Колонка «Объективные шансы» в итоге не дает 100%, потому что она приводит не процент студентов по СПК, а шансы индивидов внутри каждой СПК; построчная сумма в рубрике «Условная вероятность», напротив, составляет 100 %, потому что речь идет о распределении зачисленных студентов по различным специальностям.
Со времени опубликования работы Бурдье и Пассерона в системе высшего образования произошли важные изменения, связанные с продлением срока обязательного школьного обучения до 16-летнего возраста и с увеличением числа бакалавров. Этот процесс «массификации» сопровождался демократизацией, особенно заметной в увеличении числа девочек — учащихся средних школ, однако в высшей школе между социальными группами сохраняется значительный разрыв шансов доступа к высшему образованию.
ЧАСТЬ I, Институт политики
Учащиеся и преподаватели часто объясняют успех или неуспех в освоении той или иной дисциплины наличием способностей — школярская трактовка того раздела психологии, который изучает природные способности. Наличие или отсутствие способностей к языкам, к гуманитарным наукам, к математике как некое веление судьбы, казалось бы, объясняет различия в успеваемости. Но тогда как объяснить, почему способности распределены среди населения так закономерно. Становится ясно, что следует искать социальное объяснение неравноценным показателям успеваемости в учебе.
«Думать, что самое лучшее образование и самая высокая культура становятся одинаково доступны для всех, кто, имея необходимые «способности», обеспечивается равными экономическими средствами, означает оставаться на полпути в анализе существующих препятствий и не считаться с тем, что способности к обучению, измеренные по школьным критериям, связаны не столько с гипотетическими природными «талантами» (так как неравенство школьного образования можно отнести к другим причинам), сколько с большим или меньшим сходством между культурными навыками того или иного класса и требованиями самой системы обучения или теми критериями, от которых зависит успех»1. Согласно Бурдье, школа требует от индивидов определенных результатов, достижение которых для одних обеспечено теми знаниями, которые они получили в своей семье, в то время как для других разрыв между школьными требованиями («легитимная культура») и тем уровнем, который они получили в семье, очень велик. Имеются и другие объяснения различий по результатам успеваемости разных социальных групп, но и они показывают, что «образовательный успех» зависит от социологических переменных, а не от генетической наследственности. Ясно также, что образовательные результаты связаны с заинтересованностью индивидов в продолжении образования. Что касается позиции родителей в от-ношениии образования, то она зависит от их рационального предвидения результатов от вложений в образование. Здесь действует, следовательно, не культурное наследие, а разумный расчет. Таким образом, мы имеем два объяснения, первое из которых связано с марксистской и дюркгеймовской традицией воздействия группы на индивидов, а второе — с тезисом Шумпетера о «методологическом индивидуализме»2, причем оба эти объяснения, несмотря на их коренное отличие, не допускают того, что образовательные успехи не связаны с решающим воздействием социальных механизмов.