Новое поколение деловых ассоциаций

В 1990-е гг., буквально за несколько лет в России возникли сотни разных предпринимательских объединений^[365]. Они организовывались по разным основаниям:

· отраслевому (например Лига содействия оборонным предприятиям);

· территориальному (например Сибирская международная ассоциация крупных, средних и малых предприятий);

· размеру предприятий (например Российская ассоциация разви­тия малого предпринимательства);

· гендерному признаку (например Ассоциация женщин-предпри­нимателей России);

· политическим позициям (например Российский союз промыш­ленников и предпринимателей).

При этом ситуация выглядела несколько парадоксальной. Полити­чески эти ассоциации были довольно активны, они создавали много шума в средствах массовой информации по поводу ущемления инте­ресов отечественного предпринимательства. Постоянно звучали при­зывы к расширению политического представительства деловых кругов. При этом сами предприниматели вели себя достаточно пассивно. Многие из них в своих интервью в те годы подчеркивали независимость бизнеса как профессионального занятия, выражали безразличное отношение к политическим акциям и не видели особой необходимости вступать в деловые ассоциации. В итоге членами предпринимательских союзов становилась относительно небольшая часть компаний — около 15%. Да и это членство для многих не играло сколь-либо серьезной роли — предприятия записывались в союзы по формальным признакам, руководители соглашались перечислять сим­волические взносы, и их участие в деятельности ассоциации, как правило, было столь же символическим. В итоге мы вынуждены признать, что многие из предпринимательских союзов первой волны в значительной степени обслуживали политические амбиции создавших их лидеров и, как часто можно было услышать в то время, были большими «говорящими головами с маленьким туловищем».

Но главное, многочисленные предпринимательские союзы плохо выполняли свою основную функцию — организованного лоббирования групповых интересов. И большинство предпринимателей продолжали использовать свои личные связи в органах государственной власти, предпочитая внеинституциональное (персональное) лоббиро­вание. Для иллюстрации приведем фрагмент данных из нашего более раннего исследования. В феврале 1996 г. в Москве состоялся Первый Всероссийский конгресс представителей малого предпринимательства — и по сей день самый крупный форум, посвященный проблемам российского малого бизнеса. Группа исследователей при непосредственном участии автора провела стандартизованный опрос 1517 его участников, включая 887 представителей малого предпринимательства, 210 представителей крупных и средних предприятий, 189 чиновников из органов государственного управления и 126 представителей негосударственных объединений предпринимателей. Сог­ласно результатам опроса, подавляющее большинство (91,3%) руководителей малых предприятий заверяли, что сами лоббируют свои интересы на индивидуальном уровне; на усилия предпринимательских союзов полагались всего 4,9%; а на действия представителей органов государственной власти и того меньше — 2,7% представителей малого бизнеса. Крупные и средние предприниматели в данном случае были полностью солидарны в оценках с малыми предпринимателями (расхождения не превышали одного процента). И даже среди представителей предпринимательских объединений и органов государственного управления до двух третей респондентов (65,1 и 64,2% соответственно) вынуждены были согласиться с тем, что лоб­бирование интересов бизнеса остается делом самих предпринимателей. Таким образом, по крайней мере, основная их часть, если и пыталась пробиться в коридоры власти, то в основном действовали в одиночку^[366].

В другом нашем исследовании, проведенном в 1997—1998 гг., были опрошены 227 руководителей предприятий разных размеров и сфер деятельности. Как оказалось, среди них 28% предприятий входили в какие-либо деловые ассоциации. Парадоксально, но нами не было обнаружено практически никаких значимых связей между принадлежностью предприятий к таким ассоциациям и характером взаимоотношений их руководителей с органами государственной власти (хотя анализировалось множество релевантных параметров). Входили предприниматели или не входили в деловые ассоциации — ситуация не различалась^[367].

Мы полагаем, что в начале 2000-х гг. положение в этом отношении существенно изменилось. Этот период ознаменовался серьезными сдвигами в политической организации российского бизнеса. Началось интенсивное формирование нового поколения деловых ассоциаций, которые в отличие от ассоциаций перестроечного периода преследовали не столько политические цели своих организаторов, сколько деловые интересы компаний — членов объединения.

Новые деловые ассоциации можно условно разделить на две группы. Первая группа ассоциаций характеризовалась тем, что их создание было, по существу, инициировано политической властью (на фе­деральном уровне — в первую очередь Администрацией Президента России). В их составе такие ассоциации, как ОПОРА, представляющая прежде всего малый бизнес, Деловая Россия, позиционирующаяся как представитель среднего бизнеса, и Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), выражающий интересы крупного бизнеса^[368].

