Изменения сознания

Состояние сознания по определению обладает значительной стабильностью. Несмотря на это, “… какого-нибудь нового представления (а), внезапного эмоционального потрясения (б) или случайного органического недуга (в) достаточно, чтобы разрушить все строение; тогда центр тяжести переносится в более устойчивое душевное состояние (then the centre of gravity sinks into an attitude more stable), в которое без внутренних противоречий и разрушительной дисгармонии укладываются те идеи (the new ideas that reach the centre in the rearrangement), которые способствовали перестройке привычного центра энергии – и новое строение стоит многие годы” [6]7.

Как видим, в этиологии качественных изменений сознания Джеймс выделял прежде всего воздействие когнитивных инсайтов (а), аффектов (б), либо же соматической патологии (в), равно приводящих к временной утере гомеостаза и сдвигу к его новому устойчивому состоянию. Нужно заметить, что в отношении механизма такого сдвига, взгляды американского психолога были далеки от определенности.

Так, изложение лекции X подводит читателя к выводу, что в принципе все качественные изменения происходят на одном и том же поле сознания, сводясь к реорганизации его составляющих. В пользу такого вывода свидетельствует и прямое указание из примечания к тексту указанной лекции: “Представляя себе это явление, как перемещение внутреннего центра тяжести, мы сможем сказать, что моменты появления новой психической энергии, направленной на новый духовный центр, и перемещения прежнего центра к периферии сознания (the movement of new psychic energies towards the personal centre and the recession of old ones towards the margin) – только методологическое разделение одного, по существу неделимого процесса” [7] (курсив мой – Д.С.; после выделенного выше с его помощью фрагмента, в оригинальном тексте есть пояснение в скобках, указывающее, что автор включал в данном случае в понятие сознания и все его подсознательные области)8.

Наряду с этим, по другим поводам Джеймс подчеркивал, что поле потенциальных состояний сознания в принципе несравненно шире их набора, освоенного обычным человеком по ходу повседневной жизни. В этом отношении достаточно сослаться на знаменитый фрагмент из лекции XVI, цитированный и обсуждавшийся бессчетным количеством авторов9: “… наше нормальное, или, как мы его называем, разумное сознание представляет лишь одну из форм сознания, причем другие, совершенно от него отличные формы, существуют рядом с ним, отделенные от него лишь тонкой перегородкой (but one special type of consciousness, whilst all about it, parted from it by the filmiest of screens, there lie potential forms of consciousness entirely different). Мы можем совершить наш жизненный путь, даже не подозревая об их существовании; но, как только будет применен необходимый для их пробуждения стимул, они сразу оживут для нас, представляя готовые и определенные формы духовной жизни (definite types of mentality), которые, быть может, имеют где-нибудь свою область применения. Наше представление о мире не может быть законченным, если мы не примем во внимание и эти формы сознания” [8] (курсив мой – Д.С.).

Как можно видеть, в этом, последнем случае отдельные состояния сознания являются в принципе равноценными, соположенными на правах видов в рамках более широкого, родового конструкта.

Вполне восприняв обе базовых интуиции Уильяма Джеймса, теоретики измененных состояний сознания подвергли их самой изобретательной разработке. Так, Колин Мартиндейл определил “континуум “вторичный процесс – первичный процесс” как гипотетически определяющий базовую размерность (the basic dimension), задающую вариации не только мышления, но и всех аспектов сознания”10.

В определении конституирующего признака данного континуума Мартиндейл проявил некоторое колебание. Так, в только что процитированных словах пространство континуума задано противопоставлением первичного и вторичного процессов, заимствованным непосредственно у 3. Фрейда11. В других вариантах теории, за таковую могло приниматься преобладание право- или левополушарной переработки информации. В любом случае, поле сознания охватывало весь континуум, а отдельные состояния сознания определялись через позиционирование его условного центра на этой шкале.

Как следствие, разработанная К.Мартиндейлом “теория континуальных состояний сознания” составила вполне строгое продолжение положения Джеймса, цитированного нами выше под номером [7]. Отметим, что сам автор такую преемственность охотно признавал12.

Противоположной ориентации придерживался другой видный теоретик, упомянутый выше Чарльз Т.Тарт. Приведя выдержку из “Многообразия религиозного опыта”, помеченную нами выше цифрой [8], он подчеркнул, что непосредственно продолжает ее дух в своей “теории дискретных состояний сознания”13. Действительно, развитая Тартом концепция дезинтеграции исходного состояния сознания, приводящей к скачкообразному переходу на уровень следующего, качественно отличного (как по набору компонентов, так и по способу их упорядочения) состояния реализовала джеймсово положение об иных формах сознания, отделенных от его привычных состояний посредством тончайшей, но прочной преграды (“the filmiest of screens”)14.

Что же касается внутренних конфликтов (мотивационных, ролевых и прочих), которые могут в первую очередь повлиять на дестабилизацию привычного состояния сознания, то их понимание разработано в современной психологической науке с удовлетворительной полнотой15.