З. Роль единодушия

Противоречие между требованием единогласия и формой принятия решений боль­шинством голосов, может быть, еще важнее, чем число присяжных. По-видимому, существует большой риск отбить охоту к выражению разногласий и тем самым уменьшить конфликтность при обсуждении дела, что ведет к слишком быстрому принятию окончательного решения. Как уже указывалось выше, французская про­цедура допускает теперь — в случае благоприятного для обвиняемого решения — простое большинство голосов (7 из 12). В случае неблагоприятного для обвиняемого решения требуется большинство в восемь голосов из двенадцати. В американской системе допускается отсутствие единогласия, и в нескольких (немногих) штатах это практикуется. Однако нормой является требование единогласного решения. В США решения Верховного суда, допускающие практику принятия решений большинством голосов, вызвали столь же резкий протест, как и возможность умень­шения числа присяжных. С точки зрения многих критиков, эти решения препят­ствуют справедливому ходу процесса, при котором сохранились бы такие ценно­сти, как «полное и справедливое рассмотрение всех точек зрения», «энергичное обсуждение», которое предпочтительнее, чем «вежливая беседа с соблюдением всех условностей», представленность точек зрения меньшинства и «доверие кол­лектива» («Аподака и другие против штата Орегон», 1972; «Джонсон против штата Луизиана», 1972). Эти случаи представляют особый интерес, так как сопоставле­ние способа принятия решений в Верховном суде с теориями социального влия­ния, на которые они опирались, выявляет настоящий парадокс. В этих делах боль­шинство из пяти судей проголосовали против меньшинства из четырех судей за решение, согласно которому принятие решений большинством голосов не проти­воречит конституции. Пять судей, составивших большинство, следующим обра­зом изложили теорию, которую они противопоставили требованию единогласия. У нас лет никаких оснований считать, что присяжные, составляющие большинство, сознающие свою ответственность и власть над свободой ответчика, категорически от­кажутся выслушать аргументы, высказываемые в пользу оправдания подсудимого, рез­ко прервут обсуждение и вынесут приговор. Напротив, гораздо более вероятно, что присяжный, высказывающий разумные аргументы в пользу оправдательного пригово­ра, получит ответ на них или сумеет в достаточной степени убедить присяжных и поме­шать осуждению. Большинство прекратит дискуссию и проголосует против меньшин­ства, только если выдвигаемые им аргументы потеряют убедительность и дискуссия потеряет смысл, т. е. в случае, если меньшинство будет продолжать настаивать на необ­ходимости оправдать обвиняемого, не подкрепив свою точку зрения убедительными аргументами («Аподака и другие против штата Орегон», 1972, с. 1624).

Четверо судей, выступивших против этой точки зрения, выдвинули противо­положные аргументы.

Присяжным, которые не пришли к единому мнению, не приходится обсуждать дело так же углубленно, как это бывает в большинстве жюри, достигающих единогласия. Как только было достигнуто необходимое большинство, ни Орегон, ни Луизиана не потре­бовали подробного рассмотрения, в то время как несогласные с мнением большинства присяжные, может быть, сумели бы, если бы им была предоставлена такая возмож­ность, убедить большинство... Коллективные усилия, направленные на восстановление рассыпанной мозаики исторической истины, были сломлены и в Орегоне и в Луизиане, как только было получено необходимое большинство. Утверждают, что нет никаких доказательств тому, что большинство откажется выслушать несогласных, голоса кото­рых уже не нужны для того, чтобы можно было вынести обвинительный приговор. Но опыт общения с людьми учит нас, что вежливая беседа с соблюдением всех условно­стей не может заменить интенсивное, энергичное обсуждение, которое становится не­обходимым, когда требуется единогласное решение (с. 1647, 1648).

В этой дискуссии примечательно следующее: 1) Большинство из пяти человек победили меньшинство из четырех человек, которые, казалось бы, привели убеди­тельные аргументы в пользу своей точки зрения; 2) ценность энергичного обсуж­дения и важность серьезного рассмотрения точки зрения меньшинства оказались минимизированными.

После этих решений было проведено некоторое количество исследований дан­ного вопроса, причем результаты оказались достаточно гомогенными и убедитель­ными. В целом из них вытекает, что нет статистически значимых различий между переговорами, которые определялись бы применением или неприменением пра­вила единогласного решения (Davis et al, 1975; Nemeth, 1977). Данное отсутствие различий в значительной мере объясняется тем, что большая часть (более 90%) приговоров отражают точку зрения большинства, и это проявляется уже «в пер­вом туре», т. е. как только мнение выражено (Kalven, Zeisel, 1966). Однако многие данные показывают, что, по-видимому, требование единогласия имеет тенденцию «блокировать» обсуждение, так что присяжным не удается принять решение (Saks, Ostrom, 1975; Davis et al, 1975; Nemeth, 1976; Padawer, Singer et al., 1977).

С точки зрения процесса обсуждения (т. е. способа, которым присяжные при­ходят к решению) важнее отметить, что, как показывает большинство исследо­ваний, требование единодушия предполагает согласие всех членов жюри. Если же требуется принятие решения большинством голосов, это не означает, что об­суждение обязательно будет прекращено сразу после достижения необходимого большинства голосов. Однако обычно в этом случае обсуждение прекращается раньше, чем достигается консенсус (Saks, Hastie, 1978; Nemeth, 1977). Из этого следует, что в группах, работающих в режиме принятия решения большинством голосов, наибольшую неудовлетворенность чувствуют члены меньшинства (Kerr et al, 1976).

