Южная Корея 11 страница

Кончилось это тем, что посольство оказало мне материальную помощь в размере $45, и я отправился на юг, в Бомбей, поскольку у меня остался только один вариант покинуть эту страну –

сесть на попутное судно, идущее прямиком в Россию. Либо выехать в другие страны, такие как Таиланд или Малайзия, в которых моя карточка наверняка обслуживается.

Прежде чем приступить к описанию дороги в Бомбей, я расскажу про Дели. Не стану подробно описывать эти достопримечательности, так как подобные описания с фотографиями можно найти в путеводителях по Индии и в другой литературе. К тому же, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Увидеть можно хотя бы на видеокассетах, в том числе и снятых мною в тех странах, где я побывал, этими съёмками я делюсь с друзьями и родственниками. Так что при большом желании их можно найти в Нижневартовске, на Сахалине, в столице Казахстана, на Украине, в Москве (в федерации самбо) и в других местах. Иногда я встречаю копии своих фильмов у незнакомых людей, записанные на старые кассеты с поломанными усиками для блокировки записи. В таких случаях мне бывает приятно, что люди предпочитают мои записи крутому боевику. Ведь для того я повсюду таскаю с собой камеру, чтобы показать всё разнообразие мира не имеющим возможности посетить эти места. С той же целью я пишу эту книгу и искренне благодарен всем понимающим людям, помогающим мне опубликовать свои записи. Но всё же лучше хоть однажды побывать самому в какой-либо из соседних стран.

Выше я писал, что не каждый может себе позволить посетить другие страны, но очень многие при желании всё же могли организовать для себя и своих детей подобную поездку, отказав себе, скажем, в покупке персонального компьютера. Важнее показать своим чадам реальную жизнь другой страны, чем приобщать их к виртуальной реальности, где дети любят находиться, теряя ощущения времени и пространства. На мой взгляд, компьютер – это своеобразный наркотик, притупляющий человеческие способности. Я лично предпочитаю наяву испытывать опасности и приключения. Я не собираюсь навязывать своё мнение, но всё же хочу напомнить читателям мудрое изречение (кажется, Авиценны): "Всё есть яд и всё есть лекарство – в зависимости от дозы".

Но вернёмся к Индии, куда, надеюсь, многие смогут попасть, воспользовавшись моим опытом. На второй день пребывания в Дели я пошёл осматривать музей паровозов, что неподалёку от посольства. Музей под открытым небом мне очень понравился. Он занимает довольно большую площадь, на которой находятся около ста различных паровозов, начиная от огромных, каких я не видывал, и кончая дрезинами. Все они содержатся в образцовом порядке, и говорят, что все они действующие. Но по территории парка бегает только один, везя за собой вагончики с туристами. Кроме паровозов, в музее представлено всё оборудование железных дорог, которое применялось за всю полутора вековую их историю в Индии. Индусы гордятся своим музеем и своими железными дорогами – это самый популярный из-за его дешевизны транспорт в Индии. Но оборудование его отстаёт от нашего лет на тридцать. На территории музея есть также крытые павильоны, где представлены макеты, карты и прочее, что имеет отношение к железнодорожному транспорту. Посетителей здесь довольно много, как иностранцев, так и индусов. Наверное, это обусловлено низкой платой за вход – 5 рупий ($1 = 45 рупий). Зато многочисленные туристы выложат свои денежки в окружающих сувенирных лавчонках и за попутные зрелища, типа заклинателя змей, дрессировщика обезьян, хиромантов, музыкантов и прочих. Плюс дополнительные услуги – катание на слонах, фотографы. И повсюду обилие нищих и калек. Говорят, что в некоторых многодетных семьях одному из многочисленных детей родители обрубают пальцы, чтобы калека мог на подаяния кормить остальных.

В течение дня ко мне за подаянием подходили около ста нищих, но это бывало, когда я без рюкзака и с камерой ходил по местам, где часто бродят туристы.

А когда я где-нибудь в глуши шёл с посохом, то, бывало, ко мне подходили люди, называли дервишем и брали прах с моих ног. Выглядело это так: человек подходил, вежливо здоровался, спрашивал, откуда я иду, затем наклонялся, прикасался руками к ступням моих ног, затем проводил руками по своей голове и лицу, и, дав какую-нибудь денежку, быстро уходил.

