Д. Судьи или присяжные?

Многие сторонники процедуры, позволяющей как судьям, так и непрофессиона­лам обсуждать и факт виновности, и меру наказания, утверждают, что присяж­ные, предоставленные самим себе, оказываются то слишком снисходительными то слишком строгими, откуда появляются приговоры, «шокирующие обществен­ное мнение» (Stefani 1980, р. 346). Присяжных упрекали в том, что они слишком снисходительны по отношению к некоторым видам преступности (например, де­тоубийство, преступления в состоянии аффекта), но зато слишком строги в слу­чае посягательства на собственность (Merle, Vitu, 1967). Реформа 1941 г., которая учредила совместные заседания судей и присяжных, была задумана для снятия этих крайностей. Последний кодекс этих процедур (Stefani et al., 1980) по-преж­нему исходит из того, что такое сотрудничество имеет преимущество сохранения системы жюри присяжных, компенсируя в то же время их некомпетентность и устанавливая гармонию в отношениях между судом и жюри присяжных (р. 347). Опираясь на логику, которую трудно понять, защитники этой системы сотруд­ничества утверждают, что представители судебной власти (магистраты) укрепи­ли жюри присяжных, увеличив число осуждающих приговоров. Они приводят следующие данные: 31% оправдательных приговоров в 1901 г., 34% — в 1910 и 1920 гг., 38% — в 1929 г. После закона 1932 г., который ввел участие судей в обсуж­дении меры наказания, число оправданий снижается: 25% в 1933 г., 24% в 1934 г., 26% в 1937 г. и 25% в 1938 г. Это снижение становится еще более заметным после закона 1941 г., учредившего коллективное обсуждение как факта виновности, так и меры наказания: 8% в 1942 г., 9% в 1945 г., 13% в 1948 г. и 9% в 1951 г.

Тенденция жюри присяжных к проявлению большей снисходительности, чем это свойственно судьям, подтверждается исследованиями, проведенными в США. В ходе довольно широкого исследования Кельвин и Цейзель (Kalven, Zeisel, 1966) попросили судей составить приговоры, которые они вынесли бы в ряде случаев. Эти приговоры были сопоставлены с реальными вердиктами присяжных в тех же самых делах. Исследование охватило более 3500 случаев. В 78% случаев мнения судей и присяжных совпали. В остальных 22% дел присяжные проявили боль­шую снисходительность в 19% случаев, а судьи в 3% случаев.

Согласно данным этого исследования, различия в мнениях судей и присяжных в США оказались менее выраженными, чем в аналогичной статистике по Фран­ции. Но все же тенденция присяжных к большей снисходительности твердо уста­новлена. Однако в статистике учтены только вопросы правосудия. Жюри при­сяжных может быть право, когда проявляет снисходительность. Мы не имеем никаких критериев для оценки справедливости приговоров. Если бы наверняка было известно, что обвиняемый виновен в том или ином преступлении, не было бы никакой необходимости в обсуждении. Функция обсуждения заключается в том, чтобы гарантировать принятие наилучшего из возможных решений — тако­го, которое имеет наибольшие шансы быть справедливым. Условия для принятия правильного решения, по-видимому, обеспечены в том случае, когда собирают группу индивидов для совместного изучения фактов, сбора информации, форму лирования точек зрения, когда все это обсуждается и наконец достигается согла­сие. Присутствие индивидов, которые играют доминирующую роль в обсужде­нии, исключают выступления некоторых участников или навязывают им свое мнение, представляется неблагоприятным для процесса принятия решения.

_______________________________ В. Как принимаются решения в судах при сяжных 255

Как уже указывалось выше, соотношение стабильности и увеличения числа осуждающих приговоров отнюдь не очевидно. Но существует другое предположе­ние, согласно которому судьи якобы играют «стабилизирующую» роль, уменьшая вариабельность. Имеющиеся у нас данные не подтверждают это утверждение. Так же как и все остальное человечество, судьи не всегда согласны друг с другом. Фак­тически это согласие имеет место в 80% случаев. В эксперименте, который провели Даймонд и Цейзель (Diamond, Zeisel, 1975), были сопоставлены приговоры, выне­сенные разными судьями по одинаковым делам. Было установлено, что только в 80% случаев все они были согласны в отношении необходимости тюремного заключе­ния обвиняемого. Эта процентная доля очень сходна с тем, что получается при сравнении оценок после собеседований с желающими поступить на работу (Uhrb-rok, 1948). Такое же сходство обнаруживает и сравнение диагнозов, поставленных разными психиатрами в отношении одного и того же человека (Beck et al., 1962) или различными врачами в одном и том же случае (Elstein et al., 1978). Этот резуль­тат весьма близок к 78%, которые получили Кельвин и Цейзель (Kalven, Zeisel, 1966) при сравнении приговоров присяжных и приговоров, вынесенных судьями. Сталкиваясь со сложными проблемами, судьи, следовательно, в такой же мере согласны друг с другом, как и кто угодно, причем неважно, идет ли речь о профес­сионалах или о непрофессионалах. Весьма трудно доказать, что стабильность судей настолько велика, как это утверждают. С другой стороны, они не могут избежать влияния своего социального происхождения, воспитания, уровня образования или идеологии, которой они придерживаются, в то время как некоторые ставят в упрек присяжным подверженность подобному влиянию, мотивируя этим утверж­дение об их некомпетентности. Эти факторы воздействуют на судей точно так же, как на присяжных и на всех остальных людей. Например, данные, которые приво­дит Хогарт (Hogarth, 1977), показывают, что если судьи не согласны в том, какой приговор вынести, эти разногласия частично зависят от их понимания цели нака­зания: кара или реабилитация. Удалось установить, что многие данные предопре­деляли выносимый судьями приговор: их принадлежность к какой-либо полити-' ческой партии, уровень доходов, вероисповедание, профессиональное прошлое. Было установлено, что магистрат — консерватор, протестант, работавший в про­шлом прокурором или заместителем прокурора, больше склонен к обвинительно­му приговору, т. е. проголосовать «виновен» (Nadel, 1962).

Подводя итоги, можно подчеркнуть: весьма трудно доказать, что судьи в боль­шей степени, чем присяжные, могут избежать влияния своей социальной среды и своих убеждений. Представляется доказанным, что судьи в большей степени склонны к обвинительным приговорам и меньше склонны к оправданию подсу­димых, чем присяжные. Но, может быть, еще важнее знать, что участие судей в об­суждении дела имеет тенденцию придать им слишком большой вес при вынесе­нии окончательного приговора. Если бы судьи были мудрее или справедливее, чем другие люди, то их непропорциональное влияние действовало бы в интересах справедливости. Но, как подчеркнул в 1981 г. Лемперт (Lempert, 1981), в ходе ис­следований, по-видимому, окажется, что жюри присяжных представляет собой «среднее решение» (minimax), «не настолько эффективное и не настолько рацио­нальное, как решение самых лучших судей, но никогда не достигающее той степе­ни неэффективности, иррациональности и пристрастности, до которой опускаются худшие члены магистратуры» (р. 95). Находясь в обществе других людей, кото-

956 Глава 8. Групповые проце ссы и суды присяжных: США и Франция ______________

рые стараются принять сложное решение, судьи не становятся справедливее. Но их присутствие ведет к риску уменьшить участие присяжных и блокировать вы­сказывание своих мнений несогласными.