Конечно, гораздо важнее отметить, что, согласно имеющимся у нас данным, группы, пользующиеся процедурой принятия решений на основе мнения боль­шинства, не проводят «энергичного обсуждения, характерного для групп, от ко­торых требуется единогласие. Это хорошо иллюстрирует эксперимент, проведен­ный Чарлин Немит в 1977 г. Группам присяжных было предложено обсудить де­ло, в котором человек обвинялся в убийстве. В половине групп решение должно было быть принято единогласно. Другая половина групп должна была принять

260 Глава 8. Групповые процессы и суды присяжных: США и Франция

решение большинством в две трети голосов. Все мнения, которые высказывались во время обсуждения, тщательно учитывались: уточнялось, кто высказывался к кому обращался каждый выступающий, какой характер имеет каждое высказы­вание. Для этого использовалась система кодирования Бэйлза (Bales).

Полученные результаты позволили построить шкалу «энергичного обсужде­ния» в зависимости от способа принятия решений — единогласно или большин­ством голосов в две трети. Во-первых, члены групп, в которых требовалось едино­гласное решение, вели обсуждение более детально, высказывали больше конф­ликтных замечаний, давали больше информации и выражали больше различных мнений. Во-вторых, в группах, которые должны были достигнуть единства мне­ний, у самих присяжных возникало более сильное ощущение конфликтности. Са­мые интересные результаты этого эксперимента, по-видимому, те, которые были получены методом вычисления, называемым валентностью. Речь идет просто о подсчете по ходу обсуждения всех мнений, высказанных за или против обвине­ния или защиты.

Согласно предшествовавшим исследованиям (Hoffman, Maier, 1964, 1967), как только число мнений, высказанных в пользу одной из этих позиций, превышает примерно на 10 число мнений, высказанных за противоположную точку зрения, становится в высшей степени вероятно, что победит то мнение, которое собрало наибольшее число голосов. В случае нашего исследования (Nemeth, 1977) можно было предсказать 97% приговоров, как только одна позиция превосходила другую на семь голосов. Иногда этот критический момент достигался на очень ранней стадии обсуждения, иногда — гораздо позже.

Поскольку этот метод измерения позволяет предвидеть исход обсуждения очень точно, мы использовали его для измерения «функционального времени об­суждения»: это время, действительно необходимое для достижения согласия (да­же если участники считают нужным продолжить обсуждение в дальнейшем). Мы предположили, что в случае, когда очень скоро можно предсказать исход обсуж­дения, элемент «энергичного обсуждения» отсутствует. Мы считали, что в тот момент, когда результат уже можно предсказать, «энергичное обсуждение» пре­вращается в «традиционную вежливую беседу». И вот в группах, которым была поставлена задача добиться единогласного решения, «функциональное время об­суждения» оказалось гораздо большим, чем в группах, которые должны были принять решение большинством голосов в две трети. Наконец, некоторые участ­ники считали, что более справедливыми были решения, принятые в группах, где требовалось единогласие.

Подводя итоги, можно сказать, что способ принятия решения — единогласно или большинством в две трети голосов — по-видимому, не влияет на характер вы­носимого приговора. Кажется, однако, что при требовании единогласного реше­ния имеется большой риск «блокирования» обсуждения. И особенно значитель­ное влияние способ принятия решения (единогласно или большинством голосов в две трети), по-видимому, оказывает на процесс обсуждения. По сравнению с тре­бованием единогласного решения требование большинства в две трети голо­сов сокращает количество информации, даваемое присяжными, и уменьшает чис­ло различных мнений, высказываемых в ходе обсуждения. Последняя формула (2/3 числа голосов) ослабляет «энергичность обсуждения». Становится возмож­ным предсказание вердикта на гораздо более ранней стадии дискуссии. Может

быть, еще важнее отметить, что когда достаточно 2/3 числа голосов, меньше ощу­щается справедливость приговора.

Это последнее обстоятельство довольно трудно подтвердить из-за недостаточ­ного количества соответствующих опросов. Исследование, проведенное недавно в департаменте Эн (Ain) (Academie de Lyon, 1975), показывает, что большинство людей благоприятно относятся к принципу «квалифицированного большинст­ва», применяемому в настоящее время во Франции. Но основания, объясняющие, почему эти люди не выступают за единогласное принятие решений в суде при­сяжных, связаны не столько с какими-либо недостатками этой формулы, сколько с сомнением в возможности ее осуществления. В пользу единогласия все опро­шенные выдвигают аргумент большей справедливости. Они считают, что в этом случае присяжные более серьезно относятся к обсуждению. Те, кто отрицательно относятся к принципу единогласного принятия решений, говорят, что это слиш­ком сложно и утопично, что достигнуть единогласия невозможно. Однако стати­стические исследования, проведенные в США, показывают, что процент «блоки­рованных» жюри присяжных, т. е. «загнанных в тупик» и неспособных прийти к единому мнению, составляет всего 5,3% случаев (Kalven, Zeisel, 1966). Что касает­ся жюри присяжных, от которых требовалось лишь большинство голосов, ограни­ченное определенным процентом, то они «блокировались» в 3,1% случаев (Kal­ven, Zeisel, 1966). Следовательно, единогласие, по-видимому, оказывает весьма незначительное влияние на процент случаев, когда невозможно прийти к едино­му мнению. Представляется, что единогласие гораздо более достижимо, чем не­редко думают люди.

Другие данные наводят на мысль, что при достижении единогласия люди в боль­шей мере ощущают, что решение правильно, справедливо. Бесчисленное множе­ство исследований конформности показывает: люди склонны считать, что другие правы, если они единодушны. Если находится хотя бы один несогласный, то склонность к такому предположению гораздо меньше (Allen, 1965).