Эту особенность – уходить, не дождавшись слов благодарности, я заметил у людей, исповедующих буддизм, ещё в предыдущих своих путешествиях и уже знаю, чем это объясняется. Однажды в Лаосе я помог одной семье, после чего глава семьи, пожилой человек, просто наклонился ко мне, посмотрел в глаза, и я увидел в его взгляде искреннюю благодарность. Наверное, в моих глазах был вопрос – почему он не благодарит словами, так как после паузы он произнес-таки на своём языке фразу, которую мне потом перевёл его сын: "Зачем слова, моя благодарность навсегда останется в моём сердце". Я думаю, что эти люди подсознательно чувствуют, что мысли материализуются, и если человек с благодарностью вспоминает тебя, то эта благодарность скажется на обоих. В нашем же обществе принято благодарить словами, обещая при случае отплатить. Но вскоре это забывается, потому что формальность вроде как соблюдена. И ещё: многие забывают, говоря "спасибо", что слово это означает "спаси Бог", и говоря его, надо действительно подумать: "спаси его Бог", тем самым как бы прося вселенский интеллект позаботиться об этом человеке. Но и переложив таким образом заботу о нём на чужие плечи, надо всё же постараться, чтобы ваша благодарность если не навсегда, то подольше оставалась в вашем сердце, чтобы не было места для злобы, которая калечит себя и окружающих.

В Индии очень много религий. Люди поклоняются очень многим богам и полубогам. На границе с Пакистаном преобладают мусульмане. Так вот, когда благодаришь мусульманина, то он обязательно покажет пальцем на небо, что я понимаю как "Аллах велик – это его надо благодарить за содеянный мной поступок". Или, может быть, так: "Бог воздаёт всем по заслугам". В общем, все люди, верующие в Бога, каким бы именем его ни называли, более склонны делать добрые дела, чем те, которые считают, что после смерти тела больше ничего не будет. Ведь в таком случае человеку надо только кормить, поить и ублажать своё тело, заботясь лишь о его безопасности в среде себе подобных.

К счастью, технократия не в силах совсем убить душу в людях, вот только окружающие не хотят увидеть её остатки в сердце отпетого негодяя, а ведь иногда он ждёт этого всё жизнь.

Итак, мы остановились на том, что в Индии, как и в Пакистане, много попрошаек. Я иногда подаю калекам, но никогда не подаю здоровому ребёнку, чтобы у него не сформировалось мнение, что можно получить деньги, ничего не делая, достаточно просто протянуть руку. Многие в Индии так и считают, думая, что раз европеец, то богатый, и ему ничего не стоит дать бедному несколько рупий. А спрашивается, за что? Но многие дети пытаются что-то делать, а не просто ходят с протянутой рукой – таким можно и заплатить. В основном ребята зарабатывают в транспорте. Часто в поездах я встречал такую картину: грязные дети исполняют на грязном полу всякие гимнастические номера, зачастую примитивные. Но иногда встречаются очень гибкие девочки в возрасте лет до 10, наверное, это объясняется тем, что индусы едят в основном вегетарианскую пищу. Некоторые делают это из религиозных убеждений, другие – из-за нехватки денег на мясо. Но как бы им ни хотелось поесть мясца, ни один индус не поднимет руку на священное животное. Так что коровы спокойно доживают до старости, после чего их сбрасывают в реку, если таковая имеется, или вывозят за город.

Основной пищей в Индии являются рис и горох в различных сочетаниях и обильно сдобренные кэрри.

Бананы в Индии тоже поедаются в больших количествах, так как они очень дешёвые – от 0,5 до 2 рупий за штуку, в зависимости от сезона и удалённости от плантации.

Это цена для индусов, но следует иметь в виду, что для европейцев на рынке цена на любой товар называется в два-три раза больше. Ведь для многих из них даже двойная цена кажется смешной, и поэтому на первых порах со многими из туристов это проходит. Впрочем, обманывают индусы и своих собратьев, прибегая ко всяческим уловкам для выручки денег. Вот, к примеру, чистильщики ушей:

они подходят со своим нехитрым инструментом к мирно отдыхающим в парке и предлагают за 10 рупий свои услуги. Большинство людей не имеют пробок в ушах и поэтому отказываются. Тогда "специалист" предлагает проверить, чисто ли у вас в ухе, и засовывает туда спицу, на обратном конце которой уже прикреплён добрый кусок серы. Затем он вытаскивает её, показывает клиенту конец с серой и восклицает: "Смотри, какая пробка – обязательно надо чистить!" После этого человек, если у него есть деньги, обычно соглашается.

