Религиозные состояния

В заключительной, XX лекции “эдинбургского курса” У. Джеймс вводит также понятие “религиозного состояния” (faithstate), располагающего как соматической, так и психологической составляющей. Как следствие, вполне корректным будет говорить и о концепции религиозных состояний сознания, не сформулированной особо, но поддающейся реконструкции по указаниям американского психолога с удовлетворительной полнотой.

Религиозные состояния являются более высокими, чем мистические, в одном весьма важном отношении, для характеристики которого Джеймс прибегает к цитате из статьи одного из своих ученых коллег, профессора Леуба. В мистических состояниях люди в меру своих сил – а также, добавим мы, и по благодати – познают Бога, в религиозных же состояниях “люди не познают, не понимают Бога; они пользуются Им (God is not known, he is not understood; he is used) …”[16].

Нужно сказать, что несмотря на намеренную жесткость приведенной формулировки, она является вполне приемлемой и корректной, прежде всего для христианина. Действительно, в акте Св. Евхаристии хлеб и вино пресуществляются в тело и плоть Христову и вкушаются верующими, то есть употребляются в пищу с целью достижения личностного спасения – или, как говорит православное литургическое молитвословие, “во исцеление души и тела”.

Признав оправданным выделение еще одной, новой категории религиозных состояний сознания, мы этим самым предельно снизим значение состояний мистических. Действительно, признав сутью первых слияние с Божеством, мы оставим на долю последних лишь промежуточные ступени “лестницы в небо”, если не любопытство по поводу второстепенных духовных феноменов, которое единодушно осуждается как серьезными богословами, так и духовными наставниками.

Джеймсу возможность такого хода мысли была ведома, и он противопоставил ей очаровательную в своей наивности, особенно для ученого его уровня, “притчу об изюминке”: “Если вместе с печатным меню вам подадут настоящую ягодку изюма вместо одного только слова “изюм” и настоящее яйцо вместо слова “яйцо”, то это будет очень недостаточным обедом, но будет во всяком случае чем-то реальным (an inadequate meal, but it would at least be a commencement of reality)” [17].

Понимать сказанное надо в том смысле, что академическая психология подает человеку печатное меню, религиозная психология Джеймса и его единомышленников – изюминки и крошки хлеба, религия же – полноценную пищу. Мораль состоит, естественно, в том, что лучше получить нечто, нежели ничего – а следовательно, установившееся в психологической науке понимание сознания нуждается в дополнении учением о его мистических состояниях.