В отличие от таких сильно политизированных структур, ассоциации второй группы были порождены инициативами «снизу». Они создавались с куда меньшей «помпой» и более тяготели к отраслевому принципу. К таким объединениям в сфере торговли потребительскими товарами относятся и обследованные нами ассоциации РАТЭК и АКОРТ, возникшие соответственно в 2000 и 2001 гг. Добавим, что при посредстве РАТЭК в 2001 г. была создана ассоциация компьютерных компаний. В том же году появился Союз производителей и импортеров (позднее Российский союз производителей и импортеров). В 2002 г. реорганизовалась и активизировалась ассоциация собственников мировых торговых марок (Брэнд протекшн груп), затем превратившаяся в Содружество производителей фирменных торговых марок (Русбренд). Все это были сравнительно небольшие ассоциации, включавшие по два-три десятка компаний. Но они закладывали основу новой сети отраслевых и межотраслевых объединений^[369].

Новые деловые ассоциации организовывались по разным формальным признакам. Среди них:

· товарная группа (например электробытовая техника — РАТЭК),

· сфера и тип деятельности (например розничные сети — АКОРТ),

· статус компании (например собственники фирменных торговых марок — Русбренд).

Но их общей чертой является то, что они образовались преимущественно на профессиональной (коммерческой), нежели на полити­ческой основе, хотя и ставили перед собой политические задачи. Иными словами, главное направление деятельности таких ассоциаций — решение коммерческих задач входящих в них компаний политическими средствами.

В чем состояла причина создания новых ассоциаций? До их образования взаимоотношения представителей компаний с чиновника­ми осуществлялись в привычном неформальном порядке, т.е. на индивидуальном уровне, через персональные сетевые связи (на рабочем сленге носителей таких контактов в органах власти называли «по­жарниками»). Однако подобный способ имеет свои слабые стороны. Во-первых, при возникновении серьезных проблем далеко не каждая компания в одиночку в состоянии выйти на высокие этажи властной иерархии — с их «пожарниками» просто не будут разговаривать. Во-вторых, смена конкретных чиновников способна закупорить (по крайней мере на некоторое время) каналы неформальных связей во властных учреждениях.

В «путинский период» в этом плане начали ощущаться заметные сдвиги. Политическая активность ведущих участников рынка несомненно возросла. Построив свой бизнес и выведя компании на достаточно солидный уровень, они предъявляли все больший спрос на формальные правила и широкие неформальные конвенции, стабилизирующие рынок. Далее логика их действий выглядела следующим образом. Для того чтобы влиять на установление правил, нужно взаимодействовать с органами государственной власти. Чем более высокий уровень представителей государственных органов будет вовлечен в переговоры, тем эффективнее будет их результат. Более того, для успешного решения вопросов в России весьма желательно выходить именно на первых лиц — высших руководителей государственных ведомств. А поскольку каждая отдельная компания (пусть даже известная) чаще всего такую задачу решить не в состоянии, нужна ассоциация, которая помогает набрать достаточный вес путем объединения ее участников.

Благодаря ассоциациям процесс согласования посредством нефор­мального «коридорного» лоббирования коллективных интересов на­чинает выходить и на более формальный, политический уровень, ког­да переговоры ведутся публично и завершаются заключением официальных соглашений между полномочными представителями власти и бизнеса.

В этой области предпринимателями выражался сдержанный оптимизм. Если ранее, несмотря на традиционную риторику об учете интересов бизнеса, на политическом уровне его представителей попросту не слушали, то в начале 2000-х гг. стали выстраиваться структуры рабочего взаимодействия бизнеса и власти. Отношения РАТЭК с ГТК России, о которых мы рассказывали ранее, — лишь один из характерных примеров. В этом случае руководство ассоциации начали ставить в известность не только о принятых, но часто и о готовящихся в ГТК решениях. Представителей ассоциации стали привлекать к разработке некоторых отдельных документов. И даже если приказы ГТК напрямую с ассоциацией не согласовывались, то, по крайней мере, выслушивалась ее позиция^[370].

Накопленный в ходе деятельности РАТЭК первичный опыт быстро привел к четкому осознанию того, что успешного взаимодействия с одним ведомством (например таможенным) для решения ее проблем уже явно недостаточно, и нужно устанавливать подобные отношения с другими властными структурами. В этой связи предпринимателями положительно оценивалась работа, проводимая ассо­циацией через Экономическое управление Администрации Президента и Министерство экономического развития и торговли. Был проявлен живой интерес к работе с Министерством по налогам и сборам, а также с представителями муниципальной власти (в первую очередь с департаментом потребительского рынка и услуг московского правительства).

И конечно, нельзя было забыть о существовании разного рода си­ловых структур, конкурирующих за крупных налогоплательщиков (или, точнее, неплательщиков налогов). Приходилось задумываться о том, что если в один прекрасный день активизировался ГТК, то нет гарантий, что за ним не последуют налоговые и правоохранительные органы, которые захотят поднять свой политический вес и включиться в соревнование по сбору платежей в бюджет (не забывая, впрочем, и о своих нуждах). В условиях происходившей межведомственной борьбы выход на другие государственные структуры должен был помочь дальнейшему снижению уровня неопределенности^[371]. Причем такая работа сопряжена с политическими рисками. Например, вынесение информации, касающейся одного из государственных ведомств, «на публику» могло стать причиной раздражения со стороны чиновников данного ведомства и ухудшения отношений с ними. Поэтому здесь требовались умеренность и аккуратность.