Думаю, что подобных уловок изобретательные индусы придумали немало. К услугам уличных специалистов люди прибегают не от хорошей жизни. К примеру, зубопротезирование на улице стоит намного дешевле, чем в поликлинике, поэтому клиентов не смущает, что вставные челюсти лежат у "врача" прямо на грязном асфальте, а инструмент явно не стерильный. Еду в уличных забегаловках также подают в "тарелке" из сушеных листьев и, возможно, не первой свежести. Но очевидно, иммунитет у местных жителей весьма силён. А вот европейцам стоит подумать, прежде чем пробовать подобную пищу. В посольстве мне рассказали, что буквально месяц назад одна молодая пара из России была отправлена домой с сильнейшим отравлением после подобной дегустации, и кто-то из них скончался по дороге.

Во время осмотра города меня иногда сопровождали работники консульства, которые были весьма удивлены, что я после информации об этом несчастном случае всё-таки пробую различные блюда в забегаловках. Я объяснил им, что иммунитет путешественника нуждается в тренировке, и лучше это сделать в большом городе, чем "загнуться" где-нибудь в глуши. Я не стал объяснять, что моё стремление всё отведать вызвано привычкой всё испытать, которая живёт во мне с детства. Можно, конечно, из желания обезопасить себя и готовить пищу из обеззараженной воды и стерильных продуктов. Но тогда теряется одна из составляющих путешествия.

Я всё никак не перейду к описанию делийских достопримечательностей. Итак, приступим. Старый город, который находится на окраине Дели, представляет собой обнесённую рвом и стеной территорию, на которой расположены неплохо сохранившиеся развалины древнего города. По ним сейчас бродят ослики и туристы. Тех и других не так много, как я ожидал увидеть. Сфотографировавшись с привезшим меня сюда атташе Сергеем и его семьёй, мы отправились на улицу храмов, где в одном месте сосредоточены храмы многих религий. Они действующие и очень красивые, но их минус в том, что все они недавно построены, и, находясь в них, не чувствуешь той ауры, которой насыщены древние храмы. На второй день, но уже с другой семьёй, мы отправились в Кутуб- Микар, где находится знаменитый железный нержавеющий столб. Учёные до сих пор спорят о его происхождении – то ли он выкован из метеорита, то ли выращен из кристалла. Считается, что, если его обхватить руками, прижавшись спиной, то сбудется любое желание. Говорят, здесь было много вывернутых рук и карманов, потому что пока одни изо всех сил помогали клиенту сцепить руки на чёрной железяке, выворачивая суставы, их коллеги незаметно выворачивали ему карманы. Сейчас столб обнесен полутораметровой оградой – власти мотивировали это тем, что он истончается от многочисленных объятий. Но когда охрана зазевается, некоторые перелезают через ограду и украдкой обнимают столб. Говорят, в прошлом году это сделал и Чубайс, когда был с визитом в Индии.

На этой же территории возвышается самый высокий в стране минарет, а по соседству ещё один, недостроенный. Кто-то хотел, видимо, перещеголять предков, да жизни не хватило.

В этот же день мы осмотрели Лотос Темпел – храм Лотоса, возведённый недавно людьми, исповедующими бахаизм – это религия, пытающаяся объединить все религиозные конфессии мира. Храм впечатляет своими размерами и красотой. Удивительно, как люди сумели вручную смастерить из бетона огромные, но тонкие лепестки лотоса. Строители говорят, что им помогал Бог.

В километре от храма Лотоса возвышается Кришна Темпел, в который мы пошли через бедняцкий квартал, где в грязи ковырялись свиньи и дети. Эти два величественных храма с ухоженными территориями обнесены оградами, чтобы окружающая грязь не попадала сюда. Это характерно для всей Индии. Думаю, объясняется это тем, что индусы считают своё пребывание на земле временным, и что карму нельзя заменить – родился в этой касте, здесь же и умрёшь, но зато возродишься в следующей жизни в лучшей касте. "Родишься вновь прорабом, а после прораба до министра дорастёшь". Плюсом этого мировоззрения является то, что люди здесь не завидуют власть имущим, а живут, радуясь жизни, в любой касте, даже в касте неприкасаемых, которая является низшей в Индии. В храмах же все равны, здесь может одновременно молиться и бедняк, и миллионер.

