Беспамятство

Не решаюсь писать почему-то,

Слишком горькая, видимо, тема.

Но для многих-то нынче, как будто,

Наша память – совсем не проблема.

По соседям карабкаясь выше,

По-акульи хрустя челюстями,

Криков здравого смысла не слыша,

А историю зная – частями,

Нахватались словечек: «совдепы»,

«Коммуняки», «совки» – и забыли,

Как горели приволжские степи,

И решалась судьба: или – или…

То ли жить нашей Родине вечно,

То ли сгинуть в позоре бесславном…

Ах, как время, увы, быстротечно,

Ах, как память порой неисправна…

Вот и стали мешать обелиски

На порушенной братской могиле…

Наплевать присосавшимся к миске,

Как «совдеповцы» Гитлера били,

Как вставали тогда «коммуняки»

В полный рост из окопов под пули,

Шли «совки» в лобовые атаки…

И ни тех, ни других – не согнули!

Потому и пишу, чтобы дети,

В чьих сердцах ещё что-то святое

Остаётся, не жили на свете,

Мёртвой хваткой вгрызаясь – в пустое!

* * *

Ленинградский метроном

Синхронность биенья слабеющих наших сердец

Была обеспечена ритмом того метронома,

Чей звук всем далёким от музыки – странно знакомым

С тех пор остаётся, когда замолчал, наконец.

И если не в лад начинали сердца трепетать,

И если от слабости падали в брадикардию,

Тик-так метронома в момент устранял аритмию,

И биться сердца в унисон начинали опять.

Когда же настолько слабела сердечная нить,

Что вдруг умолкало в груди у кого-то биенье,

И чья-то душа отлетала беззвучною тенью –

Как колокол, тот метроном принимался звонить.

* * *

Солдату

Мы падаем вниз и взмываем отвесно и круто:

Мы снова – на той, на гражданской, на вечной войне.

И сам не проверишь укладку своих парашютов –

Потом на кого-то пенять – бесполезно вдвойне.

Две крайние точки: герой или сволочь. А между:

Огромная масса руды, недоделка, сырца…

И очень зависит от сути вселённой надежды –

Какие эмоции эти наполнят сердца.

Останутся в памяти – прочерк меж датой и… датой,

Вождей имена – проклинаем он или воспет…

И бременем тяжким – вся кровь – на руках у солдата –

Куда уже проще – он слова не скажет в ответ.

Условны деления: Азия или Европа…

И кто от тебя за какой-то неясной чертой?..

А самый святой – тот солдат из гнилого окопа,

Кормивший тифозную вошь – своей кровью святой…

* * *