Д. Эпилог

Как в области установок и предрассудков, так и в области социального влияния мы сталкиваемся с одним и тем же противоречием. Если мы припишем индиви­дам строго рационалистический подход, нам придется констатировать следую­щий неприятный факт: существует разрыв между тем, что говорят и что делают, между тем, что думают и как поступают. Этот разрыв индивиды не сознают и, в крайних случаях, нередко совершенно чистосердечно говорят чудовищные ве­щи типа: «Я не расист, но я не люблю...»

Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. По-видимому, он вымощен теми добрыми намерениями, которые избавляют нас от необходимости действовать и которых у нас часто вполне достаточно. SOFRES провела опрос муж­чин для иллюстрированного журнала «Практичная женщина» в декабре 1982 г. Ответы были такими: 48% мужчин заявили, что они благоприятно относятся к равному распределению домашней работы; 38% считают, что надо «немного по­могать». Если, не удовлетворяясь этими принципиальными заявлениями, мы у них спросим, что они делали именно вчера, мы сразу увидим совершенно иную картину реальной жизни: 14% мужчин застелили постель, 17% занимались убор­кой квартиры, 20% готовили еду, в то время как всем этим обычно занимались 80-90% женщин.

И этот разрыв регулярно повторяется во всех сферах жизни общества. Самое удивительное не само это явление, а то, что некоторые исследователи, занимаю­щиеся общественными науками, этим удивлены. Становится ясно, что наши тео­ретические модели должны включать неопределенность и противоречия, иначе они будут неподвижными масками, наложенными на подвижную и гримаснича­ющую действительность.

Результаты исследований влияния составляют все более последовательную и логичную и все более полную систему. Значимость влияния большинства извест­на нам с давних пор. За пределами его назойливого распространения надо было определить его границы. И вот один из парадоксов, обычных для общественных наук: высшая точка (пароксизм) и границы влияния большинства оказываются рядом друг с другом в феноменах внешнего подражания, в тех состояниях, когда мы должны кое-как покориться, смириться, проглотить обиду, отложив на потом бунт, который иногда так долго откладывается, что уже и не происходит. В своей покорности нам случается забыть и о бунте, и о причине, по которой мы хотели бунтовать, точно так же как и наши поступки, которые приходилось совершать, чтобы вести себя так, как это требовалось, убедят нас в том, что такое поведение было обосновано. И мы создадим себе мир, может быть и уютный, поскольку мЫ сможем ограничивать, смирять его волнение, но это будет мир, полный покорно-j^

сти, подавленных стремлений, сломленных возмущений, и все это мы сделаем по­степенно, потихоньку, своими руками.

Чтобы вызвать изменения, потрясения, влияние меньшинства появляется как раз вовремя. Мы все лучше понимаем, как оно действует, обратив особое внима­ние на изучение детерминант, эффектов и проявлений скрытого влияния, конвер­сии; мы смогли ответить на вопросы, поставленные теоретическими исследова­ниями, и получить результаты.

Можно выявить препятствия, мешающие прямому, линейному распростране­нию влияния меньшинства, в то время как влияние большинства вызывает чаще всего эффекты, которые доступны непосредственному наблюдению. Остается проблема экстериоризации влияния меньшинства, которое побуждает индивидов или группы освобождаться от устаревших социальных кодексов, нарушать нор­мы, в которые они уже не верят, бросать вызов предрассудкам социальных групп, к которым они принадлежат. Ввиду отсутствия этой экстериоризации влияние меньшинства могло бы ограничиться эффектом подчинения большинства, кото­рое отрицает меньшинство. Нам остается узнать, каким образом сочетаются и ор­ганизуются уровень общения наедине и в группе и как происходит обмен между ними, каковы эти возможности в рамках конформности и в рамках инновации.

В этом потоке исследований социального влияния, находящемся в постоян­ном развитии, фундаментальным прогрессом было то, что был преодолен фик­тивный порядок внешней видимости, была преодолена очевидность фактов, кото­рые сами по себе имеют значимость, и были выявлены пласты этого процесса во всем их богатстве, во всей их глубине и сложности.