В храме Кришны в противоположность огромному тихому пространству внутри храма Лотоса, звучала музыка, и пожилой служитель приятным сильным голосом исполнял "даршины". Повсюду были картины с изображением игр Кришны. А посередине центрального зала висела роскошная люстра. В общем, было видно, что денег на его постройку и отделку не жалели. В одном из зданий комплекса периодически за плату демонстрировался фильм-спектакль, который рассказывал (жаль, на хинди) о том, как на землю пришёл Кришна. Для его показа используются американские куклы-роботы, расположенные в нишах под экраном. В общем, зрители уходят довольные.

Затем мы с Максимом, моим юным гидом, сходили в Бирла Мандир – храм, построенный династией Бирлов. Он очень своеобразный и почему-то навёл меня на мысль, что построен с помощью какого-то межпланетного разума, так же, как и древняя обсерватория, с помощью которой древние звездочёты следили за положением светил. Напоследок я посетил Красный Форт, где всё, начиная от крепостных стен до жилых корпусов и бань, выполнено из красного мрамора. Этот форт благодаря очень высоким крепостным стенам и архитектуре в колониальном стиле, выглядит весьма величественно, и туристов здесь очень много.

Из Дели я отправился в сторону Бомбея, проложив маршрут таким образом, чтобы дней за двадцать добраться до цели, посетив при этом как можно больше достопримечательностей. Мне жаль было покидать город, где через пять дней должен пройти парад, посвящённый Дню республики. Но поджимало время, к тому же фрагменты парада я успел увидеть на репетициях, которые проводились на улицах. Это были наездники на верблюдах, конные полицейские и т.д. К тому же в посольстве мне сказали, что на трибуну с фото- и видеоаппаратурой всё равно не пускают во избежание покушений, а в таком случае посещение этого зрелища теряло для меня смысл.

Итак, в путь. На этот раз, ввиду сложившихся обстоятельств, я решил двигаться, прибегая к помощи транспорта, отдавая предпочтение автостопу, если железнодорожники окажутся несговорчивыми. Сначала я отправился в город Джайпур, где пробыл два дня, заполненных осмотром достопримечательностей и знакомством с производством на местных факториях. Люди здесь в основном занимаются огранкой камней. Ткут вручную или на примитивных станках ковры, правда, уступающие персидским. Джайпур очень старый город, дома в центре его построены в своеобразном стиле из какого-то розово-оранжевого материала, возможно, розового туфа.

Из него же возведён храм Тысячи ветров. Фасад его представляет собой высокую стену с многочисленными окнами.

Затем я поехал за город, где расположены две крепости. Пока ехал туда, наш автобус обогнал около двадцати слонов.

Когда я прибыл на место, то понял, куда шли слоны. Оказывается, на них возят туристов от остановки автобуса до крепости, которая расположена в ста метрах над уровнем дороги. Окрестные погонщики зарабатывают таким образом и слонам на пропитание, подряжаясь у администрации музея. Здесь погонщикам выдают сёдла (может быть, у этого приспособления другое название) и бархатные накидки, а также расписывают слонов ярким орнаментом.

После этого слона подводят к площадке, где ожидают туристы, и два человека садятся на него, свесив ноги с одной стороны. Затем слона причаливают другим боком, и на него взбираются ещё двое. Погонщик подходит к слону спереди и становится ему на колено, и тот, поднимая ногу, подсаживает его. После чего они едут по широкой брусчатой дороге вверх. Рулём погонщику служит острый молоток на длинной ручке, которым он постукивает по левой или правой части головы слона, отчего тот поворачивает голову в противоположную сторону. А тормозят животное верёвкой, привязанной к задней ноге. Один проход слона наверх стоит 400 рупий, что составляет по 100 рупий на брата ($2). Хотя смотря на какого "брата" – я видел, как на слоне гордо восседал только один человек. Плюс к этому позади шёл тибетец и играл на флейте. Как потом выяснилось, этот человек был новый русский.

