Амели уселась на желтый диван через стол от меня, подогнув под себя босые ноги.

– Я отвечу, если смогу, но вам скоро нужно будет уходить. Магазин открывается через час, и если я задержусь, это вызовет подозрения у полиции.

– Прекрасно, не будем их раздражать – инспектор Пруст уже достаточно зол на меня. Мой вопрос касается набора из трех предметов, которые называются «Орудия Ваала». Вы слышали о нем?

Амели ахнула, и я приняла это как ответ на свой вопрос.

– Слышала, но я удивлена, что вы о них заговорили. Где вы узнали об этом?

Сейчас надо было тщательно выбирать слова.

– Предмет, который я привезла мадам Довиль, – акваманил, и позднее мне сказали, что это одно из трех Орудий.

– Sacrel

Я кивнула. Я не нуждалась в переводе; потрясенное выражение ее лица сказало мне все.

– Я случайно узнала, что Венецианец завладел одним из этих Орудий, Оком Люцифера, и что он нанял одного грабителя, чтобы раздобыть остальные два.

– Norn de Dieu! – воскликнула Амели, вскакивая с места. – Nom de Dieu! Это был Дрейк Вирео, зеленый виверн, это он должен был украсть остальные предметы, да?

– Да, – осторожно проговорила я, не желая рассказывать ей всего. – А я хотела спросить вот о чем: насколько большой вред может нанести тот, кто использует Орудия? Ну, например, тот, кто обладает могуществом Венецианца, – неужели для него Орудия были настолько важны?

– Моп Dieu, да это же легендарные предметы! – Амели прекратила расхаживать по комнате и присела передо мной на журнальный столик – хрупкую конструкцию из стекла и стали. – Они были утеряны много веков назад; иногда какой‑то один предмет всплывал на поверхность, но лишь для того, чтобы исчезнуть снова. Но никогда, ни разу за все это время с того дня, как они были созданы, три Орудия не были собраны вместе. И если ими воспользоваться, произойдет ипе grande catastrophe.

– Насколько ужасная? – уточнила я; вчерашнее тошнотворное чувство вернулось, и желудок мой уже угрожал отправить обратно йогурт и тост – все, что я смогла запихнуть в себя в присутствии Дрейка.

Она сделала руками жест, изобразив нечто, напоминающее ядерный гриб:

– Страшнее ничего быть не может. Но, понимаете ли, ни один человек не в силах воспользоваться Орудиями. Если кто‑нибудь попытается это сделать, он будет уничтожен.

– Уничтожен? Но почему?