востоком. Но они включают его в Восток; они не считают его западной страной.

Возможно, это хороший знак! Невольно они на­зывают Союз Востоком. Он действительно может стать Востоком, и значительно лучше нынешнего Востока, поскольку Восток беден. Восток имеет крышу, но отсутствуют колонны, и он не имеет фундамента. Под крышей гибнут люди, умирая от голода. Он знает внут­ренний мир, но не представляет, что внешний мир так­же реален; он так же реален, как и внутренний мир. Оба мира реальны, оба экзистенциальны, и оба нуждаются в синхронности, в гармонии между материей и духом — между тем, что можно видеть, и тем, что видеть нельзя. Глубокое единство необходимо.

Да, Маниша, Советский Союз имеет значительно большую уязвимость, значительно большую восприим­чивость, чем капиталистический Запад. Капиталистичес­кий Запад слишком занят интеллектом, слишком мно­го философствует. Западная часть мира все еще следует за людьми, подобными Аристотелю и Сократу. Это ве­ликие гиганты, но они ограничены только высокой культурой мышления. Сократ и его диалоги прекрас­ны, что является наивысшим достижением разума. А Аристотель — отец западной логики. Все философы Запада, от Древней Греции до Германии... Кант, Гегель, Фейербах... до современного мира — Жан-Поль Сартр, Карл Ясперс, Габриель Марсель, Серен Кьеркегор, Бер­тран Рассел, Джордж Эдвард Мур — все они находятся в одном ряду интеллектуальных гигантов. Но они ни­чего не знают о медитации, и они будут возражать про­тив медитации. Они скажут, что вне разума ничего не существует — и без экспериментирования!

Я вспомнил странную вещь... В Греции традицион­но верили в то, что у женщин и у мужчин число зубов различается. Ясно — причина в том, что женщ