Я пошёл наверх пешком, а наверху прокатился-таки на слоне по территории крепости за один доллар – меня уговорил погонщик. Они мастера уговаривать, но я не пожалел. Слон шёл, медленно покачиваясь, и с высоты его роста совсем по-другому смотрелось окружающее великолепие с бегающими повсюду попрошайками-обезьянами. Внутри крепости расположен дворец с очаровательными внутренними двориками. А со сторожевых башен открывается прекрасный вид на горный пейзаж с виднеющимся вдали озером, в середине которого белеет замок. Пожалуй, это место в Индии мне понравилось больше всего.

После Джайпура я отправился в Агру, где расположен знаменитый Тадж-Махал – место паломничества мусульман и не только. Видимо, в связи с большим потоком туристов с 2000 года цена за его посещение повысилась в десять раз. От вокзала я пошёл по грязным улицам вдоль стен Агра-форта в сторону Тадж Махала, и вскоре увидел его во всей красоте, белеющим над обмелевшей рекой. Надеясь, что, как и в других странах, здесь сработает правило: если есть забор, то в нём обязательно существуют дырки, я пошёл вдоль реки. Но хотя правило подтвердилось, возле каждой дырки была охрана. Я обошёл территорию вокруг, и, подойдя ко входу, где было две очереди, узнал, что снимать на камеру внутри запрещено, что при такой цене не оправдывало посещения. Взглянув ещё раз на две очереди, я понял, что одна из них для индусов, и для них цена за вход всего 15 рупий.

В общем, мне удалось пройти на территорию, убедив доброжелательную охрану, что я как гражданин Мира являюсь гражданином и их страны тоже. У меня, помимо российского загранпаспорта, есть особый паспорт Гражданина Мира, который нередко помогает в подобных случаях.

Надо сказать, что Тадж Махал меня не впечатлил – величественный снаружи, он не имеет внутри ничего интересного, кроме гробницы, надо отдать должное, искусно инкрустированной. Вокруг неё непрерывным потоком проходят люди. Посетив в Агре ещё один храм, в два раза постарше Тадж Махала, я отправился на вокзал, где и переночевал в музейном паровозе, стоящем на привокзальной площади. В восемь часов утра меня разбудил полицейский, сделав вежливое замечание, что я спал в неположенном месте.

Позавтракав, я отправился в Орчу. Этот небольшой городок славится тем, что в нём множество древних храмов. Действительно, храмов на душу населения здесь приходится больше, чем в любом другом месте Индии. Поэтому и туристов довольно много. Я пробыл здесь сутки, бродил по развалинам и беседовал с местными жителями и туристами.

Подобные места, от которых веет стариной, всегда наводят меня на философские размышления. В местах, где много храмов, человек всегда чувствует себя лучше, чем там, где погибло много людей, даже если у него при этом завязаны глаза.

Переночевав в этом приятном месте, я вместе с одной корейской семьёй, с которой познакомился накануне, отправился в Коджурахо, где расположен известный комплекс эротических храмов, построенный 1000 лет назад.

Посёлок Коджурахо небольшой. Его жители в основном занимаются обслуживанием туристов, во множестве прибывающих сюда, чтобы полюбоваться искусством древних мастеров, запечатлевших в камне эротические сцены тех времён, отличающиеся большой изобретательностью. Кроме этого храма имеется немало других, правда, менее посещаемых. Но в этих местах мне больше понравилась природа, первозданная красота которой сохранена в национальных парках. Один из них мы посетили вместе с моими корейскими друзьями.

Мы поехали в заповедник на нанятом моим другом джипе и по дороге, зная менталитет местных людей, я попросился за руль. Шофер, к удивлению корейцев, с удовольствием уступил мне место. Я практически в каждой стране не упускаю возможности прокатиться на автомобиле местного производства, если таковые имеются. Индийские грузовики и автобусы изготовлены на одной базе и представляют собой громоздкие, уродливые, но довольно прочные конструкции, рассчитанные на перевозку грузов и пассажиров по разбитым дорогам Индии. В кабину грузовика может при желании набиться человек 10-15, что иногда и позволяют себе делать водители за плату, в два раза меньшую, чем на автобусе.

Как только выезжаешь за пределы города, сразу же начинается сельская идиллия. Там люди живут хотя бы не в такой тесноте, как в городах. Дети здесь задействованы на сельхозработах, но все равно «на одного с сошкой – семеро с ложкой». Мне удалось снять на камеру, как старшие дети лет 10-15 носят своих младшеньких на голове в корзинах. А за то, что их снимаешь, дети просят денежку. Но это вблизи туристических центров, а в глубинке они еще не испорчены цивилизацией.

От Коджурахо до Бомбея я решил ехать автостопом и идти пешком, так как время еще позволяло. Мне хотелось понаблюдать за людьми в тех местах, где цивилизация не чувствует себя полноправной хозяйкой. Дней пять я шел, ночуя вблизи деревень или в домах крестьян, заходя на мелкие производства, беседуя с крестьянами. Надо сказать, что в глубинке с английским напряженка, но общение вполне возможно, так как люди очень доброжелательные.

Чтобы не возить изделия издалека, в каждой деревне занимаются гончарным производством, благо глинозем красного цвета всегда под рукой. Так что в горшках и черепице нет недостатка. А вот дороги оставляют желать лучшего. Индусы практически не употребляют алкоголя, но курят очень много. Поэтому в каждой деревне выращивают табак, из которого на месте делают очень дешевые сигареты, по виду напоминающие русские самокрутки. Только вместо газеты используется табачный лист. У детей игрушки, какими я играл в детстве, – колесо на палочке, деревянные машинки на веревочке и бумажные змеи. А помогают они родителям тем, что пасут скот и собирают кизяк на топливо. Тем же занимался и я в пору своего деревенского детства. Попал я и на деревенскую свадьбу, жаль только, что на ее конец, поэтому каких-то особых обрядов не увидел: видел только, что гостей обильно угощают, но спиртного не подают, а вот бетеля жуют много, поэтому за столами царит возбуждение, хотя и в нормальном состоянии индусы разговаривают много.

Иногда в больших деревнях устраивают концерты, на которых самодеятельные артисты показывают, на что они способны – поют, танцуют. На таких представлениях собирается всегда много зрителей и ведут они себя, как дети, бурно реагируя на происходящее на сцене. Но драк в Индии я не видел ни разу: индусы очень мирный народ.

Менталитет у индусов, конечно же, совсем иной, чем у нас. Манеры отличаются от наших, особенно жестикуляция. Еще я заметил у них одно типичное слово, которое очень часто употребляется в разговоре – "ача". Оно выражает удивление, согласие и еще что-то. При этом они странно качают головами – не кивают и не мотают, как мы, а наклоняют от плеча к плечу. Еще они очень интересно пьют воду из бутылок – не касаясь горлышек губами, называя это "интернешнл дринк".

Так от поселка к поселку я добрался пешком и автостопом до Бомбея, по пути посещая места, где есть что-нибудь примечательное. Не буду повторяться, описывая храмы, которые я посетил. Остановлюсь лишь на буддийском, расположенном в русле реки. Точнее, это не один, а несколько десятков храмов со статуями Будды. Все они расположены на разных уровнях в пещерах, выдолбленных в скальной породе вначале водой, а затем расширенных руками человека до размеров 50 на 50 метров и высотой метра три. А над ними нависает еще метров 30 породы. Весь этот комплекс расположен в ущелье и выглядит довольно живописно, привлекая многочисленных туристов. Название этого местечка – Аджента.

Осмотрев за 25 дней все, что намечал, я прибыл в Бомбей. Этот многомиллионный город показался мне намного чище, чем остальные города в этом регионе. И в нем ощущается влияние Европы, это выражается хотя бы в том, что многие девушки ходят в брюках, а не в традиционном сари. Вообще Бомбей считается промышленным и деловым центром Индии, этому, вероятно, способствует то, что он является самым крупным в стране международным портом. Когда я совершал экскурсии по городу на автобусах, то увидел, как много здесь зданий времен английской колонизации. Особенно мне нравилось ездить на двухэтажных автобусах, где ничего не мешает обзору. Эти экскурсии я совершил после визита в морской порт, где пытался найти российское судно.

Мне сказали, что суда с российским экипажем бывают в среднем раз в неделю, но посторонних в порт не пускают, поэтому, взяв телефоны диспетчера, я отправился на экскурсии по городу. Однако в Бомбее мне не повезло – я подхватил всё-таки амёбиоз, болезнь, весьма распространённую здесь. Её возбудитель – амёба – может находиться в любой капельке некипячёной воды. Болезнь эта очень опасная и может закончиться летальным исходом. К тому же у меня на фоне ослабления организма дала рецидив давно не беспокоившая меня малярия. Так что к вечеру первого дня пребывания в Бомбее я был, мягко говоря, не в форме. С температурой 41 я добрался до консульства РФ, так как ночевать где-нибудь в парке, где до полуночи тебя будут расспрашивать его ночные обитатели, не хотелось.

Памятуя о тёплом приёме в Дели, я рассчитывал на тёплое отношение россиян и здесь. Но не тут-то было: я едва уговорил консула, чтобы меня оставили на территории консульства. Ночёвка на холодном от кондиционера мраморном полу не добавила здоровья. Наутро я сдал анализ (на свои последние деньги), и к обеду пришёл за результатом, который оказался положительным. Теперь я знал, от чего лечиться, но денег на медикаменты у меня уже не было (а снять деньги со своей «международной» карточки я так нигде и не смог). И врач при консульстве посоветовал мне обратиться в муниципальный госпиталь: там лечат бесплатно. Я видел по его лицу, что он хотел бы помочь мне, но не может оспаривать решение начальства – отказать мне в помощи.

Я последовал совету доктора и отправился пешком в ближайшую больницу для бедных, хотя понимал, что лёжа в палате с инфекционниками, можно подхватить ещё что-нибудь, так как иммунитет ослаблен. Но другого выхода пока не видел. Российского судна, где мог бы помочь судовой врач, в порту не было. Я брёл по улице как сомнамбула, рюкзак казался чересчур тяжёлым, меня бил озноб, несмотря на 35-градусную жару. Мозги как бы были наполнены ватой и уши тоже. В голове медленно плыли мысли о детях, о смерти. И тут на одном из зданий я увидел католический крест и подумал: вот здесь мне должны помочь.

Вошёл на территорию, наверное, по моему виду нетрудно было догадаться, что я болен, потому что мне сразу же предложили прилечь отдохнуть. Узнав, что я из России, падре Денис сказал, что здесь недалеко консульство, и неплохо бы мне обратиться к врачу. Неудобно было говорить, что мне там отказали, поэтому я сказал, что уже вечер и, по-видимому, там теперь нет начальства, поэтому я решил зайти за помощью к ним. В церкви было три священника, и все они оказались очень добрыми людьми. У них не могло возникнуть даже мысли о том, что можно оставить без помощи человека в таком состоянии.

Мне предоставили комнату со всеми удобствами, потом я отужинал вместе с ними. Наутро меня отвезли в больницу, где назначили лечение, и человек, который привёз меня, выкупил лекарства. В общем, ночь я провёл у этих милых людей. А днём, несмотря на плохое самочувствие, поехал в порт, потому что пришло российское судно, и надо было караулить у выхода, чтобы не пропустить моряков с этого судна.

Его величество случай уже в который раз подтвердил теорию невероятности, по которой у меня часто происходят необыкновенные встречи в различных уголках планеты. Когда я подходил к одному из входов в порт, то увидел впереди группу людей, и шестое чувство подсказало мне, что это русские. Я прибавил шагу и стал догонять их. Вскоре донёсшийся русский мат подтвердил мою догадку. Фигура идущего среди них двухметрового гиганта показалась мне знакомой. Оглянувшись на мой оклик, они с удивлением остановились – меня, босого и с рюкзаком трудно было не узнать. Радость встречи с обоих сторон была искренней – прятно встретить земляка где-нибудь на другом конце планеты. Это был повар с сахалинского контейнеровоза "Пионер Бурятии", что перевозил меня вместе с Валентиной от Сахалина к берегам Южной Кореи в 1997 году. Сейчас у одного из причалов Бомбея стоял другой сахалинец – "Пионер России", но повар сказал, что часть эпипажа и капитан Сидоров на этом судне. Ребята оставили за воротами одного человека из экипажа, а я, передав рюкзак на хранение в один из магазинов, прошёл в порт по пропуску моряка, который ему вскоре вынесли обратно.